Тема украинской автокефалии стимулировала бурную деятельность в сфере религиозной дипломатии. Церковные посланники посещают своих братьев по вере с завидной регулярностью, обсуждая вполне политические вещи. Уже выразила свою отрицательную позицию Сербская Церковь, уклончивый ответ дал глава Чешской Церкви, о своем нейтральном мнении заявила Польская Церковь. Пришло время разобраться, каких взглядов церковное руководство в Грузии.
Тема украинской автокефалии стимулировала бурную деятельность в сфере религиозной дипломатии. Церковные посланники посещают своих братьев по вере с завидной регулярностью, обсуждая вполне политические вещи. Как известно, вокруг признания независимой Украинской Церкви происходит серьезная дипломатическая битва между Москвой и Константинополем. Обе Церкви называют себя Матерью для Киева, и обе считают, что имеют право предоставлять или не предоставлять (кто как хочет) статус автокефалии Украине. Однако, кроме двух полюсов притяжения, в семье Православных Церквей есть еще другие участники. Уже выразила свою отрицательную позицию Сербская Церковь, уклончивый ответ дал глава Чешской Церкви, о своем нейтральном мнении заявила Польская Церковь. Пришло время разобраться, каких взглядов церковное руководство в Грузии.
Грузинская Церковь одна из древнейших автокефальных Православных Церквей. Свою независимость получила еще в V веке. Причем своим происхождением она обязана не Константинополю, а Антиохийскому Патриархату, из среды которого и вышла. Независима вплоть до XIX века, пока территория Грузии не была присоединена к Российской империи. С Католикоса-патриарха Антония II сняли сан, патриархальный статус отменили и административно подчинили Синоду, формально в статусе экзархата (то есть отдельного представительства). Среди экзархов Грузинской Церкви только первый епископ Варлаам был этническим грузином, все остальные после него назначались из Петербурга из числа россиян.
После падения династии Романовых грузины восстановили церковную независимость и выбрали собственного Католикоса-патриарха – Кириона II. Русская Православная Церковь была крайне недовольна этим, Патриарх Тихон гневно реагировал на «самовольное восстановления автокефалии». Дошло до разрыва отношений между Церквами. Так продолжалось до 1943 года, когда Сталин решил начать использовать Церковь в своих целях. Официальное общение между РПЦ и ГПЦ было восстановлено 19 ноября 1943 г., о чем было выдано соответствующее решение Священного синода Московского Патриархата. В нем Москва обосновывает появление новой автокефальной Церкви тем, что изменились государственные границы, а значит и церковные должны следовать за ними. Интересно, что при аналогичной ситуации с Украиной этот принцип не сработал.
Более последовательным здесь был Константинопольский Патриархат. Он не признавал Грузинскую ССР независимой страной, а потому и Грузинскую Церковь не счел автокефальной, а воспринимал только как часть РПЦ. Однако кроме принципиальных канонических причин были еще и церковно-политические. Образование новой независимой Церкви, подконтрольной Кремлю, придавало РПЦ на международной арене дополнительный голос, а значит, и влияние, что было не выгодно первой по чести кафедре. Вселенский Патриарх признал автокефалию Грузинской Церкви только в 1990 году.
Считается, что грузинская церковь находится в орбите влияния России. Это связано с советским прошлым, когда сформировалось большинство высшего духовенства этой Церкви. Учились они в русских духовных школах. Не исключение и нынешний Католикос-патриарх Илия II (Шилоашвили), который получил образование в Московской духовной семинарии и академии. Более того, россияне всячески пытаются и сейчас поддерживать контакты с епископатом ГПЦ, устраивая всевозможные совместные круглые столы и конференции по церковной линии. Местоблюститель патриарха (второй человек в церкви, а после смерти главы фактический руководитель) митрополит Шио образование тоже получил в Москве, причем уже после войны 2008 года, а также поддерживает активные связи с Русской Церковью.
После пятидневной войны в 2008 году, казалось, дружественным отношениям Церквей пришел конец. Однако этого не произошло. РПЦ формально поддержала территориальную целостность Грузинской Церкви и отказала Абхазии и Осетии в церковной независимости. Это был очень удачный шаг, ведь таким образом Московская Патриархия решала сразу две проблемы: сохраняла дружеские отношения с церковным Тбилиси на фоне войны между государствами и не создавала прецедент изменения границ Церкви вследствие политических событий (прежде всего, из-за страха потерять Украину). В РПЦ поняли, что Церкви в Абхазии и Осетии не многочисленны, чтобы так рисковать. Более того, у них и так нет альтернативы, кроме как ориентироваться на Россию. В тоже время Москва иногда делает незначительные реверансы в сторону непризнанных республик. Так, после 2008 года грузинский Патриарх Илия II добавил к своему официальному титулу слова «митрополит Пицунды и Цхум-Абхазети», чтобы закрепить хотя бы на церковном уровне юрисдикцию Грузии над Абхазией. В Москве же не признали этого изменения титула и продолжают поминать на церковных службах Католикоса старым именованием, тем самым подыгрывая Абхазии.
К слову, эта непризнанная республика претендует на статус автокефальной Церкви и, кстати, не без оснований. В средневековье существовал отдельный Абхазский католикосат, который получил церковную независимость опять же от Антиохийского Патриарха. История этой церковной институции сложная и запутанная, она на протяжении веков то объединялась, то отделялась от ГПЦ. Последнее присоединение состоялось во время аннексии Грузинской Церкви Петербургом. После восстановления автокефалии церковная Абхазия входила в состав ГПЦ. Однако после получения Грузией независимости Тбилиси фактически потерял контроль над этой территорией, что зеркально отразилось и на церковных делах. И хотя на словах россияне считают эти территории грузинскими, это не мешает им отправлять туда своих священников.
Помимо всего прочего, в Москве нашли своеобразный «ключ» к разгадке ГПЦ: это пресловутые традиционные ценности. Тбилиси последовательно выступает с консервативных позиций по вопросам семьи и брака. В России это поняли и решили на этом играть. Достижением на этом направлении стало то, что Грузия отказалась участвовать во Всеправославном соборе на Крите, после чего эту Церковь окончательно записали в лагерь «пророссийских». Официальным отказом неучастия было несогласие именно с документом о браке.
Грузии также присуща религиозная эксклюзивность. Доверяют грузины только своему Патриарху, а также имеют определенное предвзятое отношение к католикам. На вопрос готовы ли принять членом семьи католика грузины продемонстрировали низкий уровень в регионе (32%). На этом фоне вполне естественно, что ГПЦ в 1997 году покинула ряды Всемирного Совета Церквей. Экуменическая деятельность непонятна для Патриарха Илии II и его окружения.
С таким «бэкграундом» сложно рассчитывать на то, что ГПЦ будет благосклонно относиться к украинской автокефалии. Хотя и здесь не без «но». Очевидно, что обоснование церковной независимости в Украине такое же, какое было и для Грузии — изменение политического статуса государства. Более того, у обеих стран конфликт с Россией и налажены прочные горизонтальные связи друг с другом. Хотя это и ничего не решает в ГПЦ, которая является крайне закрытым институтом и мнение общественности там не влияет на принятие решений.
В последнее время Тбилиси стал еще одним рингом борьбы за автокефалию Украинской Церкви. Началось все с того, что председатель украинского парламента Андрей Парубий с официальным визитом посетил Грузию в рамках празднования 100-летия восстановления независимости, где среди прочего встретился с Патриархом Илией II. Обсуждали они автокефалию для Украины. Парубий отметил, что Илия «понимает и знает важность восстановления Украинской Православной автокефальной Церкви». Однако на сайте патриархии об этой встрече упоминаний нет.
Следующим уговаривать Католикоса поехал митрополит Иларион (Алфеев), отвечающий за внешнюю политику РПЦ. И хотя на сайтах Московского Патриархата цель визита скрывается за расплывчатыми формулировками «развитие взаимодействия двух братских Поместных Православных Церквей, а также проблематика межправославных отношений», обсуждали таки Украину, о чем открыто пишет сайт Грузинской Патриархии. Между прочем, Илларион во время встречи представил Илии священника Владимира Александрова, которого российский Синод 14 мая отправил заниматься «русскоязычными верующими в Грузии». С отдельным уточнением, что при случае батюшка может представлять официальную позицию РПЦ. Вообще-то согласно церковным канонам, без разрешения местного церковного руководства на его территории представители других церквей не могут служить. Так что сначала нужно было согласовать эту кандидатуру с ГПЦ, хотя это вряд ли было сделано. Дело в том, что отец Владимир не просто пастырь, а давний сотрудник отдела внешних связей, опытный церковный дипломат. Понятно, что он будет патриаршими глазами и ушами в Тбилиси, а «духовная поддержка русскоязычных» не более чем прикрытие.
Примечательно, что по результатам встречи представителей двух Церквей грузинская сторона не сделала никаких официальных заявлений. Очевидно, они ждут встречи с представителем Вселенского Патриархата, которую анонсировали. Уже после консультаций с обоими патриархатами, вероятно, будет принято какое-то решение.
Что же может повлиять на решение ГПЦ? Первое и самое главное – собственная непростая ситуация с Абхазией и Осетией. С украинской автокефалией Грузия уже ничего не потеряет, поскольку и так фактически не контролирует эти территории. Однако у непризнанных республик возникнет еще один дополнительный аргумент за независимость. Теоретически Москва может пойти на радикализацию отношений – аннексировать церковные институты Абхазии и Осетии. Это будет означать открытую церковную войну и на деле решиться на такое Московская Патриархия вряд ли сможет.
С другой стороны, открытый и экуменически настроенный Вселенский Патриарх чужд и непонятен Тбилиси, не то, что консервативная изоляционная Москва. Хотя на государственном уровне последняя делает явно недружественные шаги. Так, контролируемый Кремлем сирийский режим Асада недавно признал независимость Абхазии и Осетии. Этим успели воспользоваться США, чтобы засвидетельствовать свою поддержку и уважение территориальной целостности Грузии. Интересно посетит посол США Патриарха Илию для разговора об украинской автокефалии, как это было в Греции?
В последнее время стали появляться сообщения об интересных процессах внутри самой Грузинской Церкви. Речь идет об идеологическом дрейфе части духовенства в сторону Запада. В прошлом году с Патриархом Илией встречался вице-президент США Майк Пенс, а осенью 2017-го делегация, в составе которой было более половины членов Синода ГПЦ, посетила США. Иерархи сделали немало важных политических заявлений, из которых видно, что они выступают за западную геополитическую ориентацию своей страны.
На этом фоне интересно выглядит резкое заявление грузинского священника Илии Чигладзе. Он поддерживает идею предоставления Украине автокефалии и осуждает действия России, направленные на содержание украинцев «в духовном рабстве». Священник требует от патриархии способствовать признанию Украинской Церкви и напоминает, что 100 лет назад грузины сами были в подобной ситуации, когда их легитимность не признавали другие Церкви.
***
Поединок между Константинополем и Москвой развернулся на новой площадке. Вскоре мы поймем, кто же получил тактическую победу. А сейчас будем внимательно следить, какая из Церквей станет следующим полем боя за украинскую автокефалию.