Об институте военных капелланов в Украине и о том, как на войне сочетается смерть и вера в Бога, "ДС" рассказал священнослужитель Православной церкви Украины, штатный военный священник 1-й отдельной танковой Северской бригады, главный капеллан войск оперативного командования "Север" протоиерей Антоний Панасенко
Источник: Деловая столица
Марина Ситник
"ДС" Как приняли решение стать капелланом?
А.П. Я был до 2014 года капелланом национал-патриотических казачьих формирований. И когда мои ребята пошли на войну, то я поехал за ними.
"ДС" Какой была первая поездка в зону боевых действий?
А.П. Первая моя поездка в зону АТО/ООС состоялась в апреле того же 2014 года. И я очень хорошо помню свои первые мысли о том, что сколько еще нужно ребятам всего сюда привезти. А еще обратил внимание на то, сколько молодых людей тогда там находилось, и понял, что мы эту войну точно выиграем. Россияне, сами того не понимая, дали нам отсрочку, потому что если бы этот конфликт произошел сразу после Оранжевой революции в 2004 году, мы бы не имели шансов. А так нам дали время на то, чтобы воспитать поколение патриотов, которые не знали, что такое "объятия братского народа", и ни дня не учились в советской школе. Они воевали за свою независимость, свое будущее и не понимали, почему должны возвращаться под власть России.
"ДС" Какова ваша миссия на этой войне?
А.П. Когда я приезжаю на передовую, то для мне главное — это разговор с ребятами. Мы говорим обо всем, начиная от проблем в отношениях с женой и заканчивая невыполненными домашними заданиями детей. Моя миссия — напомнить воинам о том, что дома их ждут.
"ДС" Как вообще военные относятся к присутствию священника рядом? Ведь среди мобилизованных есть представители других религиозных конфессий и атеисты. И как находите взаимопонимание с ними?
А.П. Военный священник — человек межконфессиональный. У меня в подразделении есть католики, греко-католики, мусульмане. И каждому из них я помогаю. Приезжая в подразделение всегда говорю — если вы не хотите молиться, то просто постойте рядом со всеми, подумайте о своих близких, о себе, о своей душе. Но, если честно, то на войне нет неверующих людей.
"ДС" Война и вера в Бога. Как это совмещаете в себе?
А.П. Это вся наша жизнь. Я верю, что после смерти никто из нас не умирает, в зависимости от того, как жили, мы попадаем в рай или в ад. Вера — это есть любовь. Каждый воин верит в свое предназначение защищать свою мать, любимую, детей. Война — это побочный продукт нашей жизни, который надо пережить.
А вообще, никогда не надо спрашивать у военнослужащих: "Убивал ты на войне?". Убивают человека, забирая у него кошелек в темном подъезде или сбивая на машине. На войне уничтожают врагов, которые хотят разрушить твое государство, стереть с лица земли все то, что тебе дорого.
"ДС" Вы не имеете права брать в руки оружие. Но что делать, когда единственный выход сохранить жизнь — сделать выстрел первым?
А.П. Все знают трех святых — Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Двоеслова. Так вот, Василий Великий был капелланом в Византийской армии, и именно он ввел правило, что если военнослужащий выполнил свой долг — убил врага — то после исповеди он допускается к причастию. Если капеллан, защищая жизни своих собратьев, которым угрожает смерть или плен, взял в руки оружие, то после этого он на три года не допускался к таинству причастия. Но он имеет право с оружием в руках встать на защиту раненых.
"ДС" Что самое трудное для военного капеллана?
А.П. То, что иногда я забываю, как это — чувствовать себя простым священником — у престола, в подряснике, в белой рубашке. Потому что большинство своего времени провожу в военной форме, в окопах или блиндажах. Когда я готовился к принятию священства и прислуживал в церкви, то ходил туда каждый раз, как на праздник. А на войне ты просто надеваешь епитрахиль и исповедуешь ребят.
"ДС" Проблема посттравматического стрессового расстройства у воинов. Как с этим справиться в духовном плане?
А.П. Если человек был на войне, он будет помнить об этом всю жизнь. И если говорить о советах, то я бы давал родным и близким воинов. Чтобы ветеран лучше адаптировался к мирной жизни, ему нужна поддержка близких людей. Если такой поддержки у них нет, на помощь приходим мы — капелланы. Каждый воин может обратиться ко мне в любое время дня и ночи, и я сделаю все для того, чтобы ему помочь.
Но, если честно, то у нас еще не начался пик того посттравматического стрессового расстройства у воинов, что в свое время переживала Америка после войны во Вьетнаме или Советский Союз после войны в Афганистане. Думаю, на пик мы выйдем через год или два.
"ДС" А какие бы советы вы дали родным ветеранов?
А.П. Любить. И не говорить с ними о войне. Вообще. Потому что кому-то просто интересно, а для военнослужащего часто это очень болезненные воспоминания, которые могут напомнить ему о смерти близкого друга. В цивилизованных странах принято уважать своих воинов. А в нашем обществе отдельные индивидуумы на седьмом году войны начинают говорить: "Мы вас туда не посылали". Наше общество больно стокгольмским синдромом, иначе эти настроения я объяснить не могу. Распад Советского Союза и отделения от России мы будем переживать долго, не одно поколение.
Вообще, не надо демонизировать военнослужащих. Посттравматический синдром в 80% случаев — это, в первую очередь, горе для самого воина. Только 10% тех, кто побывал на войне, выплескивают агрессию на своих родных. И в большинстве случаев это происходит из-за бытовых недоразумение. Потому что когда ветеран ставит берцы у дверей, то они должны там стоять, а зажигалку кладет на подоконник, то она должна там лежать. Жена натыкается на непонимание, когда пытается за ним убрать. А у него все должно лежать на своем месте по одной простой причине — если обстрел, он должен быстро собраться и выбежать. Люди, которые побывали на войне, из нее никогда не возвращаются. Для реабилитации ветеранов нужен индивидуальный подход и системная работа на уровне государства. Например, когда канадский военнослужащий, побыв всего три месяца на фронте, возвращается домой, его гоняют по полигонам, и он не сидит в казармах. А с ним три месяца работают психологи, капелланы, представители различных социальных служб.
"ДС" Как во время войны вырос институт капелланства в Украине?
А.П. По последним данным, в ВСУ 96 капелланов, из которых 83 — это представители ПЦУ. Я сейчас говорю только о тех, которые находятся на штатных должностях. Потому что в начале войны капелланская служба была на ротационной основе. Религиозные общественные организации — Православная церковь Украины, Украинская греко-католическая церковь, протестантская церковь — просто посылали своих капелланов в пункты постоянной дислокации военных. На сегодняшний день есть штатные капелланы, которые работают в ВСУ, и есть капелланы резерва. И если в какую-то часть нужен капеллан, то его ищут среди резервистов. Проводят тайный опрос среди воинов на предмет того, сколько представителей и каких конфессий есть в подразделении. И назначают капеллана с той религиозной организации, которая набрала большинство.
Кроме того, с 2016 года для капелланов начали действовать различные курсы, которые проводили наши союзники — канадцы и американцы. Потому что опыта капелланства на момент начала войны у нас не было. Учили тому, как должен вести себя священник, если воин находится в состоянии ступора, шока. Ибо до сих пор во многих частях капеллан еще выполняет функции психолога.
"ДС" А вообще бывают патовые ситуации, в которых капеллан должен мгновенно сориентироваться?
А.П. Современные священники в патовой ситуации находятся постоянно, уже 30 лет. Когда к тебе в храм впервые на исповедь приходит молодой человек, то священник имеет 10-15 минут максимально ему помочь, потому что другого шанса не будет. Если ты что-то сделаешь или скажешь неправильно, больше ты этого человека в церкви не увидишь. И священники, которые имеют опыт богослужения, умеют быстро ориентироваться в патовых ситуациях.
"ДС" Какие украинские церкви присоединились к процессу подготовки капелланов?
А.П. Есть распоряжение Кабмина и приказ министра обороны, согласно которым капеллана готовит та религиозная организация, которая посылает священника в ВСУ. Конечно, у капеллана есть определенные требования — это высшее богословское образование и опыт работы священнослужителем, он должен отработать минимум три года священником в обычном приходе.
"ДС" Почему до сих пор Верховная Рада не приняла закон о военном капелланстве?
А.П. В мае этого года закон о военном капелланстве был принят в первом чтении, к сожалению, во втором к нему не дошли руки. Почему? Ответа на этот вопрос у меня нет. Насколько я знаю, все утверждено, с Министерством обороны согласовано. Есть нюансы, которые нужно дорабатывать, но пока этот процесс остановился.
"ДС" Случались ли вам люди на войне, которые потеряли веру в Бога?
А.П. Если честно, то нет. Наоборот. Кто-то начинал верить в языческих богов, кто-то - в мусульманство. Но это не имеет значения, вера никогда не учит человека чему-то плохому. Основа каждой религии — любовь и уважение к людям, даже к своим врагам.
"ДС" А вы относитесь с человечностью к своим врагам?
А.П. Конечно, и учу этому всех своих ребят. Потому что если мы не будем людьми во время войны, то грош цена тому, за что мы воюем.