Причиной написания данного эссе послужило появление книг Сергея Худиева «Об уверенности в спасении» (которая вызвала неоднозначную реакцию в православных кругах России) и Сергия Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом» (выдержавшая к настоящему времени в Украине уже четыре издания), которая вызвала неоднозначную реакцию в евангельских кругах Украины.
Причиной написания данного эссе послужило появление книг Сергея Худиева «Об уверенности в спасении» (которая вызвала неоднозначную реакцию [1] в православных кругах России) и Сергия Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом» (выдержавшая к настоящему времени в Украине уже четыре издания). В главе 10, которая называется «О спасении в Православии: по делам или благодати? Об уверенности в спасении», бывший евангельский [2] христианин Кобзарь утверждает, что уверенность в спасении — позиция не православная, поскольку «как бы человек ни верил, какие бы ни являл плоды покаяния и веры — никто никогда при жизни ему не даст гарантию, что он точно будет спасен». [3] Таким образом, целью данного эссе является краткий сравнительный анализ понимания уверенности в спасении евангельскими христианами и православными на примере бывшего евангельского христианина Сергия Кобзаря, который перешел в Православие и в настоящее время является священником. В первой части эссе мы вкратце определим, как понимают спасение православные и евангельские христиане. Во второй части мы рассмотрим понимание уверенности в спасении Сергием Кобзарем и проведем краткий сравнительный анализ его понимания уверенности в спасении в сравнении с православной и евангельской точкой зрения.
Прежде чем перейти к вопросу об уверенности в спасении, следует кратко определить, в чем заключается понимание православных и евангельских христиан самого «объекта» уверенности — спасения. Существует, по меньшей мере, семь факторов или аспектов, [4] которые влияют на определение спасения православными и евангельскими христианами, а именно понимание (1) Троицы, (2) изначально сотворенного состояния человека, (3) греха и грехопадения, (4) искупления, (5) христианской жизни после момента начала веры, (6) роли Церкви в спасении и (7) спасения по благодати.
|
Семь аспектов: |
Православные: |
Евангельские христиане: |
|
1. Понимание Троицы |
Акцент на общении Трех Лиц внутри Троицы |
Акцент на единстве Трех Лиц внутри Троицы |
|
2. Состояние сотворенного человека |
Человек создан по «образу» Божьему, чтобы достигать Его «подобия». Состояние человека нестатичное, несо-вершенное, со способностью (пред-расположенностью) к общению с Богом. Призвание человека — достигнуть «подобия» Божьего |
Человек создан по «образу» и «подобию» Божьему. [5] Состояние человека статичное, совершенное, в совершенном общении с Богом. Призвание человека — поддерживать общение с Богом. |
|
3. Грехопадение и грех |
Грехопадение — уклонение от призвания; совершенство не потеряно, потому что его необходимо было достигать. Грех — временная духовная болезнь. |
Грехопадение — духовная смерть; совершенство потеряно, потому что человек потерял общение с Богом. Грех [6] — состояние виновности, духовной смерти и отделенности от Бога. |
|
4. Искупление |
Классическо-юридическое понимание искупления человека. Христос победил дьявола и силы греха и смерти, возвратив человеку способность достигать «подобия» Божьего, а также уплатил долг Богу и дьяволу. |
Юридическо-классическое понимание искупления человека. [7] Христос взял на себя вину и наказание человека, оправдав, таким образом, человека перед Богом. |
|
5. Христианская жизнь |
Начало христианской жизни — момент появления спасительной веры и возвращение на путь «уподобления» Богу. Христианская жизнь — результат участия в таинствах Церкви (через которые подается благодать) и средство достижения цели — «обóжения», единения с Богом. |
Начало— возрождение свыше, [8] и переход от состояния духовной смерти к состоянию духовной жизни. Христианская жизнь — результат действия Бога и процесс освящения, то есть преображение в характер Иисуса Христа. |
|
6. Роль Церкви |
Авторитет Церкви играет решающую роль в вопросах христианской жизни; авторитет Библии имеет место только в контексте авторитета Предания Церкви. |
Авторитет Библии прежде всего играет решающую роль в вопросах христианской жизни; авторитет Церкви на втором месте после Библии. |
|
7. Благодать и спасение по благодати |
Благодать — Божественные энергии, причастниками которых является человек. Спасение по благодати — процесс «обожения» человека посредством сообщения Богом человеку Своих энергий, которые Он разделяет с человеком. |
Благодать — проявление Богом незаслуженной милости по отношению к человеку в даровании ему спасительной веры. Спасение по благодати рассматривается в противоположность достижению спасения через посредство «добрых» дел. |
Таким образом, в православном понимании спасение — это процесс «обóжения», который начинается с момента появления в человеке спасительной веры, когда происходит возвращение на путь «уподобления» Богу. Целью этого процесса является достижение Божьего «подобия» и полное единение человека с Богом. Спасение (то есть, «обóжение») характеризуется чаянием и двумя стадиями: (1) от состояния падшего человека, уклонившегося от пути «обóжения», к (2) состоянию «обóженого» человека, достигшего, в конечном результате, «подобия» Бога и полного единения с Ним.
Понимание евангельскими христианами вопроса спасения мы можем обобщить следующим образом. Спасение — это момент возрождения свыше, восстановление человека к изначально сотворенному состоянию, переход из состояния духовной смерти к состоянию духовной жизни. В результате возрождения свыше, человек становится на путь освящения, целью которого является преображение в характер Иисуса Христа. Спасение характеризуется озиранием и тремя стадиями:
(1) от состояния духовной жизни и совершенного общения с Богом к (2) состоянию духовной смерти человека через грехопадение, и, наконец, к (3) состоянию духовной жизни через возрождение.
В предыдущей главе мы кратко рассмотрели, как понимание семи факторов или аспектов влияет на определение спасения православными и евангельскими христианами. В данной главе мы рассмотрим понимание спасения и уверенности в спасении священником Кобзарем. Точка зрения Кобзаря на спасение и уверенность в спасении (на основании главы 10) обобщена в настоящем эссе в два положения. Полужирным курсивом выделены его главные идеи, после которых следуют краткие цитаты из главы 10 его книги, и места из Библии, которые он приводит в подтверждение своим выводам. Сравнительный анализ построен следующим образом: (а) православное понимание, (б) точка зрения Худиева, и (в) взгляд евангельского христианина (в частности, восточного).
(1) Для спасения нужна не только вера, но и «святые», «добрые» дела, поскольку спасение человека находится в прямой зависимости от его дел. Под «святыми», «добрыми» делами Кобзарь главным образом подразумевает отношение человека к ближнему и его любовь ко Христу: «Наше спасение… зависит не только от веры, а и от конкретного нашего отношения к ближним…. Для спасения нужна не только вера во Христа как своего личного Спасителя, но и любовь ко Христу превыше всего, и несение своего креста». [9] В подтверждение он приводит следующие места из Нового Завета: Мф 6:15 («если не будете прощать людям»); 7:2 («каким судом судите») и 10:37-38 («кто любит отца или мать более»). Спасение мы заслужим «не в смысле самоискупления, а в смысле, если на деле явим свою веру, плоды истинной веры, без которых, как говорит Иаков, вера мертва». [10] В доказательство Кобзарь приводит места из Мф 7:23 («Я никогда не знал вас»), 25:42-45 («и пойдут сии в муку вечную»), и др.
(а) Сама постановка вопроса Кобзарем, что для спасения нужна не только вера, но и «добрые» дела, говорит о его евангельском прошлом, поскольку он противопоставляет спасение по делам спасению по вере. Понимание спасения Кобзарем только частично отражает зрелый православный взгляд на спасение, хотя, если учитывать все, что он говорит о спасении в своей книге, становится очевидным влияние на него популярного православия. Согласно зрелому православному пониманию, спасение — это процесс «обóжения», который начинается с момента появления в человеке спасительной веры, когда происходит возвращение на путь «уподобления» Богу. Такое понимание отражено в утверждении Кобзаря, что «православные признают, что может быть момент (хотя чаще всего это бывает долгий процесс) покаяния, обращения человека от неверия к вере, но это только начало покаяния». [11] Поскольку «святые», «добрые» дела в зрелом православном понимании — это часть христианской жизни (которая является одним из средств достижения цели на пути «обóжения» — единения с Богом), спасение человека находится в косвенной зависимости от христианской жизни («святых», «добрых» дел), а не в прямой. [12] Другими словами, христианская жизнь следует из веры человека, а «святые», «добрые» дела — из христианской жизни. Например, митрополит Филарет Дроздов в своем катихизисе пишет, что
Для благоугождения Богу и для спасения души нужны, во-первых, познание Истинного Бога и правая вера в Него; во-вторых, жизнь по вере и добрые дела. Вера нужна потому, что, как свидетельствует слово Божие, без веры же невозможно угодити Богу (Евр. 11,6). С верой должны быть нераздельны жизнь по вере и добрые дела, потому что, как свидетельствует слово Божие, вера без дел мертва есть (Иак. 2,20). [13]
А митрополит Антоний Сурожский, в своей проповеди на «Исцеление десяти прокаженных», указывает на то, что христианская жизнь является благодарностью на Божье спасение человека:
И это спасение мы должны сделать своим собственным достоянием через благодарность, которая бы выражалась не только в слове, не только в живом чувстве умиления, не только в слезах радости, но в такой жизни, которая могла бы – если можно так выразиться – утешить Отца о том, что Он предал Своего Сына на смерть ради нас, обрадовать Спасителя о том, что не напрасно Он жил, не напрасно учил, не напрасно страдал и не напрасно умер: что Его любовь пролилась в нашу жизнь, и что она составляет нашу надежду, и нашу радость, и наше ликование, и нашу уверенность в спасении... [14]
Стоит также упомянуть и Симеона Нового Богослова, согласно которому
те, которые вращаются в многолюдстве, и проводят жизнь в треволнениях мира, если ведут себя как должно, обретают спасение и сподобляются от Бога великих благ ради веры [курсив мой], которую показывают к Нему, чтоб в день суда ничего не имели сказать в оправдание свое те, которые не обретают спасения по причине лености своей и нерадения. [15]
Веру и «святые», «добрые» дела Симеон видит в неразрывной связи друг с другом («Вера бывает для добрых дел, но добрыя дела справляются не для веры, а посредством веры»), потому что Богоугодные дела могут твориться исключительно посредством веры. Однако оправдывает человека перед Богом только вера:
Все возможно верующему (Мк. 9:23), ибо вера вменяется в праведность (Рим. 4:5). А конец закона — Христос (Рим. 10:4). Вера же в Него оправдывает и делает совершенным верующего, так как вместо дел закона вменяется вера во Христа (Рим. 3:28), подтверждаемая и являемая через евангельские заповеди; она делает верных причастниками жизни вечной в самом Христе. [16]
Таким образом, в понимании зрелого Православия спасение зависит, во-первых, от веры, и только потом от «святых», «добрых» дел, которые являются результатом веры. Наиболее зрелая православная позиция по вопросу спасения, согласно мнению автора эссе, представлена в книге православного христианина Худиева «Уверенность в спасении».
(б) Сергей Худиев личную причину, по которой взялся за исследование вопроса уверенности в спасении, определяет следующим образом: «если спасение человека определяется его личными подвигами и добрыми делами, то я обречен, ибо не имею ни того, ни другого». [17] Основываясь на Евр 10:12-18, он говорит, что «любые попытки человека загладить свои грехи и приобрести благоволение Божие своими личными деяниями, излишни», потому что Христос пришел для того, чтобы отвергнуть наши личные притязания на праведность. Добродетели, благочестивые дела и личные подвиги грешника Худиев называет лохмотьями, потому что перед грешником стоит жесткий выбор: либо принять через веру праведность Христову, либо пытаться поставить собственную праведность (Рим 3:12). Далее он утверждает, что «искупительное служение нашего Господа содержит в себе все необходимое и достаточное для нашего спасения» и, что «искупление во Христе и искупление собственными усилиями не дополняют, а взаимно отрицают друг друга» (Гал 2:21). А также, что «любое учение о спасении, которое в какой-либо мере приписывает спасение человека его личным достижениям, неизбежно приводит (хотим мы этого или нет) к отрицанию искупления, совершенного Христом». Если человек имеет возможность обрести спасение «святыми», «добрыми» делами, то «зачем же говорить о "даре" спасения?». Однако, в то же время, он не имеет в виду, что человек должен пренебрегать личными, нравственными усилиями, потому что «благочестивая жизнь и усердие к добрым делам — это необходимое проявление спасения, а не его предварительное условие». Согласно Худиеву, «верить — значит полагаться на обетования Божьи, данные во Христе». В подтверждение он приводит слова Златоуста, что
ведь нимало не странно оправдаться верою тому, кто не имеет дел; но украшенному заслугами сделаться праведным не вследствие их, а по вере — это было особенно удивительно и особенно обнаруживало силу веры (Беседы на послание к Римлянам).
Исследуя в Библии вопрос оправдания только верой, Худиев приходит к выводу, что «слово Божие заставляет полностью отказаться от всякой надежды оправдаться перед Богом своим хорошим поведением», снова подтверждая свое заключение комментарием Златоуста на Рим 3:28:
Здесь Апостол доказывает могущество Бога, потому что Он не только спас, но и оправдал, и привел в похвалу, не имея для того нужды в наших делах, но требуя одной лишь веры (Беседы на послание к Римлянам).
Худиев также утверждает, что Божий дар прощения грехов всегда следует вместе с Его даром стремления к праведной жизни:
Если это стремление никак не проявляется в поведении человека, претендующего на то, что он — верующий, то мы, вслед за Апостолом, должны признать такую веру мертвой и не могущей спасти. Подлинная вера, которая является не человеческим мнением, а даром Божиим, всегда приводит к делам, сообразным вере; однако человек оправдывается не этими делами, а верой.
«Прямую зависимость спасения человека от его дел» Худиев отвергает на основании 1Кор 3:11-15:
их [христиан] вечное спасение не ставится под вопрос — "впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня". Мы можем также обратить внимание на 1Кор. 11:31-32. Божии суды над христианами носят уже не карательный, но исправительный характер. Этот суд не ввергает в геенну, но, налагая временное исправительное наказание, избавляет от нее.
Свое утверждение он опять подтверждает словами Иоанна Златоуста:
Итак, не сомневайся: ты оправдываешься не делами, но верою. Не избегай же правды Божией, так как она представляет собой двойное благо, — и легко приобретается, и предложена всем (Беседы на послание к Римлянам).
Таким образом, мы видим, что согласно Худиеву, для спасения нужна только вера, а не «святые», «добрые» дела, поскольку спасение человека зависит от Бога Спасающего, а не от человека спасающегося. Если человек не живет христианской жизнью, то это скорее свидетельствует об отсутствии у него живой, спасительной веры, поскольку «святые», «добрые» дела являются не условием, а следствием спасения. Если спасение может быть достигнуто человеком спасающимся, то оно уже не дар Бога Спасающего, хотя человек, по свободной воле, может отказаться от этого дара. Парадоксально, но факт, что точка зрения православного христианина Сергея Худиева практически соответствует взгляду евангельских христиан на спасение.
(в) Согласно зрелому богословию восточных евангельских христиан, спасение человека совершается Богом по благодати (незаслуженной милостью) в момент искреннего раскаяния в грехах, когда происходит рождение свыше. Достигнуть спасения невозможно деланием «святых», «добрых» дел, поскольку это означало бы «заслужить спасение», что противоречит зрелому евангельскому учению о спасении по благодати (Еф 2:8-9). Спасение принимается человеком добровольно, потому что у него есть свободная воля. Быть спасенным означает быть оправданным по вере, быть живым духовно, иметь вечную жизнь, быть свободным от рабства греху. Согласно восточному евангельскому пониманию, спасение у человека не может быть похищено, а также оно не может быть потеряно (Ин 10:28), поскольку спасение — это не вещь, чтобы его можно было потерять. Однако, от спасения человек может отказаться. Основанием этому утверждению служат следующие места из Библии: Исх 32:32; Пс 68:29; 2Пет 1:10-11; 3:17; 2Ин 1:8; Рим 11:21; Фил 2:12; Кол 1:21-23; Евр 6:4-6; Откр 2:25; 3:11. Другими словами, человек может отказаться принять спасение, или вначале принять спасение, а потом отказаться от него. Поскольку единственным условием спасения человека является спасительная вера в Иисуса Христа (Евр 2:8-9), то единственным условием «потери» спасения является отпадение человека от веры и добровольный отказ от спасения (Евр 11:6). Под отпадением от веры главным образом подразумевается: (1) отклонение от библейского учения (уход в различные культы, секты или другие религии), (2) впадение и жизнь в сознательном грехе (то есть, сознательное неповиновение Богу), и (3) сознательный отказ от веры в Иисуса Христа как в Бога и Спасителя.
Таким образом, спасение согласно зрелому (в противоположность популярному) пониманию восточных евангельских христиан — это незаслуженный дар Божий (который дается человеку во время искреннего раскаяния, когда он рождается свыше), который человек может либо принять, либо отказаться от него, либо вначале принять, а затем отказаться. Перед тем как перейти к сравнительному анализу понимания уверенности в спасении, для нас было важно определить понимание спасения Кобзарем и Худиевым, а также евангельскими христианами, поскольку их понимание уверенности в спасении является прямым следствием понимания ими самого объекта уверенности — спасения.
(2) Человек не может иметь уверенности в своем спасении, поскольку он не знает, устоит ли на христианском пути, будет ли делать «святые», «добрые дела» до конца. Вторая идея Кобзаря является следствием его первой идеи: если спасение человека находится в прямой зависимости от его дел, то человек не может быть уверен в своем спасении, поскольку не знает, будет ли он творить «святые», «добрые» дела до самого конца своей жизни. «Откуда же мы знаем, что все претерпим, не ослабеем и спасемся, даже если мы и сейчас в должном духовном состоянии?... К тому же, мы вообще можем быть в обольщении, думая, что мы находимся в должных отношениях со Христом…, но это окажется перед Богом не так». [18] В подтверждение этому он приводит места Мф 10:22 («претерпевший до конца спасется») и Гал 6:9 («пожнем, если не ослабеем»).
Беря за основание отрывок из 1Петра 4:18, Кобзарь говорит, что хотя спасение — по вере, но не всякая вера спасительна, и приходит к заключению, что «как бы человек ни верил, какие бы ни являл плоды покаяния и веры — никто никогда при жизни ему не даст гарантию, что он точно будет спасен. Христос говорил, что многие будут веровать в Него, но не все спасутся». [19] То есть, даже если человек будет творить «святые», «добрые» дела до самой своей смерти, он все равно не может быть уверен в том, будет ли спасен в конечном итоге. Позже, в той же главе 10, он снова возвращается к этому вопросу: «Кроме веры по Писанию нужно оказаться еще достойными Христа, а мы не знаем, отречемся ли мы от Него при гонениях…. Поэтому лучше и намного безопаснее проверять свое сердце постоянно и со страхом совершать свое спасение, чем быть так уверенным, что я уже спасен: "Испытывайте самих себя, в вере ли вы?" (2Кор 13:5)». [20] Другими словами, согласно пониманию Кобзаря, если человек оказался достойным Христа, донеся свою веру до конца и не отрекшись от Него, несмотря на реальную возможность потерять веру и отступить от Бога, то такой человек будет спасен, однако быть уверенным в своем спасении он все равно не может до самой своей смерти.
В Православии человек может иметь уверенность в спасении только при условии, что «имеет плоды истинной веры и покаяние, без чего спасение невозможно»… Очевидно, что эта идея Кобзаря частично противоречит его предыдущей идее: как все-таки человек может иметь уверенность в спасении, если он еще не завершил свой земной путь? Тем не менее, как считает Кобзарь, даже имея плоды истинной веры и покаяния, человек должен остерегаться, чтобы не потерять веру и покаянное чувство, потому что «покаяние является наилучшей возможностью для освящения и спасения, ведь только сокрушенное сердце Бог способен изменять», и «благодать может действовать только при условии покаяния». [21]
...однако при этом человек не должен думать, что «уже спасен», а должен надеяться, что «будет спасен». К такому заключению Кобзарь приходит, основываясь на кратком «анализе» употребления в Новом Завете глагола спасать: Деян 2:47; 1Кор 1:8; 2Кор 2:15; Флп 2:12. «В этих местах Писание говорит о спасаемых, а не о спасенных; о находящихся в процессе спасения». [22] Далее он утверждает, что в Православии страх Божий (под которым он подразумевает неуверенность человека в спасении, и который является результатом осознания человеком реальной возможности потерять веру) и надежда на свое спасение — сочетаются. [23] Однако Кобзарь не дает более ясного объяснения тому, каким именно образом сочетаются в Православии страх Божий и надежда на спасение.
(а) Таким образом, очевидно, что Кобзарь не имеет четко определенной позиции в отношении уверенности в спасении. С одной стороны, он говорит, что в Православии уверенность в спасении невозможна, поскольку человек не знает, устоит ли на христианском пути. С другой же стороны, противореча самому себе, он заявляет, что человек может иметь уверенность в спасении, если его дела свидетельствуют о его вере (как раз об этом говорит Худиев в своей книге «Уверенность в спасении»). В заявлении Кобзаря, что в Православии человек не может иметь уверенности в спасении, отражается влияние на него популярного православия (и пелагианства), которое проецирует уверенность не на Бога, а на человеческие усилия в достижении спасения. Говоря, что в Православии все-таки возможна уверенность в спасении при условии, что человек имеет плоды истинной веры, Кобзарь, скорее всего, имеет в виду учение Православной Церкви о христианской надежде, которое он, судя по всему, не изучал. Например, в своих Наставлениях Феодор Студит призывает читателей быть «сынами Божиими, сынами благопокорности и послушания», и стоять «не колеблясь в уверенности [курсив мой], что если [курсив мой] сохраните неизменною добрую жизнь вашу, то несомненно будете наследниками Царствия Небесного». [24] В другом месте Феодор пишет: «пребудем братия в подвигах, терпеливо упражняясь в должном; и я уверен [курсив мой], что получим венцы, сделаемся гражданами неба и будем блаженствовать там, откуда отбеже всякая болезнь, печаль и воздыхание (Ис.35,10)». [25] Другими словами, среди православных можно встретить упоминания об определенной уверенности, которая, как правило, привязана к определенным условиям.
Однако необходимо отметить, что в зрелом Православии нет четко сформулированного учения об уверенности в спасении. Подавляющее большинство православных Отцов Церкви и богословов ничего не говорят по этому вопросу, а если и говорят, то предупреждают скорее о самоуверенности в спасении. Тем не менее, более-менее сформулированные взгляды на уверенность в спасении у православных писателей можно найти. Например, выше уже цитировались слова из проповеди Антония Сурожского о том, что
спасение мы должны сделать своим собственным достоянием через благодарность, которая бы выражалась … в такой жизни, которая могла бы … утешить Отца о том … что [Его Сын] не напрасно страдал и не напрасно умер: что Его любовь пролилась в нашу жизнь, и что она составляет нашу надежду, и нашу радость, и наше ликование, и нашу уверенность в спасении... [26]
Другими словами, наша благодарность Богу за спасение должна выражаться в такой жизни, которая свидетельствовала бы о том, что Божья любовь составляет нашу уверенность в спасении. Очевидно, что для Сурожского уверенность в спасении заключается не в уверенности человека в том, что он достигнет спасения, а в уверенности в любви Божьей, по которой Он дарует человеку спасение. Выше в этой же проповеди он говорит, что Бог так возлюбил мир, что послал Сына не судить, а спасти мир, поэтому «мы спасены, мир спасен любовью Божьей». [27] Следовательно, для Сурожского уверенность в спасении состоит в Божьей любви.
Филарет Дроздов для выражения идеи уверенности в спасении использует термин христианская надежда:
Надежда христианская есть успокоение сердца в Боге с уверенностью, что Он непрестанно заботится о нашем спасении и дарует нам обещанное блаженство. Христианская надежда основывается на том, что Господь Иисус Христос есть упование наше, или основание надежды нашей (1Тим. 1,1). Совершенно уповайте на приносимую вам благодать откровением Иисус Христовым (в явлении Иисуса Христа). (1Пет. 1,13.) [28]
В его понимании христианская надежда состоит из успокоения сердца с уверенностью о непрестанной Божьей заботе о нашем спасении. Таким образом, для Дроздова уверенность состоит не в человеческих заслугах по отношению к спасению, но в Боге как источнике спасения, а средствами приобретения христианской надежды являются «молитва, истинное учение о блаженстве и действительное следование этому учению». [29]
Симеон Новый Богослов в «Других ста главах богословских и практических» призывает христиан к смирению, от которого «произрастает надежда на спасение». То есть, только человек, который искренне смиряется перед Богом, может обрести христианскую надежду, дающую уверенность в спасении. Так, в седьмом трактате он говорит:
Ибо в какой степени кто-либо от души считает себя самым грешным из всех людей, в такой же степени вместе со смирением возрастает в нем надежда и цветет в сердце его, давая ему уверенность [курсив мой] в том, что он будет спасен через смирение. [30]
А в следующем, восьмом, трактате, он говорит, что надежда укрепляет в человеке абсолютную уверенность в спасении:
Чем больше кто-либо нисходит в глубину смирения и презирает самого себя как недостойного спасения, тем в большей степени он плачет и дает свободу потокам слез; по мере их пробуждается в сердце духовная радость, а вместе с ней изливается и возрастает надежда, которая укрепляет абсолютную уверенность в спасении [курсив мой]. [31]
(б) Что же говорит об уверенности в спасении православный христианин Сергей Худиев? Во-первых, он признает, что «у многих святых отцов можно найти высказывания, из которых явствует, что они считали уверенность в спасении невозможной». [32] Тем не менее, он говорит, что если Апостолы выказывали свою уверенность в спасении, то это учение не может быть ересью. Далее он перечисляет пять причин, почему он придерживается позиции уверенности в спасении: (1) уповать на Христа и не быть уверенным в спасении «значит подать повод говорить о Христе как о ком-то сомнительном и ненадежном»; (2) поскольку Апостолы проповедовали уверенность в спасении, то следование Апостольскому учению не является ересью; (3) если спасение человека определяется его «святыми», «добрыми» делами, то человек обречен, потому что сам по себе человек творить их не может; (4) неуверенность в спасении подрывает миссионерские возможности Православной Церкви: «как же мы можем возвещать кому-либо спасение, если сами в нем не уверены? Как можем мы говорить кому-то "веруй — и спасешься", если сами веруем и не знаем, спасемся или нет?»; (5) неуверенность в спасении ослабляет нравственную волю человека: «ты тут подвизаешься в тщетной надежде, а потом "куда ввергнут сатану, туда ввергнут и тебя"». Сам термин уверенность в спасении Худиев определяет следующим образом:
Уверенность в личном спасении — это уверенность в том, что Бог достигнет этой цели в отношении меня лично. Такая уверенность никоим образом не является некоей "страховкой", которую можно было бы положить в ящик стола и не вспоминать о ней до дня страшного Суда, когда она понадобится. Уверенность христианина в спасении подобна уверенности воина в победе или уверенности путешественника в благополучном возвращении домой. Уверенность в победе не отменяет необходимости сражаться; уверенность в благополучном возвращении не отменяет необходимости идти. Так и уверенность в спасении не отменяет необходимости "подвизаться против греха". Эта уверенность не означает, что можно пренебречь личным благочестием, общением с Церковью в таинствах и всеми теми средствами духовного укрепления и возрастания, которые Бог предлагает в Церкви. Уверенный в победе воин отнюдь не станет пренебрегать необходимым для победы оружием, снаряжением и питанием; уверенный в возвращении путник будет тщательно сверять свой путь с картой.
Главным аргументом Худиева является тот факт, что уверенность не только не делает людей ленивыми и небрежными по отношению к своему спасению, но, наоборот, побуждает их к большему усердию в христианской жизни. Для него уверенность в спасении зиждется, прежде всего, не на богословской доктрине, а на Личности Христа, в уверенности в верности и всемогуществе Бога (ср. Антоний Сурожский, Филарет Дроздов, Симеон Новый Богослов). Корни спора об уверенности в спасении Худиев усматривает «в конфликте между пониманием спасения как (полностью или частично) человеческого достижения, с одной стороны, и пониманием его как Божьего дара — с другой». Уверенность в спасении не следует путать с чувством уверенности, потому что
как верующий, я могу испытывать периоды глубокого смятения и эмоционального упадка, но при этом я понимаю, что верность Бога никак не зависит от моих эмоций. Пребываю ли я в радостной уверенности или терзаюсь сомнениями и страхами, — слово Божие остается неизменным.
Хотя верующего в христианской жизни ожидает долгая и изнурительная битва с грехом, «в ходе этой битвы его будет укреплять уверенность, что его вечная судьба уже решена», поскольку уверенность в спасении является «необходимым предварительным условием исполнения наших христианских обязанностей».
Важно отметить, что Худиев считает (в противоположность Кобзарю!), что уверенный в спасении человек не станет «с небрежностью относиться к своей обязанности повиноваться Христу»:
Даже в отношениях между людьми мы не нуждаемся в угрозе наказания, чтобы любить тех, кого любим, и чтить тех, кого чтим. Жена может повиноваться мужу и чтить его, хотя он раз и навсегда твердо обещал ей, что никогда ее не бросит; дети могут чтить отца и повиноваться ему, хотя твердо уверены, что он никогда не выгонит их из дома. Именно сознание того, что Бог — наш Отец и Господин, а мы приняты в число Его детей и служителей, обязывает нас к почтительному послушанию.
В то же время, неуверенный в спасении человек не проявляет смирения перед Богом, и предается самоуверенности и самоупованию:
если я буду "не уверен в своей собственной вере и твердости", то отнюдь не проявлю смирения перед Богом, но, напротив, предамся нелепому самомнению. Представим себе человека, который говорит: "Боюсь и трепещу, что мне не хватит средств на приобретение острова в Тихом Океане!" Решим ли мы, что этот человек смиренно исповедует свою нищету? Напротив, он нескромно похваляется огромным богатством! Фактически, этот скромник утверждает, что его средства соизмеримы с теми, на которые можно купить целый остров. Если я говорю: "боюсь, хватит ли у меня веры и твердости, чтобы претерпеть до конца", — я тем самым претендую на то, что для меня, в принципе, вполне возможно самому сохранить себя в спасении. Самоупование, даже когда оно облачается в маску подчеркнутого и демонстративного смирения, всегда ведет к краху.
Неуверенному в спасении человеку уверенность может дать только Бог, потому что «как и все, относящееся к спасению, это Божий дар, а не человеческое достижение. Уверенности невозможно добиться личными усилиями; ее можно только попросить и получить, как и все остальное, из чистой милости». Учение о мытарствах (из-за которого в Православии существует претыкание для уверенности в спасении) Худиев отвергает как не соответствующее Писанию: человек переходит непосредственно от смерти в Жизнь, без промежуточных мытарств.
Таким образом, снова очевидно, что понимание Худиевым вопроса уверенности в спасении больше соответствует зрелому (в противоположность популярному) пониманию евангельских христиан. Свидетельствуя об обретении уверенности в спасении, он говорит, что раньше «отвергал, как протестантскую ересь, учение о том, что спасение дается только милостью, и поэтому человек может быть в нем уверен». Однако, обретя уверенность в спасении, он защищает ее как позицию православную. Сравнивая взгляды Кобзаря и Худиева, можно сказать, что первый, перейдя в Православие, потерял уверенность в спасении, второй же, оставаясь православным христианином и тщательно исследуя Писание, обрел уверенность в спасении.
(в) Протестанты имеют извращенное понятие о спасении и уверенности в спасении. «Для Церкви мало что есть настолько противно ее Духу, как подобная легкомысленная поголовная уверенность в том, что все мы уже спасены. Это большая духовная прелесть (обольщение)». [33] Кобзарь, с одной стороны, утверждает, что «протестантская идея спасения идет с гуманистического Запада, где говорить людям о таких неприятных реалиях, как возможность угодить в ад, очень некультурно». [34] Поэтому протестантские проповедники главный акцент делают на уверенность в спасении («мы уже спасены и переживать не о чем»), что «притупляет совесть и законный Божий страх грешить и оказаться недостойным Его». [35] С другой же стороны, он заявляет, что «понимание спасения в протестантизме имеет языческие корни», потому что если Христос смог умилостивить Бога своей искупительной жертвой, то это означает, что Бог изменчив, «раньше Он гневался — теперь перестал». [36]
Комментируя понимание Кобзарем точки зрения евангельских христиан на уверенность в спасении, можно утверждать (на основании хотя бы главы 10), что он ее никогда не понимал. В чем же действительно заключается зрелый взгляд восточных евангельских христиан на это учение? Для евангельских христиан уверенность в спасении является первой и главной основой на пути освящения верующего, поскольку она наполняет их сердце постоянной благодарностью Богу. Сама уверенность в спасении обретается под влиянием нескольких факторов: (i) вера христианина в Иисуса Христа как в заместительную жертву за грехи человека; (ii) доверие тому, что говорит Писание об уверенности в спасении, а не тому, что чувствует человек (Ин 3:36; 5:24); (iii) осознание того факта, что спасение человека никоим образом не зависит от его «святых» и «добрых» дел (1Ин 5:11-13; Еф 2:8-9; Титу 3:5); (iv) человек обретает уверенность в спасении, глядя на свидетельства своей христианской жизни: жизнь человека после покаяния изменилась (2Кор 5:17), он желает делиться Благой Вестью с неверующими (Рим 1:6), он стремится поддерживать взаимоотношения с Богом (Ин 17:3) и жить благочестивой жизнью (Титу 2:11-12); (v) свидетельство Божье, а именно свидетельство Духа Святого (Рим 8:14-16; 1Кор 12:3), свидетельство Иисуса Христа (Ин 10:27-30) и свидетельство Писания (Рим 8:35-39).
Таким образом, несмотря на то, что восточные евангельские христиане верят в возможность человека отказаться от спасения (до покаяния или после покаяния), они считают, что уверенность в спасении является одной из главных движущих сил (в смысле благодарности Богу) христианина на пути освящения. В заключение, мы переходим к краткому обобщению сравнительного анализа понимания уверенности в спасении Кобзарем, Худиевым и евангельскими христианами в их зрелом выражении богословия.
Прежде всего, необходимо отметить, что зрелое (в противоположность популярному) понимание православными и евангельскими христианами вопроса уверенности в спасении упирается в их понимание самого объекта уверенности — спасения. Православные не могут быть уверены в своем спасении до конца своей жизни потому, что для них спасение — это незаконченный процесс, путь «уподобления» Богу, путь достижения единения с Богом, который не заканчивается даже со смертью человека (учитывая православное учение о мытарствах души). Евангельские же христиане говорят об уверенности в спасении потому, что спасение для них — это совершённый Богом момент в их жизни во время искреннего раскаяния и обращения к Богу, когда происходит возрождение человека свыше. Поэтому православные об уверенности в спасении скорее говорят в терминах христианской надежды (чаяние в процессе спасения), в то время как евангельские христиане твердо верят в то, что они уже спасены (озирание на момент спасения).
Во-вторых, разница во взглядах на уверенность в спасении также кроется и в различном понимании искупительной жертвы Христа. Поскольку православные подчеркивают скорее победу Христа над дьяволом (классическо-юридическое понимание искупления), в избавлении от власти греха и смерти они усматривают снова открытую возможность достижения единения с Богом. Так как евангельские христиане подчеркивают оправдание Христом виновного человека перед Богом (юридическо-классический взгляд на искупление), в Его искупительной жертве они усматривают абсолютное моментальное изменение статуса человека перед Богом: «неспасенный» — «спасенный».
Третий аспект, который влияет на различное понимание уверенности в спасении, относится к различному пониманию спасения по благодати. Поскольку для православных благодать — это Божьи энергии, а спасение по благодати — это процесс «обóжения» (во время которого Божью благодать необходимо стяжать), уверенность в спасении практически невозможна: стяжание благодати, в конечном счете, зависит от человека спасающегося. Для евангельских же христиан благодать — это незаслуженная милость Божья по отношению к грешному человеку. Поэтому снисхождение Божьей благодати на человека никоим образом не зависит от самого человека, — это исключительно Божье действие, не зависящее от человека спасаемого.
И последнее — взгляд на христианскую жизнь человека также вносит определенную разницу в понимание православными и евангельскими христианами уверенности в спасении. Если в вопросе начала христианской жизни между православными и евангельскими христианами имеется хоть натянутое, но «согласие» (момент появления спасительной веры и момент возрождения свыше), то в вопросе функции христианской жизни существует большое различие. Поскольку для православных христианская жизнь является результатом участия в таинствах Церкви и средством достижения Божьего «подобия» (единения с Богом), уверенность в спасении не может наличествовать: если человек перестает принимать участие в таинствах и делать «святые», «добрые» дела (то есть «уклоняется» от процесса «обóжения»), он «теряет» спасение, потому что именно христианская жизнь ведет человека к спасению. Евангельские христиане рассматривают христианскую жизнь не как результат действия человека, но как результат действия Бога, и как процесс освящения: христианская жизнь является следствием спасения (после момента покаяния, обращения и возрождения свыше). Однако православные и восточные евангельские христиане сходятся в том, что человек может добровольно отказаться от спасения (до начала христианской жизни или после начала таковой).
В заключение (для размышления) хочется привести слова Вячеслава Рубского, который в своей статье «Оправдание богословием и уверенность в спасении», очень четко отмечает точки соприкосновения между восточными баптистами и православными (что требует дальнейшего исследования и анализа):
Мы “спасаемы” (1Кор. 1,18) Господом нашим Иисусом Христом, но не без нашего усердия. Опыт общения показывает, что баптисты бывшего советского региона гораздо острее чувствуют значимость духовной жизни, чем их западные господа-богословы. Думаю, душа баптиста-славянофила по природе своей не может быть вполне убеждена правовым кабинетным рассуждением о спасении. Она склонна к православному живому богословию, способна и жаждет осмысленного духовного подвижничества. [37]
Таким образом, данное эссе является всего лишь попыткой частично осмыслить, в чем заключается разница в понимании уверенности в спасении православными и восточными евангельскими христианами. В виду ограниченности объема эссе, мы не смогли коснуться многих богословских и исторических факторов, которые повлияли на формирование их учений об уверенности в спасении. Следовательно, эта тема является открытой для последующих исследований.
Дроздов, Филарет. Пространный христианский катихизис Православной Восточной Церкви.
http://www.krotov.info/libr_min/f/drozdov1.html (31.12.2011).
Кобзарь, Сергий. Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом. 4-е изд. Житомир: Ника, 2002.
Рубский, Вячеслав. Оправдание богословием и уверенность в спасении.
http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=661 (31.12.2011).
Симеон Новый Богослов, Двадцать пять глав умозрительных и богословских.
http://krotov.info/acts/11/1/simeon_nb_01.htm (31.12.2011).
________. Проповеди. «Слово 18. О вере».
http://krotov.info/acts/11/1/simeon_nb_07.htm#18 (31.12.2011).
Сурожский, Антоний. Воскресные проповеди.
http://www.metropolit-anthony.orc.ru/sermons/serm7.htm (31.12.2011).
Феодор Студит, Наставления. «Слово 130».
http://www.krotov.info/acts/08/studit/nast_13.html (31.12.2011).
Ферберн, Д. М. Иными глазами: взгляд евангельского христианина на Восточное Православие. Ровно: «Формат А», 2003.
Худиев, Сергей. Уверенность в спасении.
http://krotov.info/libr_min/h/hudiyev2.html (31.12.2011).
[1] См., например, «Отзыв Михаила Зеленого и Андрея Десницкого на книгу Сергея Худиева "Об уверенности в спасении"». http://halkidon.narod.ru/otzyv.html (31.12.2011).
[2] В данном эссе под термином «евангельский» подразумевается богословие восточных евангельских христиан.
[3] Сергий Кобзарь, Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом (Житомир: НИ-КА, 2002), 96.
[4] Настоящая глава о понимании спасения является обобщением материала из книги Д. М. Ферберна, Иными глазами: взгляд евангельского христианина на Восточное Православие (Ровно: «Формат А», 2003).
[5] Хотя некоторыми «богословами» из числа восточных евангельских христиан между ними иногда проводится искусственная разница, что объясняется влиянием Православия.
[6] Справедливости ради необходимо отметить, что многие восточные евангельские христиане говорят о греховном состоянии человека в терминах болезни, сравнивая нерожденного свыше человека с болеющим раком или неизлечимой болезнью.
[7] Тем не менее, стоит отметить, что восточные евангельские христиане делают практически одинаковый акцент как на юридический аспект искупления, так и на победу Христа над силой греха и смерти, что также свидетельствует о возможном влиянии Православия. Поэтому в данном эссе используются «двойные» термины, где первый термин свидетельствует о том, на что делается главный акцент у православных или евангельских христиан.
[8] Восточные евангельские христиане подчеркивают не столько само возрождение свыше, сколько покаяние человека по его свободной воле, после которого человек становится на путь освящения. Понимание же ими пути освящения перекликается во многих аспектах с православным пониманием пути восхождения.
[9] Кобзарь, Почему я не могу оставаться баптистом, 93.
[10] Там же, 95.
[11] Там же, 100.
[12] Прямую зависимость спасения от «святых», «добрых» дел на основании Иак 2:24 усматривали пелагиане, учение которых было осуждено Церковью как ересь. «Пелагианин приписывает, полностью или частично, свою веру и послушание самому себе и поэтому никак не может быть уверен в том, что благополучно доведет свою работу до конца» (Худиев, Уверенность в спасении).
[13] Филарет Дроздов, Пространный христианский катихизис Православной Восточной Церкви. http://www.krotov.info/libr_min/f/drozdov1.html (31.12.2011).
[14] Антоний Сурожский, Воскресные проповеди. Проповедь 18.12. 1983 на «Исцеление десяти прокаженных». http://www.metropolit-anthony.orc.ru/sermons/serm7.htm (31.12.2011).
[15] Симеон Новый Богослов, Проповеди. «Слово 18. О вере». http://www.krotov.info/library/s/neotelog/sermons.html (31.12.2011).
[16] Симеон Новый Богослов, Двадцать пять глав умозрительных и богословских. http://krotov.info/acts/11/1/simeon_nb_01.htm (31.12.2011).
[17] Сергей Худиев, Об уверенности в спасении. http://www.krotov.info/libr_min/h/hudiyev2.html (31.12.2011). В настоящей книге Худиев доказывает, что уверенность православного христианина в спасении является позицией православной. Было бы очень интересно сравнить позицию Сергея Худиева с позицией зрелого православного богословия относительно понимания спасения и уверенности в спасении.
[18] Кобзарь, Почему я не могу оставаться баптистом, 94.
[19] Там же, 96.
[20] Там же, 102.
[21] Там же, 101.
[22] Там же, 97.
[23] Там же, 98.
[24] Феодор Студит, Наставления. «Слово 130». http://krotov.info/acts/08/studit/nast_13.html (31.12.2011).
[25] Феодор Студит, Наставления. «Слово 36». http://krotov.info/acts/08/studit/nast_04.html (31.12.2011).
[26] Сурожский, Воскресные проповеди. Проповедь на «Исцеление десяти прокаженных».
[27] Там же.
[28] Дроздов, Пространный катихизис.
[29] Там же.
[30] Симеон Новый Богослов, Другие сто глав богословских и практических. http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/simeon_sto_glav/ (31.12.2011).
[31] Там же.
[32] Худиев, Уверенность в спасении.
[33] Кобзарь, Почему я не могу оставаться баптистом, 96.
[34] Там же, 97. Кобзарь также утверждает, что «протестанты любят выделять одни места часто за счет других», однако сам в своей книге очень даже «успешно» пользуется этим методом.
[35] Лично автор данного эссе ни разу не слышал от восточных евангельских проповедников подобных проповедей! Как раз акцент ставится ими скорее на «совершение своего спасения», на ответственность за грех, а не на уверенность в спасении.
[36] Там же, 102.
[37] Вячеслав Рубский, Оправдание богословием и уверенность в спасении. http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=661 (31.12.2011).