На постсоветском пространстве, где духовный путь многих нынешних нуворишей прошел через горнило 90-х годов, и подавно не принято заглядывать в послужной список церковных меценатов и интересоваться чистотой происхождения немаленького пожертвования «на нужды Церкви».
«…Не написано ли:
дом Мой домом молитвы наречется для всех народов?
а вы сделали его вертепом разбойников».
Мф.21:13
Украинским филиалом РПЦ все время ее существования после раскола виляет так называемый донецкий клан, выступавший под политическими брендами «Партия регионов» и «Оппозиционный блок». Еще свежи в памяти яркие акции под руководством Виктора Нусенкиса. С недавних пор его место прочно занял Вадим Новинский – российский олигарх, получивший неведомо за какие заслуги украинское гражданство и при этом так и не лишившийся российского (по крайней мере, такого указа президента РФ никому не встретилось). И вот Новинский стал героем нешуточного скандала, в Генпрокуратуре именуемого соучастием в уголовном преступлении, направленном на устранение ныне покойного Предстоятеля УПЦ митрополита Владимира с митрополичьего престола в пользу другого иерарха, митрополита Антония (Паканича), и в незаконном ограничении свободы действий и передвижения ближайшего его помощника – митрополита Александра (Драбинко).
Впрочем, ничего в этом нового под солнцем нет: склоки, интриги, заговоры и физические устранения конкурентов на архиерейский престол стали неотъемлемой частью земной жизни Церкви с тех пор, как христианство было легализовано Миланским эдиктом. Не миновала чаша сия и украинский филиал РПЦ. За тем, как методично добивали смертельно больного Митрополита Владимира те, кто ему в самом прямом смысле обязан и митрой, и уровнем жизни, с ужасом наблюдала вся Украина. Видимо, в УПЦ считают, что церковный Синод имеет санкцию Духа Святого казнить или миловать своего немощного предстоятеля и пользоваться при этом услугами силовых органов – ведь не впервые же. А общество должно всю эту карусель без тормозов считать проявлением какой-то таинственной благодати, недоступной для понимания средним умом. И не дай Бог, кто-то вдруг вспомнит об Уголовном кодексе и вообще конституционных правах человека. Судить о решениях церковной иерархии с точки зрения светского права – табу и грех. Вызывать в прокуратуру на допрос членов Синода – вообще кощунство!
Увы, государство само позволило церковным бюрократам так с собой обращаться. Уж сколько было упреков к власти, что она бездействует в отношении священников УПЦ, разжигающих войну на Донбассе и принимавших участие в аннексии Крыма, — но системного пресечения их сепаратистской деятельности как не было, так и нет. В Киеве то и дело появляются одиозные персонажи, ранее грозившиеся приехать в столицу на танке из одной мятежной «республики» Донбасса. Митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь, фактически благословивший всю крымскую авантюру, продолжает оставаться членом Синода УПЦ и беспрепятственно перемещается в любом направлении.
Но случилось невероятное. Украинская власть в лице Генпрокуратуры внезапно отбросила ложный страх и вкатила Новинскому обвинение в соучастии в уголовном преступлении с перспективой невозможности летать на Афон сроком до 5 лет. И даже потребовала снять с церковного благодетеля депутатскую неприкосновенность. Перед УПЦ замаячила перспектива оказаться в положении Сонечки Мармеладовой, которой иначе просто не на что будет жить. За Новинского вступился целый Синод УПЦ в лице его Предстоятеля – митрополита Онуфрия. И что характерно: когда лишали депутатской неприкосновенности Олега Царева и Сергея Клюева, УПЦ решила тактично не вмешиваться. То ли время для вмешательства было не подходящее, то ли повод малозначителен, то ли депутаты мелковаты. Новинский – совсем другое дело.
Под обращением к Президенту Порошенко, которое несколько дней назад обнародовал официальный сайт УПЦ, стоит только одна подпись – главы УПЦ. Текст написан и подписан «по поручению Священного Синода Украинской Православной Церкви». Однако ни в этот день, ни днями накануне никакого заседания Синода УПЦ не было, и официального поручения Митрополиту Онуфрию подписать и опубликовать это обращение Синод не давал. Не будем теряться в догадках, что это было – или тайное заседание Синода, или самодеятельность его главы, или что-то третье. Содержание документа куда интереснее процедуры его создания.
А содержание довольно странное и сумбурное. Дело Новинского в обращении представлено как «политические манипуляции» и «сведение счетов между политическими оппонентами». Да, здесь Синод попал по адресу: кому как не генпрокурору Юрию Луценко знать, что такое сведение счетов с политическим оппонентом. А вот упоминание в обращении о «дискриминации верующих» и даже «разжигании межрелигиозной вражды» явно направлено на внимание международных правозащитных организаций. Из навязчивого вкрапления этой терминологии, очевидно, следует, что Митрополит Онуфрий (или те, кто подсунул ему этот текст) считает международные организации, куда в последнее время так зачастили спикеры УПЦ, ничего не понимающими в происходящем. Но ладно правозащитники. По убеждению Синода УПЦ, у органов следствия, оказывается, тоже начисто отсутствует понимание внутренней жизни Церкви. Честно сказать, таки да: у всех нас давно исчезло понимание, как УПЦ докатилась до такой внутренней жизни, что борьба за церковную власть приняла самые тошнотворные формы.
Синод УПЦ с прискорбием сообщает, что «сьогодні в нашій Державі стали звичайним явищем образи, погрози і заклики до дискримінації щодо мільйонів вірян нашої Церкви». То есть, когда много лет назад УПЦ начала грязную кампанию против других Православных Церквей и греко-католиков, тоннами распространяя книги, брошюры, фильмы, статьи, интервью с теми самыми «образами, погрозами і закликами до дискримінації» против «неканоничных» и «еретиков» — это было нормально. Когда по наущению представителей УПЦ другим конфессиям не давали строить храмы и регистрировать общины – это не считалось нарушением чьих-то гражданских и конституционных прав. Это была священная борьба за чистоту и торжество Православия. И государство, по мнению большинства в УПЦ, было просто обязано легализовать этот правовой беспредел. Именно поэтому на памяти марионеточного руководства УПЦ тревожные тенденции в государственно-церковных отношениях появились только сейчас.
По этому поводу вспоминается старый анекдот: «Куме, а давай підемо та наб’ємо москалів! – А якщо вони нас? – Тю, а нас за що?» Руководство УПЦ совершенно не желает воспринимать сегодняшнюю ситуацию как бумеранг, который оно само и запустило много лет назад. И который неотвратимо, справедливо и логично должен был вернуться к инициаторам его запуска. Зато сколько удивления, что политики «не несуть відповідальність за чисельні випадки розпалювання релігійної ворожнечі». Как это не несут? Вот Новинского пытаются привлечь к ответственности. Кстати, на его совести функционирование целого ряда околоцерковных сайтов, сотрудники которых не покладая рук занимаются тем самым разжиганием межрелигиозной розни.
В обращении сказано об абсолютной недопустимости использования УПЦ в качестве инструмента для политической борьбы с участием силовых структур. Разумеется, использование силовых структур как инструмента во внутрицерковных интригах – вполне нормальная практика для УПЦ.
Хотелось бы понять, какая логическая связь между преступлениями, инкриминируемыми Новинскому, и «конфессиональным выбором граждан Украины», о котором идет речь в обращении Митрополита Онуфрия. И почему Митрополит Онуфрий решил, что «суспільство так і не отримало жодного зрозумілого пояснення, на підставі чого Парламент України повинен його позбавити недоторканості». Общество как раз давно жаждет торжества справедливости в отношении всего, чем занимается УПЦ и в своей внутренней жизни, и во внешней деятельности. И памяти Митрополита Владимира больше вреда будет причинено сокрытием обстоятельств доведения его до мучительной смерти, а не их непредвзятым расследованием.
Недовольство Синода УПЦ делом Новинского свидетельствует только о том, что все неприглядные события 2012-2013 годов при участии Януковича и компании происходили по взаимному согласию и при полном непротивлении церковной верхушки. А значит, это не политическое давление и вмешательство власти в дела Церкви, как думают простецы, а даже наоборот – благо для Церкви и богоугодное дело. И запуск полноценного уголовного расследования этой грязной авантюры не в последнюю очередь ударит по ее церковным бенефициарам. Поэтому неприкосновенность Новинского – это в том числе гарантия полной правовой неприкосновенности иерархов УПЦ, так или иначе причастных к этому делу, и они будут защищать эту свою привилегию всеми доступными им способами. Теперь исход во многом зависит от того, согласится ли та самая многомиллионная паства УПЦ стать живым щитом для авантюристов и циников, высокопарно прикрывающихся демагогией об угрозе правам верующих и недопущении политического давления на Церковь.
Регламентный комитет Верховной Рады не стал брать на себя ответственность за решение о снятии с Новинского неприкосновенности. Зато все отметили, как грациозно стал голосовать в Верховной Раде «Оппозиционный блок» за правительственные законы. Это означает очевидную уязвимость позиций Новинского, чья неприкосновенность соизмерима только с размером его кошелька. В качестве алаверды в Генпрокуратуре была закрыта «часовня Пшонки», а помещение передано под рабочие офисы. Красноречивый намек на то, как может быть свернут проект «УПЦ».