«Неужели Христос воксрес?» – наверняка так же, как и сейчас, звучал этот вопрос тогда среди апостолов. Вокруг смерть, отчаяние, ужас и нескончаемая боль. Пару дней назад мы слышали о том, что «царствует ад» и, как никогда, мы ощущаем реальность такого царствования: смерть близких и самых родных, разрушенные дома и целые истории жизни, слёзы, или уже их отсутствие, когда уже нет сил плакать, жала смерти и победы ада.
Да, ад царствует, но не вечнует. Бог неожиданно сходит в ад, – в своего рода мрачный бункер, где царствует злобный и самоуверенный дед (как иконографически он изображён). Казалось всё так надёжно и всё так под контролем в этом аду. Но вдруг злобный дед сталкивается с тем, что никак не мог ожидать – «принял, что видел, и подвергся тому, что не видел». Выстроенные злобным дедом врата ада – такие несокрушимые – с грохотом падают, погребая самого деда, разрушая его планы и его царство зла. И сейчас мы молимся, чтобы икона сошествия Христа во ад воплотилась здесь и сейчас. «Да воскреснет Бог и рассеются враги Его, и да бегут от лица ненавидящие Его».
Пусть Спаситель Христос возьмёт за руку всякого, на кого обрушивается ад, и вытаскивает его из этого ада, крепко обнимая, как дорогой Друг, освящая собой мрак, растворяя его, и не давая ему победить. Пусть Он будет рядом – незримо вдохновляя и даруя силы и тепло, и зримо – через события, людей и необходимые «совпадения». Плачет вместе с плачущими, разделяя их боль, заполняет светом пустоту и дарует радость. И пусть в эти дни будет не привычный механический ответ, но откликнется сердце: «а ведь Он действительно воскрес».
У Баха есть замечательная кантата, которая, как мне кажется, особенно резонирует с нынешним пасхальным настроением: «Христос лежал в оковах смерти» (BWV 4). Там, где царит страх, отчаяние, неизвестность, где слёзы и вопросы без ответов, входит Христос.
«Сын Божий, Иисус Христос
пришёл на землю,
отъял державу всю и власть у смерти,
оставил ей лишь вид ничтожный,
а жало сокрушил её.
Аллилуйя!»
Гряди, Господи!