Интервью с о.-д-ром Борисом ГУДЗЯКОМ по поводу давления Службы безопасности Украины на Украинский католический университете во Львове
— Служба безопасности Украины вчера довольно сдержанно прокомментировала текст Меморандума. Известна ли Вам какая-то другая реакция СБУ, кроме комментария ее пресс-секретаря Марины Остапенко для «Немецкой волны»?
— Я не слежу за СБУ. И после этой встречи с сотрудником службы неделю назад (ставшей основанием для публичного заявления – прим. авт.) ко мне никто из СБУ больше не обращался. Зато вчера мне звонила Анна Герман, заместитель Главы администрации Президента Украины, и сообщила, что глава СБУ готов со мной встретиться.
Стоит обратить внимание, что речь идет не только о ректорате, а и об общей атмосфере в университете. Люди встревожены и высказывают различные догадки относительно причин внимания к нам со стороны СБУ.
Мне известно, что студенты переживают, боятся высказывать свои мнения даже в частных блогах. Поскольку понимают, что СБУ в связи со своей работой контролирует Интернет-ресурсы и блогосферу. Мы видим уже и организованные агрессивные комментарии. До меня дошли сведения, что структуры Службы безопасности выходят на контакт с членами нашего коллектива, пытаясь посеять недоверие к руководству УКУ и создать атмосферу страха. Это меня очень беспокоит.
В обществе присутствует существенная инерция страха, поскольку многие люди еще помнят старые методы служб безопасности, когда эти службы «навязывали сотрудничество» — будто бы вежливо, делая ставку на страх. Свидетелями того времени являются многие священники (как, например, о. Матвей Гаврилов, которого трижды арестовывали), многие миряне. В конце концов, есть у нас также проректор Мирослав Маринович, проблемы которого с КГБ начались именно с того, что он отказывался стать информатором.
Госпожа Анна Герман в телефонном разговоре со мной сказала, что вся нынешняя история с СБУ — это какое-то недоразумение. Она очень критиковала действия СБУ и назвала их «дикостью». Следовательно, если глава СБУ или его представитель говорит, что все было нормально, а госпожа Анна мне лично сказала, что это низко и «дико», — то речь идет о несогласованности позиции между СБУ и Секретариатом Президента.
— Случались ли подобные прецеденты в стенах УКУ в предыдущие годы?
— Только в 2001 году, и впоследствии подобной практики не было. Неделю назад у меня был разговор с ректором Иваном Вакарчуком, бывшим министром образования. Он говорит, что в новейшее время никогда такого не было, чтобы он должен был подписать документ, который потом кто-то будет отбирать.
— Если предположить, что сотрудника СБУ становится известно о каких-то готовящихся провокациях, будет ли у них возможность демократично встретиться со студентами и предупредить их об этом?
— Конечно. Я готов принимать такую информацию, и те, кто бывает на встречах с ректором, знают, что я студентов предостерегал и без подсказки со стороны СБУ. Я постоянно говорю нашему коллективу: мы люди молитвы, принципов, люди слова, а потому всем следует быть осторожными касательно провокаций. И на этом это не надо снова подчеркивать. Если они (спецслужбы — авт.) хорошо следят за тем, что я говорю, то тогда меня удивляет: почему они это не принимают во внимание?
— Как Вы расцениваете такую практику, что сотрудники силовых структур звонят по частным телефонам работающих в УКУ и расспрашивают об их реакции на Ваше заявление? Известны ли Вам такие случаи?
— В ректорат из СБУ не звонят — звонят рядовым молодым сотрудникам. Таких звонков было несколько (больше, чем два), и это только те, о которых мне известно. Считаю, что любая структура сильна, когда она сплоченная. А данная стратегия, и в этом видится динамика советского режима, направлена на то, чтобы разделять людей, провоцировать недоверие, потому так много было секретных сотрудников. У каждого получившего телефонный звонок из СБУ, включается определенный стереотип предубеждения (даже если им звонит молодой порядочный сотрудник Службы безопасности Украины), и каждый уже подумает дважды: что говорить, что писать, с кем разговаривать. Сеяние такого недоверия и боязливости является одной из целей такого рода работы этих служб.
— Отче, скажите, почему не обнародовали параллельно украинский и английский варианты Меморандума?
— Описанный визит состоялся во вторник на прошлой неделе, а в среду к нам начали съезжаться ректоры из европейских католических университетов, принимавшие участие в Генеральной Ассамблее федерации католических европейских университетов. И каждый понимает, что такое гостеприимство, внимание к гостям. Это также различные технические проблемы, общение с каждым на разных языках… А наш штат не настолько велик. И поскольку важно было представить информацию для гостей, я успел подготовить письмо только на английском языке. Поскольку они приехали узнать, как мы живем, а это было самое свежее событие. И только в понедельник, когда все разъехались, я смог приступить к написанию украинского текста. Тем более что это были выходные, а в нашем университете Троица и Праздник Святого Духа — это важные праздники, когда мы не работаем. Так что мы представили украинский вариант сразу во вторник.
— Скажите, пожалуйста, кто уже поддержал УКУ?
— Мне сразу выразил поддержку ректор Иван Вакарчук, глава областного совета Мирослав Сенык, Николай Горынь, Иван Гель, президент Киево-Могилянской Академии Сергей Квит, академик Голубец, а также многие люди из разных стран. Была очень теплая поддержка и от многих простых людей, которые благодарят и говорят: «Отче, хорошо, что Вы не молчите, что УКУ свободное братство».
Беседовала Елена КУЛЫГИНА
Львов, 27 мая 2010 года