Вечная тема апокалиптики ныне звучит по-новому. Глухо и бесцветно. Вместо катастрофы человек столкнулся с серостью существования, «и ни жизнь, и ни смерть, а так». Кругозамыкание – это диагноз. Это жизнь внутри, блужданье по границам.

Раньше нас пугали всадники апокалипсиса, а сегодня пугает тишина. Не стучат копыта, не звенит оружье.

Мы остались с собой и пугаем себя. Думали о своем богатстве и глубине, о разуме и прогрессе. Гордились собой, себя защищали. А остаться наедине оказалось страшно, когда «боги удалились» и больше ничего не происходит. 

В попытках определиться с концом, мы ходим по кругу. Проделав длинный путь, вдруг обнаруживаем, что здесь уже были. Помыслив нечто новое, узнаем его уже «бывшесть». Исчерпанность путей, топтание на мысли.

И вновь замкнулся круг, и вновь потерян выход.

Все слова изнутри возвращаются к нам, мысль изменяет себе, сворачиваясь, закругляясь.

Чтобы узнать, что такое «нет Бога», не нужно гипостазировать ад. Нужно просто остаться собой, на месте, не двигаясь, не видя, не слыша. Если нет радости дню, а ночь пугает. Если не ждешь перемен и не хочешь их. Если не смотришь в глаза и не жмешь крепко руку. Если не слышишь птиц и не чувствуешь цветов. Значит, замкнулся круг. Значит, здесь Бога нет.

Вроде все есть, но нет главного. Того, что приходит извне. Как внезапный порыв ветра. Как открытая дверь. 

Если бы человек мог, он замуровал бы себя или поглотил собой все. Но есть небо, и есть океан. Сталкиваясь с естественной бесконечностью, мы робеем и ей же радуемся. Паскаль боялся бесконечных пространств, а мы боимся конечных себя.

Чехова умиляла вишневая веточка на фоне неба. Только на этом фоне она и могла умилять. Сама по себе осталась бы незаметной.

Самопоглощенность, занятость собой, человека губит, и к развитию никак не ведет. Прогресс не удался, он был продолжением того же. Судьба человека не длится из его оснований. Прямая, круг, спираль не передают тайны людского пути средь окружающей бесконечности.

Но уже в шаге от проторенных дорог открываются чудеса. Неожиданное движение, не вписываемое в обычный алгоритм жизни, начинает цепь странных событий. Стоит запрокинуть голову к небу, открывается иная перспектива на историю и судьбу. Размыкается привычный круг. Тонешь, но не страшно. Глубиной начинаешь дышать, бесконечностью жить.

Больше не пугают картины разрушенных городов, затопленной суши, сожженных домов. Апокалипсис страшен тем, кто намертво связан собой, кто принадлежит обреченному. Тому же, кто мучается привязанностью, приземленностью, круговращением в суете того же самого, апокалипсис несет освобождение. Томится душа. Разомкнуть круг «того же», разомкнуть круг себя