10 декабря 2016 года на киевском Майдане, собрались люди, которые три года назад установили там межконфессиональную молитвенную палатку во время Революции достоинства и начали в ней богослужения.
10 декабря 2016 года на киевском Майдане, собрались люди, которые три года назад установили там межконфессиональную молитвенную палатку во время Революции достоинства и начали в ней богослужения. Палаток-церквей на Майдане было, как минимум, две: одну установили верные греко-католической церкви, а одну - евангельские христиане. Хочу поделиться историей того, как эта палатка стала для меня церковью, а сам я стал миссионером этой церкви.
Бойню студентов на киевском Майдане я не застал. В Острожской академии проводил выступления о христианском подходе к евроинтеграции. В это самое время студентам пробивали головы по приказу ценителей старинных икон и Евангелий.
Вернувшись в гудящий Киев я понял, что риторическая шелуха отброшена моим государством, евроинтеграция - ложь, а языческий, таёжный оскал совершенно очевиден.
Я сидел в своём кабинете и тупо смотрел на свои руки. Моя дочь, увидев фотографии избитых студентов, спросила: "Папа, почему ты там не был?". Такой же вопрос задавали себе сотни тысяч людей, отцов и матерей, и шли на Майдан.
А я сидел в кабинете и смотрел на руки. Но ведь это же бунт? Там же горят эти, как их, бочки? Ведь там не молятся, а требуют? Как же мне взять и пойти туда? Моя коллега тогда просто сказала мне: "Пойди и посмотри. Кстати, там есть наша молитвенная палатка".
Я пошёл. Вместе с женой потащили казан плова и термосы с чаем, который норовил вылиться прямо в метро.
Молитвенную палатку мы нашли быстро. Возле неё встретили организаторов: Олега Магдыча, Андрея Шеховцова, Алексея Сатенко и Анатолия Калюжного в камуфляже. Всегда хорошо встретить своих. Встретить своих и потом осмотреться.
Весь период противостояния в центре Киева молитвенная палатка, установленная евангельскими христианами в центре Майдана, на "нулевом километре", была для меня церковь, а я был миссионером. Мы уходили молиться к дальним баррикадам, разносили чай, бросали покрышки, но нам всегда было куда вернуться.
В палатку заходили разные люди: перепуганный Юрий Луценко, православные священники, люди с разбитыми лицами, люди в панике. Принимали всех. Не заходили только, не сослужили, на моей памяти, те, кто потом, после победы Майдана, строил сложные конструкции о том, что "мы над схваткой", "наше присутствие было на всех площадках", "в наши министерские кабинеты мы зашли с Майдана".
Две вещи, которые я понял в церкви на Майдане:
Мы не смогли заложить мирную магистраль для процессов. Не смогли дать людям нового Лютера Кинга. Наш грех. Но мы были там. Мы пытались. Мы делали всё, что могли.
И когда я стоял на Грушевского рядом с православными монахами, люди говорил мне: "Этих видим впервые, а вас знаем. Вы были с нами".
Не растерять бы.