Возможно, о. Георгий сказал чистую правду – никакого такого вопроса уже и нет на свете.
Нынешний Архиерейский Собор РПЦ не стал исключением. В его преддверии всевозможные «источники» — близкие к Патриарху Филарету, Московской Патриархии, Администрации Президента и, вероятно, к самой Небесной канцелярии — донесли до внимания украинской общественности намерение Патриарха Кирилла провести административную реформу в УПЦ. Согласно плану Московского Патриарха, Украина будет поделена на митрополии (называют даже точное количество митрополий – 12) на основе существующих епархий. Возможно реформирование Синода, в который будут входить только главы митрополий. А также – самый сложный и болезненный момент – полномочия этого «отформатированного» Синода будут расширены настолько, что фигура Предстоятеля УПЦ станет декоративной. А что касается подчинения митрополий, назначения митрополитов и т.п. – вопрос и вовсе запутанный до невозможности, но выходит так, что руководство будет осуществлять непосредственно Патриарх Московский.
С точки зрения украинских реалий картина невероятная и несколько, простите, параноидальная. Но что они там, в Московской Патриархии, знают о реальности вообще и об украинской реальности – в особенности? К тому же у нас последнее время такие невероятные вещи происходят, такие абсурдные сценарии реализуются – не в сказке сказать. Ну, точно как в России.
Можно было бы успокоить особо впечатлительного читателя, объяснив, почему подобные сценарии в Украине – no pasaran. Тут, к счастью, есть на что опереться. Начать можно с плагиатного «Украина – не Россия»: в России реформы Патриарха Кирилла, особенно на приходском уровне, вызвали недовольство, в Украине же это недовольство может воплотиться в очередную серию выхода приходов из состава УПЦ. Особенно в и без того «проблемных» правобережных регионах. В отличие от России, в Украине «церковная альтернатива» есть, и с каждым годом все меньше выглядит пугалом. А продолжить можно было бы тем, что нынешняя украинская власть совсем не заинтересована в укреплении позиций Московской Патриархии (как и всего московского) на территории Украины. Объятия с Патриархом в предвыборный период – это одно, а сдача территории и интересов — совсем другое. И пускай дело не в благородном стремлении «защитить свою Церковь», а в том, что со своими всегда проще договориться, чем с «московскими резидентами» — в политике зачастую важны не мотивы, а поступки. Неудивительно, что последнее время инициативы по укреплению самостоятельности УПЦ все чаще исходят с Банковой. Да и на этот Собор украинские архиереи, говорят, поехали со строгим напутствием своей власти не допустить никаких ущемлений независимости УПЦ.
Понять стремление Патриарха Кирилла реформировать УПЦ легко. Во-первых, раз во всей РПЦ реформа идет – исключения для УПЦ делать нельзя, иначе это как бы ставит УПЦ вне рамок РПЦ. Во-вторых, в УПЦ епископов и так больно много, а с политикой дробления епархий их становится еще больше – соблазнительно собрать всех этих архиереев, часть из которых имеет крамольные взгляды, под власть митрополита, который определял бы политику в митрополии, а роль епископов свести к хозяйственной. Останется только проследить за тем, чтобы в митрополиты не попадали «случайные» люди.
Есть, впрочем, пара слов и в защиту реформы. Центральная церковная власть зачастую совсем не контролирует ситуацию в епархиях, а епархиальное начальство – ситуацию в приходах. Название Церкви используется как своего рода бренд, используемый на правах франшизы, под которым творятся вещи, несообразные со священным статусом Церкви – что бросает тень на Церковь в целом. Возможно, укрепление «вертикали» могло бы изменить ситуацию. Но реформа Патриарха Кирилла, тем не менее, вызывает подозрения. Во-первых, привычное подозрение ко всему, исходящему из Москвы, во-вторых, эта реформа ущемляет церковный люд, а не только (и не столько) «церковных феодалов»-архиереев.
Например – что особенно пикантно в украинских условиях, – одним из следствий этой реформы в России стало отчуждение имущества от общины. В этом случае переход прихода из одной юрисдикции в другую остается возможным, но... без ничего. В первую очередь – без самого церковного сооружения. Даже если оно было построено на средства или руками прихожан – оно остается на балансе епархии. Таким образом, конфликты с переходами приходов, потерявшие частично былой кураж, могут получить новый импульс.
Но имущественные потери – это далеко не все. И, пожалуй, совсем не главное. Главное – фактическое выведение церковного люда из процесса управления Церковью. От приходского уровня до всецерковного – реформа ставит под удар авторитет Поместного собора.
Собственно, под удар его поставили давно – еще на Юбилейном соборе РПЦ в 2000-м, когда было принято решение (с подачи, говорят, нынешнего Патриарха, а тогда митрополита, Кирилла) об отмене регулярных созывов Поместных соборов. Не знаю, как админреформа в УПЦ, но вопрос о внесении в Устав РПЦ пункта о передаче высшей власти от Поместного собора Архиерейскому имеет все шансы всплыть и решиться на предстоящем Архиерейском Соборе. Хотя бы потому, что без этого пункта в Уставе Архиерейский Собор не будет иметь полномочий для решения других вопросов, вынесенных на повестку дня. И, да, в частности, «украинского вопроса», как бы он ни был сформулирован.
Глава пресс-службы УПЦ о. Григорий Коваленко, впрочем, утверждает, что никакого «украинского вопроса» нет, и никто не будет его обсуждать на предстоящем Соборе. Однако украинской делегации, по всей видимости, придется хоть что-то сказать о пресловутом «приведении Устава УПЦ в согласие с Уставом РПЦ». Хотя бы потому, что в Уставе РПЦ готовятся новшества – в том числе, касательно админреформы, — а это добавит работы украинской комиссии «по согласованию». К тому же, в этот раз украинскую делегацию возглавит не Митрополит Киевский Владимир, а его «полпред», первый викарий Киевской митрополии митрополит Антоний.
Вот это, пожалуй, действительно тревожный сигнал. Независимо от того, ожидается рассмотрение какого-нибудь «украинского вопроса» или нет. Это может означать, что здоровье Митрополита Владимира не позволяет ему выполнять работу Главы Церкви в полной мере. И, возможно, хмурые прогнозы о том, что вскорости Митрополит Владимир попросит об отставке – возможно, даже, на этом же Соборе – сбудутся. И тогда будет, наконец, внесена ясность в давно муссируемый вопрос о личности Местоблюстителя. То, что не было сделано на Юбилейном соборе – на своей территории, дома, где и стены помогают, — может быть сделано в Москве, где стены будут помогать уже кому-то другому.
Что ж, возможно, это правильно и исторически неизбежно – время титанов прошло, как и время поместных соборов и своеобразной «церковной демократии». Настало время реформ, централизации, эффективного управления и, соответственно, менеджеров. Передача все больших полномочий всяческим «наблюдательным советам», «присутствиям» и т.п. – просто признак времени, «эпохи корпораций». Как и решение всех жизненно важных для Церкви вопросов не плохо структурированным «вечем» Поместных соборов, но «советом директоров», пардон, Архиерейским Собором. В этой ситуации уже совсем неважно, как именно будет – и будет ли вообще – сформулирован на этой и всех последующих встречах «украинский вопрос». Возможно, о. Георгий сказал чистую правду – никакого такого вопроса уже и нет на свете. У корпораций нет «самоуправляемых» подразделений – это просто вне их понятийного поля. У них есть только филиалы. Поэтому шанс на «прояснение» своего канонического статуса, упущенный в 2009-м на Поместном соборе, может статься, потерян уже надолго. Очень надолго. Даже если никакой админреформы в УПЦ не будет.