Религиозные связи стали главными артериями, по которым идет гуманитарная помощь в прифронтовую зону. Вокруг них начало разрастаться волонтерское движение, и это дает надежду на будущее Украины.
В Авдеевку приехал с волонтерами 4 апреля. Думал, туда-сюда, три часа в городе, потому с собой ничего не взял кроме ручки и тетради. Но, прибыв в город, решил остаться и прожил здесь неделю.
Авдеевка – город-спутник Донецка. В районе «Ямы» я видел крыши домов Ясинуватой, которая под контролем ДНР. Обстрелы Авдеевки начались в конце июля прошлого года. С новой силой накрыли город в конце января – первой половине февраля. Сейчас артиллерийские дуэли продолжаются, но в город снаряды попадают редко и по улицам можно относительно безопасно ходить. В период интенсивных обстрелов в городе отключали свет, так как оголенные провода в поврежденных квартирах создавали угрозу пожаров. В период затишья к свету подключали дом за домом. Перед Пасхой начали подключать дома к воде. Обошлось не без проблем, так как было много пустующих квартир с выбитыми стеклами и прорванными трубами. Естественно, что квартиры начало заливать водой.
* * *
Первым встретил меня Юрий Кудратов, проповедник Церкви «Христианин». Церковь была открыта еще в 1992 году и относится к новому пятидестяническому направлению христианства. До войны на ее богослужения собиралось до 140 человек, сейчас – 20-30. Прихожане разъехались, как и другие жители города. Перед войной в Авдеевке было около 35 тыс. жителей, сейчас осталась четверть – престарелые, инвалиды, но также и просто не нашедшие себя, неустроенные в жизни люди. В городе возросло пьянство, появились мародеры. В прошлом Юрий сам не сильно отличался от таких людей, но пережил радикальную трансформацию личности в обращении к Христу. Сейчас помогает людям, ведет проповедь, причем не только прихожанам, но и солдатам на блокпостах, приглашает их на богослужения. Военные открыты к религиозному общению, оказывают церквям помощь в охране и доставке грузов.
Юрий проводил меня до южной окраины города, где находится баптистская церковь, рядом с блокпостом. Это в двух-трех километрах от фронта. В связи с перемирием было затишье, в город почти не стреляли, только эпизодически происходили перестрелки из тяжелых орудий на линии фронта. Церковь, в которой я жил, за время войны почти не пострадала, разве что осколками снаряда, убившего жену здешнего соседа, разбило окно и наделало мелких дырок в крыше крыльца.
Артем и Юрий (два молодых парня, которые организуют всю работу церкви между приездами на богослужения пастора Сергея) встретили меня радушно и поселили на втором этаже. Независимая церковь евангельских христиан-баптистов «Пробуждение» была основана еще в 1991 году. До войны ходило восемьдесят человек, сейчас на воскресную службу собирается около тридцати. При этом в церковь стали приходить не только баптисты, но и самые разные люди, которые помогают в текущей работе. Каждый день собирается молодежь – Никита, Егор, Тимофей, Настя, репетируют на музыкальных инструментах, помогают в уборке помещения, в доставке еды нуждающимся и в работе воскресной школы.
Не всё у них просто. Насте, например, нужно забрать свидетельство об образовании, которое находится в училище за линией фронта, куда не попасть. Ведь она еще даже паспорт не получила, который нужно оформлять в Красноармейске – а это опять расходы, которые покрывать нечем.
Несмотря на обстрелы города, в воскресную школу стали приводить детей, причем не только из баптистских семей. Люди понимают, что детям нужно общение, праздник. Занятия с детьми проводятся в весёлой игровой форме, а время от времени устраиваются праздничные мероприятия.
* * *
В первый же день по прибытию я сел на велосипед. На них мы развозили продукты нуждающимся, а инвалидам – и горячее питание. Одна бабушка так и не открыла. Леонид, который со мной ездил, сказал, что она очень слаба, чтобы выходить из дома, скорее всего так и умерла в квартире. Но как это проверить? В соседних квартирах так никто и не отозвался. Да и сам дом, изрядно потрепанный обстрелами, больше походил на призрак.
Смысл войны раскрывается в деталях: голодная кошка мяукает под дверью, и не понятно, есть ли там хозяева или уехали; бабушка, у которой нет сил сходить за водой; прикованный к кровати инвалид, который не сможет добраться до подвала в случае бомбёжки… Война проявляет в людях противоположные качества. Люди стали озлоблены. Много неустроенных в жизни, предпочитающих забываться в пьянстве. Появилось мародёрство, грабят оставленные дома. Но есть и те, кто тратит все силы, бескорыстно помогая людям.
Что в обыденной жизни кажется пустяком, на войне может стоить жизни. Например, какую одежду надеть перед выходом на улицу. Даже небольшое колебание – падать или нет в грязь в чистой одежде – может стоить жизни. В Авдеевке Юрий Кудратов рассказал мне о такой сцене – идет по улице девушка в хорошем платье и на каблуках. А над головой ее пролетает снаряд. Девушка, как ни в чем не бывало, идет дальше. Один снаряд перелетел, но другой-то может рядом упасть! Но если девушка не готова лечь в грязь в чистом платье, что ей оставалось делать? Бежать было бессмысленно, тем более на каблуках. При бомбежках вообще нельзя бежать. Это ничем не поможет, разве что только побольше осколков в себя насобираешь.
Когда начался первый обстрел Авдеевки, ранило молодого парня баптиста. По неопытности он не лег, а присел. Этого было достаточно, чтобы осколок прошил ему бок. Был и другой случай, когда снаряд разорвался в пяти метрах от прихожанина местной церкви, который лежал на земле. Взрывная волна вместе с осколками прошла мимо. Оглушило его, конечно, но не покалечило.
В дожди на улицах Авдеевки огромные лужи и грязь. Интересно, задумывался ли кто-нибудь из волонтерских организаций, что для жителей прифронтовых городов нужно наладить поставку непромокаемой верхней одежды, в которой не страшно лечь на землю? Если человек заранее наденет такую одежду, то уже не будет раздумывать, ложится ему в грязь или нет, и это может спасти ему жизнь.
* * *
Город маленький, но пешком обходить его долго, а на велосипедах – в самый раз. Хотя ездить бывало холодно из-за промозглого ветра и дождя. Да еще лужи скрывали выбоины от взрывов. Сами же ребята из церкви развозили еду всю зиму, и в морозы, и в гололедицу. Вообще, велосипеды тут – незаменимый транспорт, и одна из нужд церкви. Волонтеры сильно помогают, привозят еду, средства гигиены, но они как-то не задумываются, что помимо этого нужны велосипеды, а также камеры и покрышки к ним. А еще нужны добровольцы, которые согласились бы пожить в Авдеевке хотя бы неделю и помочь с развозом продуктов.
В городе хаотичные разрушения. До перемирия люди в городе гибли каждый день, безопасного места не было. Чем ближе к фронту, тем больше разрушений. Если ехать по ул. Ленина (старая Авдеевка, район частного сектора) в сторону «Царской охоты», где проходит фронт, то прямые попадания в жилые дома учащаются, встречаясь через каждые два-четыре здания. В микрорайоне «Химик» особенно пострадали многоэтажки на южной окраине города. Мне рассказывали, что с их крыш в хорошую погоду можно было разглядеть донецкий аэропорт. Я насчитал шесть прямых попаданий в одно из таких зданий. Впрочем, и в глубине района мне не удалось найти ни одного здания, у которого были бы целы все стекла. Улицы усеяны осколками от снарядов.
Во время обстрелов Авдеевки безопасного места не было. Были и интенсивные обстрелы с фронта, и шальные выстрелы, и провокации, и разгильдяйство, и «недолёты» просроченных снарядов. Люди так устроены, что верят, будто сторона, которую они поддерживают, не виновата, а во всем виновна противоположная сторона.
Очень хотелось бы, пока следы от обстрелов свежие, чтобы на них посмотрели специалисты технических кафедр вузов, сделали бы соответствующие научные публикации. С одной стороны это позволит противодействовать информационной войне, с другой стороны, заставит соответствующие службы более ответственно работать при проведении расследований. Хорошо, если бы этим занялись не только отдельные люди, а кафедры вузов.
* * *
Собаки на улице были голодные, но не одичавшие. Чуют еду, но просят вежливо. У одной собаки, увязавшейся за нами, было прострелено ухо. Кошек тоже много, и они не пугливы. Видел, как кошка бегала вместе с собакой – общая беда объединяет и животных, и людей.
Небольшим пятидесятническим общинам было трудно содержать в порядке молитвенные дома без света, воды и тепла, поэтому баптистская церковь стала временным прибежищем всех протестантов. На ее территории вырыли скважину и установили электрогенератор, от которого приходили заряжать сотовые телефоны все жители округи. Несмотря на различия в богослужении, баптисты и пятидесятники нашли разумный компромисс и проводили службы совместно.
Сейчас, когда быт немного наладился, пятидесятники стали проводить богослужения самостоятельно, но тесные связи с баптистами сохранили, и каждый четверг приходят к ним на обсуждение текста Писания. Несмотря на массовую эмиграцию, в городе остались пятидесятнические общины церквей «Слово жизни» и «Новое поколение», которые учавствуют в совместных богослужениях с церковью «Христианин». Также как и баптисты, авдеевские пятидесятники раздают гуманитарную помощь, а лежачим доставляют её на дом. Кроме того они активно сотрудничают с местной администрацией, помогают ей формировать списки нуждающихся.
До войны в Авдеевке можно было встретить вайшнавов и адвенистов, сейчас их не видно, а вот в молитвенном доме Свидетелей Иеговы службы продолжаются.
В Авдеевке три действующих православных храма. Свято-Николаевский храм в глубине города. Башню с колоколами на территории храма рядом с главным зданием повредило снарядом. Около нее стоял работник при храме. Лицо его было с шрамами. Рассказал, что три снаряда залетело на территорию храма сразу после февральского перемирия (снаряды были шальные, по данному случаю нужно проводить следствие). Контузило его. Несколько дней отлеживался, пока раны на лице не затянулись. Другой храм архангела Михаила с виду вроде не пострадал. А вот третий храм Марии Магдалины оказался рядом с линией фронта в поле, примыкающем к южной окраине микрорайона «Химик».
* * *
Настоятель храма о. Андрей оказался очень отрытым человеком. Узнав, что Леонид, с которым я приехал, баптист, пригласил его в гости и предложил сотрудничать, помогая друг другу.
Первый обстрел, как рассказал о. Андрей, начался 27 июля (в тот день недалеко от церкви ранило молодого парня баптиста, о котором упоминалось выше). Снаряды полетели через храм в сторону блокпоста в момент совершения евхаристии, когда о. Андрей причастился и вынес святые дары. Держит в руках Кровь и Плоть, а прихожане все на полу лежат. Хоть и страшно было, но причастились, быстро закончив службу. А на следующей неделе, 4 августа, праздник Марии Магдалины, в честь которой построен храм. В этом прихожане увидели знак, и после обсуждения решили, что, несмотря на обстрелы, нужно продолжать богослужения. Так каждое воскресенье и продолжались службы под грохот канонад, лишь один раз в начале февраля пришлось прервать богослужение из-за особо сильного обстрела.
В субботу 2 августа в храм пришли украинские военные и предложили помощь и питание. В тот раз они привезли борщ. А еще передали две иконы, изъятые у мародеров – «Воскресение» и «Смоленская Божия Матерь». Икону Смоленской Богоматери отмыли и увидели на ее ризе клеймо с датой. Оказалось, что иконе 150 лет. Судя по всему, как сказал о. Андрей, икона была не простой, а прославленной. И тут, к его изумлению, начались совпадения. Ведь уже на следующий день – 3 августа – был день памяти всех смоленских святых. А в следующее воскресенье – 10 августа – день памяти Смоленской иконы Божией Матери. Как раз к этому празднику икону уже удалось привести в порядок и установить.
Наиболее интенсивные обстрелы начались в последнюю неделю января и продолжались в первые две недели февраля. Снаряды перепахали поле вокруг храма, но в само здание так и не попадали. У очевидцев складывалось впечатление, что специально стреляли по церкви, но какая-то сила не давала попасть в цель. Однако три снаряда всё же упало на территорию храма. Хорошо, что людей выселили из всех пристроек, иначе были бы жертвы.
В начале февраля снаряд разорвался прямо у окна храма. Взрывная волна выбила окно в боковом подсобном помещении храма, уперлась в стоящую напротив окна икону, но не задела её, а повернула налево и выбив двери вошла в заднюю часть храма – притвор, сорвала с шпингалетов двери с выходом на крыльцо и одновременно прошла по притвору и главному залу храма, не затронув стоящие под стеклом иконы, обогнула алтарь, не повредив его, и выбила боковую дверь справа от алтаря. То, что в храме ни одна икона не была сдвинута с места, о. Андрей расценил как чудо.
Хотя богослужения шли под интенсивными обстрелами, прихожане регулярно ходили в храм. Появились новые люди, хотя общее количество прихожан не увеличилось. О. Андрей отметил, что люди ожесточены, испуганы, и при храме остались самые твердые, которые помогают не только прихожанам церкви, но и другим нуждающимся в городе – носят воду, заделывают разбитые стекла. Но способных нести такое служение осталось совсем немного.
Эпизодически храм посещают военные. В зависимости от ротации солдаты либо начинают часто посещать службы, либо не ходят совсем. Летом военные доставляли гуманитарную помощь постоянно, потом, по мере налаживания снабжения волонтерами, реже. Сейчас помощь посылают православные общины из Киева, Одессы, Харькова, Изюма, но всё еще остаётся нужда в элементарных бытовых вещах – свечи, также мыло и другие средства гигиены.
* * *
Религиозные связи стали главными артериями, по которым идет гуманитарная помощь в прифронтовую зону. Вокруг них начало разрастаться волонтерское движение, и это дает надежду на будущее Украины.
Ведь каждому отдельному человеку трудно противостоять несправедливости. Но ситуация изменится, когда он почувствует поддержку таких же готовых бескорыстно прийти на помощь людей. Общее дело – доставка гуманитарной помощи в прифронтовую зону формирует горизонтальные связи между волонтерами по всей Украине. Взаимопомощь волонтеров уже сейчас способна решать правовые проблемы и противостоять произволу на локальных участках. По мере накопления опыта, вовлечения новых людей и формирования новых горизонтальных связей волонтерское движение становится новой общественной силой в Украине, способной переломить инерцию доставшейся в наследство бюрократической системы.
* * *
Когда я только приехал в Авдеевку, на улицах было безлюдно и машины не мешали кататься на велосипеде. Редко встречающиеся бабушки не обращали внимания на залпы артиллерии – уже научились различать, куда летит и когда нужно прятаться. Хотя стрельба регулярно возобновлялась, ее интенсивность день ото дня снижалась, а перед моим отъездом за день до Пасхи и вовсе затихла. Это был первый день теплой погоды. Люди вышли на улицу с детьми, ожил базар, бригады в оранжевом убирали мусор и что-то делали на электрических столбах. Подключили к воде первые дома. Разумеется, не без проблем – квартиры начало топить, так как во многих оставленных квартирах прорвало трубы. Город ожил. Я уже подумал, хоть на Пасху будет тихо. После того, как уехал, друзья из Авдеевки сообщили, что стреляли весь день из автоматов и танков и в Пасху, и после неё. К счастью, в город пока не прилетало.