Главный национальный праздник каждой страны — это набор символов и ритуалов, пронизывающих страну, переполняющих ее граждан гордостью за славную Отчизну и декларируют ее намерения. Где-то на это праздник возят баллистические ракеты, где-то вручают паспорта новым гражданам, где-то разыгрывают сценки из национальной истории. Но нигде, кроме разве что государств, осуществлявших политику апартеида, то есть раздельного существования рас, этносов или религиозных групп, государство не нацеливает национальный праздник на разделение собственных граждан.
В Украине начала 1990-х поиск универсальной связи, способной создать культурное и общественно-политическое единство, стержня, который бы пронизывал государственную конструкцию, обусловил обращение национальных элит к религиозным институтам. Леонид Кравчук попробовал было опереться на одну из Церквей, но это вызвало не только критику со стороны всех остальных, но и ощутимое общественное напряжение. Его преемник, накануне выборов 1994 г. обозвавший Киевский патриархат «аппаратной церковью» и некоторое время друживший исключительно с УПЦ в единстве с Московским патриархатом, относительно быстро осознал важность, по крайней мере, публичной демонстрации равного отношения государства к разным Церквям.
Именно при Леониде Кучме начались общие молитвы в Софии Киевской на День Независимости. При всех проблемах, которые могли вызвать у кого-то из церковного (как и у глубоко нецерковного) народа эти молебны, в них не было обоготворения государства и его главы, в них не было такого привкуса, который вызывали некоторые другие официальные празднества. Было в этих молитвах то, что Руссо называл «гражданской религией» — они не поднимались над вероисповедальными убеждениями участников, а создавали арку, соединявшую их — граждан единого государства в главный для осознания того государства праздник. Эта арка держалась на само собой разумеющейся равнозначности вознесенных религиозными деятелями молитв, представлявших каждый по-своему важный сегмент общества. Правда, представители Украинской православной церкви в единстве с Московским патриархатом, к примеру, время от времени напоминали, что им нельзя молиться с отлученными; оппоненты напоминали им надцать других правил Святых Отцов, нарушаемых повсеместно и ежечасно, и как-то понемногу Софийское торжество 24 августа стало частью общенационального ритуала. Ритуала, рожденного реальной религиозной сценой общества, где ни одна из Церквей не объединяет большинство верующего населения страны и где каждая из них пусть в каком-то регионе является меньшинством.
Президент В.Янукович этот ритуал отверг. То есть, как сказали бы социологи, нарушил «совокупность условных традиционных действий, служащих символом определенных социально-политических отношений и формой их наглядного выражения и упрочения». Новый ритуал закрепляет отношения неравенства и очевидно углубляет общественное разделение. Аргументация, дескать, Виктор Янукович имеет свои собственные религиозные убеждения, является верным своей Церкви и молится в ней, а не ходит по разным храмам, как его предшественники, не выдерживает критики. В день Национального праздника (как и инаугурации) Виктор Янукович действовал как глава государства и, согласно статье 102 Конституции Украины, выступал от его, государства, имени. И, вообще, все публичные речи, заявления и акции главы государства иначе воспринимать нельзя. Несомненно, Виктор Янукович имеет неоспоримое право верить в то, что считает достойным веры, и эту веру выражать. Но для этого ему не нужно превращать глубоко интимный акт общения с Богом в протокольное событие. Не нужны ни глава администрации, ни пышное сопровождение, ни теле- и фотокамеры, ни даже премьер-министр. Дух, как известно, дышит, где хочет, а не обязательно там, откуда ведется трансляция в прямом эфире.
Ритуалы имеют склонность материализовываться. И «материальные» последствия далеко не всегда совпадают с замыслами ритуалотворцев. Возможно, деньги из госбюджета на построение и украшение храмов «главной Церкви», почти обязательное освящение государственных кабинетов и изгнание из них духов предшественников, переориентация министров и спонсоров из «неправильных» храмов в «правильные» и т.п. и входила в их замыслы. Не понятно, входило ли также в этот замысел растаскивание Церквей между политическими силами, ставшее очевидным в августе, и заявлениями политиков, и жестами иерархов, а также углубление разделения на религиозной почве. И, наверное, не планировался всплеск самых настоящих антиклерикальных настроений, настоящего «попоедства», чего еще совсем недавно в украинском обществе почти не было. Не думаю, что и в УПЦ в единстве с Московским патриархатом все абсолютно в восторге от «братских» объятий власти. Хотя, кажется, тех, кто спешит конвертировать пылкую любовь в землю, субвенции и гонения на конкурентов все же больше.
Из безответственных заявлений, мракобесных выпадов, абсурдных инициатив создается затхлая атмосфера, в которой все понемногу приучаются жить. По крайней мере, абсолютно безумное заявление митрополита Агафангела относительно недопущения строительства в Одессе храма Украинской греко-католической церкви, не вызвало ни негодования у широкой общественности, ни интереса у прокуратуры, ни реакции Партии регионов, чьи цвета владыка представляет в Одесском облсовете. Впрочем, последняя таки среагировала: президент наградил митрополита орденом Ярослава Мудрого.
На фоне общей и не особенно креативной суеты политиков вокруг Церкви истинных перлов было немного. В их числе — заявка Н.М. Витренко на то, что «ее люди» будут охранять патриарха Кирилла во время визита от «сил Запада, который хочет разложить нашу Церковь» — осталась незамеченной из-за явной маргинальности заявительницы.
Вторая — проект Декларации Верховной Рады Украины «О достоинстве, свободе и правах человека», внесенный народным депутатом от Партии регионов Колесниченко В.В. — вызвал значительно более оживленную реакцию. Проект, как говорится в объяснительной записке, направлен на имплементацию «Основ учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Об «Основах…» сейчас речь не пойдет. То, за что их подвергали критике — сфера философской и богословской дискуссии. Как, скажем, попытки противопоставить христианскую мораль и права человека; обвинение прав человека, призванных отстаивать свободу и справедливость, в потакании насилию; сомнение в универсальности прав человека и противопоставление этой универсальности «национальной специфики». Говорилось и о том, что многие идеи документа заимствованы из социального учения Католической церкви, и о том, что документ создает возможные превратные толкования прав человека и здесь же с ними, перетолкованиями, триумфально соревнуется.
В отличие от «Основ…» проект «Декларации» дискуссии не подлежит. Дело не в том даже, что предлагать принять законодательному органу церковный документ — достаточно странно. И даже не в том, что текст «Верховная Рада Украины постановляет: Каждый человек от рождения наделен достоинством и свободой» выглядит, по меньшей мере, нелепо.
«Декларация» — преимущественно абракадабра, где то возвеличивается гуманизм, то решительно отвергается, где права человека, в сущности, обвиняются в «пронизывающей коррупции, расизме, ксенофобии, нетерпимости, социальной вражде, бескультурье, уничтожении семьи и духовного мира человека». (!) Далее, кроме собственно текста церковного документа, рассыпаны причитания, что нам с Западом «не по пути», что некоторые Церкви должны быть равнее других, а некоторые вообще не должны существовать, что права хорошо, но должны быть наши особые права и тому подобное. Что такое «истинно славянские, украинские, этические основания прав человека»? Если человек наделен правами от Бога и потому эти права являются неотчуждаемыми, и никто не может их у человека отнять, то при чем здесь намеки на исключения, которые могут вытекать из «духовных и культурных традиций стран и народов»?
Главное же то, что мы имеем дело с очень серьезной подменой, если хотите — с игрой в наперстки. Если депутат Колесниченко действительно разделяет церковное учение о достоинстве и правах человека, то отчего не воплощает его в жизнь? У него, законотворца, для этого огромные возможности. Он может отклонить (и даже обязан!) внесенный его однопартийцем проект Кодекса о работе, растаптывающий права трудящегося и предусматривающий отказ от 8-часового рабочего дня. Он должен бы с негодованием отклонить закон этого года о бюджете, просто глумящийся над человеческим достоинством и правом простого человека на образование, медпомощь, возможность читать на родном языке и т.п. Да и от проекта Налогового кодекса наш депутат не оставил бы камня на камне, если бы относился к христианскому пониманию прав человека не как к пиар-акции.
Но объект для пиара избран не самый удачный. Если бы депутат предложил принять как закон Правило Первого Вселенского Собора в Никее, разговоров было бы больше.