Принятое 26 июля «Обращение Священного Синода Русской Православной Церкви к православным христианам Украины, пребывающим вне единства со Святой Церковью» имеет важное, и даже можно сказать, историческое значение. Отличается это послание от предыдущих аналогичных документов не только минимизацией обычной риторики о покаянии, но и решением значимых богословских проблем, возникших в дискуссиях православных христиан Украины в последние годы.
Проблемы действительности (недействительности) таинств у раскольников и чина принятия в Церковь
Известно, что в различных случаях православные Церкви по-разному решают богословскую и каноническую проблему действенности таинств у раскольников. В разгар противостояния в Украине Митрополит Владимир (Сабодан) сделал специальное заявление о том, что у раскольников таинства недействительны. В том числе недействительным объявлялось крещение. Такое решение проблемы объяснялось как применение «акривии» – то есть строгого соблюдения канонов.
В полемике с этим заявлением, которая активизировалась в последние два года, отдельные украинские богословы и УПЦ КП в специальном заявлении обратили внимание на то, что недействительность таинств у раскольников нигде прямо не заявлена в канонах. Наоборот, принятие раскольников как крещенных и «в сущем сане» их священников и епископов, предписанное первым правилом св. Василия Великого, указывает скорее на действительность таинства у раскольников. Кроме того, для действенности таинства крещения достаточно того, чтобы оно было совершено мирянином. Таким образом, даже если признавать епископов и священников, находящихся в расколе, только мирянами, то и тогда совершаемые ими крещения нужно признавать действительными. В ходе полемики прозвучали ссылки на признание РПЦ таинств, совершенных в протестантских общинах.
«Обращение» от 26.07.10 дает такую интерпретацию первого правила, которая позволяет говорить о недействительности таинств у раскольников. Оказывается, раскольники хуже обычных христиан-мирян, и из-за того, что они раскольники, совершаемые ими действия имеют форму таинств, но не сообщают благодати, остаются недейственными. Это прямо подразумевается при цитировании слов св. Василия Великого: «Ибо… отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти ни крестить»…
Крещеными и епископами-священниками раскольники могут становиться в момент принятия их в Церковь, когда благодать сделает действенным то, что лишь имело форму таинств. «Порою ставится вопрос о том, каким образом будут приняты в Церковь те, над кем последования Таинств, включая и Таинство Крещения, совершались в расколе. Как показывает многовековой церковный опыт, разнообразными путями действует Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи. По слову святителя Киприана Карфагенского, вне Церкви нет спасения. Но именно Церковь, и лишь она одна, может наполнить благодатью и подлинным смыслом то, что происходило вне ее спасительной ограды. Водимая Духом Божиим, она рассудит о способах принятия своих чад». Если мы обратимся к практике принятия раскольников в Константинопольский патриархат, то действительно найдем даже выработанную процедуру. Над епископатом, присоединяющимся к Церкви, читается короткая молитва и – о чудо благодати или богословско-бюрократической мысли! – все епископы оказываются епископами, священники – священниками, миряне – крещеными.
Хорошо в этой ситуации только одно: РПЦ определилась в вопросе о статусе раскольников. Как известно, РПЦ считает единой истинной Церковью Христовой (Телом Христовым) Святую Православную Церковь. Вне этой единой Церкви нет спасения и благодати. Но все же каким-то образом таинства и иерархия Католической Церкви признаются, а у протестантов, верящих в Троицу, признается крещение. Каким образом благодать действует за пределами Православной Церкви в случае католиков и протестантов, но не действует в случае православных раскольников – загадка. Православные богословы давно раскололись две партии. К первой принадлежат те, кто вслед за св. Киприаном Карфагенским не признает таинств вне пределов Православной Церкви и считает ошибкой решения священноначалия о действенности таинств у католиков и протестантов. В целом их позиция такая же, какой она была у католиков до Второго Ватиканского Собора. Ко второй партии принадлежат те, кто доказывает: везде, где община христиан соберется для совершения таинств, они совершатся согласно с обетованием «где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я буду посреди них». В целом эта позиция такая же, как у протестантов. (Кстати, апологетом ее является лучший богослов УПЦ КП протоирей Владимир Смих, который развивает таким образом экклесиологию о. Николая Афанасьева). Очевидно, что авторы обращения делают выбор в пользу первого типа богословия. И тем самым обозначают определенную – консервативную позицию в вопросе о границах Церкви.
Красноречивое молчание
Важнейшая особенность «Обращения» – отсутствие в нем фраз о том, что присоединение раскольников к Церкви должно происходить в строгом соответствии с канонами. Такие фразы, популярные в 1990-е годы, сегодня можно встретить только у «одесских богословов» и их мирян-подручных. Почему? Потому что позиция и Московского и Константинопольского патриархатов в вопросе об Украине давно вышла за пределы канонического поля.
Согласно с 34-м апостольским правилом такая страна как Украина – с давней православной традицией – должна иметь самостоятельную Церковь со своим предстоятелем. Православные в Украине – не диаспора, а коренное население. В таком случае необходимо создание самостоятельной Церкви. УПЦ КП и УАПЦ по своему, «некононично» выполняют предписание этого канона. Богословы РПЦ обычно возражают двумя способами. Согласно с первым мнением, поместной для Украины является РПЦ. Но в 34-м правиле говорится о том, что в отдельной стране – Украине – должна быть отдельная Церковь. Согласно со вторым мнением, поместной для Украины является УПЦ МП. Но статус УПЦ МП не позволяет ей быть поместной Церковью для Украины и не позволяет ей отвечать 34-му правилу. Ведь УПЦ МП это или автономная Церковь, или часть РПЦ. УПЦ МП не записана в диптихах как автономная Церковь, и это означает, что она – всего лишь часть РПЦ. А это значит, что за УПЦ КП и УАПЦ есть изначальная правота в следовании 34-му апостольскому правилу. И если присоединение к РПЦ необходимо с точки зрения московского и константинопольского понимания канонов, то существование автокефальной Церкви для Украины есть ясное требование канонов православной Церкви – как бы их ни толковали. А это значит, что присоединение раскольников есть тот первый шаг к нормализации канонического статуса украинского православия, который необходим и возможен только одновременно («в пакете» как говорят парламентарии) с предоставлением автокефалии православной Церкви Украины. А для этого необходимо комплексное решение проблемы с участием Предстоятелей всех Православных Церквей. Опыт Болгарии показывает, что решение проблем возможно. Несогласные с таким решением по слову критского архиерея «сами поставят себя вне церкви».
Поскольку Москва еще боится соблюдения всех канонов, то о каноничности и не говорится. Но возможно, что РПЦ готовит своих верующих к компромиссным решениям. Поскольку существование автокефальной УПЦ для РПЦ почему то считается нежелательным, то РПЦ может начать продвигать идею «галицкой митрополии». Еще в 1990-е годы существовал соблазн отдать Галицию Константинополю, сохранив остальные епархии в РПЦ. Сегодня пропагандируется аналогичный вариант, при котором «особые западные епархии» для бывших раскольников подчинялись бы Константинополю формально, но реально управлялись бы митрополитом Киевским. Однако как бы ни оттягивали во времени Москва и Константинополь единственно правильное решение, согласное с 34-м правилом – признать автокефалию Украины – его придется принимать, не обращая внимание на степень его популярности в Москве, Константинополе или Киеве.
В несоблюдении канонов относительно Украины виноват и Константинопольский патриархат. Уже много лет как митрополит Филарет обратился с апелляцией к Константинопольскому патриарху. Такая подача апелляций в спорных случаях прямо предписана правилами Сардикийского собора. Константинопольский патриархат как патриархат Нового Рима после разрыва единства с ветхим Римом – высшая апелляционная инстанция для православного епископата. Согласно с буквой канонов, Константинопольский патриарх должен рассмотреть эту апелляцию и вынести свое решение. И только после такого решения его заявления о необходимости присоединения раскольников к РПЦ и его собственной Церкви имели бы юридическое основание. Но пока что решения нет, и десятилетиями патриарх уклоняется от решения вопроса об апелляции митрополита Филарета. За это время в Украине появились уже такие архиереи, которые за собой имеют не меньшие прегрешения, но остаются законными и каноническими. Митрополит уже стал «патриархом» с одной стороны, был анафематствован с другой. В общем, время идет, но ни Москва, ни Константинополь не показывают примера строго соблюдения канонов. Поэтому и разговоры о необходимости такового исчезают. С одной стороны, это может быть и отрадный сигнал о смягчении позиции. А с другой – может быть тревожным признанием того, что вся ситуация давно уже общими усилиями вышла за пределы канонов и нет желания вернуться к теме соблюдения 34-го апостольского правила или к выполнению обязанностей апелляционного судии.
Что означает «изменение обстоятельств»?
В документе есть фраза с весьма неясным смыслом. «Многие из тех, кто задумывался о возвращении, до конца своей жизни не нашли в себе к этому сил; некоторых удерживали внешние обстоятельства. Но обстоятельства эти уходят в прошлое. Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения». Журналисты сразу заподозрили, что «обстоятельства, которые уходят в прошлое» – это старая украинская власть. Руководитель Синодального информационного отдела РПЦ фактически подтвердил их догадку. «На вопрос украинских журналистов о том, о каких внешних обстоятельствах идет речь и которые изменились, Владимир Легойда ответил, что речь идет в том числе и о том, что обстоятельства, породившие раскол, были большей частью политического и личного характера. По его словам, сегодня эти политические обстоятельства меняются, сегодня мы может говорить, что современная политическая власть Украины старается не вмешиваться в жизнь религиозных организаций». Конечно, «политическая власть Украины» по сравнению с той же Россией всегда «старалась не вмешиваться в жизнь религиозных организаций». На жаргоне РПЦ сказанное Владимиром Легойдой означает, когда РПЦ будет «умиротворять раскольников», «современная политическая власть Украины» «постарается не вмешиваться в жизнь религиозных организаций». Ну и, как известно, надо свою вину перекладывать на кого-то. Оказывается, в украинском расколе нет вины РПЦ, РФ, вселенского православия. Есть вина «прошлой власти», «отдельных личностей». В общем, это не патриарх Кирилл, будучи главой ОВЦС двадцать лет и отвечая за Украину, провалил дело уврачевания раскола. Это не Москва и Константинополь двадцать лет не смогли найти мужества принять канонического решение об автокефалии УПЦ. Все провалы списаны на «внешние обстоятельства». А теперь, якобы, грядет новая эпоха.
Но если выйти за рамки интерпретации Владимира Легойды, то есть «внешние обстоятельства», которые изменились. Но не обстоятельства, породившие раскол, а делавшие его неисцелимым. Первое среди этих обстоятельств – «геополитическая война» Константинополя и Москвы. Перемирие в этой войне, сопровождаемое взаимными разменами и дележами, наступило со времен визита патриарха Кирилла в Стамбул. И это перемирье – ключ ко многим возможным вариантам решения проблемы украинского раскола. Но обладая ключом, можно им не воспользоваться. Или воспользоваться и для варианта создания союзной УПЦ, и для варианта канонического раздела Украины, и для ликвидации всякой самостоятельности с последующим «умиротворением» раскольников с помощью «ограниченного контингента добровольцев». Все возможно в наше постмодерное время.
Второе внешнее обстоятельство – возможность созвать всеправославное совещание Предстоятелей Православных Церквей по вопросу Украины.
Третье – старость патриарха Филарета, митрополита Владимира и митрополита Мефодия. В старости старая вражда отходит на второй план, о чем в интервью «Украинскому Тижню» прямо заявил патриарх Филарет. На приемах все три предстоятеля уважительно лобызаются и даже проявляют дружественный тон в беседах.
Четвертое – значительная богословская работа украинских церквей. Осуждение филетизма и политического православия, стремление сблизиться в понимании места православия в Украине – все это тоже делает возможным объединение. Впрочем, проповедь политического православного учения о Русском мире уничтожает позитивные наработки нескольких лет. Но от Русского мира в его интерпретации от 3.11.09 все равно придется отказаться, поскольку обновленная версия триады «православие-народность-самодержавие» не может тянуть на статус современной идеологии. И Русский мир есть то «внешнее обстоятельство», которое отталкивает украинских православных, делает невозможным возврат раскольников. Вообще складывается парадокс: РПЦ так долго осуждала украинцев за привнесение политической идеологии в православие, что когда патриарх Кирилл создал собственную политическую идеологему «Русского мира», это оттолкнуло православных Украины. Не потому что им близка «Киевская идея» и модерная нация нуждается в «Украинском мире». Но потому что «Русский мир» в версии от 3.11.09 уничтожает всякую надежду на православность русского православия, его аполитичность, его вселенскость. Отказ от «Русского мира» или полная переинтерпретация его концепции – задача для РПЦ. Пока эта задача не решена, учение о Русском мире может только консолидировать украинцев в противостоянии Москве. А такая консолидации, между прочим, не нужна современной политической власти Украины.
Пятое обстоятельство – общий дефицит времени. В 2013 году должен состояться Всеправославный Собор. После него возможно возобновление взаимного причастия православных и католиков. Опираться сегодня на консерваторов из Одессы в Украине означает завтра получить от них «черную метку». Из Молдавии уже пришло обращение к патриарху Кириллу с требованием выйти из Всемирного совета Церквей и лично покаяться в грехе экуменизма. Одесситы готовы отлучать от Церкви не только за причастие с католиками, не только за либеральные решения будущего всеправославного собора, но даже за крещение обливанием. Так вот, можно было бы силами одесситов уничтожить остальных епископов в УПЦ как недостаточно лояльных и надежных. Но тогда не будет времени одесситов заменить на кого-то более разумного и либерального.
Шестое обстоятельство – частный дефицит времени. В УПЦ МП нарастает напряженность в связи с социальным расслоением. С одной стороны – епископы и отдельные богатые священники. С другой стороны – масса простых приходских священников. Стоимость жизни постоянно повышается, а доходы священников остаются на одном уровне. В то же время с каждого прихода идут все большие налоги в епархию. Причины для такого роста налогов две. Во-первых, епархии делятся. Старые епископы не хотят терять в деньгах. Новые епископы хотят побыстрее собрать стартовый капитал. Во-вторых, УПЦ строит кафедральный собор. Вопрос, который встает перед простым батюшкой, следующий: почему из дохода храма, хорошо, если достигающего тысячи гривен, я должен отдавать несколько сотен гривен как налог? Почему епископы уже не могут находить спонсоров для строительства собора или покупки машин? Если они не способны найти спонсора, то зачем они вообще? Падение авторитета епископата и священства в украинском обществе приводит к тому, что прихожан уже меньше, чем несколько лет назад. Серия передач «У Бога за пазухой» стала катализатором в тенденции к принципиально новой критике Церкви. Общество сомневается в христианском характере действий епископов и священников. Об этом пишет и заместитель главного редактора ахметовской «Сегодня». Об этом открыто говорится и в протигипсковской газете «Левый берег». Епископат это не учитывает вообще. Священники же не видят выхода из тупика. Тот, кто решит проблему, станет вождем для этого священства. Возможно, таким вождем даже попытается стать патриарх Кирилл. Но возможны и другие варианты, в том числе и системный кризис УПЦ. Или начало финансирования строительства собора в Киеве все-таки спонсорами.
В общем, обстоятельства действительно меняются. И все они порождают как новые возможности, так и новые опасности. И отсутствие решительных действий было бы путем к катастрофам. Впрочем, и энергичная политика еще не обязательно приведет к успеху.
И последнее. РПЦ уверена в том, что симпатии современной политической власти в Украине только на ее стороне. Но государство не может не думать о единстве Церкви. Представим себе на минуточку, что в России ее тринадцать тысяч православных приходов разъединены. Две трети находятся в подчинении патриарха Кирилла Киевского и проводят проукраинскую политику. Треть приходов – в двух церквах, ратующих за самостоятельность российского православия и воспитание русского патриотизма. Думаю, в такой ситуации Россия была бы близка к распаду.
То, что Украина еще едина – это результат усилий многих людей и организаций. Но без единой православной Церкви Украине все тяжелее оставаться единой. Нужда в едином авторитетном предстоятеле единой Церкви будет только все больше осознаваться. И пророссийскость власти будет только лишним поводом спросить: почему «своим» не даете автокефалии? Так что реальные обстоятельства политики Украины в религиозной сфере могут оказаться самыми неожиданными для РПЦ.
Неясность в обращении и в его последствиях
В конце хотелось задать пару недоуменных вопросов. Если раскольники некрещеные, то как можно обращение писать к «православным христианам Украины, пребывающим вне единства со Святой Церковью»? Как возможны некрещеные христиане? И как могут быть православные христиане, не имеющие никакого единства со Святой Церковью? Все-таки если раскольники христиане – то они крещены. Если они не крещены, а над ними была совершена только форма крещения без самого крещения, то как они могут быть христианами? Все-таки логичней было бы признать их крещение, не признавая иерархии и евхаристии. Тогда они были бы подобны хотя бы протестантам. Но логика в богословии РПЦ – служанка политики. И решив, что раскольники не крещены, можно к ним обращаться как к христианам. Видимо по самоназванию. Но неужели раскольники – не христиане? Тут мое сознание отказывается понять логику РПЦ, и я снимаю шляпу перед политическим богословием «Обращения»: по крайней мере, ясно заявили о своем видении проблемы, ответив на многочисленные обращения раскольников. Но так же очевидно, что ясность в богословском сознании РПЦ в общем довольно-таки туманна. Видимо, так легче ловить рыбку, такую же виртуальную, как и сам этот умный туман. А вот чтобы вернуть реальных людей из раскола, этого обращения недостаточно. Но может оно станет шагом к большей ясности и реализму. А может – к туману в головах и насилию на улицах. Хотелось бы позитивного развития сюжета с «Обращением».