Сегодняшний очерк я хочу посвятить одному из наиболее значительных среди исчезнувших памятников истории и архитектуры Крыма: знаменитой мечети султана Сулеймана в Кефе
В любом путеводителе о Феодосии можно прочесть, что в османские времена город Кефе нередко образно называли «Ярым-Истанбул» и «Кучук-Истанбул» - то есть, «Пол-Стамбула» и «Малый Стамбул». Это действительно было так, чему имелись свои основания: в 15-18 столетиях Кефе был вторым по величине после Стамбула городом на всем Черном море. (Стоит добавить, что Кефе оставался крупнейшим городом Крымского полуострова вплоть до российской эпохи, когда почетное звание второго черноморского мегаполиса у пришедшей в упадок Феодосии перехватили быстро развивавшиеся Севастополь и Одесса).
В османские времена Кефе и Стамбул были связаны чрезвычайно тесно: достаточно вспомнить, что с 1475 по 1774 г. Кефе относился ко владениям не Крымского ханства, а Османской империи, и являлся столицей всех турецких владений в южной части полуострова и на кавказской стороне Керченского пролива. Городом управляла османская администрация, здесь ходила османская монета и соблюдались османские законы (которые при всем сходстве все же отличались от ханских). Верным будет утверждение, что история османского Кефе принадлежит крымскотатарской истории настолько же, насколько и турецкой.
Сходство двух городов на противоположных берегах Черного моря не исчерпывалось административной структурой. Сам городской пейзаж Кефе многими своими чертами напоминал стамбульский, чему сильно поспособствовало возведение тут османами многочисленных зданий в типичном стамбульском стиле. И наиболее ярким примером этому могла служить главная городская мечеть Кефе: Мечеть Сулеймана, чрезвычайно схожая с теми культовыми постройками, что украшали османскую столицу на берегах Босфора.
Как уже говорилось, городом Кефе и зависимой от него территорией управляла не ханская, а османская администрация. В Турции в ранний период ее истории существовал обычай, согласно котором сыновья правящего султана назначались наместниками различных османских провинций, чтобы постигать на практике искусство управлять государством. (Впоследствии этот обычай был отменен, чтобы империя не распалась из-за споров братьев за престол, но в начале 16 века он еще бытовал и соблюдался). Не стал исключением и город Кефе: сюда был назначен наместником шахзаде Мехмед – сын султана Баезида II.
Молодой наместник с огромным уважением относился к правившему тогда в Крыму хану Менгли I Гераю. Хан выдал замуж за Мехмеда свою дочь Айше, и султанский сын немало помогал Менгли Гераю в его борьбе с последними ордынскими правителями. Но вскоре Мехмед умер, и вместо него на пост кефинского наместника был назначен внук Баезида II: Сулейман. Не успел он обустроиться на новом месте, как к нему в Кефе из Трабзона прибыл отец - шахзаде Селим.
В это время в Турции разгоралась острая борьба вокруг престола: сыновья стареющего султана Баезида II готовились к схватке за власть. Сам султан хотел завещать трон своему старшему сыну Ахмеду, но братья Ахмеда не были согласны с отцовским выбором и готовились оспаривать власть друг у друга в бою. Потому поездка Селима в Кефе была неслучайна: в своей борьбе за султанский титул шахзаде хотел заручиться поддержкой крымского хана. Чтобы скрепить свой союз с Крымом, Селим по прибытии в Кефе взял в жены ханскую дочь Айше, овдовевшую после смерти Мехмеда. (Здесь следует добавить, что в Турции чрезвычайно распространена легенда о том что будущий султан Сулейман был сыном Селима и ханской дочери – и, таким образом, являлся потомком крымских ханов. Легко убедиться, что это не так: ведь к моменту свадьбы Селима и Айше Сулейману было уже не менее 16 лет, а до того Айше была супругой Мехмеда. Настоящая мать Сулеймана тоже носила имя Айше, но эта женщина к роду Гераев не имела никакого отношения, ибо родилась в христианской семье, и турецкие вакуфные архивы свидетельствуют о ее переходе в ислам уже во взрослом возрасте).
Селим таки добился своего. Оценив глазом опытного политика способности соперничавших султанских сыновей, Менгли Герай пришел к выводу, что наибольшие шансы на победу имеет самый боевой и настырный из них - Селим. Потому Менгли I Герай снабдил Селима крымским военным отрядом и отправил с ним в качестве помощника своего сына Саадета Герая. Селим с крымским войском двинулся из Кефе в Турцию, пробился к Стамбулу, заставил старого отца отречься от власти и в 1512 г. сам взошел на султанский трон. Получить в его лице «крымского ставленника» в Стамбуле было огромным внешнеполитическим успехом Менгли Герая, которого сам Селим с глубоким почтением называл «отцом».
Правление Селима I было не слишком долгим: всего восемь лет. Его наследником стал тот самый Сулейман, который прежде служил наместником Кефе. И если Селим I вошел в историю под прозвищем «Явуз» – «Грозный», то Сулейман запомнился современникам как «Сулейман Справедливый» и «Сулейман Великолепный». В его правление Османская империя достигла своего наивысшего расцвета, в том числе и культурного. При Сулеймане Стамбул преобразился: в городе были выстроены здания, которые и по сей день составляют славу турецкой столицы. Среди многих других сооружений при Сулеймане в Стамбуле были возведены величественные мечети Явуз-Селим-Джами и Шехзаде-джами: первую султан приказал построить в память о своем покойном отце, а вторую – о своем рано умершем сыне Мехмеде.
Шехзаде-Джами была возведена по проекту придворного архитектора Сулеймана I – выдающегося османского зодчего Ходжи Синана. Этот мастер прожил необычайно долгую и плодотворную жизнь, пережив нескольких султанов и соорудив по всей Османской империи несколько сотен самых различных сооружений. Существует длинный перечень построек, возведенных Ходжой Синаном за его 70-летнюю карьеру. В нем упоминаются и два сооружения, расположенных в Крыму: «Татар-Хан-Джами в Гёзлеве» и «Бани в память о покойном султане Сулеймане в Кефе». Первое из этих двух сооружений хорошо известно всем в Крыму: это евпаторийская Ханская мечеть. А вот второе сооружение, бани Сулеймана, мы уже не увидим: они бесследно разрушены в 19 веке. Старые описания города говорят, что построенные Синаном бани стояли на городской площади почти вплотную к великолепной мечети.
Бани, выстроенные в Кефе архитектором Синаном. С рисунка 1840-х гг.
Вот как очевидцы описывали эту мечеть в XVII столетии: «Лучшая из султанских мечетей находится внутри крепости. Соборная мечеть шахзаде Сулейман-хана. Он построил ее, когда здесь правил. Все купола ее строений внутри и снаружи особым образом покрыты свинцом, это светлая, полная света мечеть...». Автор этого описания несколько ошибся с титулом Сулеймана: постройку мечети принято относить к 1522 г., а к тому времени Сулейман был не шахзаде (т. е. султанским сыном-наследником), а полновластным падишахом, и на момент строительства мечети уже 10 лет как находился не в Кефе а в самом Стамбуле.
Сохранилось и другое описание мечети, относящееся к 1793 г.: «…Между несколькими полуразрушенными домами внутри города, еще обитаемыми, видна лежащая почти в середине большая, построенная с благородной простотой, прекрасная, еще порядочно сохранившаяся главная мечеть, называемая Биюк-Джами. Она имеет 17 саженей (примерно 36 м – О. Г.) в длину и 14 (29 м) - в ширину. Главный ее купол - более 9 саженей (19 м) в поперечнике, и с трех сторон она еще имеет 11 маленьких куполов. Два минарета вышиной в 16 саженей (34 м) с витой лестницей до самого верха еще существовали, когда я поручил нарисовать вид Кафы со стороны бухты… но затем они были разрушены. Около этой мечети находится большая турецкая баня с двумя сводчатыми помещениями, обращенная в гауптвахту, а мечеть – в склады». О внешнем облике этого здания дают представление план и зарисовка мечети, сделанные в начале 19 столетия.
Общий вид Биюк-Джами с севера. Чертеж 19 века.
В отличие от бани мечеть не числится в официальном списке творений Синана – вероятно потому, что могла быть выстроена по проекту не самого мастера, а его учеников (известно, что под началом Синана работала целая команда зодчих, причем ученики Синана не уступали талантом своему учителю: один из них впоследствии стал автором знаменитой стамбульской Султанахмет-Джами, а другой – соавтором прославленного на весь мир Тадж-Махала в Индии). Если кефинская мечеть действительно была выстроена в 1522 г., то Ходжа Синан мог и не быть ее автором: ведь Сулейман, взошедший на престол в 1520 г., назначил его своим придворным архитектором лишь в 1538 году... Вопрос о точной дате строительства мечети и бань пока остается открытым, но несомненно то, что это были постройки очень высокого художественного уровня, ничем не уступавшие лучшим стамбульским образцам и добавлявшие крупнейшему городу Крыма немало османского лоска и роскоши.
К моменту присоединения Крыма к России в 1783 г. Кефе был практически безлюдным: все турецкие и большинство крымскотатарских жителей покинуло его, спасаясь от русского вторжения 1771 г. и последовавшей за этим гражданской войны. Переименованный новыми властями в Феодосию, город лишился значительной части мусульманского населения, мечеть была заброшена и использовалась как склад.
Общий вид Биюк-Джами с юга. Чертеж 19 века
Конец обеих архитектурных жемчужин османского Кефе был одинаков: феодосийский градоначальник в 1830-х годах приказал снести и мечеть, и баню – не приняв во внимание ни хорошее состояние обеих построек, ни даже возражения русских ценителей древности (а к возражениям крымскотатарского населения власти в те времена и вовсе не прислушивались).
В 1870-х на месте разрушенной мечети россияне выстроили православный собор Александра Невского, однако и он простоял недолго: уже в 1933 г. его до основания снесли большевики в рамках своей кампании по борьбе с религией. Площадь, у которой когда-то стояли бани и мечеть, а затем собор, в наши дни занята парком, получившим у феодосийцев название «Морского Сада».
Феодосия-Каффа-Кефе – один из наиболее богатых историческим наследием городов Крыма. В то же время, судьба как будто особо неблагосклонна к нему: город лишился большей части своих исторических сооружений во время многочисленных войн и конфликтов прошлых веков, когда каждая новая волна завоевателей безжалостно сметала наследие предшественников: турки рушили памятники генуэзцев, россияне рушили постройки турок… Ныне нам остается лишь сожалеть об утрате этих ценнейших памятников архитектуры, которые могли бы стать истинным украшением сегодняшней Феодосии.