Интервью с Сергеем РАХУБОЙ, президентом Миссии Евразия, о необходимости информационной работы с западными партнерами, о прозрении в США относительно «ценностей» «русского мира» и Путина, о первоочередных задачах Миссии в Украине и о том, почему украинцы должны победить.
– Сергей, недавно в Нэшвилле (США) прошла встреча, организованная Миссией Евразия. Как возникла идея такой встречи украинской делегации представителей Церквей, гражданского сектора, политиков, чиновников с американскими деятелями? Почему ее необходимо было провести?
– Во-первых, ситуация в Украине. Война в Украине затягивается надолго. Мир, который ответил очень щедро, активно в первые месяцы войны, стал уставать. Все меньше стало появляться информации в западных новостях. А нужда в Украине очень серьезная и растет. Поэтому пришла эта идея. Нужно было создать, расширить информационное поле, привлечь больше внимания, побудить американское сообщество, в основном мы говорим о христианском сообществе, продолжать поддерживать народ Украины, семьи Украины в процессе кризиса.
Те четыре темы, на которых мы заострили внимание на этой Консультации, имеют отношение к началу войны, к идеологии «русского мира». Причина войны непонятна для простого обывателя в западном обществе, особенно в Америке. Это был шок, когда Россия настолько вероломно напала на Украину. Поэтому все задаются вопросом: а почему? Политики знают, но новостные каналы продолжают говорить только о гуманитарном кризисе, а не о том почему, не об идеологической составляющей этой агрессии со стороны России. На этом мы много фокусировались, и был большой интерес. Наши коллеги из Украины, представители всех христианских деноминаций, лидеры, представители Института религиозной свободы, депутаты очень серьезно подняли эту тему. Это была очень интересная дискуссия.
Следующий момент – следствия войны, гуманитарный кризис. Все это было сделано очень своевременно. Мы возбудили бо́льший интерес, привлекли больше внимания, естественно, ресурсы к тому огромному кризису, который в Украине сегодня, и он только усугубляется. Вот такая была цель этой Консультации.
Мы продолжаем работать с теми, кто был на ней представлен. Это много представителей гуманитарной сферы, организаций, которые уже работают в Украине. Им было интересно, вернее, им было необходимо понять глубину проблемы, глубину гуманитарного кризиса во всех его многогранных оттенках.
Далее роль Церкви. Церковь сегодня несет такую колоссальную нагрузку, оставаясь лидером в центре не только гуманитарно-духовного кризиса. И настолько было здорово видеть единство при всем многообразии христианской традиции и веры, настолько здорово было видеть, как одним голосом представители разных деноминаций, лидеры говорили практически в унисон. Это было потрясающе.
Некоторые представители власти, которые обещали, не приехали, но мы понимаем ситуацию – война, кризис, непредсказуемость. Но был мэр города Ирпеня. Он рассказал, основываясь на опыте ситуации в Ирпене, когда город был захвачен, о мародерстве, насилии, жестокости российских военных, разрухе. Наша миссия тоже очень серьезно пострадала в первые недели войны, вы знаете об этом.
– Да, мы писали об этом.
– Член парламента, Верховной Рады, Мариян Заблоцкий в панельных и пленарных заседаниях представил уже со стороны украинской администрации, украинской власти, как выглядит ситуация в Украине.
Мы подписали резолюцию, которая зафиксировала намерения всех участников Консультации увеличить усилия по оказанию целостной помощи страдающим людям Украины через служения христианских церквей и миссий.
– А какая была реакция американской аудитории? Было ли что-то, с чем они не соглашались, не хотели признавать, или, наоборот, для них стало открытием? Какая была реакция?
– Реакция американского общества, я, наверно, так расширю. Представители, которые были, впитывали буквально все, потому что такие отчеты, информация, презентация от первых лиц движения или движений, которые в центре этого кризиса сегодня, являются лидерами в гуманитарной сфере и в духовной, – это просто потрясающе. Реакция была – только впитывали. Они, естественно, сочувствуют, но они многое узнали. Мы о многом узнали больше, чем представляли, что в целом происходит. Несогласия совершенно не было. Это было полное, более 100-процентное принятие, сочувствие и подтверждение того, что мы будем продолжать поддерживать Украину и что нужно поддерживать еще больше, глубже, шире и более существенно.
Были, естественно, вопросы такого характера: как эта помощь влияет. Допустим, есть такой нюанс, сегодня он больше культивируется в новостных каналах Запада, особенно здесь, в Америке. Помощь, которую Америка послала, значительно, многократно превышает помощь остального, наверно, мира, помогающего Украине. Запад объединился в помощи Украине, но Америка играет в этом существенную роль, согласно своей экономике и т.д. Но вопрос вот в чем: как военная помощь, которая продолжается, помогает? есть ли какие-то существенные изменения и куда эта помощь идет? если помощь идет, есть ли коррупция сегодня в центре всего этого кризиса? Это были дискуссии панельных форматов, и это нормально, потому что, если страна предлагает огромную помощь, хотелось бы знать, насколько позитивно, насколько существенно она влияет.
Павел Унгурян, координатор Движения молитвенных завтраков Украины, народный депутат Верховной Рады Украины VI, VIII созывов, заострял больше внимания на том, что есть более глубокое партнерство между политиками, что именно американская политическая элита оказала огромную идеологическую, или, может быть, моральную, поддержку украинскому правительству, украинской политической элите своими приездами, присутствием.
В целом Консультация получилась выше моих ожиданий. Сейчас настолько активизировались наши доноры, как мы их называем, наши жертвователи, наши партнеры, а это достаточно серьезный список, оживилась поддержка. И мы продолжаем и увеличиваем поддержку Украине в тех направлениях, в которых сегодня работаем, практически, наверно, на 85% переформатировав все наше служение, чтобы помочь церкви, помочь народу выжить в этом кризисе и победить.
– Есть разные направления, кто чем хочет/может помогать. Люди, которые присутствовали на встрече, какие выводы сделали для себя? Чем сейчас в первую очередь необходимо через Миссию помогать Украине? Был ли сделан акцент на каком-то определенном направлении?
– Помощь преследуемым. Об этом мало кто говорит, об этом мало известно западной прессе. На оккупированных территориях, там, где русские захватили часть территории, в той же, скажем, Херсонской области, большая часть Запорожской области (я запорожский парень, поэтому мне это ближе). И помощь именно церкви, помощь семьям, которые находятся сегодня под прессингом оккупационных мародерских властей.
Наш представитель Михаил до последнего оставался в Мелитополе, он пастор одной большой церкви. Церковь захватили, пришли во время служения, отключили камеры, с оружием, закрыли двери, его держали долго, но он достаточно мудрый человек. Сейчас выдворили последнего служителя – священника греко-католической общины. Они с Михаилом проводили городские молитвенные встречи на площади в центре города до последнего, пока уже под угрозой им не запретили это делать. Михаил сделал потрясающую презентацию. Реакция была очень сильная.
Мы должны поддерживать тех, кто сегодня под прессингом. Гуманитарная, материальная поддержка, увеличивать финансовую поддержку, предоставление продуктов питания. С зимой кризис может серьезно усугубиться. Кстати, Консультация совпала с днями, когда был освобожден Херсон нашими военными. Это был просто праздник.
– Я знаю, что среди протестантов в Соединенных Штатах в целом было распространено достаточно позитивное отношение к деятельности Путина. Многие, в том числе и некоторые украинские протестанты, считали его чуть ли не защитником семейных ценностей, христианства и пр. Ну, мы видим, какой он защитник, мы это ощутили на себе очень сильно. А меняется ли в американской среде, такой консервативной, отношение к Путину под влиянием этой войны в Украине?
– Ну, здесь вопросов нет. Естественно, очень серьезно не только меняется, оно поменялось, потому что это страна (Россия – прим. Т.А.), которая террористическими методами принимает какие-то решения, ведет захватнические войны, нападая на соседние страны.
Я не могу говорить за всех, но именно протестантское сообщество сегодня, евангельское сообщество, в Америке стало в проломе. Основные пожертвования идут именно из церквей для помощи семьям и т.д. Вы знаете список организаций, которые очень плотно и мощно работают в Украине, включая такие, как «Милосердный самарянин», World vision и другие.
Мнение изменилось. Путин, который украл, обманул, проманипулировал, взяв на вооружение какую-то видимость моральных ценностей, который говорит, «поэтому мы сражаемся против Запада», но его дела сегодня говорят о том, что это ложь. Геноцид это не христианские ценности, мародерство это не христианские ценности, обесценивание жизни даже своих, если уж говорить, это не христианские ценности.
Естественно, недостаток информации был достаточно обманчивым, но протестантское сообщество очень серьезно разобралось в этом и встало в проломе за украинское общество.
– Я знаю, что среди так называемых славянских церквей есть много россиян. А в этой среде тоже происходят какие-то перемены, или они все-таки не могут поверить в эту информацию?
– Тарас, это очень интересный вопрос. Многие избегают, потому что, знаете, в душе, когда человек осознает, что он ошибся, очень сложно признать быстро. Поэтому есть ряд церквей и есть группы, которые пытаются продолжать избегать называть агрессию агрессией. И если это агрессия, они говорят: «Мы против политики». И добавляют: «Мы молимся за мир в Украине». Есть такая ситуация, она взрывоопасная в этих сообществах. Поэтому есть лидеры церквей, славянских церквей, которые избегают публично говорить об этом и при этом продолжают поддерживать материально Украину.
Я работаю в основном в англоязычной американской среде, но при этом поддерживаю связи в славянском иммигрантском сообществе, и я это воочию вижу и где-то испытываю. Это очень интересный вопрос, но люди быстро понимают. Вот кто-то еще говорит: «Мы нейтральны». Но быть нейтральным, видя, когда зло с такой агрессией несет невероятно разрушительную силу, нельзя. Поэтому народ прозревает, если так можно сказать.
– Это прекрасно. Относительно деятельности вашей миссии в Украине сейчас. Здесь осталось не так много сотрудников, но они очень активно работают. Мы видим постоянно новые проекты. Какие направления нужно, прежде всего, развивать? Как я понимаю, пока офис в Ирпене восстанавливать не будете?
– Наше здание разрушили, но не уничтожили наше видение. Мы потрясены были какое-то время самим фактом, что разрушено наше здание, в котором столько всего происходило, где строились планы, проходили дискуссии, семинары, планирования, вырабатывались стратегии. Это был ключевой центр нашего служения в постсоветских странах.
Украина стала для нас таким хабом, откуда служение распространялось дальше во все страны бывшего Советского Союза. Поэтому, когда так вероломно, неожиданно, – никто не верил, что война будет, хоть об этом много говорили, – поэтому, когда заняли и потом разрушили, взорвали наше здание, сожгли все наши материалы, было потрясение.
Мы эвакуировали наши семьи, искали для них места, но при этом, наверно, с третьего дня войны уже составляли планы. Мы были в рассеянии, наша команда, лидеры, но уже приводили в действие механизмы, поставляя необходимую помощь практически с первых дней войны. На второй неделе войны я стоял в Польше на пропускном пункте. Мы уже знали, что это огромная катастрофа, что это долгосрочная проблема. И мы уже тогда составляли долгосрочные планы.
Нельзя сказать, что у нас стала меньше команда, она больше сегодня. Единственно, что у нас нет одного централизованного офиса, мы не привязаны к зданию, мы соединены одной идеей. Поэтому в центре этого кризиса мы продолжаем оставаться лидирующей миссией. Недавно в одном исследовании нас назвали одной из наиболее значимых национальных миссий в Восточной Европе, которая в большом объеме предоставляет помощь – гуманитарную, психологическую, финансовую – в Украину во время этой войны.
Так что здание наше разрушено, мы потрясены, но мы не сломлены. Мы используем любые возможности во время кризиса продолжать помогать.
У нас есть несколько центров распространения гуманитарной помощи – это продукты питания. Мы продолжаем поставлять семейные продовольственные наборы. Один набор достаточно объемен, чтобы поддержать семью из 4–5 человек, как минимум, неделю. Уже 200 тысяч таких семейных продовольственных наборов было упаковано волонтерами, мобилизованными нашими командами в нескольких центрах Украины – в Черновцах, Луцке, Коростыне, Запорожье, Харькове, Николаеве и Одессе.
Мы издаем очень много христианской литературы. Миллион экземпляров Священного Писания был издан и уже распространен среди переселенцев и беженцев. Мы открыли три центра помощи беженцам за пределами Украины: два в Польше (в Варшаве и Кракове, где ежедневно минимум 100–150 беженцев из Украины получают помощь) и один в Молдавии (в Кишиневе).
Сейчас, когда идет зима, у нас есть несколько больших проектов. Статистика говорит, что около половины детей Украины страдает от этой войны. Дети, которые пересекли границу со своими мамами, бабушками (их отцы остаются в Украине), нуждаются в психологической, материальной, духовной помощи. На это Рождество мы пытаемся собрать достаточно ресурсов, чтобы 100 тысяч детей получили специальные рождественские подарки. Мы их называем «Подари надежду». 75 тысяч из них уже пакуются и будут розданы в Украине: на освобожденных территориях, где дети еще остались, потом на западных территориях Украины. Это Ивано-Франковск, Луцк, Черновцы, Мукачево, Львов – западные территории, где очень большое скопление переселенцев. Рождество они будут встречать где-то в шелтере, в стесненных условиях, в достаточно сложной экономической ситуации, зима. Поэтому мы подумали, что подарок может вернуть улыбку ребенку, который потерял практически все, потерял возможность радоваться, потерял место, где он жил, дом, где был в школе. Из-за этой войны дети особенно травмированы.
Мы сейчас готовим 100 тысяч рождественских подарков и уже начинаем распространять, но основная фаза распространения будет с 20 декабря по 5 января. Это сотни-сотни волонтеров, мобилизованных нашими командами «Школы без стен», нашей программы подготовки молодых лидеров. Это потрясающий проект, чтобы приободрить детей, их семьи в том, что они не оставлены. В Рождество мы несем им этот подарок, но при этом делимся историей, что вся надежда в Боге. И несмотря на то, что очень сложные условия, что мы не можем ответить, почему Господь это позволяет, но это символизирует то, что Бог с нами во время кризиса, во время войны и Рождество невозможно украсть у детей, если есть люди доброй воли, которые щедро на это жертвуют. И американцы очень щедро жертвуют на этот проект.
Я сейчас много посвящаю времени, формируя финансово-экономическую и духовную базу для этого. Мы мобилизуем много волонтеров, сотрудничаем с массой церквей в Украине, теми, которые потрясены, но продолжают служить своим общинам. Это вне каких-то деноминационно-конфессиональных рамок. Мы работаем со всеми людьми и церквами доброй воли.
Следующий проект. Зима, уже начались морозы, идет снег. Для тех, кто особенно на освобожденных территориях, да и, собственно, здесь, где есть очень много переселенцев в селах западных территорий Украины, мы начали изготавливать и сейчас доставляем «буржуйки», их так раньше когда-то называли. Мы их изготавливаем совместно с одной из фабрик. Мы создали несколько рабочих мест именно для переселенцев, которые вынуждены были оставить места, где война, разруха, на востоке Украины, в южной Украине. И даже сейчас, мы с вами говорим, а большой груз, десятки этих «буржуек», доставляется на те территории.
Наш план – собрать, сделать, доставить, установить тем людям, которые нуждаются в самом элементарном тепле в своих полуразрушенных местах, особенно сейчас, когда российская армия целенаправленно разрушает энергосистему. Президент Зеленский говорит, что уже около 40% людей остаются без электричества, без тепла, без горячей воды, они не могут готовить. И эти печки – это очень серьезная помощь. Мы предлагаем печку и дрова одной семье на две недели. Волонтеры заготавливают, пилят, колют и пакуют эти дрова. У нас в Коростыне есть такой центр. И две тысячи таких печек мы планируем поставить в церквах, в семьях, где есть нужда.
Очень много помогаем в психологической сфере. Мы обучаем через наши контакты, наш опыт работы с молодым сообществом христиан-профессионалов, большое количество психологов, волонтеров-психологов, которые имеют навыки, которые работают с семьями, с детьми, помогая им как-то преодолевать психологические травмы и их последствия.
– Сергей, в завершение, вы недавно были в Украине. Наверно, теперь чаще бываете, чем когда-то раньше приезжали, потому что не было такой острой необходимости. Какой вы видите Украину сейчас? Насколько она меняется? Есть какой-то оптимизм у вас?
– Моему сердцу больно, потому что Украина – это моя Родина. Украина – это страна, в которой я формировался. Это моя Отчизна. Много в этом. Поэтому видеть страдающей свою Родину, людей, у меня семья в Украине, это невероятно сложно. Мы можем делать все, что мы можем. И то, что я приезжаю, то, что могу мобилизировать здесь, это для помощи Украины, это все, что я могу делать.
Я горд за народ Украины. Я знал, что украинский народ – несломленный народ. Поэтому я рад видеть это мужество, видеть то, что война объединяет людей, видеть Церковь в Украине, которая объединена, мобилизована, в невероятных трудностях продолжает служить, являясь оплотом духовного лидерства в обществе. Это то, что я вижу.
Мы продолжаем молиться о победе, делаем все возможное, чтобы Украина победила, и, несомненно, верим в это. Мир шокирован стойкостью Украины. Я вижу больше, потому что я часть этого всего, хотя живу в Америке уже более 30 лет. Понимаете, эта трансформация культурного аспекта, понимания. Я вижу и со стороны и изнутри, я вижу глубже, чем мои коллеги-американцы.