Митрополит Макарий (Малетич) рассказывает о нынешней ситуации в ПЦУ, о переходах общин Московского Патриархата, о роли иностранных дипломатов в процессе автокефалии, о спекуляции вокруг хиротоний УАПЦ и о некоторых закулисных деталях объединительного Cобора.
– Как Вы сейчас оцениваете процесс становления ПЦУ? Есть ли конфликты, или идет нормальный процесс развития? У нас продолжается процесс объединения? Или закончилось на присоединении каком-то и дальше все застопорилось?
– Становление Православной Церкви Украины до сих пор находится в процессе. Благодаря Его Святейшеству Вселенскому Патриарху Варфоломею и Священному Синоду Константинопольского Патриархата, ПЦУ образовалась в результате объединения двух Церквей - УПЦ КП и УАПЦ, и присоединились два епископа из УПЦ (МП) - владыки Симеон и Александр. Если не было бы результата объединения двух Церквей, и благословения и решения Его Всевятейшества о признании Поместной Украинской Православной Церкви, возможно, не было бы и объединения. Я объясню, почему: потому что Патриарх Филарет никогда бы не согласился на какое-то другое название, кроме Киевского Патриархата.
Я считаю, что распределение между ПЦУ и УПЦ (МП) - явление временное. И я бы не сказал, что есть распределение. Есть 75 процентов украинцев, которые определились и хотят Поместную Православную Церковь. Но они ожидают. Их сдерживают различная российская клевета или вздор, их сдерживают священники. ПЦУ надо не переманивать (приходы – прим. ред.), а работать, встречаться со священнослужителями, и все будет хорошо.
– Может, здесь сама технология неправильная, когда собирается община, они решают перейти в ПЦУ, начинают перерегистрацию, потом возникает конфликт со священником, затем община раскалывается, начинаются драки... Может, принципиально что-то поменять? То есть, сначала переговоры какие-то должны проводиться?
– Я думаю, что это неправильно. Я на Синоде говорил Блаженнейшему Епифанию, владыкам Священного Синода, что не нужно там работать через кого-то, чтобы разделять приходы. Нам нужно работать так со священнослужителями, чтобы в единстве переходили. Вот это будет удар для Русской Православной Церкви. И такая работа должна быть искренняя, открытая.
– Но священников Московского Патриархата же что-то сдерживает. Может, это страх перед их епархиальным архиереем, может, это какая-то финансовая зависимость?
– Мне вспоминается 1989 год. На первом собрании Ивана Пашули было где-то около 15 священников (львовский приход Петра и Павла первым объявил о выходе из РПЦ и переходе в возрожденную УАПЦ - прим. ред.). И когда митрофорный протоиерей Владимир Ярема (будущий Патриарх УАПЦ Димитрий - прим. ред.) сказал: «Вот, я первый шаг сделал с Петропавловской общиной, но теперь поддержите и вы, чтобы результат был». И из этих 15 священников подписались 6. И было так, что один священник взял ручку, а второй отнял у него ручку из руки и говорит: «Не делайте этого!» Другие затем шли к тем шести (священникам - прим. ред.), кто был готов (подписаться под переходом в УАПЦ - прим. ред.), И говорили им: «Не делайте этого». Я это видел, и мне лично об этом рассказывали.
Но это была Русская Церковь! А теперь есть Поместная независимая церковь. И вы знаете, и в политике, и тем более в Церкви, мало есть отважных людей, – и это трагедия Украины.
– Может, тогда лучше не спешить перерегистрировать уставы, а сначала достичь консенсуса, и уже не будет повода для епархиального архиерея Московского Патриархата привозить титушек? То есть, если вся община за переход в ПЦУ, и священник тогда говорит: «Ну, все, я не могу быть с вами, идите уже и перерегистрируйтесь». У нас в чем проблема: начали блицкригом делать эти перерегистрации, и потом возникли конфликты.
– Это ошибка. Я бы тем, кто это делал, советовал бы больше этого не делать. А работать не только со священниками, но и с архиереями. Но здесь надо покорить свою гордость. Ее не должно быть у священнослужителей, но, к сожалению, она есть, и имеет на нас большое влияние. Хотя еще этот не дало плодов, но, может, еще даст.
Я с Софронием много раз встречался...
– И как Вы оцениваете его автокефальность? Она кажущаяся или искренняя? Что его сдерживало лично? Филарет? Так Филарет уже как фактор отошел.
– Я думаю, что, может, он еще ожидает. Потому кресло Патриарха Филарета еще стоит в Синоде ... (улыбается - ред.). Но я разговаривал с другими архиереями (УПЦ (МП) - прим. ред.), – я не гордый человек, и мне нравился их разговор, их открытость. И я думаю, что упорядочится все, встанет на свои места в Поместной украинской церкви. А в этот период немного затишье.
– Это нормально?
– Нормально. Не надо говорить, что уже все остановилось. Это будет продолжаться. Я это чувствую. Так же, как я чувствовал в 1989 году, когда подписывался в числе 6 священников (о переходе из РПЦ в УАПЦ - прим. ред.). Моя совесть подсказывала, что это не случайно, что я доживу (до независимой Церкви - прим. ред.). Не знал, что я стану архиереем и предстоятелем, этого не знал и не ожидал.
– Мы начали говорить о факторе Филарета. Является ли это угрозой единству внутри ПЦУ?
– Я думаю, что бывшему Патриарху Филарету не удастся расколоть ПЦУ. Уже не 1992 год, когда считали, что он жертва Русской Православной Церкви. С одной стороны, был прекрасный бывший идеолог коммунистической партии первый президент Кравчук. Если бы не было его поддержки, возможно, ничего бы и не получилось с Филаретом. С другой стороны, конфликты в самой УАПЦ. Священникам надоели эти конфликты, а они были, это нельзя скрывать (это способствовало их переходу в Киевский Патриархат - прим. ред.). А вот сегодня и епископат, и духовенство, и украинское общество уже стремятся к единой, крепкой, сильной Поместной православной церкви, которой необходимо следовать путем утверждения и развития.
– Но пока существуют две параллельные юрисдикции. Это во времени нормально?
– Нормально. Вот раньше Вы спрашивали о перераспределении приходов. Я думаю, что никакого перераспределения нет. И я говорил, что 75 процентов, и это дают опросы, были за Томос и признание. А может, и больше. Это те, кто сейчас и в ПЦУ, и в УПЦ (МП). Но я повторяюсь, есть ожидание. И есть те, кто уже определился, и я думаю, что если ПЦУ будет в единстве, и не будут создаваться конфликты, будет результат.
– То есть, фактор Филарета уже отошел?
– Уже ничего не будет.
– Владыку Филарета упрекают, что он надевает патриарший куколь, именует себя еще патриархом, служит до сих пор с двумя панагиями. Я смотрел фотографии богослужений, Вы служите с одной панагией и крестом. Это было какое-то требование к Вам?
– Я лично сказал это на Синоде: «Ваше Святейшество! Когда мы были руководителями Церкви, хоть я и не могу себя с Вами сравнивать, но я это сделал. Мне ни Синод не говорил, ни новый предстоятель не предлагал, я сам сделал. После Собора, на первое богослужение, я вернул панагию и стал рядовым архиереем ПЦУ. Почему Вы не можете сейчас это сделать? Надеть митрополичий клобук и стать хорошим советником своего ученика. Почему, скажите?». Он так посмотрел и говорит: «Есть такая пословица на русском языке: «Федот, да не тот». А я говорю: «Хоть не тот Федот, но грош цена тому Федоту, если он не имеет покорности».
- Фактически Константинополь поставил Филарета перед фактом, что необходима другая схема руководства, а не та, которую он планировал? Вообще, когда в апреле 2018 года Петр Порошенко начал этот процесс, для Филарета это была неожиданность? Он и интервью давал очень провокационные, что он будет всегда патриархом. Такое было впечатление, что он немножко не был готов к тому, что процесс пойдет быстро.
– Да. Он не был готов. Это подтвердилось на соборе 15 декабря 2018 года, что он не готов был к тому, и не готов был сменить название. Первые лица государства обещали быть гарантами наших интересов и не допустить поглощения нас Филаретом. Но потом изменилась тактика, может, был и такой совет Вселенской Патриархии. После празднования 1030-летия Крещения Руси ситуация стала меняться. Уже шел разговор не про гарантии, а о том, как бы вообще все это довести до конца. Шел разговор о нейтральном духовном руководителе этой Церкви.
– Так Филарета обманули или не обманули?
– Я думаю, что нет. Я не знаю, я не могу свидетельствовать, потому что экзархи, и владыка Эммануил, когда приезжал, нас сразу не собирали. Я не могу сказать, обманули или не обманули. Но я не знаю, что обещали высшие руководители власти ему – мне ничего не обещали. И я ничего не требовал. Поэтому не надо было ничего обещать. Просто снять куколь и стать «серым кардиналом».
– А почему Вы долгое время не отдавали устав УАПЦ на ликвидацию? Это от Филарета тоже зависело? Опасения, недоверие?
– Да. То недоверие я уже видел. Это было очевидно, что бывший Патриарх Филарет перед объединением 15 декабря 2018 года выдвинул немало требований. Вместе с епископатом не спешил идти на Собор. И пошли только через 3 часа – это скрывали, но так было – когда его все условия были выполнены. Я только тогда понял, что у него было желание сорвать проведение Собора, а также желание найти того, кого бы в этом можно было обвинить. Это была одна цель, другой не было. Потому что в 2015 году бывший Патриарх Филарет совместно с епископами УПЦ КП вели разговоры об объединении, но на самом деле хотели осуществить присоединение.
– Поглощение.
- Да. И еще было сфабриковано письмо, в котором я якобы просил Московский Патриархат взять УАПЦ в состав РПЦ. Из-за этого письма я сейчас сужусь в Соломенском суде с помощницей бывшей (Наталья Шевчук, помощница покойного предстоятеля УАПЦ митрополита Мефодия, которая обнародовала письмо – прим. ред.). И я понял, что если я не устою, УАПЦ не устоит, хотя в меньшинстве, но в надежде на опору Вселенской Патриархии, то Филарет нас подчинит, и я убежден, что тогда в конце 2018 года ничего бы не произошло. Вы должны быть все свидетелями все, как он сказал: я должен быть патриархом, только патриаршее устройство, только патриархия, а другое – нет. И я почувствовал, что он будет различными способами стараться не ликвидировать УПЦ КП, с целью сохранить ее как юридическое лицо в собственных целях. Поэтому я хотел, чтобы ликвидировали обе патриархии вместе.
– Было вылито много грязи на Его Всесвятейшество Патриарха Варфоломея и Священный Синод. Это известно не только в Украине, но и во всем мире. Мне было радостно и приятно, что дипломаты великих держав мира интересовались не только политическими событиями в Украине, которые происходили, применяли и применяют санкции в отношении России, а и интересовались духовной жизнью набожного верующего украинского народа.
– То есть, они в своей работе учитывали и религиозный фактор?
– Да. Им было интересно услышать от меня, как Предстоятеля бывшей УАПЦ, мое мнение. Готовы ли мы получить Томос и признание от Вселенского православия? Готовы объединиться? Я им ответил, что мы к этому готовы. Это не только мое мнение. Мы много раз собирались и говорили с епископами и священнослужителями. Однако ни о каком влиянии ведущих государств на решение Его Всесвятейшества речь не идет. Это чушь, которую пытается распространить на весь мир российская пропаганда. В беседе с дипломатами ни слова о каких-либо попытках повлиять на Патриарха Варфоломея я не слышал.
– Но без желания народа, без воли Божьей что бы дипломаты не делали, оно бы не случилось.
– Да. Почему Патриарх Вселенский пошел на это? Это было желание верующих. Почему я 10 лет поминал Вселенского Патриарха?
- То есть, это стремление зрело уже давно?
– Я пошел навстречу. Священники и люди того желали. В одной только Львовской епархии было 370 приходов. А еще Ровенская, Волынская, Таврическая епархии. Кстати, в последней, в 60 километрах от аннексированного Крыма, в городе Каланчак находится наша община, где поминали Вселенского Патриарха Варфоломея.
- То есть дипломатам просто нужно было понять, что это не маргинальный проект, который привнесет нестабильную ситуацию? Что это запрос снизу?
– Они хотели убедиться, хотим ли мы этого, нужно ли это нам, не государственные ли чиновники делают какой-то проект.
– И они поняли, что это не политический проект власти?
– Они видели нашу искренность, иногда даже со слезами на глазах, и они поняли, что нам это нужно, и мы этого действительно хотим.
– Но и российские дипломаты регулярно ездили по Поместным Церквам, говорили, что нельзя давать Томос, и всячески препятствовали автокефалии. Они присутствовали на Синоде Элладской Церкви, чем вмешивались во внутренние дела Поместной Церкви, и об этом они молчат.
– Они действительно вмешивались. У меня есть одно интересное письмо, о котором вам расскажу. Еще в 1993 году один из львовских епископов работал на то, чтобы Галичину сделать отдельной митрополией. Галицкой митрополией...
– Московского Патриархата?
– Да.
– То есть они разрабатывали этот проект абсолютно серьезно? Для них даже не было проблем с хиротонией?
– В 2011 году они активно пытались провернуть одну аферу. Некоторые епископы мне даже предлагали идти под Москву. Но я им сказал: «Сами идите! Посмотрим, сколько за вами пойдут». А они ответили: «Нас без тебя не берут!» (смеется - прим. ред.).
– То есть принимали и все, без всяких условий или перерукоположений?
– Без перерукоположений. А еще обещали, что все русские приходы Галичины передадут нам.
– То есть, несмотря на то, что они говорили на публику своим верующим, что вы раскольники, безблагодатные, сами тайком писали, что признают хиротонии?
– Да. Если будет нужно, я опубликую это письмо.
– Просто мы проследили линию хиротоний. Вас рукополагал Патриарх Димитрий, владыка Игорь (Исиченко) и митрополит Мефодий, правильно?
– Да.
– Значит, владыку Димитрия рукополагал владыка Петр (Петрусь). Его – Антоний (Масендич). И все сводится к владыкам Иоанну (Боднарчуку) и его брату Василию.
– Есть три линии. Одно направление было от митрополита Иоанна (Боднарчука). Второе направление было от Патриарха Мстислава (Скрыпника). Третье – от бывшего Патриарха Филарета через второе перерукоположение УАПЦ. Поликарп (Пахолюк) рукополагался Патриархом Мстиславом и Антонием (Фиалко).
– Это даже было бы интересно написать отдельный материал об этих всех линиях хиротоний, поскольку существует много спекуляций. В первую очередь, по Викентию Чекалину. Как будто он был рукоположен во епископа в катакомбной церкви, и хиротонию совершил действующий в то время епископ РПЦ, и епископ катакомбный, который был в общении с РПЦЗ. РПЦЗ позже признали, то есть у них была апостольская преемственность, получается, что и у Чекалина она есть, а в конечном итоге и архиерейская хиротония? Документально об этом нет ни свидетельства, ни грамоты о его рукоположении. Он сам говорил, что КГБ при обыске забрал у него документы о хиротонии.
– Отвечая на спекуляции, я хочу заявить, что епископ Викентий (Чекалин) не является главным духовным лидером УАПЦ, и никогда им не был. Да, он участвовал в некоторых епископских хиротониях в 90-х гг., в качестве третьего епископа. Есть свидетельства владыки Василия (Боднарчука), что в его хиротонии участвовал архиепископ Варлаам (Ильющенко), тогда управляющий Симферопольской и Крымской епархией, однако не расписался в документах. Есть свидетели, которые засвидетельствовали, что он был на богослужении.
– Но согласно православному вероучению и двух достаточно, правда?
– Да, а Чекалин уже был третьим. Лично с ним я никогда и не встречался, ведь меня рукополагали в 1996 году. И непосредственно мы знакомы не были. А о моей хиротонии, то я уже сказал: есть три линии.
– Возвращаясь к вопросу, с которого мы начали. То есть в РПЦ, планируя создать эту Галицкую митрополию, готовы были Вас принять, и у них не было претензий к чистоте хиротоний?
– Нет. А значит, и у Поместных Церквей не должно быть претензий по хиротониям. Кстати, относительно Поместных Церквей, я всегда выступал за взаимопонимание и налаживание связей с ними. Я 15 лет сдерживал УАПЦ и Митрополита Мефодия от конфронтации с Поместными Церквами. Я убеждал его не создавать приходов на территории других Поместных Церквей, то есть того, что Филарет делал.
– Я вам расскажу одну интересную историю. 15 декабря, в Софии Киевской проходил объединительный Собор. УАПЦ все сделала очень быстро, ждали Киевский Патриархат. Три раза меня звали к ним. Когда я пришел уже в третий раз, меня просили, чтобы мы не выдвигали (на пост Предстоятеля ПЦУ - прим. ред.) кандидатуру экзарха владыки Илариона (Рудника), у нас была такая мысль. А Филарет выступил против, мол, владыка Иларион не может быть, потому что он не украинский епископ. И Филарет мне говорит: «Идите к своим епископам» (чтобы уговорить их не выдвигать кандидатуру владыки Илариона - прим. ред.). Меня тогда такое зло взяло, я ему говорю: «Люди 3 часа мерзнут на Софиевской площади! У Вас есть совесть или нет? Ну, нельзя так издеваться над людьми! Люди 3 часа мерзнут, а Вы тут под стеной сидите!» – это я ему сказал. А он дальше свое: «Идите, определитесь с кандидатурой, тогда, может, пойдем (начинать объединительный Собор - прим. ред.). Дело в том, что мы все из УАПЦ были в Софии уже в 10 часов утра, а Собор начался только в 14:10. Вот и посчитайте.
– Да, а кто Филарета дожал?
– Он не нашел кандидатуры, на которую можно было бы повесить срыв Собора. Это для него был удар.
– Там же у них был конфликт с митрополитом Михаилом.
– Во-первых, я пришел и убедил владыку Михаила снять кандидатуру. После этого в моем присутствии он сказал, что в первом туре не снимет, а во втором снимет. Во-вторых, я должен был дать гарантию Филарету, что все епископы УАПЦ проголосуют за владыку Епифания. Даже хотели уже бюллетени нести, но когда я своим епископам сказал о требовании гарантий, то они рассмеялись.
– Главный камень преткновения был всем известен.
– Всем и тогда все было известно, но его надо было уговаривать.
– Но если бы ему тогда позволили уйти с Собора, Вы думаете, что все епископы Киевского Патриархата пошли бы за ним?
– Нет, если бы он это сделал, он бы тут же проиграл. Да, были священники, которые его поддерживали. Владыка Эммануил и экзархи не знали, что делать. Один священник бегает, руками размахивает и спрашивает: «Что все от старца хотят?» А ему: «Ты скажи, что этот старец от нас хочет». Вот так оно было.