Выборы в России стали поводом для переосмысления многими священниками и богословами позиции «симфония с властью любой ценой». Патриархия как организация осталась при своей антидемократической доктрине.
Выборы в России всколыхнули православный народ. Священники оказались среди тех, кто лично засвидетельствовал факты фальсификаций при подсчете результатов выборов. Среди выразивших поддержку или понимание требований пересчета голосов оказались даже такие апологеты официального русского Православия, как о.Андрей Кураев.
Между тем, официальная Патриархия делала все, что могла, активно выступая с критикой западной демократии. Митрополит Илларион заявил, что европейские ценности не подходят русскому Православию и христианству вообще, потому что все более частыми становятся злоупотребления идеей прав человека для попирания прав христиан.
Отец Всеволод Чаплин уверен, что принятие обычных стандартов правового государства и демократии просто опасно и должно быть заменено обществом единства, в котором главными ценностями были бы «вера, святыня, Отечество».
Кирилл Фролов тоже считает демократию опасной, потому что враги России хотят ее развала в результате «оранжевой революции».
Сам Патриарх благоразумно молчит, не поддерживая антидемократических заявлений своих сотрудников. Однако ранее он неоднократно высказывался за построение особой цивилизации на основе ценностей, среди которых были бы «трудолюбие, самоограничение, честность, национальные традиции, мир, жертвенность, семья, единство» и которые противостояли бы демократическим ценностям современной Европы: «свободе, равенству и солидарности». Мало того, среди ценностей для «Русского мира» нет справедливости и правды. Хотя столетиями русский народ более всего ценил социальную справедливость, искал вечной правды, жаждал увидеть ее осуществление даже в обычной жизни.
Сегодняшний политический кризис стал проверкой на прочность идей антидемократического консерватизма РПЦ. И оказалось, что различия между правдой и ложью, справедливостью и попранием ее, честностью и обманом, равенством перед законом и олигархатом по-прежнему актуальны. Эти различия существуют, потому что они объективны и проведены самим Богом, сотворившим мир именно таким.
Именно попрание справедливости, в первую очередь, возмутило священников и известных мирян РПЦ. Ничего удивительного в этом нет, потому что жажда конечной справедливости – одно из главных отличий религиозного мировоззрения вообще и христианства в частности.
Но еще больший протест вызвало лицемерие российского руководства (и практически всего политического класса): ради «стабильности» или другой какой-то «пользы» народу предлагалось фактически забыть о различиях между правдой и ложью, законностью и беззаконием, справедливостью и попранием всякой справедливости.
Общечеловеческая нравственность, о которой Патриарх писал в книге «Свобода и ответственность», больше не миф: различия между ложью и правдой, диктатурой и справедливостью вновь очевидны, и от этого свидетельства разума и сердца никуда не деться. Цель не всегда оправдывает средства, даже если эта цель – единство и благо Родины, процветание Церкви в «симфонии» с государством. Честность и справедливость не абстрактные понятия, которые можно списать с корабля истории вместе с правами человека и свободой.
Конечно, можно говорить о необходимости избавиться от мечты о свободе и выбрать зависимость от власти и Церкви навсегда, почему-то решив, что это будет завет с Родиной и Богом.
А можно просто вспомнить самое главное:
Ты значил все в моей судьбе.
Потом пришла война, разруха,
И долго-долго о Тебе
Ни слуху не было, ни духу.
И через много-много лет
Твой голос вновь меня встревожил.
Всю ночь читал я Твой Завет
И как от обморока ожил.
Сегодня Россия оживает от обморока. И важнейшим знамением времени является то, что среди вспомнивших о Правде, Справедливости и Жизни-не-по-лжи оказалось так много прекрасных пастырей и мирян.