Четыреста лет назад – 5 декабря 1620 г. (по тогдашнему старому календарю это было 25 ноября) родился главный деятель российского старообрядчества протопоп Аввакум. По крайней мере так принято считать. Аввакум был и остается пожалуй самым известным деятелем старообрядчества и его юбилей это прекрасный повод поговорить о том, чем является старообрядчество для России, чем староверы похожи на протестантов и почему их воссоединение с РПЦ это новая уния.
Старообрядчество возникло как ни странно из-за нового обряда. Дело в том, что до XVII века в Московском царстве пользовались рукописными богослужебными книгами. Процесс переписывания книг тогда был значительно сложнее. Клавиш “ctrl-c” и “ctrl-v” еще не было, равно как и функции подчеркивания неправильных слов. Поэтому в книгах то и дело появлялись опечатки или ошибки. К тому же развивались собственные традиции и порядки. Короче за несколько столетий богослужебная практика между московскими православными и греческими стала существенно различаться. Для того, чтобы исправить эти расхождения седьмой патриарх Московский Никон предложил реформу богослужебных книг и обряда, чтобы унифицировать московскую традицию с греческой. Причем делал он это отчасти по киевским книгам, как более точным.
Это вызвало резкое сопротивление со стороны части верующих и духовенства. Тогдашний люд был не готов принять резкий отказ от всего старого в пользу всего нового. Слабое знание веручения, догматов и истории церковных идей привели к вульгарному примитивизму. Когда главным столпом веры стали считаться глубоко вторичные по сути ритуалы и обряды. Незнание содержания, выставило во главу угла форму. Люди были готовы устраивать самосожжение за право креститься двумя пальцами, а не тремя. От официальной церкви стали отходить приверженцы старого обряда. Со временем они начали разделялись между собой и на сегодня старообрядчество это не одна какая то церковь, а целый конгломерат согласий (т.е. направлений).
Фактически в Московском царстве повторилась европейская история реформации, но по-своему. Если в Германии реформ хотели низшие слои – священники и миряне, а официальная церковь в лице Рима была против. То в Москве как раз таки патриарх был главным двигателем реформ, а вот народные массы это не восприняли. Однако и там и там вскоре после отделения от официальной господствующей церкви, новые конфессии стали массово дробиться. Поэтому сейчас, что протестантизм, что старообрядчество это не одна церковь, а отдельные конфессиональные направления. И там и там есть разные группы (деноминации или согласия) и в которых есть священство (англикане и поповцы), и группы в которых нет священства (евангелики и беспоповцы). Обеим конфессиям присущи плюрализм и децентрализация.
При этом РПЦ постоянно стремилась вернуть старообрядцев под свою юрисдикцию. Сначала запугиванием и административными методами. Староверов называли раскольниками, хотя чисто формально такими должны были считаться верующие РПЦ, поскольку именно они изменили древние правила и обряды. Староверы как раз хранили веру и обычаи предков. Видя, что даже перед лицом гонений и пыток староверы не отказываются от своего обряда, в РПЦ решили поменять подход.
Сначала их перестали именовать раскольниками, употребляя официально просто название «староверы». Никто уже не говорил о безблагодатности, отсутствии спасения и прочая в отношении старообрядцев. Здесь вспоминается история объединения РПЦ с Зарубежной церковью. Сколько было взаимной ненависти, ругательств и даже проклятий по отношению друг к другу. Но когда за это взялся Путин, то иерархи вдруг резко отошли от своих «принципиальных» позиций, стали смотреть на вопросы шире, а к людям относиться мягче. «Зарубежников» перестали именовать раскольниками не имеющими благодати, их иерархов стали признавать действительными, а Таинства настоящими.
В будущем также произойдет и с ПЦУ. Со временем РПЦ признает каноничность ПЦУ, хиротонии ее епископата и благодатность ее Таинств. Ну а мы идем дальше.
В 1800 г. митрополит Платон (Левшин) составил программу принятия старообрядцев в состав РПЦ. Называлась она “пункты о единоверии”. РПЦ признавала за староверами права на использования их обряда, в обмен на это староверы принимали юрисдикцию РПЦ и ее вероучение. Помимо этого царский режим “стимулировал” староверов делать “правильный” выбор. Наиболее активно это проявилось во времена правления императора Николая І. Единоверцы обращенные в то время так и называются – николаевцы.
Фактически это была своего образа православная уния. Сохранение обряда в обмен на вхождение в состав другой юрисдикции и прекращение гонений и притеснений. То же самое, по версии официальной московской историографии, провернула Речь Посполитая с украинцами. Их всячески притесняли, ограничивали в правах и угнетали. Потом на соборе в Бресте была предложена формула – православным разрешается сохранить свой обряд, но в обмен они подчиняются власти Папы Римского. Фактически это вхождение в юрисдикцию Католической церкви, что автоматически освобождало от преследований в Речи Посполитой.
Самое интересное, что РПЦ на официальном уровне подает именно такую трактовку событий связанных с Берестейской унией. Хотя настоящих причин унии куда больше и они связаны с многочисленными факторами, да и сам процесс на практике состоялся вовсе не так. Но против такой упрощенной московской картинки легко выступать. Спикеры Московского патриархата сейчас, да и раньше, активно критиковали католиков. Мол, они обманом и коварством соблазнили православных, разрешив им исповедовать восточный (византийский) обряд, но навязав власть Папы и латинскую догматику. Якобы таким образом православных насильственно перевели в католичество.
Но собственно тоже самое всегда делала и РПЦ по отношению к старообрядцам. Им навязывали свою догматическую систему, власть патриарха, потом Синода, потом снова патриарха в обмен на сохранение обряда. Эти события даже исторически были в более менее одно время. Сейчас в России празднуют 400 лет со дня рождения протопопа Аввакума, а двадцать лет назад в Украине праздновали 400-летие Берестейской унии.
Единоверцы это фактически униаты в РПЦ. И когда Московская патриархия критикует Ватикан, украинских греко-католиков, их миссионерскую активность в Украине и униатизм, как способ восстановления церковного единства, то она поступает крайне непоследовательно. Ведь РПЦ так и не отказалась от единоверия, т.е. фактически от униатизма, как способа восстановить единство между православными и старообрядцами. Т.е. в Украине РПЦ крайне жестко критикует то, что сама делает в России.
В принципе мотивы понятны – униаты в Украине для РПЦ были не выгодны, потому что отрывали верующих от Московского патриархата. А единоверцы наоборот выгодны, поскольку присоединяют верующих к Московскому патриархату. Чисто корпоративная логика. То, что выгодно корпорации – правильно, что невыгодно – неправильно. В этом нет ничего зазорного, бизнес и многие организации так поступают. Это нормально защищать свои интересы. А вот врать о том, что что-то является неканоническим, греховным или неугодным Богу, только потому что в данный момент не совпадает с интересами твоей корпорации – вот это ненормально. По крайней мере для организации, претендующей на роль голоса нравственности в обществе.