Значение свт. Александра Александрийского в истории арианских споров очень велико и в определенном смысле является решающим. Свт. Александр является первым значительным оппонентом Ария; он в немалой степени сформулировал основные идеи антиарианской полемики, перенятые у него свт. Афанасием Александрийским и другими православными богословами
Значение свт. Александра Александрийского в истории арианских споров очень велико и в определенном смысле является решающим. Свт. Александр является первым значительным оппонентом Ария; он в немалой степени сформулировал основные идеи антиарианской полемики, перенятые у него свт. Афанасием Александрийским и другими православными богословами; важно также, что свт. Александр играл значительную роль на I Вселенском соборе, на котором было осуждено учение Ария.
Свт. Александр родился около 250 г. Он был любимым учеником св. Петра, патриарха Александрийского [1], который стал мучеником в 311 г. Известно, что свт. Александр установил день памяти Петра [2]; сохранился панегирик свщмч. Петру, приписываемый свт. Александру [3], дошедший на коптском языке [4]. После смерти св. Петра Александрийская кафедра какое-то время оставалась вдовствующей, и затем, после недолгого правления свт. Ахиллы, в 312 г. патриархом Александрийским стал свт. Александр.
Почти ничего не известно о деятельности свт. Александра до возникновения арианских споров. Когда споры об учении Ария стали охватывать народ Александрии, свт. Александру Александрийскому был сделан донос на Ария [5]. Сначала свт. Александр не воспринял это обвинение всерьез и занял нейтральную позицию, посчитав данный вопрос одним из тех, которые могут обсуждаться в Церкви и относительно которых возможны публичные диспуты [6]. Затем, когда Арий обвинил свт. Александра в савеллианстве из-за слов, произнесенных последним: «Святая Троица есть в Троице Единица», утверждая, в противовес свт. Александру, что было, когда не было Сына, – Александр окончательно встал на сторону осуждающих учение Ария и запретил ему проповедовать свое учение [7]. Однако Арий, который был весьма популярен в александрийской среде, не внял запрещениям свт. Александра. Испробовав все возможности устного и письменного убеждения ариан, свт. Александр созвал собор с участием около ста епископов Египта, Ливии и Пентаполя (320–321 гг.) и отлучил от Церкви Ария и его сторонников (два епископа, шесть пресвитеров и шесть диаконов), а также в окружном послании объявил об это всем Церквам [8]. В этом послании свт. Александр пишет об осуждении Ария и его последователей, и просит не принимать их в церковное общение. Он кратко излагает учение Ария и кратко опровергает его. Это отлучение послужило распространению споров по всему христианскому Востоку и допустило придание арианским спорам общецерковного значения.
Итак, партия, сформировавшаяся вокруг Ария, была достаточно сильна, чтобы созвать собственный собор; это и произошло в Вифинии [9]. Епископату Римской империи были разосланы послания, в которых излагалось учение Ария и требовалось принять Ария и ариан в церковное общение [10]. Свт. Александр, в свою очередь, рассылал по епископиям обличения ариан. Когда беспорядки достигли значительной степени, свт. Александр написал «Окружное письмо», адресовав его Александру Фессалоникийскому, где он подробно излагает и опровергает учение Ария [11].
После собора в Вифинии, собранного Арием и его единомышленниками, свт. Александр составил томос («окружной свиток») с обличением учения ариан и разослал его по епископиям. Извлечения из томоса, направленного к Мелетию еп. Севастопольскому, сохранились на сирийском языке и изданы Питрой с параллельным латинским переводом [12]. Эти извлечения содержат заголовок, начало изложения веры и подписи о согласии. Насколько можно судить, томос по своему содержанию был близок к приведенному у Феодорита посланию свт. Александра Александрийского свт. Александру Фессалоникийскому [13], где свт. Александр Александрийский подробно излагает учение Ария и опровергает его. Он сообщает, что Арий и его сподвижник Ахилла обратились к другим епископам и нашли у них поддержку. Свт. Александр жалуется на нехорошее положение дел; он уверен в правоте своей позиции и готов умереть и претерпеть мучения, отстаивая православие и опровергая арианское учение.
Вскоре арианами был собран Палестинский собор во главе с Евсевием Кесарийским. На этом соборе за отлученными собором свт. Александра клириками были признаны иерейские и диаконские права и им было предписано возвращаться в Александрию, чтобы совершать богослужения под началом свт. Александра. Свт. Александр удовлетворил требованиям Палестинского собора. Однако вскоре в Антиохии собрался собор сторонников свт. Александра из 56-ти восточных епископов, на котором Арий опять был осужден. В Символе веры, принятом на этом соборе, утверждалось, в противовес учению Ария, что Сын рожден не из не-сущего, а из Отца.
Император Константин отправил в Александрию исследовать, что там происходит, и достичь мира Осию, еп. Кордовскского, передав с ним послание, в каковом признавал споры вокруг учения Ария, из-за которых был нарушен церковный мир, маловажными и незначительными по сравнению с миром в Церкви и призвал противоборствующие стороны к примирению [14]. Примирить противников еп. Осии не удалось, однако он понял, что спор между Арием и свт. Александром не о пустяках, но о сути христианской веры. Находясь в Александрии, еп. Осия решил также больной для свт. Александра вопрос с Коллуфом, который, будучи пресвитером, отделился от Александра, стал сам рукопологать в пресвитеры и создал таким образом свою «коллуфианскую» иерархию [15]. Осия разрешил эту проблему в пользу того, чтобы признать рукоположенных Коллуфом в пресвитерский сан простыми мирянами [16].
Возвратившись в 324 г. к императору, еп. Осия разъяснил ему серьезность вопросов, которые затрагиваются в арианских спорах, в результате чего было решено созвать собор («Никейский собор»), который стал в истории Церкви первым Вселенским собором. На этом соборе было осуждено арианское учение и принят знаменитый Никейский Символ веры, явивший торжество православия, в котором было провозглашено «единосущие» Бога-Сына Отцу, а также то, что Сын – «из сущности» Отца; свт. Александр сыграл в этом одну из важнейших ролей.
Умер свт. Александр в 326/328 г. [17] не застав времени, когда арианство вновь набрало силу. Перед смертью свт. Александр оставил в качестве своего преемника свт. Афанасия [18].
Кроме указанных сочинений свт. Александра известны два отрывка из его послания к Еглону Кинопольскому против ариан, которые приводит прп. Максим Исповедник [19], а также сочинение «Изложение ария и сущих с ним» [20]. В своей основной части это сочинение представляет собой окружное послание свт. Александра, приведенное у Сократа. Также на сирийском языке сохранилась гомилия «О душе и теле, и о страданиях Господа» [21], приписываемая свт. Александру, однако в грузинской и арабской версиях она надписана именем свт. Афанасия Александрийского, так что окончательно решить вопрос о ее авторстве не представляется возможным. Эта гомилия представляет собой переработку гомилии св. Мелитона Сардского, носящей то же название.
Сочинения свт. Александра особенно интересны по той причине, что он писал их до Никейского собора, и поэтому в его сочинениях находит свое выражение позиция одного представителя Никейской партии, который еще не опирался на выражения Никейского Символа веры. Действительно, в дошедших до нас сочинениях свт. Александра термин ÐmooÚsioj (единосущие) не встречается [22]; вероятно, появление этого термина в тексте Никейского Символа веры связано с влиянием Осии Кордовскского [23].
Собственно, Арий в письме к Евсевию Никомедийскому излагал взгляды свт. Александра, обвиняя его, следующим образом:
Бог всегда, Сын всегда; вместе Отец, вместе Сын; Сын сосуществует Богу нерожденно; Он есть всегда рождаемый и нерожденно-рожденный; Бог ни в примышлении, ни каким-либо неделимым не предшествует Сыну; Бог всегда, Сын всегда; Сын из Самого Бога [24].
Это изложение Арием учения свт. Александра в общих чертах верно, хотя, конечно, Арий в целом искажает терминологию свт. Александра, а когда Арий приписывает свт. Александру учение о «нерожденно-рожденном» Сыне, то здесь, вероятно, имеет место некоторая ирония [25], сам же свт. Александр Александрийский отрицал, что учит о нерожденности Сына:
Посему и мы веруем, что Сын всегда от Отца; ибо Он есть «сияние славы и образ ипостаси» Отчей (Евр. 1, 3). Но да не принимает никто слова «всегда» в смысле нерожденности, как думают люди с поврежденными чувствами души: ни «был», ни «всегда», ни «прежде век» – не одно и то же с нерожденностью [26].
Приписывание Арием свт. Александру представления о «нерожденно-рожденности» Сына связано с непониманием Арием основного момента богословия свт. Александра, а именно, его учения о «безначальном рождении» (t¾n ¥narcon g?nnhsin) [27] Отцом Сына, в противовес сотворению Богом всего тварного сущего, заключенного в рамки времени, из ничего [28]. Сама эта формула: «безначальное рождение» для Ария представлялась бессмысленной и парадоксальной: согласно арианской логике, любое происхождение, и в частности, рождение, предполагает начало во всех его смыслах, в том числе и в квази-временном, из чего следует, что если для Сына характерно «рождение», то «было, когда Его не было». В своем учении о вечном, вневременном рождении Сына свт. Александр, вероятно, опирается на Оригена [29], однако, в отличие от Оригена, который считал, что Бог производит вечно не только Сына, но и весь космос, свт. Александр делал акцент на том, что во вневременном, безначальном рождении – специфика бытия Сына, как «сущего», но ни в коем случае не тварного мира, как «происшедшего» [30] (из ничего). В связи с этим, свт. Александр различает сыновство по природе, свойственное для Сына Божиего, и сыновство по положению, характерное для усыновленных Богом христиан [31]. В противовес учению Ария, свт. Александр настаивал на том, что Сын Божий – Сын по природе – природно неизменяем [32].
Богословский язык свт. Александра приспособлен скорее для выражения мысли о различии Отца и Сына как отдельных бытийных реальностей, чем для указания на их единство по природе. Это связано с тем, что в рамках богословского языка свт. Александра не различаются понятия «ипостась», «сущность» и «вещь» и они используются чаще всего для выражения единичного самостоятельно существующего бытия: Сын Божий отличается от Отца как ипостась и как природа, и слова Христа: «Я и Отец – одно» (Ин. 10, 30) не означают, что Отец и Сын, будучи двумя природами, существуют в одной ипостаси [33]; Сын и Отец есть две неотделимые вещи [34]. Однако свт. Александр может использовать слово «природа» и в обобщающем смысле, например, когда говорит, что Слово Божие не может быть одной природы с тем, что оно произвело [35], так же как и слово «ипостась» он может употреблять в отношении мира в целом [36]. Аспект же единства Сына с Отцом свт. Александр выражает, ведя речь о подобии Сына Отцу во всем по самой природе [37].
Чтобы указать на полноту Божества Сына, свт. Александр говорит, что Сын есть неотличимый образ Отца [38] и отпечаток Первообраза [39]. Сын есть Собственная Премудрость Бога, Его Сила и Слово – не в смысле некоего качества, но как отдельное ипостасное бытие; по всей видимости, здесь сказывается влияние богословского языка Оригена [40]. Между Богом и Сыном, согласно свт. Александру, отсутствует какой-либо «промежуток» [41], даже и такой, который можно представить мысленно.
Для богословского языка свт. Александра характерен также акцент на непостижимости не только Отца, но также «ипостаси Сына» и способа происхождения Его от Отца. Ипостась Сына непостижима и превышает мысль не только людей, но и ангелов [42]. В этом отношении можно усмотреть влияние на свт. Александра либо свт. Иринея Лионского [43], либо – что скорее всего – Оригена [44]. Неизреченна, согласно свт. Александру, и нетождественна по значению с каким-либо другим понятием и особенность Бога-Отца – «нерожденность» [45].
Несмотря на то, что богословие свт. Александра направлено на то, чтобы показать, что Сын обладает «высшей и изначальной Божественностью» [46], у свт. Александра сохраняются и субордиционистские элементы. Так, он ведет речь о Сыне как о «посредствующей единородной природе» [47], через которую Бог сотворил все из не-сущего, но которая сама родилась от Отца. Также он говорит о том, что свойство нерожденности есть «собственная честь» Отца, в то время как у Сына – Своя (т. е. меньшая?) честь [48].
Интересно, что свт. Александр использует язык «особенностей»: нерожденность и рожденность есть природные «особенности» Отца и Сына [49], – в чем он является предтечей позднейших церковных авторов и, в частности, Каппадокийских отцов.
Как замечает Льюис Айрес [50], свт. Афанасий заимствует у свт. Александра множество различных тем его богословия (тему Сына как образа Отца, Его Премудрости и др.), однако он опускает тему Сына как посредника между Богом и сотворенным миром, имевшую место в писаниях свт. Александра [51].
В целом из сказанного видно, что довольно ощутимо влияние на свт. Александра элементов системы Оригена [52] – в той его части, которая может быть заимствована православным богословием для выстраивания учения о совершенном Божестве (учение о вечном рождении Сына, учение о Сыне как ипостасном Слове и Премудрости Божией), в то время как другие элементы учения Оригена (именование Сына «тварью», полемика против понятия ÐmooÚsioj) могли быть заимствованы представителями арианской партии. Конечно, можно говорить об использовании в богословском языке свт. Александра аспектов не только оригеновской доктрины: как мы отмечали, возможно влияние свв. Иринея Лионского, Мелитона Сардского. Марио Симонетти [53] также указывает в качестве источника для выражения свт. Александра: «Святая Троица есть в Троице Единица», приводимого у Сократа [54], изречение свт. Дионисия Александрийского, которое цитирует свт. Афанасий Александрийский: «Нераздельную Единицу мы распространяем в Троицу и неумоляемую Троицу опять сводим в Единицу» [55].
Примечания