Мы расстаемся с 2014-м без сожаления - он был кровавым и абсурдным. В истории новой России не случалось еще такого преступного года, это можно сказать наверняка.
Мы расстаемся с 2014-м без сожаления - он был кровавым и абсурдным. В истории новой России не случалось еще такого преступного года, это можно сказать наверняка. Прозванные официальной пропагандой "лихими" 90-е все чаще вспоминаются россиянами с ностальгией. С ностальгией вспоминается даже 1999-й, когда нынешний кровавый абсурд делал свою первую декларацию о намерениях, успешно заретушированную магией нового тысячелетия. Да, магическое словосочетание "новое тысячелетие" казалось несовместимым с варварством и дикостью, с захватническими войнами, несменяемой властью, которая выкачивает из Родины все ресурсы и цинично присваивает их себе, с расцерковленной церковью, которая все это "благословляет" и оправдывает, с впадающим в летаргический сон населением… "Нет ничего нового под солнцем", и новое тысячелетие постепенно столкнуло Россию с ее старыми проблемами, часть из которых вроде была уже разрешена в XIX, XVIII, а то и в XVII столетиях. По многим экономическим и даже политическим параметрам Россия была свободнее уже в XIX веке, по крайней мере - после Александра II. Сегодня, в результате стремительной архаизации страны, власть растеряна, социальные и духовные институты дискредитированы, оппозиции и правосудия нет, медиа испуганно молчат. Перемены назрели, но нет политической воли, а значит нарастает опасность "стихийного сценария".
Подводя итоги года, российская интеллигенция не устает задавать себе вопрос: "Ах, могли ли мы представить еще год назад, что Россия будет воевать с Украиной?" Честно говоря, я не могу себе этого представить до сих пор. Это "параллельная реальность", бессмысленная и беспощадная. России, если бы она того пожелала, не составляло труда контролировать Украину чисто экономическими методами. Война с вымышленной "киевской хунтой" преследовала внутренние российские цели, и тем преступнее она по отношению к единокровному украинскому народу. Эта война унесла тысячи жизней, а в результате Москва объявила "повстанцам" Донбасса, что она "меняет вектор" и не берет их к себе. Как пишут в патриотических блогах, "Новороссию слили". А на что она рассчитывала, поверив ложным кремлевским богам?
Разумеется, украинский сюжет был центральным и для церковной повестки уходящего года. Он стал неподъемным испытанием для Московской патриархии, которая не сформулировала никакой внятной позиции в связи с этим конфликтом - важнейшим для ее самосознания, самоидентичности. Ведь свое положение в обществе и особые привилегии РПЦ МП связала именно с тем, что "абсолютное большинство населения России и Украины находится в канонической ограде" этой Церкви. Теперь примерно 100 миллионов россиян и 30 миллионов украинцев, которых Московская патриархия относит к своей пастве, считают друг друга врагами, и Церковь ничего не может с этим поделать. Мнение нескольких политиков перевешивает чаяния многомиллионной паствы, и крупнейшая Церковь единой в прошлом страны не дает никакой нравственной оценки войне, не указывает ни на какую причину зла, кроме самой общей и абстрактной. Это больше похоже на поведение не самой смелой и не самой самостоятельной политической партии, чем на "голос народной совести". Война в Украине во второй раз за последние 30 лет (первый такой раз был в конце 80-х - начале 90-х) дала Московской патриархии уникальный шанс приобрести нравственный вес в обществе, а значит - и политическое влияние. И во второй раз она этим шансом не воспользовалась. Очевидно, что неспособность сказать Слово, когда это необходимо, была заложена в самую основу современной патриархийной конструкции ее проектировщиками 1920-40-х гг.
В истории случаются моменты, когда промолчать нельзя. Точнее - можно, но при этом надо выходить из истории. Позицией Патриарха Кирилла в минувшем году не осталась довольна ни одна из сторон. Путин ждал от него более энергичной поддержки своих действий и более смелой разработки теории "Русского мира", внезапно ставшей востребованной на поле боя, а не в кабинетах Данилова монастыря или в Зале церковных Соборов. Патриарх же почти перестал говорить о "Русском мире", отдав эту тему на откуп полевым командирам "Русской православной армии". Он даже не перекроил церковно-административную карту Крыма (таким образом, РПЦ МП в своей внутренней структуре продолжает считать Крым частью Украины), и религиозную проповедь о Крыме как Храмовой Горе Русского Народа пришлось говорить Путину, хотя "по должности" положено Патриарху. Кирилл вообще как будто выпал из "симфонического" Тандема, который, как принято было писать в прошлые годы, усиливал легитимность кремлевской власти, снабжая ее - какой-никакой - сакральной санкцией. Теперь сакральную санкцию на власть Путин дает себе сам, черпая духовные силы в непосредственном Поклонении на той самой Храмовой Горе, не нуждаясь более в институте жреческих посредников. Заметим, что Патриарх Кирилл, несмотря на многочисленные и настойчивые приглашения, даже проездом не решился посетить Крым. Учитывая деликатность и цену вопроса, такое поведение в Кремле воспринимается почти как предательство. "Русский мир" - по Путину - сузился до границ Российской Федерации, потому что Крым под контролем Украины, оказывается, был "чужим". А Кирилл проповедовал все же другой, более гибкий "Русский мир", в котором Украина занимала хотя и подчиненное, но исторически признанное место. Таким образом, Патриарх Кирилл утратил свой главный политический бренд. А в Украине так и вовсе стал персоной нон грата, будучи вынужден впервые за годы своего патриаршества отказаться от участия в праздновании годовщины Крещения Руси в Киеве. Кстати, персоной нон грата он стал не только в Украине - Латвия настояла на отмене запланированного на сентябрь патриаршего визита.
Так РПЦ МП тоже по-своему подпала под международные санкции, адресованные РФ, связав свой международный статус с судьбой одного, отдельно взятого политического режима. А ведь сколько сил было приложено для того, чтобы доказать, что РПЦ МП - это гораздо шире, чем "титульная Церковь Российской Федерации".
Чувствуя ослабление своих международных позиций, Московская патриархия дала согласие на созыв в 2016 году Всеправославного Собора, который раньше она тормозила на протяжении 40 лет. Решение о созыве Собора, именуемого в церковном народе не иначе как "Восьмым Вселенским" (и вызывающего соответствующие эсхатологические предчувствия), было принято в уходящем году - на саммите предстоятелей Церквей "мирового православия" в Стамбуле в начале марта - как раз на фоне резкого обострения ситуации в Украине. Обострение в тот момент было настолько резким, что не казался таким уж мифологичным сценарий быстрого перехода УПЦ под омофор Вселенского Патриарха и объединения ее под этим омофором с Киевским патриархатом. В обмен на определенные гарантии со стороны Константинополя Москва дала согласие на "Восьмой Вселенский Собор", на котором - очевидно - она не будет занимать доминирующего положения, а решения которого - также очевидно - вызовут резкое неприятие церковного народа (ведь в повестке дня Собора, например, развитие экуменического движения и принятие общеправославного календаря ("нового стиля")). В последнее время политологи и экономисты все чаще говорят о том, что политический режим РФ оказался в положении, известном в шахматах как "цугцванг". Не в таком ли положении оказывается и руководство Московской патриархии?
…Заходя в Интернет, каждый из нас хотя бы раз в день натыкается на авторитетное предсказание какого-нибудь эксперта или влиятельного политика: "Мир стоит на пороге Третьей мировой". Стоит ли отчаиваться? Кто-то утешает себя тем, что "движуха интереснее застоя", потому что в движении - жизнь. Кто-то, наоборот, видит первые признаки вселенского замирения и "снижения градуса" международной напряженности. Но как сказал Христос Своим ученикам: "Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть, - но это еще не конец". Христианская вера - это вера в хороший конец, несмотря на то, что он и недостижим на нынешней земле, в современном миропорядке. У Церкви (подлинной, а не фальшивой) парадоксальное отношение к тому, что происходит в мире: через бедствия и испытания, через разочарование в ложных идолах Господь "прилагает спасаемых к Церкви". Пожелаем же Церкви быть готовой к этому к 2015 году…