Инкультурация - это процесс, цель которого состоит в том, чтобы дать возможность человеку услышать и понять Благую Весть. Однако после того, как он ее услышит, поймет и примет в сердце, инкультурация теряет свое значение. Человек с "верующим сердцем" (Рим 10:9) начинает создавать новую христианскую культуру. Человек, в процессе инкультурации усвоивший Благую Весть и уверовавший, начинает новый процесс - процесс христианизации культуры, чего мы пока в Индии не наблюдаем.
В этом кратком очерке я хочу обозначить несколько проблем, которые, как мне кажется, появляются в процессе проведения экспериментов с инкультурацией христианства в Индии. Речь пойдет об опыте инкультурации, проделанном католическими монахами Жюлем Моншаненом и Лё Со. Основным материалом выступают замечательные книги М. Демченко "Опыт инкультурации христианства в Индии в середине XX века" и его же "Путь Сатчитананды" - единственные книги по этой теме на русском языке.
Нужно отметить, что Католическая церковь признает проблему инкультурации христианства в национальные культуры существенной, и работа вышеназванных монахов была высоко оценена католическим руководством.
Инкультурация христианства в Индии представляет собой процесс освоения Церковью индийской культуры. Если учесть, что индийская культура пропитана ведической религией и философией, то становится очевидным, что такая инкультурация тесно связана с экуменической деятельностью.
Сам отец Моншанен обозначил свою цель таким образом:"Тот перенос откровения на почву эллинистической мысли, который произвели греческие отцы, следует осуществить также в отношении индийской философии" (1). Гипотеза о том, что христианство, вооружившись греческой философией, стало основой европейской цивилизации, стала почти общим местом. Жильсон (2) писал о том, что христианское богословие взяло на вооружение инструментарий греческой философии. Папа Бенедикт XVI также повторял этот пассаж. Возникает закономерный вопрос: можно ли то же самое проделать с восточной философией? Отцы Моншанен, Лё Со, Беда Гриффитс и другие попытались это сделать на практике. Это был великий опыт, который продолжается до сих пор в христианском ашраме Шантиванам в Южной Индии. Однако ход эксперимента породил дополнительные вопросы, которые я попытаюсь здесь обозначить.
Христианство всегда было связано с инкультурацией. Само понятие миссии и апостольства предполагает взаимодействие с различными культурами. Можно выделить несколько уровней практической инкультурации, которые реализовывались на протяжении всей истории христианства:
Как мы видим, инкультурация начиналась изначально с языка. Потом она проникала в образ жизни, ценности, поведение, общественный уклад и политический строй.
В чем трудность с Индией? В основном христианство проповедовалось в культурах, стоящих по развитию на ступень ниже европейской. Африканские народы, папуасы, алеуты и другие племена в основном не имели литературного языка и развитой мысли. Индия же имеет вековую интеллектуальную историю, здесь есть своя философия, искусство, логика, этика и несколько развитых религиозных систем. Также в процессе инкультурации особую трудность представляет собой кастовая социальная система. Ведическая культура - это древнее большое здание, которое строилось не одно тысячелетие и строилось оно по религиозным схемам, абсолютно противоположным христианству. У многих возникает вопрос: можно ли частично перестроить здание, чтобы оно стало христианским или надо разрушать все здание и строить сначала?
В Индии Писание уже переведено на местные языки. Отцы Моншанен и Лё Со занимались в основном подгонкой по смыслу и освоением оригинальных понятий индуизма и анализом ведических ритуалов для дальнейшего их употребления в литургической практике.
Моншанен и прочие отцы построили христианский ашрам, начали носить индийскую одежду и другие атрибуты духовных учителей индуизма. Отец Лё Со получил посвящение от индуистских отшельников и аскетов и принял имя Свами Абхишиктананда.
Культ является первой ступенью для проведения экспериментов с ритуалом. Внешняя атрибутика, пение ведических мантр, чтения на мессе Бхагават-гиты можно рассматривать как попытки соединения христианской духовности с индийской формой. Однако в таком случае единственным незыблемым ориентиром должен быть субъект поклонения. Нынешний настоятель ашрама Шантиванам отец Джордж Неллианил говорит: "Каждая религия имеет две составляющих: учение и философия. Самое главное в религии — это ее внутренняя суть, ее учение, а философия — это как бы "транспортное средство", способ, которым эта суть доставляется к принимающей стороне. И это транспортное средство может быть разным. В течение многих веков христианство доставлялось на основе греческой философии: блаженный Августин сформировал свою философскую систему на основе платонизма, учения Платона. Затем пришел св. Фома Аквинский, и его философия до сих пор самая распространенная в христианском мире. Св. Фома основывался на системе Аристотеля. Это все очень хорошо для западного мира. Это не плохо — это очень хорошо. Но культуры Востока и Запада отличаются друг от друга. Что хорошо для Запада — плохо для Востока" (5).
Однако он забыл одну из важнейших составляющих любой религии - это поклонение или культ. Собственно говоря, только поклонение божеству отличает философию от религии. Прославление божества или восхваление имеют конкретного адресата, у которого есть свое имя. Мы можем прославлять Христа и ставить перед иконой не свечи, а ароматические палочки или сжигать масло гхи, но если мы забываем имя Иисуса Христа или начинаем его называть именами других богов, то здесь я вижу выход за границы христианской церкви. За время существования ашрама накопились богатые данные по культовой инкультурации, которые, однако, требуют тщательного анализа богословов-литургистов.
В итоге мы видим глубокое погружение в духовный мир индуизма, но не видим его христианского преображения. По мере погружения в индуизм христианство теряет свою яркость и действенность. В конечном итоге оно растворяется во всеобщем пантеизме. За что бы я не стал критиковать индийских отцов? За то, что они носят местные одежды, медитируют и поют на мессах "Харе Иесу", используют христианские мантры типа «Ом Намах Кристайя» или адаптируют для мессы ведические ритуалы.
За что я критикую? За потерю исторического Иисуса.
Исторический Иисус исключен из круга их размышлений. Внимание при медитации сосредоточено только на Боге Отце или на единой Троице, которая по сути не может быть предметом медитации, поскольку выходит за границы человеческого разума и природы. Отказ от историчности христианства приводит к отказу от рассмотрения Иисуса как основного действующего лица человеческой истории. Историчность Иисуса означает то, что Он как Богочеловек жил в реальной истории, в определенный исторический период. Хотим мы того или нет, но воплощение Христа в истории превратило саму земную историю, судьбы народов, их культуры в часть божественной истории.
Историческое развитие христианства не является случайным моментом христианской идеи, которая могла бы быть воплощена на другом историческом и культурном материале. Нет, историческое развитие христианства - это и есть само христианство как таковое. Исключать историю из христианства - это уничтожать христианство. Историчность Христа - не случайность, это единственный метод Бога, которым Он может спасти человечество.
Исторический Иисус не только входит в нашу историю, в наше общество и политику, Он меняет наше представление о человеке. Вот как раз на этом антропологическом уровне и возникают основные разногласия христианства с ведической религией. Христианство возвышает человеческое, сообщая божественное достоинство отдельной личности, а Веды, наоборот, дают различные способы избавиться от человеческого начала, поскольку оно есть начало индивидуации. Однако не будем заходить в дебри религиозных различий, о которых немало уже написано. Я бы хотел задержаться на проблеме методологии.
Ошибка в методе
Моншанен и прочие отцы в своей деятельности сделали большой акцент на духовный параллелизм индуизма и христианства, на поиск "общей основы" (6). Они нашли общие моменты в монашеском делании (ученик-учитель), общие моменты в теологии: понятие Сатчитананды схоже с идеей Троицы (7), однако вскоре они поняли, что поверхностное сходство и параллелизм ни к чему не ведут. Глубинный смысл ведических понятий противоположен христианским. Поэтому они сосредоточились на том, что единственное может служить точкой соприкосновения - это понятие единого Бога, созерцание Бога, мистика.
Но мне кажется, путь поиска точек пересечения - неверный. Мне кажется, чтобы входить в диалог, не нужны точки соприкосновения или единая тема, которая нам обоим нравится и понятна. Чтобы войти в диалог, достаточно одного желания слушать другого и говорить свое. Это возможно без всяких точек соприкосновения. Этот факт почему-то часто забывают. Стремление к моменту единомыслия или к общему мнению о чем-то часто приводит к унификации и профанации смыслов. Это выхолащивает глубину общения, и все сводится к взаимным похвалам.
Диалог возможен без точек пересечения. Взаимное внимание и ощущение инаковости другого делают диалог поистине плодотворным.
Пересечения - это поиск сходства. Это поиск в другом хотя бы мельчайшей частицы, но меня самого. Вера в то, что другой такой же, как я - это желание тождества. Это убивает всякий подлинный диалог. Делая так, я стараюсь найти свои мысли в другом или хотя бы косвенные подтверждения того, что он мыслит так же, как и я.
Иное - значит абсолютно иное и моего там нет ни грамма. И в этом заключается его ценность.
Поиск схожести в другой культуре обесценивает инкультурацию и экуменизм. Подлинный диалог возникает там, где нет никаких точек пересечения, нет никакого сходства. И формой такого диалоги и его целью является Присутствие. Совместное присутствие перед лицом друг друга и Бога. Само это присутствие обладает могучей творческой энергией, которая может преобразить обе стороны и вывести их на новый уровень понимания.
Присутствие другого (а в ведической философии есть похожее понятие "даршан") - это узреть реальность, в нашем случае - это узреть реальность инковости другого. Той инаковости, которую ведическая культура постоянно пытается изжить, пользуясь принципом "Тат твам аси" ("Ты есть то", проще говоря "все во всем"), где инаковость недопустима. Отсюда вытекает основная трудность в экуменическом общении с индуизмом.
Патриарх Кирилл однажды сделал интересное заявление по поводу инкультурации. Он сказал, что "не инкультурация христианства, а христианизация культуры — вот в чем сегодня состоит цель христианской миссии по отношению к культуре" (8). Он заявил это в статье "Русская церковь и европейская культура", где речь шла о Европе. Можно ли применить это к Востоку? Думаю, можно.
Инкультурация - это процесс, цель которого состоит в том, чтобы дать возможность человеку услышать и понять Благую Весть. Однако после того, как он ее услышит, поймет и примет в сердце, инкультурация теряет свое значение. Человек с "верующим сердцем" (Рим 10:9) начинает создавать новую христианскую культуру. Человек, в процессе инкультурации усвоивший Благую Весть и уверовавший, начинает новый процесс - процесс христианизации культуры, чего мы пока в Индии не наблюдаем.
Исходя из этого, мне кажется, существуют естественные границы христианской инкультурации - это ситуация, когда человек слышит Слово, понимает его и должен на него ответить. Принять его или отказаться. В случае с отцами из Шантиванама мы видим, что они хорошо поработали над тем, чтобы индусы услышали и поняли Весть, но ответить на нее - зависит от человеческой свободы. Дальнейшее наложение христианства на Веды и придание ему восточного вида будет только размывать границы Благой Вести и нивелировать ее значение.
Если вернуться к вопросу: можно ли частично перестроить здание ведической культуры, чтобы оно стало христианским, или надо все разрушать и строить сначала, - я бы не стал давать поспешный ответ. Нужно изучать и еще раз изучать эту культуру. Возможно, там есть целые этажи мысли, которые представляют ценность для Царства Небесного, как это случилось с античной философией, наукой или римским правом. Возможно, идея адвайты ("не-двойственности") обретет новую жизнь в христианском богословии. А может быть, нет.
Одно понятно, что процесс стоит продолжать.
Литература
Игорь Маков (Латвия, Рига)