«Попелюшко. Свобода в нас» и «Кароль» — эти два фильма рассказывают, что папой римским мог стать только Кароль Войтыла, а Ежи Попелюшко был только национальным героем.
«Попелюшко. Свобода в нас» и «Кароль» — эти два фильма рассказывают, что папой римским мог стать только Кароль Войтыла, а Ежи Попелюшко был только национальным героем.
Хотя на презентации фильма режиссер говорил, что это два разных фильма, у них разные задачи. Что фильм «Кароль» больше для широкой аудитории, а фильм «Попелушко. Свобода в нас» — это о священнике — национальном герое. Поэтому они сняты по-разному. Но все равно во время просмотра фильма «Попелюшко. Свобода в нас» у меня все время стоял перед глазами фильм «Кароль». Эти два фильма показывают два разных служения двух священников. Даже если судить поверхностно, по двум фильмам видно, что Кароль Войтыла мог стать римским папой, а отец Ежи Попелюшко — нет. Потому что отец Ежи был настолько польским, настолько национальным, национальным героем, что, наверное, другой судьбы у него не могло быть. И тот и другой боролись против коммунизма, и тот и другой были знакомы с рабочими или студентами, которые поднимали восстания. И для одного и для другого коммунизм был злом, но для одного это было прямым объектом, идеология была врагом, для другого это было лишь еще одно проявление зла. Священник Кароль Войтыла понимал, что и коммунизм пройдет. Наверно поэтому Кароль Войтыла стал римским папой, потому что мог смотреть шире на происходящее.
Получилось, что поляки сняли фильм о своем национальном герое для себя. Наверное, по-другому и нельзя было снять. Просто так сложилось, что отец Ежи оказался в гуще тех бурных событий и восстаний. Его просто чудом не посадили, несколько лет он непонятным образом избегал расправы, но коммунисты не могли простить ему его служения. В фильме показан простой приходской священник, честно и искренне служащий Богу, своей пастве. Порой это служение было даже бесстрашным. Примечательна сцена, когда епископ говорит что, дескать, восстал сталелитейный завод, и они требуют священника для мессы, и все сказали, что они заняты, а отец Ежи по своей простоте, сказал что он «сегодня свободен» и пошел в то место, где его служение станет «опасной миссией». В фильме очень хорошо показаны особенности менталитета, то что дорого каждому поляку, что любой поляк — католик независимо от своей личной веры. «Мы — поляки / католики» — конечно это было, без этого невозможно снять фильм о священнике — национальном герое. Для него борьба за права народа была борьбой за высшую Правду. В целом о фильме можно сказать, что очень хорошо и добротно сняты исторические сцены, видно режиссер и его команда хорошо поработали, такое чувство, что ты там вместе с этими бастующими рабочими на заводе. Но в некоторых сценах не все конечно было гладко и доведено до конца. При разгонах демонстраций Советы были и били пожестче, били как следует — никого не жалея. Разгоны демонстраций, несмотря на массовость сцен, были показаны символически, но жестоких расправ в фильме не было показано, а они очевидно были.
Как историческая ретроспектива фильм то, что надо. Показано также то, как священник может быть патриотом своей страны вместе со своей паствой. Для него борьба за права народа была сродни борьбе за высшую Правду. То есть он служил тем, кто были патриотами, и сам стал первым патриотом своей родины, очевидно, он этого не хотел, и не хотел славы и известности. Власти подвергали его прессингу, и церковные власти тоже не всегда одобряли, так как за его действия приходилось отвечать им.
Как в фильме отец Ежи селится в комнату, в которой жил будущий папа Римский, так отец Ежи служит там же, в той же стране, только в разности их служения видна разность их судеб. Уже на втором плане фильма есть та мысль, что в любых обстоятельствах нужно оставаться верным себе, своей правде, правде церкви, евангелия, все таки этот план не был упущен режиссером. Получилось это на втором плане, наверно потому что это не было, и не может быть таким же кричащим как национальное движение, но, наверное, по определению это может быть только тихим…