Православная церковь имеет «чин расстрижения», т.е. лишения сана, хотя в истории проводился он крайне редко. Примечательна история одного такого расстрижения, архиепископа Могилёвского Варлаама (Шишацкого). С одной стороны, это едва ли ни единственный описанный «чин расстрижения» в новейшей истории Церкви. С другой стороны, иронично, что, лишившийся сана по такой полной программе был впоследствии реабилитирован.
Православная церковь имеет «чин расстрижения», т.е. лишения сана, хотя в истории проводился он крайне редко. Примечательна история одного такого расстрижения, архиепископа Могилёвского Варлаама (Шишацкого). С одной стороны, это едва ли ни единственный описанный «чин расстрижения» в новейшей истории Церкви. С другой стороны, иронично, что, лишившийся сана по такой полной программе был впоследствии реабилитирован.
Начало и успех
Гигорий Степанович Шишацкий родился 12 марта 1750 недалеко от Киева. Окончил Переяславскую семинарию, а затем Киевскую духовную академию, в которой стал лучшим выпускником. За успехи в обучении распоряжением императрицы Екатерины II был послан в Италию «для дальнейшего усовершенствования в науках». В 1785 года, в возрасте 35 лет, становится ректором Переяславской семинарии, а позже Новгород-Северской семинарии. Двумя годами позже, в 1787 году, стал настоятелем Виленского Свято-Духового монастыря. Успешно обращал греко-католиков в православие.
3 июня 1795 года хиротонисан во епископа Житомирского, викария Минской епархии. В 1799 году становится управляющим Волынской и Житомирской епархией. И там показывает прекрасные плоды своей деятельности. Открывает Волынскую Духовную семинарию, его любят верующие. Отмечая его заслуги, священноначалие повышает его, в 1805 году, назначая епископом Могилёвским. В 1808 возводят в сан архиепископа. И в Могилёвской епархии он становится любимцем и отцом для духовенства и верующих.
Лишение сана
Казалось бы, всё прекрасно, но в 1812 году Могилёв был занят французскими войсками и, чтобы спасти город и своих верующих, он 14 июля 1812 года решает принести присягу Наполеону, вместе с духовенством. Что ж, в отличие от других городов, Могилёв действительно не пострадал и не был сожжён при отступлении французских войск.
Вскоре, 5 декабря 1812 года император Александр I повелел устранить Варлаама от управления епархией: «По дошедшим сведениям, находя нужным удалить от управления епархией могилевского архиепископа Варлаама, повелеваем произвести на месте чрез Синодального члена, архиепископа рязанского, вернейшее исследование о поступках архиепископа Варлаама во время нашествия врага и с мнением Синода представить мне». Казалось бы, священноначалие должно было бы закричать: «Караул! Вмешательство государства в церковные дела! Не имеете права!», однако 17 февраля 1813 года собирается экстренное заседание Синода, где рассматривается дело архиепископа Варлаама. Синод, по указке императора единогласно постановляет лишить архиепископа Варлаама архиерейского сана и священства: «Синод, приемля во внимание правила Св. Апостолов и государственные законоположения, полагает: Его, яко оказавшегося явным клятвопреступником и не терпимым в его сане, лишить архипастырства и священства, отобрать знак ордена Св. Анны 1-й степени, оставить только в монашеском чине и отправить в первоклассный Новгород-Северский монастырь на содержание, какое благоугодно будет ему назначить».
Чин расстрижения
«Исполняя Высочайшую волю», Синод предписал архиепископу Черниговскому и Нежинскому Михаилу (Десницкому) совершить мрачный «чин снятия сана», изложенный в прилагаемой синодальной инструкции. Чин был проведён 29 июня 1813 в кафедральном Спасском соборе Чернигове. В соответствие с синодальной инструкцией, арх. Михаил собрал в соборе настоятелей монастырей и всё городское духовенство. Варлаам был введен в собор, в полном облачении, «со славою», при колокольном трезвоне, и поставлен на кафедру посредине храма, где обыкновенно облачаются архиереи. Секретарь консистории прочитал Варлааму «Высочайше конфирмированный доклад Синода» (т.е., утверждённый императором). После чего, соборный ключарь и протодьякон под возгласы «Анаксиос!» начали снимать с Варлаама знаки его архиерейского сана: панагию, митру, сакос и другие части облачения, а также знаки ордена Св. Анны 1-й степени, состригли волосы на голове Варлаама, и одели его в простое монашеское одеяние. После того с него взяли подписку в том, что он не будет называться архиереем и даже иеромонахом, что никогда и никого не будет благославлять рукою «а иначе «подвергнут будет строжайшему наказанию». По свидетельству очевидцев во время церемонии Варлаам горько плакал…
После расстрижения его простым монахом отправили в Новгород-Северский Преображенский монастырь, рядом с семинарией, ректором которой он однажды был. В своей келье он прожил почти семь лет. Еще задолго до смерти он ослеп – как говорили «от постоянных слёз», и, держась за веревку, протянутую от монастырского корпуса, где находилась его келья, к церкви, ходил к богослужению, становясь где-нибудь в уголке храма. Скончался Варлаам 23 июля 1820 года, после себя оставив после себя слова песни, выражающей надежду на своё оправдание:
Движет ревность сердца,
Что совсем я прав;
Только уличает
Свет мя преслужав.
Но Бог милосерд,
Сотрет камень тверд
На мелкие части,
Все мои напасти
На них обратит.
Реабилитация
Так и сталось. Спустя более, чем столетие, 25 июля 1935 года, когда уже не было в живых ни инициаторов лишения Варлаама сана, ни тех, архиереев, кто принял это решение, ни исполнителей «чина снятия сана», ни самого Варлаама, ни даже свидетелей этой истории, Священный Синод РПЦ под председательством митр. Сергия (Старгородского), отменил прежнее прещение: «Решение бывшего Святейшего Правительствующего Синода от 20 апреля 1813 года о лишении Архиепископа Могилевского Варлаама (Шишацкого) сана и священства, как вынесенное по мотивам политическим и под давлением политической обстановки, полностью отменить, признав Преосвященного Архиепископа Варлаама скончавшимся в архиерейском сане и посему производить о нем заупокойное поминовение, как об Архиепископе».
По мнению историка Александр Мазырина эта внезапная отмена прещений вековой давности напоминала о несостоятельности прещений, совершённых по политическим причинам: «Отменяя указанное постановление Святейшего Синода „как вынесенное по мотивам политическим и под давлением политической обстановки“, митрополит Сергий ясно давал понять, как следует относиться к его собственным постановлениям, в основе которых также лежали политические мотивы» (Диакон Александр Мазырин. К истории высшего управления Русской Православной Церкви в 1935–1937 гг. // XVI ежегодная богословская конференция 2005 г. — С. 161-172.)
Патриарх Кирилл (Гундяев) однажды отметил, что «извержение из сана означает одновременно и гибель души». Однако церковная история преподносит нам ценный урок. Не только напоминает о неканонических действиях руководства Российской Церкви и священноначалия, зачастую действующего по указке последнего. Прежде всего, история напоминает о пустоте и тщетности любых политических прещений, какими бы громкими и красивыми словами они ни прикрывались, как бы единогласно ни принимались и какими бы церемониями ни обставлялись. Правда всегда восторжествует. И это вселяет надежду.