Желание закончить протестантский вуз сталкивается с немалым количеством контраргументов, актуальность которых вновь подчеркнула абитуриентская компания 2010 года.
Для 34-летнего Виталия решение получить образование в богословском вузе не было лёгким. То, что выбранное им учебное заведение не давало зафиксированную в украинском Классификаторе профессий специальность и не брало на себя обязательство по трудоустройству, его не смутило: хлеб с маслом он уже зарабатывал благодаря полученному в прошлом высшему экономическому образованию.
На предпринятый Виталием шаг отваживаются не многие. Желание закончить протестантский вуз сталкивается с немалым количеством контраргументов, актуальность которых вновь подчеркнула абитуриентская компания 2010 года. Наряду с демографическими (поступают мало) и общеобразовательными (конкуренция между нишевыми учебными заведениями растёт) причинами протестантские образовательные центры в новом тысячелетии не смогли избавиться от свойственных исключительно им проблем и встретить современные украинские «вызовы» во всеоружии.
По разным подсчётам, только в образовательной структуре Всеукраинского Союза Церквей Евангельских христиан – баптистов (далее— ВСЦ ЕХБ) существует около 45-65 учебных заведений, предлагающих весь спектр образовательных услуг «от сертификата до магистра». Государственный комитет по делам национальностей и религий фиксирует на 1 янв. 2010 г. близкую цифру – 42, по его же данным во Всеукраинском союзе Христиан веры евангельской (пятидесятников) – 17, в Украинской унионной конфедерации церкви адвентистов седьмого дня – 4 обучающих центра. Подобные цифры возникли не в результате реализации каких-либо образовательных стратегий, а по причине требования времени. Бурный количественный рост протестантских общин и понимание того, что руководящий состав церквей обязан обладать специализированным богословским образованием, вело к созданию сети учебных заведений. Здесь же и была заложена мина замедленного действия: думали тактически, а не стратегически. В условиях избытка студентов, перенасыщения западными деньгами и взрывного энтузиазма никто не размышлял над созданием образовательной системы. Удовлетворение текущих нужд превалировало.
Когда же западные образовательные гранты прекратились, а к богословским вузам вплотную приблизились проблемы, свойственные и светским заведениям (жёсткая конкуренция, нехватка абитуриентов, финансовые проблемы), учебные центры оказались к этому не готовы. Всегда эффективные в образовательной отрасли инструменты оптимизации протестантами использованы не были, хотя ситуация этому способствовала. Поскольку ни число заведений, ни качество подготовки специалистов не стали соответствовать церковному заказу, в образовательных кругах стартовали дискуссии о решении упомянутых проблем. Как и в других подобных случаях, образовательный рынок требовал укорочения списка учебных заведений и, как следствие, консолидации материальных и нематериальных активов. «Столь немалое число учебных центров однозначно ведёт к ряду таких негативных явлений, как отсутствие единой методологии обучения и программ, недостаток профессорско-преподавательского состава по всем вузам и распыление финансовых потоков, когда очень большие средства практически летят на ветер»,— делится Виктор Григоренко, ректор Киевского Христианского Университета (аффилированный к ВСЦ ЕХБ). Приведённые выше непопулярные меры позволили бы закрыть неэффективные структуры-дублёры и свести образовательный процесс к такому числу вузов, которое реально удовлетворяло нужды конкретного конфессионального объединения. Хотя здесь чётких стандартов нет: в УПЦ МП на 1 образовательное заведение приходится 585 общин, в УПЦ КП – 265 общин, в УГКЦ – 239 общин в УАПЦ — 170 общин, в РКЦ – 113 общин, а в ВСЦ ЕХБ – 60 общин. Тем не менее, при сравнительно небольшой численности ВСЦ ЕХБ (130 тыс. членов церкви), к примеру, содержать 45-65 учебных заведений достаточно накладно. Специфика же украинской ситуации в том, что при всём понимании неотвратимости закрытия определённого числа центров, никто этим заниматься не планирует. По словам ректора Одесской Богословской Семинарии (ОБС, аффилированна к ВСЦ ЕХБ) Владимира Шемчишина, «руководителями движет тройной страх: во-первых, сокращение числа учебных заведений приведёт к прямо пропорциональному сокращению кадров. Никто не хочет никого увольнять». Шемчишин также уверен, что наряду с фобией хаотического закрытия вузов высшее руководство встретилось с нехваткой видения, как и кого следует подвергнуть оптимизации: «При отсутствии координации достаточно сложно понять, какие учебные заведения должны остаться и стать будущим хребтом баптистской образовательной системы». Сдаётся, его слова размывают конфессиональные границы.
По информации, предоставленной методистом Киевского Христианского Университета (ВСЦ ЕХБ) Евгенией Шаталовым, его университет постигла та же участь, что и другие протестантские вузы: к концу 2010-х количество студентов стационара неуклонно снижалось, что вынудило отказаться от стационара как такового. Он отмечает, что в 2002-2004 годах количество выпускников росло и вплотную приблизилось к 25-30, после этого все стали наблюдателями спада интереса к дневному богословскому образованию. Сейчас КХУ — при осознании того факта, что только дневная форма образования наделяет стабильными и фундаментальными знаниями— отказался от стационара. Недавно флагман частного российского христианского образования − Русско-Американский институт (бывший РАХИ) – также заявил о вынужденном закрытии дневных программ. Что же заставило молодых христиан-протестантов выбирать иные образовательные продукты?
«Отказ от стационарного обучения – это определённая тенденция в нашем обществе, и христианское образование в данном случае невозможно выделять из общего процесса»,— комментирует Сергей Санников, исполнительный директор Евро-Азиатской Аккредитационной Ассоциации (ЕААА, основная сфера деятельности – аккредитация евангельских учебных заведений— А.Г.). До наступления кризиса большинство протестантских вузов было озабочено экстенсивным ростом. Такие сложные и, надо полагать, неблизкие вопросы, как государственная аккредитация, синхронизация учебных программ и учёных званий со светскими учреждениями, находились в фоновом режиме, и к ним вернулись, поскольку невнимательность к вышеозначенным пунктам позднее обернулась игнорированием абитуриентами протестантских учебных программ.
Причинами, приведшими к столь печальным последствиями, оказались достаточно банальными. Во-первых, если система отечественного образования всё-таки предлагала человеку осязаемую специальность, которая давала основания на трудоустройство и последующую сладкую или не очень жизнь, то протестантские вузы импортировали западные образовательные стандарты как минимум по части градуировки учебного процесса. Если проще, то евангельский вуз обеспечивал четырёхлетнее образование с присвоением учёного звания «бакалавр богословия» ( плюс «бакалавр миссиологии», «бакалавр пасторского служения» — ясно, что ВАК с такими званиями дел не имела), после этого бакалавр мог закончить магистратуру (чаще всего с дипломом уважаемого западного университета) и углубить собственные знания в какой-либо области, но, в целом, вопрос трудоустройства оставался острым как никогда. Бесценное время, которое могло бы быть использовано на согласование деталей процедуры нострификации, было упущено, и магистерские дипломы прошедших обучение в Европе граждан Украины оказались на родине невостребованными. «Здесь желания расходятся с реальностью: практически ни одно учебное заведение не «даёт» образования, признанного украинским государством. По этой же причине абитуриенты предпочитают поступление в светский вуз, поскольку не видят перспективы конвертации «христианского» диплома в реальную жизнь»,— констатирует Александр Зигаленко, директор Кременчугского регионального библейского колледжа, президент ЕААА. К тому же, должности в аппаратах деноменационных канцелярий или же в офисах христианских организаций для выпускников были закрыты, трудоустроиться по-иному они могли. Представитель ЕААА В.Санников резюмирует: «С самого начала деятельности была выбрана не совсем удачная западная модель стационарного образования. Дневная школа готовит будущего богослова-профессионала, который будет занят пасторской работой постоянно. В условиях славянской ментальности церкви не готовы принимать модель профессионализации пасторского служения, потому молодые люди поняли: делать служение основной работой – не перспективно». И субъективно понятна реакция выпускников, которые, вернувшись к себе домой и окунувшись в обыкновенные коммерческие бизнес-процессы, стали отговаривать потенциальных абитуриентов от поступления и советовать вначале получить светское образования «для жизни», «для детей». Для стационарных программ, предлагавших овладение предметной областью без наделения конкретной специальностью и без гарантий трудоустройства, это был удар в сердце.
Уменьшение количества студентов, сокращение учебных программ, а то и закрытие дневных отделений — эти «показатели работы», если можно так выразиться, свидетельствуют как о силе действия объективных причин (рождаемость, падение интереса к профессиональному богословию или миссии), так и о крайне неэффективном образовательном менеджменте руководителей протестантских вузов и их помощников. Конечно, после коллапса коммунистической системы трудно было ожидать адекватных и подготовленных ректоров и проректоров. В основном, ректорами назначались умелые церковные менеджеры (пастора), управлявшие ходом учебных «кораблей», как могли. Это были обладатели либо высшего технического образования, либо зарубежного христианского образования, но практически никто из них не ориентировался в специфике образовательных процессов. Сейчас же управление учебным заведением – магистерская программа в рамках последипломного образования (см. в университете КРОК или отдельная лаборатория в Национальном Университете «Львівська політехніка»), и все это хорошо понимают. Тем не менее, по словам Санникова, уже в течение восьми лет в сотрудничестве с OCI Institute for Excellence (Институт повышения квалификации для руководителей евангельских вузов — А.Г.) протестанты делают попытку наверстать упущенное и снабдить ректоров и их помощников необходимыми знаниями, хотя в сравнении с силой вызовов внешних и внутренних этого недостаточно.
Один из ведущих баптистских функционеров из ВСЦ ЕХБ как-то высказал конспирологическую мысль, что христианское образование насильно толкают к унификации со светским образованием исключительно для установления внешнего контроля и духовной цензуры. Ясно, что идея о существовании евангельского образования только в контексте приближения к требованиям светской образовательной системы в данном контексте несколько несвоевременна. Однако вполне очевидно, что это − вопрос выживаемости. Поскольку решение демографических и экономических вопросов не вручено в руки протестантских церковных организаций, то следует констатировать, что чем быстрее университетский менеджмент поймёт желанность и неотложность реагирования на ситуацию de facto (в баптизме это, к примеру, сокращение числа вузов и консолидация научно-методологических усилий), тем больше вероятность того, что о данном времени будут говорить как о «выходе из пике» в противовес «входу в застой».
Комментарий эксперта:
директор Школы без Стен («Ассоциация «Духовное возрождение»):
Богословское образование на Украине переживает сложные времена. Кризис раскрыл многие глубокие проблемы. Очевидно, что оптимистическое начало 90-х разбилось о мрачные реалии середины следующего десятилетия. Сейчас стало ясно, что богословское образование в Украине было всего лишь копией фундаменталистской традиции в евангельском богословском образовании Северной Америки. Отсутствие интеграции богословского образования с уже имеющимся светским гуманитарным образованием, которое могло бы создать необходимую платформу для самостоятельного пути протестантского образования привело к состоянию апатии и неопределённости в завтрашнем дне: богословское образование, претендуя на научную основу познания, так и не стало научным, оказавшись не признанным ни в государстве, ни в обществе, ни в самой церкви. Последнее является более печальным, потому что главным ориентиром богословского образования была церковь, которая в итоге выказала полное отсутствие интереса к академическому богословию. Пасторы не заинтересованы в том, чтобы посылать своих студентов на стационарное обучение. Абитуриенты уже не имеют былого интереса к богословскому образованию. В данной ситуации понятно одно, что без радикальных и непопулярных мер не обойтись.
(в авторській редакції)