История колонизации Америки европейцами обычно воспринимается как история вытеснения индейцев белыми, их ассимиляции или уничтожения. Зачастую было так, но, тем не менее, были и попытки наладить отношения с коренным населением. Одну из таких — и наиболее успешную — предпринял орден иезуитов в Парагвае в начале XVII века.
Римско-католическая церковь вообще достаточно часто выступала защитником индейского населения, и немудрено — это была сила, способная вступать в конфликты со светскими властями… и одерживать в них победы. Католические миссионеры работали не на какое-то государство, а на Святой Престол, и — по крайней мере, в теории — должны были интересоваться скорее христианизацией и цивилизацией местных, чем их порабощением. И временами так и было. Особенно отличился на поприще независимого туземцев к вере орден иезуитов, который сам по себе был мощнейшим образованием, причём принципиально наднациональным и весьма чтящим нестандартные подходы. Отцы-иезуиты с переменным успехом обращали в «истинную веру» православных в Речи Посполитой и Московии, конфуциан в Китае, синтоистов в Японии… И язычников-гуарани в современном Парагвае.
Если посмотреть на индейцев гуарани в конце XVI века, то это был, честно сказать, не самый подходящий материал для цивилизации. Гуарани жили на границе, в «ничейной зоне» между испанскими и португальскими владениями в Южной Америке. Тут никогда не было государств, подобных тем, что были у индейцев Мексики или Перу. А были полукочевые племена, управляемые местными вождями, которых испанцы всех на карбский манер называли касиками.
Племена эти постоянно воевали между собой и совершали набеги на соседей. Религия, а точнее, местные племенные верования, включали в себя ритуальный каннибализм. А может, и не только ритуальный — по крайней мере, северных гуарани, живущих у истоков Амазонки, обвиняли в подобном и не раз. Короче, с точки зрения белого человека, обычные дикари с окраин. Дикари, которых можно и нужно истреблять или брать в рабство. И те же португальцы (точнее, бразильцы из Сан-Паулу) регулярно отправляли в земли гуарани отряды бандейрантов — охотников за рабами для плантаций. Вроде бы всё логично.
Но Католическая церковь решила, что нет. Начало положили францисканцы. В 1580 году в земли гуарани прибыл монах Луис де Боланьос, который первый решил приобщить индейцев ко Христу не силой, а уговорами. Он поселился среди гуарани, начал защищать их от колониальной администрации, лечить — в общем, стал другом индейцев. Де Боланьос составил словарь языка гуарани и придумал для него алфавит — на основе латиницы, разумеется. Де Боланьос начал организовывать гуарани в оседлые деревни (всего таких было создано 18), где было земледелие по европейскому образцу, европейские товары, врачи, школы… и священники. Теперь вроде бы европейцы ничего не навязывали, но индейское население само тянулось к центрам христианизации. Такая тактика получила название conquista spiritual (духовная конкиста).
А в начале XVII века в дело вступают иезуиты. Общество Иисуса поставило дело на новый уровень. В 1608 году священник Диего де Торрес Больо получает разрешение у колониальных властей Перу создать в землях гуарани редукции (reducciones de Indios) — по сути, индейские резервации, но полностью автономные от гражданских властей и подчиняющиеся только отцам-иезуитам. Редукции получают автономию от королевских наместников, ибо за ними стоит могущественный Орден — и способны надёжно защищать «своих» индейцев.
То есть к прянику добавился… ещё один пряник — теперь гуарани шли к иезуитам и за защитой от набегов бандейрантов. А в ситуации постоянных набегов спокойно индейцы могли себя чувствовать только под крылом редукций — особенно после 1641 года, когда святые отцы пробили разрешение на создание собственной армии из индейцев (с огнестрельным оружием и какой-никакой европейской организацией) и наголову разбили охреневших от такого поворота бандейрантов.
Разумеется, не всё шло гладко. В первые годы происходили столкновения между иезуитами и местными жрецами, и в итоге католичество получило как минимум семь великомучеников. Но постепенно, к середине XVII века, иезуитские редукции (их всего было 30) окрепли и превратились в настоящее государство, устройство которого было довольно своеобразным.
Индейцы находились в полном подчинении у иезуитов, которые пользовались своей властью не особенно деспотически и не пытались насильственно европеизировать индейцев. Господствующим языком в колонии оставался гуарани, и только к середине XVIII века он заменился постепенно испанским, когда и население из индейского обратилось постепенно в метисное.
Иезуиты хотели привить индейцам наиболее передовые технологии — земледелия, организации жизни, медицины, вот это всё, поэтому взяли всю власть в свои руки и, по сути, установили в редукциях режим теократической христианской утопии. Организация власти в Парагвае напоминала одновременно и устройство империи инков, и труды Кампанеллы и Мора.
В каждом поселении был священник-иезуит (кюре), с викарием (компаньеро), исполнявший не только духовные обязанности, но и фактически обязанности главы местной администрации, хотя формально индейцами руководили вожди-касики, организованные по испанскому образцу. Во главе администрации редукции стояли коррехидор (из индейцев) с заместителем (teniente); им помогали три надзирателя-алькальда, четыре советника (regidores), префект полиции (альгвасил), эконом, секретарь (эскрибано) и королевский знаменосец. Все они входили в городской совет — кабильдо.
Поселения были огорожены изгородью и в плане представляли прямоугольник. Население одной редукции колебалось от 3 до 10 тысяч жителей. Большинство построек представляли собой одноэтажные крытые соломой кирпичные дома на семью из 4–6 человек. В центре каждого поселения была площадь с барочным костёлом. Также в редукциях были здание совета, склад-магазин, Дом иезуитов (коллегия), школа и богадельня для вдов (котигуасу).
Армия редукций была основана по принципу ополчения. У каждой редукции было по 8 рот во главе с капитаном. Возглавлял ополчение одной редукции маэстро-дель-кампо (местный касик). Ополчение имело кавалерию, флотилии из каноэ и огнестрельное оружие. Колониальные власти нередко привлекали ополчение редукций для обороны границ и подавления восстаний.
Экономика редукций была основана на христианском принципе «поделись с ближним» и представляла собой своего рода социализм.
У индейцев были свои земельные участки (абамба), но большая часть земли принадлежала редукции. Обрабатывали общую землю-тупамба индейцы сообща под надзором администрации; она же собирала все результаты труда в особые магазины, из которых выдавала продукты всем нуждающимся в них.
Распорядок дня в редукциях вообще был жёстко регламентирован. Начало дня возвещал колокольный звон. После утреннего богослужения (с 07:00) начинался завтрак, после которого все обязаны были участвовать в общественных работах (не только в поле, но и, например, в мастерских, или ремонтировать инструменты). Работы сопровождались молитвами.
Священники обыкновенно занимались преподаванием катехизиса в школе. Помимо мессы и преподавания, священники ведали хором, оркестром и совершали различные требы (похороны, исповеди). В середине дня была сиеста. В 16:00 рабочий день заканчивался. После ужина следовала вечерняя служба. В воскресные и праздничные дни работы не проводились.
Экономика редукций была довольно мощной как для того времени и места. На полях выращивали рис, горох, пшеницу, хлопок, чай-матэ, маис, маниок, табак, апельсины. Занимались в редукциях и разведением скота и лошадей. К 1767 году стада редукций насчитывали 725 тысяч голов скота. Внешняя торговля давала до 100 тысяч песо в год, которые тратились на украшение костёлов, уплату налогов и закупку соли, извести и железа.
В таком виде иезуитский Парагвай просуществовал полтора столетия (что, напомню, вдвое больше, чем срок существования самой известной утопии — СССР). Но… наступила вторая половина XVIII столетия, «век просвещения». И существование католической теократии, пускай и на задворках мира, в него не вписывалось. Католическая церковь ослабла. Просвещённые абсолютные монархи Нового времени более не боялись папского гнева, а существование независимого и во всё вмешивающегося ордена иезуитов скорее начало раздражать. В 1759 году премьер Португалии, знаменитый маркиз де Помбал, запрещает орден в Португалии и её колониях. В 1764 году король Людовик XV запрещает орден на территории Франции (ещё раньше, после поражения Франции в Семилетней войне, погибнет иезуитская миссия в Канаде), а в 1767 году его испанский коллега Карл III делает то же самое в своих владениях.
Но судьба иезуитского Парагвая была решена раньше. В 1750 году колониальная администрация приказывает иезуитам сдать 7 из 30 редукций короне. Орден попытался по старинке интриговать и игнорировать решение администрации. Они пытались отменить решение властей, направляя на подкуп чиновников значительные суммы, но времена уже были другие. 7 редукций пришлось сдать. Новая администрация приказывает всем гуарани покинуть земли короны.
9 тысяч гуарани под предводительством коррехидорa редукции Сан-Мигел Хосе Тиаражу по прозвищу Сепё отказались подчиниться приказу о переселении. Началась Война гуарани.
К маю 1754 года губернатор Буэнос-Айреса возглавил отряд в 2 тысячи солдат, направленный на подавление восстания. Глава иезуитов Парагвая Хосе де Барреда и присланный из Испании с особыми полномочиями иезуит Лопе Луис Альтамирано отправили братьям в редукции послания с призывом подчиниться властям под угрозой отлучения и других наказаний; одновременно они же отправили тайное послание с призывом не принимать всерьёз свои угрозы и держаться стойко, поскольку «помощь не за горами». После нескольких стычек с индейцами, возглавляемыми прибывшим из редукции Консепсьон коррехидором Николасом Нингиру, губернатор Буэнос-Айреса отступил. Но иезуиты рано радовались. Вскоре было организовано второе вторжение — уже с двух сторон, из Буэнос-Айреса и из Бразилии.
В феврале 1756 года объединённая армия из 3 тысяч испанских и португальских солдат атаковала поселения. 7 февраля в стычке погиб Сепё, и в битве 10 февраля оставшиеся без командующего индейцы были разгромлены. В результате погибли 1 311 воинов гуарани, в то время как у колониальных войск было только четверо убитых и 30 раненых.
Война шла ещё два года (1754–1758) и полностью разорила Парагвай. А в 1768 году иезуиты были, в принципе, изгнаны из Америки, их редукции разрушены, а их земли отданы в пользование индейцам. Сейчас от иезуитских редукций сохранились в основном руины.
Только аргентинская Кордоба сохранилась как более-менее крупный город. Но, тем не менее, свою функцию они выполнили — гуарани Парагвая сохранились как народ (хоть во многом и приняв испанскую культуру), а язык гуарани сейчас — второй государственный язык Парагвая, наряду с испанским.