Какой степенью автономности обладает УПЦ после проведённого собора в Феофании?
Архимандрит Алексий (Милютин),
Константинопольский Патриархат,
настоятель Свято-Николаевского храма в Булонь-Бийанкур, г. Париж, Франция
Соответственно, собор в Феофании смог установить юридическую автономию, которая имеет определенный вес на территории Украины, но никак не каноническую, гарантирующую признание ее независимости другими Поместными Церквями.
Проблема такого положения заключается в том, что для всех Поместных Церквей УПЦ продолжает оставаться обычной епархией Московского Патриархата, связь с которой может осуществляться только через предстоятеля РПЦ. В свою очередь, решение вчерашнего синода МП аннексировать крымские епархии ещё раз доказывает, что для Москвы также никакой украинской автономии не существует и с грамотой 1990-го года она не считается.
При всем этом, подавляющее большинство мирян и духовенства УПЦ восприняли собор в Феофании как провозглашение абсолютной независимости. Даже те, кто критически отнёсся к постановлениям собора считают, что УПЦ сделало значительный шаг, отдаливший ее от Москвы, и приблизивший к автокефалии. На этом этапе возникает новая трудность, потому что в Украине уже есть Автокефальная Церковь и о каноническом создании еще одной новой параллельной автокефалии речи быть не может. Часть поместных Церквей признали ПЦУ, другая часть выжидает удобного момента, что бы сделать это без негативных последствий со стороны России, которая открыто угрожает не только разрывом евхаристического общения, но и открытием параллельных приходов на канонической территории других Церквей. Иными словами, непризнание ПЦУ частью Церквей имеет не канонический, а геополитический характер. Предстоятели начнут включать в диптихи митрополита Эпифания, как только будут уверены, что не подвергаются опасности со стороны РПЦ, а это дело времени и терпения. Кроме того, признание ПЦУ, во многом, будет зависит и от того, как будут складываться ее отношения с УПЦ. На сегодняшний день взаимоотношения двух православных Церквей в Украине походят , скорее, на перетягивание каната, чем на поиск пути к единству. ПЦУ и УПЦ претендуют на духовное лидерство среди православного населения страны, оставаясь при этом лидерами двух противоборствующих церковных течений. Такое положение полностью удовлетворяет Москву, которая не заинтересована в том, чтобы в Украине было восстановлено церковное единство.
Подлинное же лидерство и показатель экклезиологической зрелости будет за той из сторон, которая первой инициирует диалог и начнёт переговоры со своим «оппонентом».
К сожалению, собор в Феофании сделал подобный диалог практически невозможным, так как условия, которые УПЦ выдвинула ПЦУ требуют от последней открытой самодескридитации и фактической автодеструкции. Так, например, участники собора требуют от ПЦУ признавать неполноценности их автокефалии и, тем самым, войти в конфликт с Константинополем. Единственное из условий, к которому нужно серьезно прислушаться и на которое ПЦУ должно обратить внимание— это обвинение в захвате храмов. Стоит заметить, что руководители УПЦ представляет любой переход храма из их юрисдикции в ПЦУ как рейдерский захват, а при таком подходе попытки прийти к согласию двух сторон практически невозможны. Особое внимание необходимо также обратить на выдвинутые обвинения в адрес ПЦУ, касательно рейдерских захватов храмов УПЦ с применением силы и открытой агрессии, исходящей от священнослужителей, как это представлено на нескольких видео. В подобных случаях, если они действительно имели место, хотелось бы, чтобы руководство ПЦУ достойно отреагировало, а виновные понесли ответственность согласно каноническим нормам церковного права.
------------
Собор в Феофании начал новую страницу в истории Православной Церкви в Украине и в истории УПЦ в частности. По какому пути поведёт свою Церковь Митрополит Онуфрий говорить рано. При этом можно с уверенностью сказать, что его выбор во многом будет зависеть от голоса народа и духовенства. Не стоит забывать, что собор был вынужденным и его инициаторами стали не столько иерархи, сколько священники и народ божий. В какой-то степени, священники сделали то, что должны был сделать епископат УПЦ, чья роль не только надзирать за паствой, но и защищать ее в момент опасности, с чем большинство архиереев совершенно не справилось. После проведения собора, многих, кто ещё вчера адекватно оценивал опасность положения УПЦ, охватила эйфория и они демонстрируют полное удовлетворение принятыми постановлениями. Если собор в Феофании воспринимать как окончательный ответ УПЦ на участие Российской Церкви в военной агрессии— тогда это ни что иное, как достаточно удавшаяся попытка замаскировать связь УПЦ с РПЦ, с целью успокоить волнения в епархиях и предотвратить начавшиеся переходы духовенства в ПЦУ. На сегодняшний день, как мне кажется, нет достаточных оснований, чтобы по другому воспринимать позицию УПЦ, по отношению к МП.
Лично для меня, положительным сдвигом и показателем серьезных намерений М. Онуфрия выйти из под контроля Москвы будет замена его промосковского окружения, в числе которых управляющий делами УПЦ митрополит Антоний Паканич и несколько политиков-олигархов, держащих свою руку на церковном управлении, и играющих ключевую роль в сохранении связей с РПЦ.
