Встреча восьми архиереев РПЦ (в том числе пяти постоянных членов Священного Синода РПЦ) с председателем Верховного Совета СССР А.И. Лукьяновым состоялась в разгар развернувшегося во всей Галиции передела церковной собственности.
Приложение к сборнику "УГКЦ: преодоление мифа"
«Церковь, которая всегда привыкла доверять власти»
Встреча восьми архиереев РПЦ (в том числе пяти постоянных членов Священного Синода РПЦ) с председателем Верховного Совета СССР А.И. Лукьяновым состоялась в разгар развернувшегося во всей Галиции передела церковной собственности. Архиереи РПЦ, крайне обеспокоенные стремительным уменьшением количества подчиняющихся им общин, попытались с помощью верховной государственной власти поправить свои дела в этом регионе.
Наибольшее их недоумение вызвали действия местных украинских властей, которые не только не препятствовали переходу общин в греко-католичество или автокефальную православную церковь, но и в немалой степени содействовали этому. Руководство РПЦ, долгое время представлявшее в этом регионе интересы власти и считавшее себя ее опорой в религиозной сфере, было поражено тем, как в преддверии неминуемого прихода к власти на готовящихся местных и республиканских выборах сторонников независимости Украины областные чиновники меняют свои политические предпочтения. И как не желают их «поправлять» республиканские руководители, которые тоже задумались над возможностью диалога с новыми силами. Апелляции к А.И. Лукьянову, впрочем, также остались без ответа. Умиротворяющее бормотание в стиле М.С. Горбачева не вело ни к каким очевидным результатам, что было понятно и самим участникам встречи. Та же судьба ждала договоренности с Римско-Католической Церковью. Надежды церковных дипломатов, привыкших к десятилетиям переговоров, на договоренности между «верхами» ломали рядовые верующие, которые при первой же возможность стали покидать РПЦ.
Именно поэтому митрополит Ростовский Владимир (Сабодан), которому через два года предстоит занять пост главы УПЦ, ставит перед А.И. Лукьяновым вопрос о необходимости создания юридического механизма, препятствующего выходу общин из РПЦ, лишения их собственности, которая должна была оставаться в руках епископата. Так собеседники формулируют одну из основных проблем, ставших перед РПЦ в 1990-е годы: кому принадлежит Церковь – мирянам или епископату? Вправе ли приход отказывать своему епископу в доверии? Митрополит Владимир – единственный человек в епископате РПЦ с юридическим образованием – в откровенной беседе заявляет, что Церковь – это Патриарх и архиереи. Любая самостоятельность прихода обойдется ему слишком дорого.
Другие аспекты беседы не менее интересны. Любители исторических анекдотов найдут здесь митрополита Филарета (Денисенко) – будущего вожака украинского раскола, – клянущегося в своих патриотических промосковских симпатиях и порицающего украинский национализм, рассуждения митрополита Владимира о фиктивности структуры, главой которой он окажется через два года, страхи церковных чиновников перед «опасным» филологом и культурологом С.С. Аверинцевым.
Однако, возвращаясь к главной теме данной публикации, заметим, что иерархи РПЦ достаточно реалистично представляют себе обстановку в Галиции. Если оставить в стороне рассчитанные на представителя власти «страшилки» об угрозе перестрелять всех православных, якобы звучащие из уст греко-католиков, и сделать скидку на то, что о положении дел в некоторых епархиях архиереи попросту не имели информации, то картина вырисовывается следующая.
Ситуация в Галиции иерархией РПЦ не управляема, священники и прихожане массово покидают Церковь под воздействием агитаторов РУХа, клириков УГКЦ и при благожелательном отношении местных властей. К тому же епархии лишились денег, которые нерасчетливо вбухали в реконструкцию громадных греко-католических соборов, которые теперь при не особо активном сопротивлении православных перешли в руки УГКЦ.
Смена нерешительных, если не сказать трусливых, архиереев галицийских епархий не привела к желанному результату. Хотя в течение двух месяцев после встречи с А.И. Лукьяновым двое из трех присутствовавших западно-украинских епископов были перемещены на другие, более спокойные кафедры (третий присоединился к ним через год), новое поколение епископата ничего не смогло сделать в этой ситуации. Народных героев, горой стоящих за православие и переворачивающих машины с активистами РУХа, на Западной Украине нашлось очень немного.
ЦК КПСС [1]
<…>
Запись основного содержания беседы А.И. Лукьянова с иерархами Русской православной церкви [2].
1 февраля 1990 г.
Беседа состоялась по инициативе руководства РПЦ. В ней приняли участие постоянные члены Священного синода: митрополиты – Киевский и Галицкий, патриарший экзарх всея Украины Филарет; Минский и Гродненский, патриарший экзарх всей Белоруссии Филарет; Крутицкий и Коломенский Ювеналий; Ростовский и Новочеркасский, управляющий делами Московской патриархии Владимир; архиепископ Смоленский и Калининградский, председатель отдела внешних церковных сношений Кирилл, а также архиепископы Ивано-Франковский и Коломыйский Макарий, Львовский и Дрогобычский Ириней и Тернопольский и Кременецкий Лазарь [3].
Филарет Киевский информировал о заседании Архиерейского собора, основной темой которого было обострение т.н. униатской проблемы в некоторых районах Западной Украины [4]. Руководство РПЦ действовало в духе той договоренности, которая была достигнута между М.С. Горбачевым и Папой во время встречи в Ватикане, что вопрос мирного урегулирования проблемы в регионе Западной Украины должен решаться путем договоренности между Русской православной церковью и Римско-католической церковью. Как известно, произошел обмен посланиями с одной и с другой стороны. В январе с.г. представители РПЦ встретились с делегацией Римско-католической церкви на высоком уровне и выработали совместные рекомендации, которые должны быть одобрены, с одной стороны, Папой, с другой стороны, высшим органом РПЦ. Священный синод, а затем Архиерейский собор одобрили эти договоренности. Но чем мы встревожены? Еще до нашего решения на Западной Украине начался процесс передачи католикам восточного обряда православных храмов, причем без предварительной регистрации, против воли православных общин. У нас сейчас возникло такое мнение: что же мы, в каком положении мы находимся, что мы делаем? Идем ли мы по правильному пути или же кто-то хотел бы столкнуть нас с той линии, которая была определена Михаилом Сергеевичем Горбачевым и руководством нашей страны? Потому что местные органы власти, действуя вместе с Советом по делам религий при Совете Министров УССР, санкционируют эту передачу незарегистрированным общинам католиков восточного обряда, сами участвуют в передачах. <...> Идет этот процесс, участвует Совет по делам религий, официально подписывают документы о передаче, в частности, кафедрального собора в Ивано-Франковске, Тернополе и некоторых других городах. И тогда возникает вопрос: какую роль играем мы? Нас обманывают?
Филарет Минский. Церковь, которая всегда привыкла доверять власти.
Филарет Киевский. Да. Мы в течение всего периода стояли на патриотических позициях, всегда делали всё для пользы нашего Отечества, делали всё для того, чтобы принести пользу в самых трудных моментах. <…>
У нас сейчас просьба к Председателю Верховного Совета СССР. Нам надо принять какие-то меры для того, чтобы местные органы власти встали на законную основу. У нас существует Конституция СССР, советское законодательство. <…> И католики признали, что надо действовать согласно законодательству. А сейчас всё происходит вопреки этому законодательству. И православные удручены таким отношением. Вроде верно служили, и за то, что верно служили, теперь оказались ненужными. Становятся более нужными католики восточного обряда. <…>
На Соборе ставился вопрос об отношении к Совету по делам религий. Может ли он регулировать этот процесс? Можем мы ему доверять? Способен ли он применять на практике существующие в нашей стране законы или не способен? И какую позицию занимают местные органы власти, начиная от секретарей обкомов до председателей райисполкомов в этих трех областях – Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской? <…>
Согласно договоренности <между Московской Патриархией и Ватиканом> теперь должна быть организована четырехсторонняя смешанная комиссия по урегулированию положения. В неё войдут представитель Ватикана, представитель Московского патриархата и представители католиков восточного обряда и православных Западной Украины [5]. Цель комиссии – обеспечить свободное, огражденное от всякого насилия, шантажа и давления, самоопределение общины. Дело в том, что демографическая ситуация на Западной Украине коренным образом изменилась с 1939 г. Если в 1939–1945 гг. действительно большинство было католиков, то за эти минувшие пятьдесят лет произошли очень большие перемены. И приблизительное социологическое изучение дает совершенно иную пропорцию: один к пяти в пользу православных. Даже если эти цифры завышены, и то мы имеем дело с паритетными группами. Именно этим фактом мы объясняем позицию католиков восточного обряда, униатов, с которыми мы встречались в Москве в присутствии католиков из Ватикана, когда они отказались от тайного голосования. Мы предложили им, чтобы каждая община, где есть конфликт, где есть вопрос о том, кому должно принадлежать здание, могла решать на основе тайного голосования под наблюдением комиссии [6]. Они отказались от тайного голосования. Это дает нам некоторую уверенность в том, что реальное положение вещей в количественном отношении скорее в пользу православных, чем католиков восточного обряда. Но почему местные власти так боятся этих католиков восточного обряда? Они политически организованы. У них есть политическая организация.
Макарий. Они боятся не только католиков, они боятся и «Руха».
Филарет Киевский. Совершенно верно. У нас нет этой организации. И долгое время православные не организовывались и в плане обороны. Но сегодня нам пришли известия, которые нас немножко ободрили, но и насторожили. В районном центре Самборе <Львовской области> власти вчера ночью передали униатам собор. К утру вокруг собора собралась толпа православных в количестве около двух тысяч человек. Опасаясь столкновений, власти впервые вызвали милицию, хотя никогда при захватах униатов милиция не вызывалась. Давление со стороны православных было настолько сильное, что сегодня в четыре утра храм перешел снова в руки православных. Руководитель Украинского комитета по защите католической церкви <И.>Гель [7], отправляясь в одну из деревень на границе с Польшей с целью перевести её из православия в католичество, был встречен пикетами православных, машина была опрокинута, измята и не подлежит восстановлению. Гель ехал в сопровождении униатского священника и получил телесные повреждения. Православные не пустили Геля к себе и ссылались на то, что они неоднократно его предупреждали, чтобы он в их места не приезжал [8]. То есть, речь идет не о том, что только поддержка властей держит эту искусственную структуру, именуемую православной церковью. Православная церковь укоренена в жизнь народа и является паритетной частью в отношении католиков. <…>.
А.И. Лукьянов. Наша позиция о характере отношений с Русской православной церковью неизменна. Позиция, которую занимал М.С. Горбачев в Риме, как вы хорошо знаете, была с вами согласована и выражена таким образом, что униатский вопрос решают между собой церкви, а не государство. Я хочу только выяснить, чья собственность передавалась униатам в Западной Украине?
Владимир. Государственная.
А.И. Лукьянов. Значит, государство распоряжается своей собственностью?
Владимир. Своей собственностью. Заключив с православными общинами договор на владение и пользование этой собственностью.
А.И. Лукьянов. И значит без расторжения договора с православной общиной этот вопрос решить нельзя?
Владимир. Нельзя.
Филарет Киевский. Острие всего вопроса, Анатолий Иванович, это вопрос о подходе. Если мы сейчас встанем на историческую линию, что кому принадлежало, мы ни на каких весах не взвесим справедливость и точную меру этой справедливости, потому что история ужасна и с одной, и с другой стороны. Мы говорим так: как нельзя в 1990 г. в Европе решать политические вопросы, исходя из реальности 1939 г., так и на Западной Украине в 1990 г. нельзя решать межконфессиональные проблемы, исходя из реальностей 1939 г. За 50 лет всё изменилось. Выросло третье поколение православных людей. И сейчас надо исходить из новой реальности. <…> Сейчас самый главный вопрос – это влияние на местные власти (и я думаю, это общая наша точка зрения, мы сейчас её обсуждаем), это влияние на Совет по делам религий как в Москве, так и на Украине. <…>
Ириней. Большие столкновения и трудности возникают, когда местные власти прямо в приказном порядке предписывают бумагой: «Вы молитесь с 9-ти, а вы – с 12-ти». И вносят эту сумятицу, чтобы использовали один храм, один престол. Это страшное состояние. Мне кажется, что весь корень зла заключается в том, что «Рух» ведет себя очень агрессивно против церкви. Что они делают? Они засылают своих людей, скажем, в деревню или в какой-то городок, проводят там среди людей агитацию за Греко-католическую церковь и потом будоражат народ. И таким образом происходит захват. Когда решают этот вопрос в каком-то данном районе, они собирают не местных людей, а из разных городов – у них организованные люди – и берут силой. И если власти не повлияют на это, то я не знаю, чем всё это закончится. <…> Назревает кровопролитие.
Лазарь. Местный епископ-католик, который давал интервью «Московским новостям», на проповедях, обращаясь к народу, говорит (он на украинском языке говорит): «Дорогие братья и сестры, берите и вышвыривайте их, стреляйте всех православных». Это знают местные власти. Это прямой призыв к убийству, к национальной вражде. Далее говорит: «Вам, православным, нет места на Западной Украине. Православные должны покинуть Западную Украину и переселиться в восточные районы. Здесь мы будем создавать католическую Украинскую республику».
В прошлое воскресенье при помощи «Руха» был захвачен храм в Збараже <Тернопольской области> [9]. Они вечером собрались на стадионе, представитель «Руха» выступает и говорит: «Вот наши планы. Завтра надо захватить храм в Збараже». Это центральный храм, большой. На этот храм потрачено очень много церковных денег. И они, действительно, прислали в понедельник своего священника, греко-католика, и заняли этот храм. Я сейчас ставлю вопрос перед властями. Этот храм нужно опечатать. Нужно опросить всех верующих, а православных верующих очень много, и немедленно отдать этот храм. Если этого не будет, я просто не знаю, что может произойти. Я прошу помочь опечатать этот храм и выяснить позицию. Ведь сами власти даже в Збараже сейчас тоже раздвоились. Они сказали: «Мы в отношении этого храма не за греко-католиков». Но, несмотря на это, бездействие налицо.
Кирилл. А у нас в рекомендации записано, что, если храм захвачен греко-католиками насильно, то эта община не может быть зарегистрирована. И это признала католическая сторона. Наши переговоры с Ватиканом не закончились. Мы только определились на первом этапе, и дальше мы будем углублять договоренности в отношении структуры, устройства и греко-католиков. Но сейчас католики в Ватикане увидят, что это – клочок бумаги, а их верующие всего достигают и без русской церкви. И они большего тогда достигнут.
Лазарь. Разрешите мне еще пару слов. Я хотел бы добиться такого положения, чтобы власть сама себя не компрометировала. После моего назначения в Тернополь, – а это новая епархия, – я обратился к властям, чтобы передали нам бывший Доминиканский собор. Пошли навстречу, спасибо большое, передали нам собор. Но потом, когда началась эта кампания «Руха», мне как-то, когда я служил в стороне, не в центре, звонят и говорят: «Срочно приезжайте, потому что греко-католики захватили храм». Я приехал, действительно, там бесчинствуют 150 человек. Я постарался их успокоить. Но прошла неделя, приехал из Киева представитель Совета Павел Дмитриевич Пилипенко. И они без меня решили передать этот собор греко-католикам. Когда мне сказали об этом, я говорю: «Ни в коем случае. Я против». – «Сдайте ключи». Я говорю: «Не сдам ключи».
И разъяснил: «Представьте себе, что такое архиерею сдать ключи. Мне нужно тут же немедленно из этой епархии выйти. Какое повиновение паствы у меня будет? Да никакого». Я отказался от этого. По распоряжению местных властей подогнали автогенную машину, вырезали замок и отдали этот собор греко-католикам. В присутствии местных властей незарегистрированной общине. Какое же уважение может быть после таких беззаконных действий? А народ сейчас не успокоился, собираются подписи, отовсюду поступают просьбы. И на имя М.С. Горбачева было письмо в отношении тернопольского собора: «Отдайте нам собор!». <…>
А.И. Лукьянов. Я сегодня буду говорить с первым секретарем <КПУ>, попрошу, чтобы он вас завтра принял. Это первое. Второе. Видимо, следует представить властям документ обо всех этих безобразиях. До мелочей там доходить не надо, но все основные факты показать, и мы поручим разобраться и доложить Москве, поскольку это прямое нарушение Конституции, посягательство на свободу совести. Еще раз хочу подчеркнуть, что наше отношение к Русской православной церкви не изменилось. Она всей своей деятельностью, особенно в военные и послевоенные годы, доказала, что мы можем хорошо сотрудничать.
Другого пути просто нет. Эта наша позиции совершенно твердая. Всё, что происходит здесь, конечно, связано с ситуацией в стране, с ослаблением власти. Я не исключаю, что и в государственных органах есть кое-где националисты. На дне души лежащий национализм выливается в поддержку католиков восточного обряда. Но это не оправдывает нарушения законов. О сегодняшнем нашем разговоре я сообщу руководству Верховного Совета. Кроме того, я поговорю с нашим союзным Советом по делам религий. <…>
Филарет Киевский. <…> Помимо униатской проблемы на фоне всех событий на Украине происходит расширение так называемой Украинской автокефальной церкви. В первую очередь в этих областях, в Ивано-Франковске особенно, во Львове есть опасность. Людей терроризируют и говорят:
«Выбирайте между униатством и автокефальной церковью. А московская недопустима». И священники, чтобы сохранить верность своей православной вере, выбирают автокефальную церковь. В Ивано-Франковской епархии сколько перешло?
Макарий. У меня 164 священника на сегодняшний день перешли в автокефальную церковь.
Владимир. Церкви-то такой не существует, но они запуганы, поэтому нужно создать условия, чтобы снять этот террор, чтобы священники не боялись за свою безопасность, за свое положение, иначе это будет распространяться по всей Украине. Мы на Соборе, зная всю ситуацию, изменили структуру русской церкви. Мы создали так называемую Украинскую православную церковь внутри экзархата, приняли устав, у них будет свой синод, то есть показали, что Москва дает полную самостоятельность, но без отделения, в рамках структуры русской церкви, с тем, чтобы как-то парализовать вот это новое движение. Но мы не сможем его парализовать, наши решения останутся на бумаге, если там не изменится обстановка вот этого страха, когда «руховцы» будут каждому угрожать.
Новое положение об экзархате и попытка ответить на эти национальные чаяния, не разрушая структуры русской церкви, как мы надеемся, поможет нам некоторую часть этих людей перевести на свою сторону путем внедрения нового устава. <…>
А.И. Лукьянов. В начале нашей беседы вы откровенно высказались по поводу Совета по делам религий, который вас не защитил. В связи с подготовкой нового Закона разрабатывается, как вы знаете, статус органа, который будет этими вещами заниматься. Как вам видится этот орган, каковы должны быть его взаимоотношения с церковью? Ведь речь идет не только об отношениях с Русской православной церковью, но и со всеми конфессиями.
Филарет Киевский. Я выражаю свою точку зрения, потому что мы еще не касались этого вопроса. Когда мы говорим о том, что Совет бессилен помочь нам, это не значит, что мы выступаем против Совета. Наоборот, с моей точки зрения, должен быть сильный и авторитетный орган. Не зависимый от местных органов власти. Который бы выражал позицию правительства Советского Союза и общую государственную линию. Мы понимаем, что сейчас идет процесс предоставления республик<ам> определенной самостоятельности, но эта самостоятельность в разных республиках может быть использована по-разному. В Литве, к примеру, естественно, будет дано преимущество католической церкви. Православная церковь там будет находиться во второсортном положении. Кто её сможет защитить, если не будет сильного государственного органа, который будет регулировать? Теперь возьмем Украину. Это вторая республика после Российской Федерации. Мы еще не знаем, каковы будут результаты выборов, кто попадет в Верховный Совет и какую они будут занимать позицию по отношению к Русской православной церкви, которая стоит на патриотических позициях, на единстве нашего Отечества. Если там будет самостоятельный орган, не зависящий от Москвы, то они могут повести в сторону автокефалии и будут поддерживать все эти тенденции, подогревать, способствовать, как «Рух», образованию Украинской автокефальной церкви. А Русская православная церковь на Украине, которая будет верна Москве, верна единству нашего государства, окажется на задворках. Конечно, я не знаю ситуации в Закавказье, Средней Азии. А если брать Украину, то я чувствую, что тут может быть такая тенденция: постепенно отделить, способствовать этим сепаратистским силам в отделении Украины от Советского Союза. Как сейчас происходит в Западной Украине? Ставится вопрос: или греко-католики, или автокефалисты – третьего не дано. Может быть орган в том же Киеве, который тоже займет такую позицию: раз Украина имеет федеральные права, то и церковь должна идти в этом направлении? А потом до каких пределов она дойдет? Ведь в кругах интеллигенции раздаются голоса за отделение церкви от Москвы, от Московского патриархата. Это позиция и Олеся Гончара, и других народных депутатов. Они больше поддерживают автокефалию, греко-католиков, потому что они стоят на позициях отделения Украины от Советского Союза. Значит, этот процесс отделения они могут постепенно развивать и насаждать – не хочу сказать, что насильственным образом, но создавать такие условия, что, мол, должны все-таки от Москвы как-то отделяться. А это коренным образом противоречит нашей тысячелетней традиции, когда Русская церковь всегда была объединяющим началом. В межнациональных конфликтах, в делении, раздирании Советского Союза по квартирам мы видим ослабление нашего государства. А церковь всегда считала, что единство нашего государства способствует его силе и авторитету, тогда с ним будут считаться. И наша церковь многонациональная. Мы от этого принципа отказаться не можем, потому что если мы станем на принцип национального деления церквей, то в Советском Союзе появится такое количество православных церквей, что пальцев на руках не хватит. Если исходить из этих предпосылок, то, с моей точки зрения, нужен сильный орган. <…>
Ювеналий. Мы в церкви создали структуру, образуя экзархаты, называя их Украинской православной церковью, Белорусской православной церковью. Предоставили этим экзархатам определенные права, которые дают им возможность проявить самостоятельность в вопросах, не имеющих принципиального значения. А что касается принципиальных вопросов – всё замыкается на Патриархии, на Синоде. И ни одно принципиальное решение не может провести Синод экзархата. Они могут делать то-то и то-то, но окончательное решение там и не могут они сказать: «Синод принял решение, а мы у себя в экзархате применять не будем».
Владимир. Разрешите сказать несколько слов о законодательстве. Все эти настроения, которые сейчас происходят, и разделение на автокефалию, унию, еще раз ставят вопрос о категорической необходимости для нашей церкви иметь юридическое лицо как единой организации. Если бы мы имели сейчас юридическое лицо, то никто бы из униатов и автокефалистов не посмел оторвать от нас ни одного храма. Например, хотят взять собор. «Пожалуйста, Вы стали католиками, идите, стройте. А этот собор принадлежит Русской церкви». Но поскольку у нас каждая община имеет юридическое лицо и никак не связана с точки зрения закона с Патриархатом, с епископом, то она является полностью независимой с точки зрения закона. Полностью! Они могут делать что хотят. Мы открываем широчайшую возможность для церковного сепаратизма. Широчайшую возможность! Если будет принят закон и если будет принято положение, что Русская церковь имеет юридическое лицо как организация во всесоюзном масштабе, то тогда вопросы сепаратизма будут незаконны. <…>
У нас Патриарх юридически, законодательно совершенно не признан. С точки зрения закона, он является хозяином только над Чистым переулком, над своей резиденцией, но, с точки зрения закона, не имеет ко мне никакого отношения. Значит, я, оставаясь добрым гражданином Советского Союза, могу завтра перейти в любую автокефалию. Это самый центральный вопрос для всей церкви и страны, и не только для нашей церкви, но и для других церквей и регионов. <…>
А.И. Лукьянов. Некоторые народные депутаты требуют создания комиссии для ускорения принятия закона <о свободе совести и религиозных объединениях>. Большую активность проявляет в этом отношении депутат <С.С.>Аверинцев [10].
Филарет Киевский. О-о, очень опасный человек. Он не за свое дело берется. Философствовал бы, занимался бы филологическими, искусствоведческими проблемами. А о библейским обществом просто авантюра. У нас шли переговоры об организации, о сотрудничестве, о совместном издании Библии вдруг предлагают такое общество. Там диссидентские круги представляют сейчас все церковное [11]. И странно, что туда <К.М.>Харчев попал [12]. <…>
Большое спасибо за то, что Вы уделили нам столько времени и с таким пониманием выслушали. У нас в этом отношении позиция совершенно одинаковая, потому что мы с пониманием подходим к государственным вопросам. Мы патриоты не на словах.
Иногда одни могут бить себя в грудь, а когда дело коснется, то сразу в кусты. Мы уж будем держаться. Просим передать Михаилу Сергеевичу сердечное приветствие, пожелать ему от нас крепости сил в его очень нелегком и трудном служении.
[1] Российский государственный архив социально-политической истории, ф. 89, пер. 8, док. 41.
[2] В силу ограниченности объема сборника текст публикуется в сокращенном виде. При публикации исключены фрагменты беседы, касающиеся взаимоотношений РПЦ с Советом по делам религий СССР, а также повторное изложение аргументов.
[3] Митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко) – ныне глава Украинской православной церкви (Киевский Патриархат), в РПЦ извержен из сана и запрещен в служении; мит-рополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев) и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков), постоянные члены Священного Синода РПЦ – сохранили свой посты, митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан) – с 1992 г. – глава Украинской православной церкви (Московский патриархат), ныне митрополит Киевский и всея Украины, архиепископ Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), ныне – митрополит и сохраняет за собой пост главы ОВЦС, архиепископ Ивано-Франковский Макарий (Свистун) – вскоре после этой встречи – 20 марта 1990 г. был вынужден уйти со своего поста по «состоянию здоровья», с 1992 г. и по настоящее время – архиепископ Винницкий и Могилев-Подольский, глава ОВЦС УПЦ МП, архиепископ Львовский и Дрогобычский Ириней (Середний), с 1996 г. – архиепископ Днепропетровский и Павлоградский, архиепископ Тернопольский и Кременецкий Лазарь (Швец) – в настоящее время архиепископ Симферопольский и Крымский.
[4] Архиерейский Собор РПЦ проходил 30–31.01.1990 г.
[5] Комиссия фактически прекратила свою деятельность 13.03.1990 г. по инициативе УГКЦ, которая в это время уже контролировала ситуацию в регионе и не нуждалась в подобном механизме легитимизации.
[6] Подобные предложения были заведомо нереалистичными. Религиозные общины на территории СССР не имели регистрации членов (за исключением приходского совета, или «двадцатки», насчитывающего 20 человек). Поэтому тайное голосование (осуществленное на митинге, богослужении или сходе жителей села – это из стенограммы не ясно) неизбежно бы оспаривалось в дальнейшем противными сторонами.
[7] Гель И., бывший политзаключенный. Инцидент произошел в с. Старьява Мостийского района Львовской области 31 января 1990 г.
[8] Религиозные предпочтения во Львовской области сильно различаются в зависимости от районов. Те из них, что находятся вблизи границы с Польшей, и поныне продолжают оставаться преимущественно православными, однако приходы там подчиняются в основном УАПЦ и УПЦ КП.
[9] Инцидент произошел 28.01.1990.
[10] Член АН СССР, византинист, народный депутат СССР (1989–1991), личный друг (во всяком случае, в начале 1990-х годов) Патриарха Алексия II (Ридигера).
[11] Российское библейское общество было создано в 1990 г. в результате сотрудничества людей, входивших в общину о. Александра Меня, с европейскими протестантскими организациями. В настоящее время общество – фактический монополист в производстве Библий и библейской литературы в России и на русском языке. Создание Библейского общества лишило Московскую Патриархию стабильного источника финансовых поступлений – как от продажи Библий собственного издания, так и от «распространения» Библий, полученных в дар от различных христианских организаций (на 1989–1991 гг. как раз пришелся пик подарков).
[12] Председатель Совета по делам религий при Совете министров СССР (1984–1989).
Публикация А. Новикова, Н. Митрохина. Вступительная статья и комментарии Н. Митрохина
Джерело: офіційний сайт Інституту вивчення релігії в країнах СНД і Балтії (Москва)