Александр Олейниченко. Теология и наука
Науки имеют дело с действительностью доступной сознанию, предлагают теории и экспериментальное подтверждение их. Философия претендует на мета-дискурс, как общее осмысление принципов науки, которое опять же не выходит за границы разума. Гуманитарные и естественные науки, как и философия опираются на одни и те же принципы мышления (по крайней мере стремятся к этому). Теология же вводя дополнительный принцип познания, должна по крайней мере, хотя бы прояснить этот базовый принцип постижения прежде, чем претендовать на такой же статус мета-дискурса, как и философия.
Недавно появилась очень интересная статья Юрия Черноморца «Теология как наука». Она опять поднимает вопрос о соотношении философии и богословия.
Я совершенно согласен с Юриемй, что теология не может быть сведена к науке и не может быть представлена как обобщение религиозного опыта. Нет ни критериев религиозного опыта, которые бы однозначно указывали, что есть переживанием Бога, а что есть прелесть, как и нет запрограммированного и заранее ожидаемого результата религиозной медитации. В этом смысле теология не может быть построена как наука, основанная на опыте. Теология не может быть сведена ни к гуманитарной, ни к естественной науке.
Но вот что касается философии, то здесь мне кажется сходство только формальное.
С теологией можно сравнивать философские системы, но не философию. На уровне философских систем конечно можно сравнить систему постулатов какой-то определенной философской школы с христианскими религиозными постулатами и выявить отличия. Но философия не есть набор аксиом и постулатов, на основании которых потом вырабатываются принципы и подходы к осмыслению действительности. Собственно это уже конечный продукт разработки философской системы. В теологии уже задана изначально аксиоматика. Философия – это свободный поиск внутри ума. Она может начинаться и с чистого листа, хотя в конце может приходить к каким-то базовым принципам и аксиомам. Философия ищет внутри ума принципы и основания, очевидные истины, которые она может ставить под сомнение и проверять или обосновывать. При этом она может ставить все, даже самые очевидные истинны и постулаты под сомнение – в этом проявляется свобода ума. В постоянном углублении в себя, осмыслении тех или иных принципов, проверке их прочности, и заключается философия, которая не имеет в этом границ и правил. Собственно в этом и проявляется постоянное творчество ума и развитие философии. Если бы это было не так, то у нас был бы только большой красивый музей философских систем с застывшими экспонатами. Соответственно и техникой философии является самосозерцание ума. Кроме этого самоанализа, углубленной мысленной медитации у философии нет других принципов поиска и выработки аксиом философской системы. Конечно, такой метод может вести и к агностицизму, так как часть мыслителей не может вообще найти внутри ума никаких надежных принципов и оснований. Никто человеческому разуму не запрещал сомневаться, вдумываться и искать, опять сомневаться и опять искать. Теологию в этом смысле можно противопоставить только определенной философской системе, у которой выработались свои принципы и основания. Но самой философии ее противопоставить нельзя. Теология не может перерабатывать базовые принципы в отличие от философии. Она может лишь по-новому выражать неизменные религиозные истины, беря на вооружение новые философские термины и парадигмы.
Выведение философской системы, которая бы отвечала на базовые вопросы о Боге, мире и человеке, приводило к созданию естественной теологии в рамках философской системы. Философия исходит только из анализа того, что входит в сферу данного, т.е. доступно ощущению и мышлению. Мир как совокупность всего данного сознанию, схваченного разумом, осмысливается философами из внутренних же принципов самого разума. Аксиомы Аристотеля вытекают из интуиции разума. Эта интуиция вытекает из самосозерцания ума. Нахождение тех или иных базовых принципов или начал приводит к созданию того или иного вида философского пантеизма, так как первоначала и базовые принципы находятся в тех же границах разума, что и вся совокупность данного. Так было в самом начале у Фалеса. Философским пантеизмом является и система Гегеля. Христианству противостоит не только атеизм. Христианскому богословию противостоит в большей мере философский пантеизм в различных его видах, как более разработанные философами учения. Причем не обязательно нехристианский. Собственно на заре христианства ему в основном противостоял языческий и философский пантеизм.
Теология предлагает систему религиозных аксиом, которые не самоочевидны для ума и попытки вывести их из разума кончались до сего дня неудачей. Конечно, то, что христианские догматы не выводятся из разума и не самоочевидны, не означает, что они неправильные. И хотя христианские догматы вполне выражаются в виде суждений и могут осмысливаться, при внешне формальном сходстве, между аксиомами разума и религиозными догматами есть существенная разница. Для первых требуется самоочевидность для ума, для последних вера. Но что это за принцип? Что это за чудесный трамплин, который позволяет перепрыгнуть бездну человеческого сомнения и еще большую бездну философского? Согласно теологии вера есть ключевой принцип религиозного постижения, и он отделяет построение естественной теологии философской системы, ее базовых мировозренческих принципов, от христианской догматики, по крайней мере, православной. Причем это первичный базовый принцип, который не может быть осмыслен и выведен из более очевидных аксиом разума. Иначе тогда теология будет сведена к естественной теологии и грань между религией и философией будет стерта.
Вера есть трансцендентный принцип, который не может быть до конца осмыслен в рамках философии. Этот принцип алогичен изначально. И интеллектуальная интуиция разума, о которой говорит Аристотель, не тождественна вере. Философия пытается построить систему внутренне непротиворечивую, основанную на самоочевидных принципах разума. Теологию антиномии и противоречия не пугают. Теология постулирует изначально антиномичный дуализм между Богом и миром, Добром и Злом, свободой воли и Божественным предвидением и утверждает, что эти антиномии преодолеваются только верой.
Теология постулирует трансцендентное начало, которое находится вне разума, но тем не менее, ему доступно. Уже то, что трансцендентное. т.е. недоступное ощущению и мышлению может быть, тем не менее, доступно сознанию, выглядит алогично. Соответственно и вера, как принцип, который открывает сознанию это трансцендентное, имеет антиномичную природу, должна быть принципом алогичным. Попытки в прошлом его осмыслить вели либо к противоречиям, либо к разрушению его и сведению к более очевидым, рациональным принципам. Теология, конечно, обладает более развитой аксиоматикой, но не в этом суть. Теология от философии отличается не более разработанной аксиоматикой, а этим важным принципом постижения – верой.
Науки имеют дело с действительностью доступной сознанию, предлагают теории и экспериментальное подтверждение их. Философия претендует на мета-дискурс, как общее осмысление принципов науки, которое опять же не выходит за границы разума. Гуманитарные и естественные науки, как и философия опираются на одни и те же принципы мышления (по крайней мере стремятся к этому). Теология же вводя дополнительный принцип познания, должна по крайней мере, хотя бы прояснить этот базовый принцип постижения прежде, чем претендовать на такой же статус мета-дискурса, как и философия. Автоматическое присвоение такого статуса, на основании лишь того, что философские системы и теология сходятся в использовании в той или иной мере разработанных систем аксиоматики, приведет к тому, что, потребуют такой же легитимизации не только астрология и уфология, но и все остальные религиозные системы, начиная от шаманизма и кончая исламом.
