Если война на Донбассе - результат нераскаянного греха украинцев за геноцид поляков, то чем был раздел Польши в 1939-м? За какие грехи отвечали поляки, которых наматывали на гусеницы крепкие ребята с надписью Gott mit uns на пряжках?
В польско-украинских взаимоотношениях температура поднялась сразу на несколько градусов - до лихорадки. Причиной стала публикация в украинских СМИ фрагментов интервью, которое дал польскому изданию Niedziela львовский архиепископ-митрополит Римско-католической церкви Мечислав Мокшицкий. В этом интервью владыка предложил довольно откровенную "богословскую" трактовку войны на Донбассе, дав понять, что нынешняя трагедия украинского народа связана с его собственной виной перед поляками.
"На украинском народе лежит грех геноцида... Я убежден, что пока этот народ не признает свою вину, не очистится от этого греха, он не сможет радоваться благословениям... Отсутствие мира в Украине нуждается в этом жесте, которого мы ждем... Потребность извинения и прощения за этот большой грех геноцида", - сказал владыка в интервью. Еще одной интересной деталью интервью, не попавшей в поле зрения большинства украинских комментаторов, стали ностальгические выкладки о "кресах всходних", в которые корнями уходит немалая часть польской паствы. Слово "Украина", конечно, звучит, но в очень специфическом контексте, как часть древней Речи Посполитой.
Разгоревшийся скандал вынудил секретаря Львовской архидиецезии давать разъяснения и даже - несколько туманно, но все же - высказать "сожаления". Правда, больше не по поводу слов и настроений своего архиепископа, а по поводу того, что его слова "неправильно проинтерпретировали". Что бы эти люди делали без журналистов, на которых всегда можно переложить ответственность за якобы "неправильную", "политически заангажированную" интерпретацию? Нет, конечно, архиепископ прямо не сказал, что "Донбасс - это кара Божья украинскому народу за геноцид поляков". Нет там таких слов. Но ведь именно "таких слов" и не нужно - достаточно и тех слов, которые там есть, чтобы во рту образовался очень, очень дурной привкус.
Это почувствовали в Украине и сами представители Римско-католической церкви. "Я не согласен с тем, что весь народ должен нести кару за преступления, которые кто-то натворил... Я не думаю, чтобы целый народ должен был отвечать за преступления определенной группы людей, независимо от того, кто и под каким флагом это делал", - отметил Харьковско-Запорожский епископ Станислав Широкорадюк. Что ж, владыку Широкорадюка особенно легко понять: он получше львовского коллеги понимает, чем чреваты подобные скандалы и насколько они усложнят положение католической церкви в Украине. Особенно на "переднем крае" - во вверенной ему епархии.
К чему же тогда этот странный пассаж о "геноциде" и ностальгия по "кресам"? Во-первых, стоит обратить внимание на то, что интервью владыка давал польскому изданию, рассчитанному на определенный - очень определенный - круг польских читателей. Тех, кто голосовал за ПиС и которым ностальгия по "кресам" и "геноцид" подогревают их собственный национализм.
Во-вторых, польская католическая церковь никогда не скрывала своей заангажированности в политику и своих близких связей с партией Качиньского. Поэтому словам владыки о "геноциде" не стоит удивляться точно так же как фильму "Волынь".
"Геноцид поляков" и "кресы" - главное блюдо электорального меню правящей партии. Которое в польской КЦ также превосходно готовят и с удовольствием готовы подать на стол.
Ведь для польской КЦ "кресы" - западноукраинские земли - это "разгромленные приходы" (пользуясь московской лексикой), которые у них "оторвали" украинцы. Владыка Мечислав, кстати, не устает напоминать об имущественных претензиях, вступая то и дело в конфликт с греко-католиками, заявлять права Римско-католической церкви на недвижимость, которая до Второй мировой принадлежала полякам-католикам. Так что у ностальгии владыки по "древней Речи Посполитой" есть еще и чисто материальная подоплека.
В-третьих, это, наконец, просто в тренде. Подписи под Гаванской декларацией еще довольно свежи, объятия еще не успели остыть, так что, повторюсь, не стоит удивляться. Римско-католическая церковь зашла на очередной виток "потепления отношений с Москвой", которые - всегда и обязательно - вылезают боком Украине и украинцам.
Это последнее обстоятельство, впрочем, разменивается архиепископом Львовским "по мелочам". Ослабление позиций украинцев в политическом мейнстриме Ватикана владыка спешит конвертировать в достижение узко национальных интересов, теряя при этом чисто церковную, миссионерскую перспективу. Выступление владыки Мечислава напоминает нам о том - или, скорее, создает для нас такую картину - что Римско-католическая церковь в Украине не "украинская Римско-католическая церковь", а "польская католическая церковь в Украине". Что немедленно вызывает простодушную реакцию пипла: значит, ничем это не отличается от московской православной церкви. Поскольку все равно "не наша" и "не для нас". Это объясняет несколько резкий комментарий владыки Широкорадюка - подобные выступления и намеки не только вызывают раздражение католиками вне церковных стен, но раскалывают католическую паству в Украине, которая уже давно не состоит из одних поляков. Рискну предположить, что за пределами Галичины этнические поляки даже не составляют большинства римско-католической паствы.
Самое интересное в выступлении владыки Мокшицкого - политизация категории греха и специфическая роль, какую он приписывает Богу. Причем это уже никак не соотносится с тем, на какую аудиторию - польскую или украинскую - рассчитаны его слова.
Интерпретировать поступки Бога в каждом конкретном историческом или человеческом случае - его замыслы, его кары, его стремления - вообще занятие заведомо спекулятивное. Говорит ли митрополит Онуфрий о том, что Голодомор был карой украинцам за разрушение храмов, или говорит митрополит Мечислав о Волыни и Донбассе. Но проблема не только в том, что это спекуляция, и не в том, что епископ слишком много на себя берет, разъясняя массам, "в чем был замысел Бога". Проблема в том, что это билет в один конец, и конец этот - обязательно жуткий, темный тупик. Если война на Донбассе - результат нераскаянного греха геноцида поляков, то чем был раздел Польши в 1939-м? За какие грехи отвечали поляки, которых наматывали на гусеницы крепкие ребята с надписью Gott mit uns на пряжках? Может, за пацификацию украинцев на "кресах"? За них оказался повинен смерти каждый четвертый поляк, погибший во время Второй мировой? Степень идиотизма в подобных поисках "божественной исторической справедливости" не имеет верхнего предела. Человеческая история оказывается непрестанной цепочкой кар небесных - мы караем тех, кто карал кого-то еще, а наших потомков потом покарает за это кто-то еще, который тоже будет покаран, уж вы не сомневайтесь, в каком-нибудь колене. Грехи и кары небесные передаются по наследству, по гражданству, по прописке и просто по теории вероятности. Интересно, что каждое звено этой жуткой цепочки, представляющей мир сущим адом, непременно ссылается на Бога, каждый уверен, что Gott mit uns. А ссылаться надо бы не на Бога, а на Босха, который давным-давно наглядно показал, что история, превращенная в бесконечную цепочку грехов и кар, превращает мир в ад. Место, где Бога нет. Если только не изобразить его в виде людоеда.
Но этот "аргумент Босха" делает Бога неприменимым в политике, а церковь и религию — неприменимыми в тех ситуациях, когда они нужнее всего. Когда нужна Небесная санкция, Высшее благословение узко политическим претензиям, которые - интересно, почему? - почти всегда апеллируют к чему-то адскому. Gott mit uns обязательно оказывается на пряжке солдатского ремня, боевом штандарте или в качестве последнего аргумента предвыборной программы. Когда нужно придать роль сакральной жертвы павшим и - особенно – невинно убиенным, чтобы их кровь снова и снова обагряла какой-нибудь алтарь, превращала политические спекуляции в новейший завет. Это не камень в огород поляков, мы поступаем точно так же. Ведь то, что не дает нам признать акт этнических чисток (все-таки не геноцида) поляков, это не пламенная любовь к Бандере и не фанатичная верность идеалам украинского национализма (согласитесь, большинство украинцев ни тем, ни другим не "болеют"). Просто у нас, как и у поляков, есть свой персональный ад.
Поэтому мы рефлекторно предъявляем свой фрагмент босховского полотна - аналогичные этнические чистки со стороны Армии Крайовой, пацификацию и т.д.
Мы бы могли снять точно такую же "Волынь", если бы не были заняты на другом, восточном фронте, и потому вместо "Волыни" сняли не менее пафосного "Поводыря".
Мы имеем столько же прав на "историческую справедливость" - на признание нашего собственного ада, как и поляки. Разве нет? Выясняя, чей ад более адский, мы проваливаемся еще глубже в ад. Еще дальше от Бога, которого зачем-то всуе поминаем там, где само это слово совершенно бессмысленно.
Для возмущений словами Мокшицкого у украинцев есть все основания: да, поляки "достали", нам трудно воевать на два идеологических фронта, мы чувствуем себя преданными, потому что это удар в спину, и он не вовремя, и мы сейчас, как во время оно, снова фронтир между Европой и Ордой - ну можно было бы с оглядкой на это оставить нас в покое хотя бы на время? С другой стороны, польская правящая партия пользуется нашей слабостью, чтобы укрепиться самой, и не по гамбургскому счету "исторической справедливости", а по сиюминутному политическому расчету, где разыгрывание адской карты обязательно приносит сколько-нибудь электоральных голосов.
Церковная ситуация полностью отражает политическую. Вернее, она ее не столько отражает, сколько изобличает, выводит из-под спуда: Украина по-прежнему зажата между двумя бывшими метрополиями. В любой из них к власти могут прийти (и периодически приходят) люди, которые в той или иной форме требуют реванша. Если о дерусификации украинского православия мы уже хотя бы говорим вслух, то о деполонизации украинского католицизма как-то не очень. Зачем? Поляки, при всем своем Качиньском, не так страшно допекают, как Россия. Да и Качиньский - не навсегда. Наконец, на слишком "свидомых" епископов-националистов всегда можно поискать управу у Святого Престола. Который, конечно, иногда погружается в гаванские объятия, но тоже не навсегда и не с головой.
В нынешнем скандале есть одна оптимистическая для украинского государства нотка: выступления, подобные интервью митрополита Мокшицкого, - пилюля от галицкого сепаратизма. Если по каким-то причинам территория за Збручем решит, что пора обосабливаться, она останется один на один с поляками и их неизжитыми претензиями на "кресы". И хорошо, если до этого момента ПиС с Качиньским уже уйдут в политическое небытие. Но польская КЦ с ее травмами, ностальгией и амбициями никуда не денется - она по-прежнему будет формировать настроения поляков и части украинских прихожан. Да и пустить в игру "адскую карту" - слишком большой соблазн для политических популистов, чтобы раз и навсегда выбросить ее прочь из колоды.