«Пока ничего не говорит о дружественности Москвы»

На Украине действуют несколько православных церквей. Самая крупная подчиняется Московскому патриархату (УПЦ МП), но пользуется автономией — то есть самостоятельно принимает внутренние решения. Есть еще Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) — она полностью независима, но в православном мире ее не признают каноничной, то есть соответствующей принятым канонам. И есть Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ) — небольшая и тоже без официального статуса. На Украине уже давно многие говорят о том, что церкви должны объединиться и перейти в юрисдикцию Константинопольского патриархата.

— Что вы думаете об обращении депутатов Верховной рады?

— Я приветствую это обращение, хотя есть и мнение о том, что депутаты как политики не должны вмешиваться в дела церкви. Однако голос депутатов — это еще и голос мирян, который должен быть услышан. Церковь состоит не только из иерархии, но и из множества верующих. Позиция, озвученная в обращении, имеет широкую поддержку среди людей в Украине. Не знаю, как готовилось это обращение, насколько ожидаема и согласована была эта инициатива с основными украинскими православными церковными юрисдикциями. 

— А что думаете об идее объединения украинских православных церквей?

— Среди верующих Украины очень высокий запрос на такое единение — на создание объединенной, самостоятельной, независимой украинской церкви. Независимой в том числе от Москвы. Ну, а во внутрицерковном обществе все считают по-разному. Есть сторонники единства с Москвой, есть и противники. Знаю, что и в Киевском патриархате разные мнения насчет объединения в единую Украинскую автокефальную (независимую) православную церковь, Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП), Украинской автокефальной православной церкви и УПЦ Московского патриархата. Но для людей, которые сами себя причисляют к православию, очень важно, чтобы церкви нашли способ примирения. Ведь прежде чем говорить об объединении, надо сначала говорить о примирении.

— Но ведь объединение может быть только за счет отсоединения Украинской православной церкви от Московского патриархата.

— Если вы внимательно прочитали обращение Верховной рады, то там в одном из пунктов содержится просьба к Вселенскому патриарху в Константинополе, чтобы он возглавил объединительный собор украинской церкви. Речь не идет о просьбе предоставить автокефалию — автономию — Киевскому патриархату. Речь о проведении объединительного собора. И часто на таких собраниях происходит что-то неожиданное, открываются новые двери. Такое бывало в недавней истории, например на Втором ватиканском соборе (XXI Вселенский собор католической церкви, продолжавшийся с 1962 по 1965 года, был посвящен обновлению и реорганизация церкви — прим. «Медузы»). От него ожидали гораздо меньшего — на порядок. Проведенных там реформ, поворота лицом к современности в какой степени это произошло — этого никто не ожидал.

— Значит ли это обращение Верховной рады, что с патриархом Константинопольским Варфоломеем представители Украины уже пришли к каким-то договоренностям?

— Я могу об этом только догадываться. Но поскольку весной 2016-го украинская правительственная делегация была на приеме у патриарха Варфоломея и обсуждала там вопрос будущего украинской церкви, какая-то надежда на такие договоренности существует.

— Московский патриархат отказался от участия во Всеправославном соборе, который откроется на Крите 19 июня — это не говорит о том, что в Москве уже заранее знают о решении Варфоломея и не видят перспектив сохранить общую церковь?

— Как раз если бы Московский патриархат был уверен, что на соборе что-то будет происходить в отношении «украинского вопроса», его делегация, скорее всего, приняла бы в нем участие. Его регламент предполагает поиск консенсуса, а несогласная церковь имеет право вето. Поэтому РПЦ логично участвовать в соборе, если там будут решаться важные для Москвы дела. Но перечень вопросов запротоколирован и, как я понимаю, собор не предполагает вынесения украинского вопроса на повестку дня. Вопроса предоставления автокефалии тоже не будет, хотя это самый горячий на сегодня вопрос для мирового православия.

— Как могут объединяться церкви без отказавшегося участвовать в этом митрополита Онуфрия, который возглавляет УПЦ Московского патриархата?

— Как все будет происходить, мы не знаем. Это депутаты в обращении говорили об объединительном соборе. Внутрицерковных дискуссий на эту тему не было. Но есть понятие прецедентого права, если вообще можно говорить о таком понятии в церкви — в истории за две тысячи лет были разные форматы принятия решений и проведения разных соборов, не все они хорошие, но какие-то — приемлемые. Из недавнего прошлого, если вспомнить нашу украинскую историю, в 1992 году был проведен Харьковский собор — без предстоятеля, которым был на тот момент митрополит Филарет. И решения этого собора были признаны Московским патриархатом и не были оспорены другими церквями.

Объединение может быть очень болезненным, но запрос на единение велик, христиане ждут, что иерархи и священнослужители будут исполнять заповедь Христову о единстве.

— Но это ведь не единство с Московским патриархатом?

— Около трети приходов на Украине находятся в состоянии раскола друг с другом. По последним опросам, количество сторонников людей, которые себя причисляют к Киевскому патриархату, сейчас гораздо больше, чем до Майдана.

— Как технически будет происходить объединение? Приходы просто отделятся от РПЦ, чтобы присоединиться к некоему новому образованию?

— Тут надо думать, как это сделать процедурно — формы бывают разные. Например, присоединилась в 2007 году [Русская] Зарубежная церковь к Московскому патриархату. Подписали акт о каноническом общении, провели совместное богослужение — и все.

— Но Зарубежная церковь была самостоятельной, а УПЦ МП — не самостоятельна. Чтобы украинским церквям объединиться, нужно сначала отсоединиться от Московского патриархата.

— Вопрос здесь очень сложный. Согласен.

За два года было около 60 разных случаев, когда приходы уходили из УПЦ МП в УПЦ Киевского патриархата. Где-то это были чрезвычайно конфликтные ситуации, где-то все прошло спокойно. Очень трудно уйти священнику в раскол, отделиться от признаваемого всеми сообщества. А вот если Украина перейдет в юрисдикцию Константинополя, то тут будет намного легче психологически — это не раскол, Константинополь исторически является церковью-матерью для Украины.

Среди духовенства УПЦ есть заметное количество тех, кто готов выйти из юрисдикции Московского патриархата, если будет предложена каноническая альтернатива — то есть иная церковная юрисдикция, признанная православным миром. Это, в идеале, автокефальная, признанная Константинополем православная церковь в Украине. Вопрос административного устройства можно обсуждать. Важно иметь признание со стороны православного мира и независимость от политики Москвы.

— То есть Варфоломей должен решить присоединить УПЦ к Константинополю — и Украина от него именно этого ждет?

— Он не может единолично взять и присоединить. Он может инициировать собор на Украине, призвать всех желающих участвовать в этом соборе, скажем так — открыть двери.

— Это же будет серьезный конфликт с большой частью православного мира.

— К сожалению, межцерковная жизнь наполнена такими конфликтами. Помним Эстонию (Эстонскую апостольскую православную церковь не признает РПЦ — прим. «Медузы»), из-за которой на некоторое время разорвали общения Москва и Константинополь. Но, конечно, Эстония — это малая часть по сравнению с Украиной. Тут намного больше ставки.

— Каких действий вы ждете от Московского патриархата в случае согласия Варфоломея взять под свое крыло украинские церкви? 

— Пока ничего не говорит о дружественности Москвы. Мы все говорим, что верим в единую святую апостольскую церковь. Но это единство же еще надо как-то проявлять. Когда встает вопрос — давайте, православные, соберемся. За эти века возникли проблемы, которые нам требуется обсудить, и мы готовы встречаться. А из-за политических межцерковных отношений это срывается — Московский патриархат в Константинополь не едет, говорить будет не с кем.