«Без Украинской Церкви Украины могло и не быть сегодня»

Павел КОРОЛЮК, протоиерей ПЦУ, священник Украинской православной миссии св. Иуды в Японии, родился и вырос в округе Геркимер штата Нью-Йорк, в семье украинца-эмигранта первого поколения. В 1998 году переехал в Японию, в 2006 г. — был рукоположен в священники и возглавил Украинскую православную миссию св. Иуды в Японии.

«РОДИТЕЛИ РАССКАЗЫВАЛИ, ЧТО ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ ВО ЛЬВОВЕ ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»

— Вы выросли в семье украинских эмигрантов. Расскажите, пожалуйста, как ваши родители оказались в США?

— Мой отец родом с Волыни, а мать из Львова. Мои родители рассказывали, что они встретились во Львове во время Второй мировой войны. Мой отец спас мою мать, по происхождению еврейку, выдав ее за девушку-христианку, которая умерла молодой. Родителей женил греко-католический священник, который также помог матери сделать новые документы. Отец много помогал и другим евреям, за что должен был быть вскоре арестован. Поэтому родители приняли решение бежать в Люблин, где отец начал работу в туристическом бюро. Его все-таки арестовали, и он сорок дней провел в тюрьме гестапо, откуда был переведен в трудовой лагерь в Германии. Все это время моя мать ничего не знала о судьбе отца.

По дороге в Германию поезд остановился в городе, где раньше жили родители, и папа каким-то образом уговорил надзирателей за вознаграждение позволить пойти попрощаться с матерью. Мать сначала едва узнала отца, потом упаковала чемодан и умолила немецких офицеров поехать в колонию вместе с ним. В немецкой колонии она была единственной женщиной. Она тайно убирала и готовила для надзирателей. Это был последний год войны.

После войны Советский Союз поглотил Украину. Родители боялись возвращаться назад. Дело в том, что мой дед был убит российским НКВД, а отцовы брат и сестра были застрелены членами сталинского карательного отряда. Родственники матери были убиты в Яновском концлагере под Львовом. Поэтому родители решили попросить политического убежища в США, Канаде и Австралии. США были первыми, кто откликнулся. И в 1949 году родители вместе с моим братом, который родился в лагерях Ди-Пи (лагеря перемещенных лиц) в Германии, иммигрировали в Америку. Мои две сестры и я родились уже в США. Моя мать была глубоко верующей христианкой и, конечно, воспитывала нас, детей, в христианской традиции.

«ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ УНИВЕРСИТЕТА Я СРАЗУ ЖЕ ПОЕХАЛ В ЯПОНИЮ ОВЛАДЕВАТЬ ИСКУССТВОМ АЙКИДО»

— Что вас привело в Японию?

— Это довольно интересная история. Я был ленивым студентом в университете, но именно в студенческие годы я увлекся одним из видов японских боевых искусств — айкидо. Поэтому после окончания университета я сразу же поехал в Японию овладевать искусством айкидо в штаб-квартире в Токио. Сначала я намеревался проучиться здесь год, получить лицензию инструктора и впоследствии вернуться в США, чтобы открыть собственную практику. Однако все пошло не по плану. Я «застрял» здесь, ведя «богемный» образ жизни, пока не встретил свою будущую жену. Именно она мотивировала меня пересмотреть мой образ жизни и помогла обратить внимание на огромную ценность украинской православной веры, в которой меня воспитывали.

— Кардинал Иосиф Слепой сказал, что «вера и наука — это два крыла, на которых поднимается человеческий дух в бескрайние просторы». Имея образование в области атомной инженерии, вы путешествовали по миру, чтобы говорить о вере и науке, а ваши труды были изданы в Канаде, Японии и Румынии. Что является центральной идеей ваших обращений и как современная молодежь воспринимает ваши слова?

— Спасибо, что поделились словами кардинала Иосифа. Я не слышал этого высказывания раньше. Мне трудно коротко объяснить такой сложный вопрос, но если коротко — то меня радует, что православное («немногочисленное») (уточнение авторов — православных верующих насчитывается в мире 200 — 260 млн) христианство считает ценным созерцание процесса «Творения» как одного из средств видения отголоска Творца, напоминая нам, что Бог Отец в конце концов слишком необъятен для человеческого понимания. Поэтому мы можем понимать, что наука и созерцание, с одной стороны, и вера и молитва — с другой предлагают средства, чтобы постичь полноту Вселенной, которая хоть и видима, но одновременно навсегда скрыта от нас.

Я рад, что могу распространять и обсуждать эти вопросы. Я встретил много людей, среди них много молодых и образованных, которые уважают и ценят науку (ибо так должно быть!), а также понимают, что вера, которую они любят, на самом деле помогает им честно заниматься наукой и понимать ее, понимать ее силу и ее ограниченность.

К сожалению, из-за Майдана, вторжения России в Украину, трудностей нашего прихода здесь, в Токио, которые забирают все мое время, я мало уделяю внимания написанию статей на эту тему в течение последних десяти лет.

Самое печальное, что распространение COVID-19 в этом году вызвало большой резонанс и протесты среди православных, которые призывали против принятия мер защиты правоверных от распространения инфекции и обвиняли других в недостаточности веры. Обычно я не участвую в подобных дискуссиях, но на этот раз я почувствовал долг защитить жизнь верующих и саму веру, поэтому я вернулся к теме веры и науки. Я также рад, что руководство Православной Церкви Украины имеет похожее, даже более четкое понимание нашей веры, собрав группу медиков и экспертов по здравоохранению, чтобы получить профессиональные советы для Церкви. Церковь не только прислушалась к предостережениям медиков, но и донесла важность нынешней ситуации до своих прихожан.

«НАШ УКРАИНСКИЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ ПРИХОД ЯВЛЯЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТОМ ОБЪЕДИНЕНИЯ УКРАИНСКОЙ ОБЩИНЫ В ТОКИО БОЛЕЕ 20 ЛЕТ НАЗАД»

— Японцы часто ассоциируют Православную Церковь с Российским православием, последняя известная здесь как Японская Православная Церковь (Московский Патриархат), чья история уходит в XIX век. К сожалению, немного японцев знают о существовании Православной Церкви Украины. Расскажите, пожалуйста, об истории Украинской православной миссии св. Иуды в Японии.

— Я бы добавил, что большинство японцев не знают о существовании других конфессий христианства, кроме католицизма и протестантства. Поэтому часто они относятся настороженно, когда я им стараюсь объяснить, что православие не является ни католицизмом, ни протестантством. А те, кто хоть что-то знает о православии, то только как о «русской» и «греческой» православной традиции, поэтому, по их мнению, в Японии есть только Русская православная Церковь.

Наш украинский православный приход является результатом объединения украинской общины в Токио более 20 лет назад. Для большинства украинцев стало некомфортно посещать Российскую Православную Церковь, которая в то время была единственной православной Церковью в Японии, поэтому группа семей объединилась и после детального обсуждения обратилась к Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата с просьбой учредить миссию здесь, в Японии. Нас было немного, мы были ограничены финансово и не могли позволить себе пригласить священника на постоянное проживание в Японии. Но одной из возможностей, которую нам предложили, было подготовить и посвятить одного из нас для дальнейшего служения. Я был тем, кто согласился, и как избранный кандидат от общины прошел подготовку в Антиохийской Православной архиепархии Соединенных Штатов Америки. После этого я был рукоположен в священники Его Святейшеством Патриархом Филаретом и благословен на службу в Японии.

С самого начала мы были частью Украинской Церкви. Почти все наши основатели и прихожане украинцы, проживающие в Японии. Мы изо всех сил стараемся поддерживать украинскую общину как духовно с помощью богослужения и Святого Причастия, так и логистически путем проведения всевозможных мероприятий вместе с украинской общиной. В последние годы нам также удалось собрать некоторые средства для поддержки защитников Украины.

Как приход православной Церкви мы существуем благодаря благословению нашего епископа. Годами мы были под руководством Святейшего Патриарха Филарета, сегодня под протекцией Блаженнейшего Митрополита Епифания, где надеемся остаться.

«ПРИХОДЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ УКРАИНЫ, ВКЛЮЧАЯ НАШ, БЫЛИ ПОСТАВЛЕНЫ В НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ»

— В декабре 2018 г. Патриарх Варфоломей подписал Томос об автокефалии Православной Церкви Украины. Для многих наших соотечественников подписание Томоса стало не только историческим шагом в истории ПЦУ, но и политическим, и даже цивилизационным. Ведь символически это один из видов «оружия» против так называемого русского мира во время российско-украинской войны, которая продолжается. Каково ваше мнение по поводу этого шага ПЦУ? Что вы чувствовали как украинский православный священник в этот благословенный момент?

— Мне не хватает слов, чтобы рассказать, что я чувствовал в момент провозглашения Томоса об автокефалии. Это то, о чем не только я, но и мой отец молились на протяжении всей своей жизни. Я всегда был убежден, что наступит время, когда древняя Киевская церковь будет признана, и верил, что я стану свидетелем этого события еще при жизни, но даже не ожидал, что это произойдет так быстро. Конечно, процесс еще не до конца завершен.

Я горжусь тем, что в качестве одного из немногих представителей англоязычного духовенства нашей Церкви имел возможность приобщиться к этому событию таким невидимым образом. И радуюсь, что существование нашей миссии в Японии было замечено и тронуло сердца людей.

Обидно, что согласно Томосу приходы, находящимся за пределами Украины, включая наш, были поставлены в неопределенное положение: уже действующие приходы Православной Церкви Украины отныне подчиняются Вселенскому Престолу и переходят в подчинение Константинополю. На самом деле большинство наших правоверных среди украинской диаспоры стремятся подчиняться непосредственно Украинской Церкви, которой они служат.

Сегодня мои молитвы и просьбы направлены на то, чтобы все-таки было достигнуто соглашение, чтобы такие приходы, как наш, могли продолжать существовать как часть Украинской Церкви. Я знаю, что такие переговоры продолжаются, и очень надеюсь на положительное решение. Я же в дальнейшем буду действовать под руководством Митрополита Епифания и Священного Синода ПЦУ.

Что касается Русской Церкви, то это очень досадно, что русская Церковь вновь становится инструментом коррумпированного и опасного государства. Мои полномочия не определяются ими. Мы не против кого-то, мы — за Христа: мы поклоняемся и служим Ему как Его дети независимо от национальности. Наша цель — быть лучшими людьми.

— Украинская Церковь всегда играла большую роль в жизни украинцев. Украинская община в Японии активно приобщается к деятельности миссии? И только ли украинцы участвуют в богослужениях?

— Мне приятно, что вы признаете значительную роль Церкви в жизни украинцев. Я даже осмелюсь сказать, что без Украинской Церкви Украины могло и не быть сегодня.

Именно украинская община в Японии стала инициатором создания Церкви и продолжает поддерживать ее сегодня. Эти люди и есть Церковь. Без их поддержки ПЦУ здесь, в Японии, не было бы. И это меня глубоко трогает. Но, с другой стороны, это не то же самое, что непосредственное участие в жизни самой Церкви. Хотя большинство основателей нашей Церкви и людей, которые считают себя ее прихожанами, украинцы, проживающие в Японии, впрочем, регулярно посещают богослужения и сами японцы. Например, на обычной, не праздничной литургии половину посетителей составляют японцы, четверть — украинцы и еще четверть — представители других национальностей и этнических групп.

«К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ ОБЩАЕМСЯ ОЧЕНЬ МАЛО»

— На каких языках проходят Божественные литургии? Какой язык литургии является самым популярным среди прихожан?

— Согласно нашему расписанию мы поочередно правим на украинском и японском как основных языках литургий, однако используем и английский почти каждую неделю. Я могу править службу на украинском языке, но, к сожалению, моего уровня украинского недостаточно для проповеди. Однако это все зависит от того, кто принимает участие в богослужении. К примеру, если это воскресенье японского языка, но основными посетителями являются украинцы, тогда мы можем заменить некоторые чтения с японского или английского на украинский. Или же наоборот — если это украинское воскресенье, но основными прихожанами являются японцы, мы скорее проведем литургию на японском.

Иногда японцы приходят, чтобы просто послушать украинский язык. Я все же я бы хотел, чтобы больше украинцев привлекалось к Церкви.

— Каким образом вы общаетесь с вашими прихожанами?

— К сожалению, мы общаемся очень мало. Отчасти это из-за того, что я недостаточно владею украинским языком, частично из-за пассивности украицев, которые, особенно в первые годы миссии, даже не хотели записать свои имена на бумаге. У нас есть официальная страница миссии в социальной сети «Фейсбук», где мы подаем объявления и важную информацию, а также частная фейсбук-группа для активных прихожан. Я часто общаюсь с людьми с помощью электронных писем или сообщений на мессенджеры. Я искренне радуюсь любой возможности пообщаться с прихожанами.

Обо всех других важных вещах я часто узнаю благодаря слухам, которые каким-то образом доходят до меня.

«ЕСЛИ ЛЮДИ ОСОЗНАЮТ, ЧТО ОНИ И ЕСТЬ САМА ЦЕРКОВЬ, ТОГДА ЕСТЬ БОЛЬШЕ ШАНСОВ, ЧТО ЦЕРКОВЬ БУДЕТ СЛУЖИТЬ ИМ»

— Вы помогли создать уникальную Украинскую воскресную школу в Японии в 2010 году (читайте «День» от 3 апреля э.г. «Украинское культуртрегерство в Японии»), которая является одним из самых конструктивных средств защиты украинской идентичности в японском обществе. Над какими другими проектами вы сейчас работаете?

— Я не играл такой уж большой роли в создании воскресной школы. Я был лишь одним из тех, кто поощрял родителей инициировать ее. Мы были рады, что наше помещение стало первым пристанищем для школы. Я рад, что школа (сегодня это уже школы) процветает и продолжает развиваться.

В прошлом году в жизни нашей общины произошло значительное событие. Мы наконец провели официальную встречу и впервые избрали президента и главу комитета прихода, которые могли бы взять на себя ответственность за светскую часть миссии и управление приходом. Еще одним важным фактором является то, что я бы предпочел, чтобы сами прихожане входили в комитет и могли занимать пост президента и таким образом играть более активную роль в жизни прихода.

Я бы очень хотел, чтобы мы продолжали развиваться в этом русле, возможно, написав собственный устав, создав электронную рассылку сообщений для участия в комитете. Если люди осознают, что они и есть сама Церковь, тогда есть больше шансов, что Церковь будет служить им.

У нас были планы по проведению катехетических занятий в период Великого поста, но на данный момент из-за вируса это пришлось отложить. Я бы хотел вернуться к этому замыслу снова и начать неформальные встречи с прихожанами в течение недели.

До вспышки вируса я также достаточно активно участвовал в межконфессиональных мероприятиях. Надеюсь, что мне удастся вернуться к ним после того, как ситуация с вирусом стабилизируется.

«НАДЕЮСЬ, ЧТО МЫ СМОЖЕМ СПОСОБСТВОВАТЬ ТОМУ, ЧТОБЫ ЯПОНИЯ СТАЛА МЕСТОМ, ДРУЖЕСТВЕННЫМ К РЕЛИГИЯМ»

— Япония является государством, которое поддерживает религиозную свободу. Свобода вероисповедания предполагает право исповедовать и практиковать любую религию или не исповедовать никакой из них. Какие религиозные тенденции есть среди японцев, по вашему мнению?

— Прежде всего следует заметить, что понимание религиозной свободы в Японии отличается от содержания этой идеи в Украине или моих родных США. В Украине Конституция обязывает государство содействовать людям в исповедании их веры. В Соединенных Штатах государство никоим образом не может вмешиваться в выбор человека, какую веру исповедовать, таким образом не поддерживая ни одну из них. А в Японии людям гарантирована свобода веры, но не непременность свободы практиковать вероисповедания. На самом деле японские власти делают все возможное, чтобы изъять религиозный фактор из публичного пространства, что создает трудности молодым людям или учителям школы свободно высказываться касательно их веры и вообще не способствует публичному проявлению любых религиозных предпочтений, кроме синтоизма, который Верховный Суд Японии признал традиционной частью японской культуры.

Среди японцев существует много недоверия по отношению к религии и верующим. Многие из нас, христиан, так же, как и евреев, мусульман, буддистов, бахаистив и представителей других религий, были разочарованы, узнав, что комитет Токийской олимпиады исключил религиозные объединения из потенциальных участников в передаче олимпийского факела. Этого никогда не было на других олимпиадах.

Несмотря на это, люди действительно могут свободно исповедовать веру и совершать служения, некоторые люди находят свой дом в христианской Церкви или в других конфессиях Творца. Однако из-за недоверия к религии вообще некоторые люди слишком увлекаются суевериями, даже «магическими» практиками.

Понемногу такие явления меняются, и я надеюсь, что мы сможем способствовать тому, чтобы Япония стала местом, дружественным к религиям.

— Продолжая наш разговор о религиозной свободе, что вы можете сказать о религиозных предпочтениях второго поколения украинцев, родившихся в Японии?

— Это, собственно, одна из тех вещей, которые меня очень огорчают. Я был воспитан в маленьком городке в США, где основным местом единения украинской общины была именно Церковь: православная или католическая, основанная украинскими иммигрантами.

К тому времени как я родился, община начала стареть и численно уменьшаться, но старшее поколение сделало все возможное, чтобы привлечь своих детей в Церковь, где дети могли бы учиться любви ко Христу и ощутить на себе, какими сильным и достойным было старшее поколение украинцев -основателей Церкви. Я многим обязан именно тому, что в детские годы прислуживал в местной украинской православной церкви Святой Покровы, где правил отец Евгений Нарусевич (украинский священник родом с Волыни), который собственно и привил мне ценность веры.

Здесь, в Японии, детей почему-то не приобщают к этой части их национального наследия и культуры. Я действительно не знаю, что произойдет со вторым, а теперь уже и с третьим поколением украинцев в Японии. В некоторых случаях японские родители относятся настороженно к религии и держат детей подальше от Церкви. Однако по большей части это собственно выбор родителей не привлекать детей в Церковь. Я часто молюсь и прошу помощи у Бога, чтобы достучаться до тех украинцев, которые родились в Японии. Я тоже отношусь к украинским иммигрантам второго поколения, у нас много общего с ними!

— Как вы видите будущее миссии св. Иуды?

— Все в руках Божьих. Я люблю служить Ему и Его людям. Все остальное зависит от людей и воли Божией.

Ольга Квасница, доцент Львовского национального университета имени Ивана Франко

Юлия ДЗЯБКО, младший доцент Христианского университета Ибараки

Текст переведен с английского