Денис Гореньков,
евангельский христианин, военнослужащий ВСУ
В зале для богослужений евангельской церкви «Ковчег», город Днепр, установлен гроб. Тело, лежащее в нем, покрыто белой тканью, видно только лицо мужчины и ступни ног в военных берцах. На стене зала висит большой крест, светящиеся лампы образуют надпись «Иисус». Рядом с кафедрой проповедника – траурный венок, портрет молодого парня в военной форме и с оружием, флаг Украины. За кафедрой стоит мужчина с нашивкой в виде креста на левой стороне груди. Это военный священник, капеллан. За спиной капеллана, рядом с надписью «Иисус», выведен через проектор текст из Библии, Евангелие от Иоанна, пятнадцатая глава: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам».
Погибший – Роман Сувалко, прихожанин евангельской церкви «Ковчег» и солдат украинской армии. В первые дни полномасштабного вторжения России Роман добровольно пошел в ряды ВСУ. Пять месяцев назад Роман и его невеста Леся, также прихожанка церкви «Ковчег», вступили в брачный завет в этом же зале...
Евангельская христианка, юрист Анна Косик пишет в своем фейсбук-аккаунте: «Роман, я еще никогда не была на таких похоронах, как твои... Твоя душа жива, ты с Иисусом Христом и в конце концов ты воскреснешь, как и все, кто верит во Христа и надеется на Него. Слава тебе, наш герой! Спасибо тебе за то, что сделал как Христос, жизнь свою положил за нас». Анна считает, что все в своей жизни Роман старался иметь по максимуму: служить Богу и защищать страну.
Траурная церемония, во время которой евангельская община провожает к Господу воина, становится первым подобным опытом и переживанием не только для Анны Косик. Аннексия Крыма Россией и ее поддержка сепаратистов на Донбассе в 2014 году коснулась и общины евангельских христиан. Часть церквей, оказавшись на оккупированных территориях, подверглась религиозным преследованиям со стороны новой «власти», среди украинских евангельских христиан появились военные капелланы, в церквах разгорелись горячие богословские дискуссии о том, могут ли христиане брать в руки оружие и воевать. В 2022 году дискуссии, похоже, прекратились. Начались похороны. Сегодня евангельские церкви, как и вся страна, переживают травматический опыт войны. Как и вся Украина, эти церкви хоронят своих воинов. Но что знает украинское общество о евангельских церквах и изменениях, которые происходят в них?
Отношение украинского общества к евангельским церквам (баптистам, пятидесятникам, адвентистам, харизматам и другим) трудно назвать однородным и стабильным. Многие люди формировали свою позицию, сталкиваясь с очень активной миссионерской деятельностью общин. На кого-то повлияли скандальные истории, связанные с фактами злоупотреблений ресурсами и аморальным поведением определенных церковных лидеров. Многие узнали о евангельских христианах благодаря их социальным инициативам: детским проектам, реабилитационным центрам, гуманитарной помощи, празднованию Дня благодарения и Рождества в центре Киева. Молитвенная палатка и другие формы участия членов евангельских общин в событиях Майдана 2014 года, волонтерская помощь армии в начале АТО также повлияли на позицию общества. Огромные усилия евангельских церквей, которые они прилагают с начала полномасштабного вторжения России в Украину: эвакуация, гуманитарная помощь, ресурсная и капелланская поддержка – продолжают формировать общественное мнение.
Однако, даже имея положительный опыт контактов с евангельскими христианами, далеко не все украинцы готовы воспринимать «неправославные» церкви своими. Люди не спешат признавать эти церкви неотъемлемой частью своего религиозного и культурного «ландшафта». Для значительной части украинцев общины евангельских христиан уже не являются «сектой» в популярном, негативном понимании этого термина, но очень многие украинцы еще не согласны признать их «церковью», уравнивая таким образом их с православными и католиками. Евангельские конфессии в Украине – уже не «секта», но еще и не «церковь», историческая и культуротворческая.
Украинцы все еще не имеют достаточного «кредита доверия» к евангельским церквам. Причина не в скандальных сюжетах, связанных с пасторами Сандеем Аделаджей и Владимиром Мунтяном. Проблема и не в том, что евангельские церкви появились в Украине относительно недавно, не имея столетий для влияния на культуру и общество. Даже связь евангельских общин с американскими центрами и ресурсами сегодня уже не воспринимается так негативно, как пятнадцать-двадцать лет назад. Мы можем говорить о другом, более глубоком измерении, которое до недавнего времени влияло «в минус» на самых разных людей: учителей и аграриев, журналистов и дальнобойщиков, чиновников и домохозяек.
Дело в том, что евангельские церкви постсоветского периода стали похожими на места компактного проживания иностранных специалистов, работающих в Украине по контракту. Церковь позиционировала себя локальным представителем всемирной корпорации. Как любил подчеркивать пастор Сандей (и далеко не он один): «посольство Божьего Царства». Культивировались особые мышление и позиция: мы – «граждане Небес», а «мир» (общество в целом) – лишь место для приложения наших миссионерских усилий. Даже так называемое «социальное служение» существовало для того, чтобы из «чужих» сделать «своих». В церковной среде бытовало выражение: «Бессмысленно мыть палубу на тонущем "Титанике" – нужно просто спасать людей».
Страна и общество воспринимались как «Титаник», уходящий под воду, а церковь – как спасательная команда, готовая в определенный момент покинуть тонущий корабль вместе со спасенными людьми. Евангельские церкви в Украине также имели множество стратегических контактов с подобными церквами в других постсоветских странах, и это повлияло на язык проповедей, песнопений, литературы, образования в церквах – преимущественно он был русским.
Постсоветские евангельские церкви формировали свою идентичность на фундаменте общего советского опыта, который был преимущественно опытом маргинальной жизни среди гонений и преследований со стороны советской власти. Советские адвентисты, баптисты, меннониты и пятидесятники (других евангельских христиан в СССР было очень мало) преимущественно не служили в армии, будучи последовательными пацифистами и вполне справедливо считая, что христианин не должен таким образом поддерживать агрессивную безбожную империю. Все это было частью традиции и богословских убеждений церквей, своего рода «ДНК».
Такие позиции имели частичное библейское обоснование, но они делали евангельские общины группами с очень специфической субкультурой и четкими границами, непонятными и непреодолимыми для многих нецерковных людей.
В то же время уже в начале «нулевых» в церковном сообществе начало формироваться другое видение того, какое место может занимать церковь в обществе. Появились и носители других позиций относительно гражданской ответственности и социальной вовлеченности евангельских христиан. Советско-маргинальная теология перестала быть единственно возможной, зазвучали голоса проповедников, которые придерживались уже другого богословия. Возникали общины, открытые к честному диалогу с обществом, готовые экспериментировать с форматами церковной жизни и формами диалога с «другими». В конце концов, все больше влиятельных лидеров евангельских церквей последовательно начали «украинизацию» своих общин, подчеркивая, что церкви – украинские, служат они именно украинским людям и на украинском языке.
Этот процесс «транзита» от советских, маргинальных установок в отношениях церквей и общества к обновленному пониманию своей христианской идентичности мог бы, учитывая консервативную специфику церковной жизни, длиться десятилетиями. Все изменило и ускорило полномасштабное российское военное вторжение в Украину в феврале 2022 года.
Двадцатипятилетний служитель евангельской церкви «Новая жизнь» Антон Акчурин добровольно пошел воевать в марте 2022 года. Антон стал стрелком одного из подразделений украинской армии, который принял участие в масштабном наступлении ВСУ летом 2023 года. Во время этого наступления Антон погиб. Какое-то время он считался пропавшим без вести, но настал момент, когда его тело было опознано и пастор церкви Анатолий Калюжный выехал за ним. Калюжный писал тогда: «Спасибо всем за молитвы и поддержку, Антон Акчурин уже у Господа. Очень трудно переживать страх войны, когда она забирает золотой фонд нашего народа. Победа придет, но мы платим огромную цену. Господи, дай нам сил и веры достойно пройти через это испытание. Моя молитва за родителей Антона, Сергея и Ирину».
Акчурин был похоронен при участии церковной общины. Сейчас каждое воскресное богослужение церкви «Новая жизнь» завершается особой молитвой за Украину, и портрет Антона с надписью «Спасибо Богу за наших защитников» проецируется на стену церкви так, что его видят все молящиеся. Вместе с фотографией Антона во время молитвы прихожане видят еще около двух десятков портретов других мужчин из церкви, которые сейчас служат в ВСУ.
Церковь «Новая жизнь» – одна из многих евангельских общин, которые молятся за победу Украины, собирают и передают помощь для армии и пострадавшим от военных действий. Однако, кроме молитвы и гуманитарной помощи, эти церкви дают Украине самое ценное, что у них есть: своих людей, мужчин и женщин, которые добровольно или мобилизованными стали в ряды украинской армии. Кто-то стал военным капелланом, большинство несет службу обычных военных, солдат и офицеров. Нет полной статистики, однако только в одном Союзе евангельских христиан-баптистов (ЕХБ) Украины более 400 лидеров церквей (пасторов, диаконов, проповедников) несут службу в ВСУ. В другом крупном евангельском объединении – Украинских церквей христиан веры евангельской (УЦХВЕ) – 886 прихожан и членов их семей являются военнослужащими, 221 верующий УЦХВЕ погиб на войне, 183 получили тяжелые ранения. После консультаций с лидерами других евангельских церковных союзов складывается впечатление, что очень многие церкви в стране сейчас знают по именам своих воинов-христиан и поддерживают их.
Российская пропаганда еще несколько лет назад начала использовать образ Александра Турчинова, служителя одной из евангельских церквей, для формирования имиджа воинственного «кровавого пастора», вместе с которым против «русского мира» борются многие его единоверцы, ставшие под «националистические флаги» и вошедшие в ряды «фашистских военных формирований». Действительно, начиная с 2014 года, евангельские христиане проявляют себя в украинской армии, отражая российскую агрессию в самых опасных и знаковых местах: Славянске, Иловайске, ДАПе, Мариуполе, участвуя в битвах за Киев, Харьков, Запорожье, Херсон. Все это – проявление ответственности за данную Богом страну, которая нуждается в защитниках.
Украинский народ сделал практически невозможное – начал сопротивляться российской армии, мобилизовал колоссальные ресурсы для помощи ВСУ, беженцам, пострадавшим от боевых действий людям, проявил чудо стойкости и жизнеспособности. Все это на фоне внутренней коррупции, измен, слабости государственных лидеров и ригидности всемирных институтов.
Также украинское евангельское сообщество на фоне слабого богословия и отсутствия единой позиции относительно войны показало ряд подвигов жертвенной любви и служения. От частичного посвящения церковных волонтеров, которые микроавтобусами доставляют на запад беженцев, а на восток продукты, вещи, пленку для пробитых крыш, до полного посвящения мобилизованных и добровольцев: учителей воскресных школ, проповедников, пасторов и просто рядовых христиан, которые идут в центры комплектования.
Александр, пастор евангельской церкви в Полтаве, делится: «Из нашей церкви призвали в ряды ВСУ пять братьев, которые сейчас служат на передовой. Мы взяли на себя ответственность перед Богом заботиться о них и дважды в месяц их посещать. Помолиться вместе с ними, подбодрить и завести воду, лекарства, консервы, сладости, чай. Один из них, Костя, минометчик. Второй, Саша, аэроразведчик. Также мы приняли посвящение помогать трем капелланам: Юре, Валерию и Марку. Месяц назад Марк, молодой брат, погиб».
По оценке Валерия Антонюка, лидера Союза евангельских христиан-баптистов Украины, с началом полномасштабного вторжения из страны выехало около половины служителей церквей ЕХБ. Часть служителей уже вернулась в свои церкви, часть осталась в других странах. Не только для ЕХБ, но и для всего евангельского сообщества эта тема болезненна. Ослабленным таким образом командам церковных лидеров, которые остались в Украине, очень непросто отвечать на усилившиеся с началом вторжения вызовы, что стоят перед их церквами. Кроме того, прихожане в церковных общинах спрашивают: «Почему эти люди уехали и как относиться к тем, кто внезапно покинул свою церковь?»
Пастор Александр из баптистской общины города Николаева передал управление церковью за несколько месяцев до начала полномасштабной войны. Он уехал сам и вывез еще нескольких человек через Молдову в Польшу в конце февраля 2022 года. Семья Руденко арендовала квартиру в Варшаве, но Александр проводит там мало времени – он постоянно ездит в Украину для того, чтобы оказывать помощь жителям деоккупированных сел на юге страны и каждый раз эти поездки становятся все длиннее.
Пастор Николай из киевской евангельской общины, которая также входит в объединение ЕХБ, 24 февраля 2022 года находился в международной поездке, из которой решил не возвращаться. Он и его семья живут в Германии, формируя там новую общину, частично из украинских беженцев, частично из местного населения. Николай убежден, что Господь призвал его именно к этому служению и сейчас он более эффективен как христианский лидер именно за пределами Украины.
Члены большой семьи Шевченко (фамилия изменена) в полном составе были прихожанами евангельской церкви, которая входила в состав так называемого «отделенного» (названного так из-за категорической позиции по взаимодействию с государственными структурами) церковного союза. В марте 2022 года из Украины в Канаду перебрались сначала все женщины, а затем, заплатив взятки, также и мужчины этой большой семьи.
Украинские евангельские общины, насколько это можно оценивать, практически полностью повторяют реакцию на вызовы войны, существующие в обществе. Есть те, кто уехал из страны в начале полномасштабного вторжения, но впоследствии предпочел вернуться. Есть и те, кто принял решение оставаться в новых странах надолго. Кто-то пытается оправдать «следованием Божьей воле» свою слабость и решение покинуть Украину нелегальным путем, передавая украинцам «духовные» послания и уже готовя почву для «примирения с русскими братьями», подчеркивая, что является «гражданином небесного царства». К последней категории украинские общины относятся негативно, напоминая слова Христа: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом».
С пониманием относясь к выбору каждого конкретного человека и к тем условиям, в которых этот выбор был сделан, важно отметить, что все евангельские общины остались в своей стране, переживая вместе с украинским обществом травматический опыт войны.
Военный капеллан Александра Андрияшина – одна из тех евангельских верующих, кто не только остался в Украине, но и сделал шаг дальше: после долгого периода волонтерской работы она добровольно ограничила свою свободу, подписав контракт с ВСУ.
В интервью Александра рассказывает: «Я сейчас заканчиваю Киевскую семинарию, и там нас учили, что очень важно планирование, причем планировать нужно не только свою жизнь, но и на следующие поколения. Эта фраза стала для меня одним из основных мотивационных толчков, когда мне предложили "узаконить" мои отношения с ВСУ. Теперь я при батальоне, моя работа несколько отличается от той, что была раньше. И она с мыслью действительно о следующих поколениях. Чтобы у нас была действительно профессиональная армия, чтобы женщины имели доступ к работе в капелланстве, чтобы капелланская служба была на достойном уровне».
То, что Александра говорит о долгосрочном планировании и, соответственно, выборе, который будет влиять на поколения, объединяет ее историю с историями других евангельских христиан, кто принял сложные, судьбоносные решения во время войны. Хотя все эти люди – волонтеры, военнослужащие, капелланы – представляют разные жизненные контексты, их связывают два момента.
Первый, без сомнения, это их христианская идентичность, в которой важное место занимает понимание Бога, влияющего на историю, общество и жизнь многих людей через Свою церковь, призванную служить людям, а не навязывать им свои правила. Эта идентичность помогает евангельским верующим быть христианами своего времени и своей страны.
Второй момент – это глубокое переживание боли, общей для всех украинцев: атеистов, агностиков, мусульман, иудеев, христиан. Это переживание подталкивает к принятию решения бороться за свой народ, свою страну и свободы, в том числе и за свободу вероисповедания. «Русский мир» одинаково враждебен к украинским националистам, к крымским татарам, к баптистам.
Евангельские верующие, которые становятся военнослужащими во время российско-украинской войны, принимают решения, основанные на их глубоком и целостном богословии, а также, что очень важно, влияют на историческую перспективу. В этой перспективе есть свободная и независимая Украина. В этой перспективе есть Евангельская Церковь, которая заняла уникальное место в своей стране. В послевоенной Украине будет сильный запрос на сообщества людей с ценностями и убеждениями, которые готовы строить и создавать. Евангельские общины, которые сегодня жертвуют своими молодыми служителями, мужчинами и женщинами, в победившей Украине вполне могут стать одной из таких общин. Прихожане евангельских церквей, заплатившие очень высокую цену, дают своим общинам уникальную возможность для окончательного формирования Евангельской Церкви Украины, проявившей себя в новейшей истории страны, со сложившимся в обществе «кредитом доверия» и готовностью исцелять души, давать надежду, быть пророческим голосом для государства.