Меня зовут Олег Гавриш и у меня есть несколько новостей для вас.

Первая – Бог есть. Вторая – Он силен совершить что угодно, в том числе и чудо. Третья – Он любит вас.

У меня есть подтверждение тому, что я написал.

И оно непосредственно касается меня.

Итак, вначале немного истории.

22 апреля я после приема препарата, который должен был привести к похудению, оказался в клинической больнице «Феофания» с предварительным диагнозом «острый инсульт».

Вначале вкратце о препарате – его называют black spider. И это средство, которое используют культуристы для того, чтобы согнать массу перед выступлением.

Никто, конечно, не сказал перед его приемом, что он для сушки культуристов уже перед выходом на соревнования, что кровь загустевает после этого препарата, и что в некоторых странах он вообще запрещен, потому что в нем есть составляющие, имеющие наркотическое действие.

Да и предыдущие три месяца в жизни выдались те еще… Стрессы, среднее время сна 3-4 часа в день, занятия спортом вперемешку с большим количеством работы. Так себе фон, если честно, для приема лекарства.

Тем не менее, приняв его, я сам себя не узнал. Я пробежал расстояние в 14 (!) километров от моей квартиры к мосту Патона. Потом два часа разбирался с делами. И потом еще три часа занимался спортом. Ощущения очень своеобразные… Как будто тебе все под силу. Это было ночью с 21 на 22 апреля.

Итак, я проснулся 22 апреля в 10:00 от того что в доме стал звонить будильник. Вернее не проснулся, а меня разбудила моя супруга. Я попытался взять будильник в руки он выпал из рук. Один мой глаз смотрел прямо, другой вообще в бок. Я не мог вымолвить слова. Творог назвал сапогом. Я не мог ничего написать. Мои родные вызвали скорую. Доктор решил везти меня в клиническую больницу «Феофания». Там меня осмотрели и быстро направили на МРТ головного мозга. Исследование показало то, что у меня поражен участок два на два сантиметра где-то с левой стороны мозга. Там типичное очевидное светлое пятно.

Врачи сделали простой вывод: это инсульт, а пораженный участок – это то самое место, которое отвечает за речь, понимание речи и движение правой стороны тела. И потому собственно, скорее всего, я не смогу ходить, разговаривать и понимать то, что мне будут говорить.

Моим родным сказали, что, как минимум, у меня будет на всю оставшуюся жизнь проблемы с речью и с тем, чтобы передвигаться.

Вспоминали одного культуриста, которого привезли в «Феофанию», и он умудрился выжить после похожего инсульта. Он до конца жизни продолжает хромать и плохо говорит.

Я очнулся в 17:00 того же дня. Я не буду рассказывать о том, что я увидел, будучи без сознания. Скажу только, что когда я пришел в себя, я мог двигаться и говорить.

Нормально вполне говорить, немного медленно конечно. Спустя неделю говорил уже совсем без задержек. Я мог писать, я нормально видел.

Я попросил набрать очень близкого мне человека, и передать информацию для него, наизусть назвав номер его мобильного. (В реанимации «Феофании» ни у кого нет мобильных, только у докторов). Врач набрал этого человека, как раз когда он закончил молиться обо мне и сказал «Аминь!».

За меня молились тысячи христиан. От киевских митрополитов, епископов, монахов, священников, мирян Украинской православной церкви до прихожан многотысячных протестантских общин в Сакраменто. Католики, православные, протестанты.

За меня молились по всему миру.

Меня выписали из «Феофании» с диагнозом «инсульт» 2 мая.

Надо сказать, что в больнице мне оказали правильную, четкую и своевременную помощь. Спасибо им за это.

Дальше почти за месяц произошло немало событий, но ключевых из них несколько.

Первое. Мне провели обследование на лучшем аппарате МРТ в Киеве которое показало, что следов на мозге, которые всегда остаются при инсульте, у меня не осталось. На том месте, которые доктора поняли как инсульт, сейчас совершенно нормальные ткани. Моя болезнь была квалифицирована как транзиторная ишемическая атака (ТИА). Хоть и сильная. У меня две справки теперь с новым диагнозом из двух лучших киевских клиник. Сравнивать  с инсультом транзиторную ишемическую атаку – это все что сравнивать ушиб с переломом. Перелом хоть и срастется, но оставит следы на всю жизнь. ТИА означает то, что следов на мозге больше нет. Два врача, которые увидели эти мои анализы, два МРТ и поставили диагноз, удивились. Оба сказали, что такое бывает очень нечасто. Что сейчас все пошло как-то не так, как обычно. И что вроде как, судя по МРТ, начинавшийся инсульт оказался вовсе не инсультом. И вот все пришло в прежнее состояние.

Второе. Остальные анализы, включая кучу МРТ и УЗИ, энцефалограмму, «холтер», кардиограмму и прочая и прочая, показали, что я здоров. Причин для инсульта нет. Причин для того, чтобы ТИА повторилась, тоже нет. Кроме той злополучной таблетки ничего другого привести к ТИА не могло.

Третье. Конечно, я пересмотрел свое отношение к жизни. Ты совсем по-другому чувствуешь себя, когда твоим близким людям спрогнозировали, что они похоронят или, в лучшем случае, долго будут восстанавливать тебя на коляске. И вдруг ты возвращаешься, в кратчайшие сроки. Домой, на работу в Церковь. Живой. Работоспособный. И, конечно, очень счастливый.

И да, я еще раз убедился, что Бог есть. Ведь это именно Он исцелил меня в этот ключевой момент. Именно Он вытащил меня из ямы.

Вопреки логике, утверждениям врачей и вообще всему, что мы знаем.

По молитве. По любви. По вере.