Когда закончится война, для христианских служителей она только начнется, потому что в реабилитации будут нуждаться воины АТО и их семьи

Корреспондент РИСУ 7 июня стала свидетелем знакового события. В ряды общественной организации «Межконфессиональный Батальон Военных Капелланов» приняли нового члена – Дмитрия Смирного. Он получил благословение на служение военным капелланом на полигоне от христианской евангельской церкви «Фимиам», пастором которой является Виталий Папушой. По словам нового капеллана Дмитрия, к осуществлению мачты – стать армейским священником – он шел десять лет. Таким образом хочет служить ближнему и Богу.

О новой миссии военных капелланов – духовной опеке над мобилизованными, которые проходят подготовку  на учебных полигонах, и будущей службе при реабилитационных центрах для участников АТО беседуем с Виталием ПАПУШОЕМ, военным капелланом полигона «Широкий лан» на Николаевщине.

– Виталий, расскажите, пожалуйста, когда началось служение капелланов на учебных полигонах?

– Со 2 июня по всей Украине стартовал проект, утвержденный Министерством обороны. Он предусматривает совместное психологическое и душпастырское сопровождение подготовки мобилизованных на учебных полигонах.

– Кто выступил инициатором проекта?

– Трудно определить, кому конкретно принадлежит эта идея. Она возникла в ходе сотрудничества психологов, капелланов и Министерства обороны. Мы поняли, что необходимы друг другу. Сегодня Министерство четко понимает, что боеспособная армия – это не только высококвалифицированные военные, современное техническое оснащение, крайне важны и моральный дух и духовное здоровье бойцов.

Как свидетельствуют боевые командиры, в АТО в тех подразделениях, где несут служение капелланы, выше боевой дух, лучше дисциплина и согласованность между воинами, даже меньше раненых и убитых.

Соединила разные взгляды и стала, по сути, куратором проекта известный волонтер Татьяна Рычкова, работающая сейчас в Министерстве обороны.

– Какой порядок установлен для работы капелланов и психологов на полигоне?

– Предварительно был составлен список психологов и капелланов. Его утвердили в Министерстве обороны и довели до сведения руководителей учебных полигонов. Я как ротный «Межконфессионального Батальона Военных Капелланов» в Николаеве составлял такой список для полигона «Широкий лан».

Мы работаем на добровольных началах, то есть не получаем зарплату, даже на дорогу тратим личные деньги. В то же время наши команды прикомандированы. Живем в расположении учебной базы или в полевых условиях вместе с солдатами. Отмечу, что не каждый желающий работать на полигоне может отказаться от обычного бытового комфорта и бесплатно служить людям, поэтому происходит «естественный» отсев претендентов.

– Охарактеризуйте, пожалуйста, контингент мобилизованных на полигоне «Широкий лан».

– Мобилизованные – это срез общества. Там есть все: сельские и городские жители, директора фирм, рабочие и безработные, добропорядочные граждане и те, кто отбывал наказание по определенным статьям УКУ.  Все собраны вместе. На полигоне четко видно, какие существуют настроения в обществе, в стране. Мне нравится офицерский состав, есть с чем сравнивать, потому что был доктором на флоте в советское время. Нет «дедовщины», нормальный настрой, есть дисциплина, ответственные командиры. Был свидетелем случая, когда боец отказывался выполнить упражнение в окопе, когда над головой должен пройти танк. Старший офицер, подполковник, лично показал, как это надо сделать. И дальше парень осилил задачу. Мне импонирует, что, кроме душпастырской работы, провожу для новобранцев занятия по тактической медицине.

– Какие задачи решают психологи и капелланы в условиях полигона?

– Наша задача – это душа и дух мобилизованных, то есть ментальный, эмоциональный настрой, душевный и духовный баланс каждого человека и отдельных подразделений.

Мы, психологи и капелланы, учим призывников, что такое первый бой, что такое ступор, истерика, паника. Как выходить из этих состояний во время боя, после него. Я работаю в команде с психологами Игорем Козорезом и Еленой Батынской. Елена – настоящий профи, прошла «горячие точки» АТО, в том числе Донецкий аэропорт. Даже военных ассов учит преодолевать кризисные состояния. В преодолении таких ситуаций, кстати, обязательное условие – табу на употребление спиртного.

Мобилизованным также рассказываем о вреде алкоголя. Его употребление в условиях боевых действиях приводит к потерям внимательности, а это означает гибель или попадание в плен к врагу. При этом приводим конкретные примеры из истории проведения АТО.

Кроме того, из зоны АТО люди часто возвращаются домой алкоголиками, потому что только через выпивку умели снимать душевное напряжение и бороться со страхом. Так что сегодня имеем случаи разводов, потому что в семью попадает уже совсем другой человек.

Но алкоголь – не единственная проблема. Могут быть разными политические взгляды. Мы даже немного перетягиваем на себя функции политрука. Нужно объяснять, что идет война, хотя она и называется АТО. В стране сложилась сложная экономическая ситуация, потому что государство ежедневно тратит на содержание армии почти сотню миллионов гривен, десятки тысяч людей призваны на военную службу, поэтому оставили свои рабочие места, имеем больше миллиона переселенцев с Востока и т.п. Все это надо понимать. Мы настраиваем на терпимое отношение к временным общественным проблемам, чтобы у бойцов не возникала агрессия и неверие.

Стараемся сплотить парней в единый коллектив, поскольку консолидация – это основа функционирования армии и залог высокого выживания в условиях боевых действий. На мой взгляд, сплоченности содействует также собственно душпастырская работа.

Бог Духом Своим Святым объединяет воинов, поднимает моральный и боевой дух. Поэтому проповедуем Бога, учим бойцов, как молиться, чтобы они на передовой это могли сделать, даем им Евангелие, молитвенники, дарим карточки с молитвой «Отче наш», 90-м Псалмом, вручаем крестики. Говорим, что это не оберег, а напоминание, что ты – Божий, Бог тебя защищает.

В экстремальных ситуациях – обстрел, бой – воины взывают к Богу. Я верю, что Бог бережет их по их молитвам.

Еще отмечу из опыта общения с участниками АТО, некоторые священнослужители позволяют себе недопустимые крайности в толковании воинского долга во время боевых действий. Существуют случаи, когда воинам говорят, что война от Бога, а они – святые, которые, если погибнут, попадут сразу в рай. Или другая крайность, когда бойцов называют убийцами, нарушившими заповедь «Не убий». Поэтому обязательно объясняем христианское понимание войны, защиты Отчизны, греха убийства и т.п.

– В связи с Вашими последними словами возникает вопрос, каким этическим кодексом должны руководствоваться военные капелланы?

– Я всегда использую слова действующего госпитального капеллана из США, госпожи Станиславы: «Капеллан – это тихий, ненавязчивый служитель Бога». Они точно передают суть капелланского служения. Капеллан не имеет права заниматься обращением, поиском своей паствы, прозелитизмом. Нам запрещено говорить, к какой конфессии мы принадлежим, поскольку у человека может быть нетолерантное отношение к той или иной деноминации. Я объясняю так: мы молимся за вас, мы учим вас молиться. Когда вернетесь домой, будете ходить в ту церковь, в которую захотите.

Мы учим воинов относиться толерантно к представителям других религий – ислама, иудаизма – и неверующих, атеистов. Для себя я четко разделяю: тут я – служитель церкви, пастор церкви, на полигоне я – капеллан, который заботится о духовном и моральном здоровье бойцов.

– Как можно стать армейским священником?

– Кроме желания, существует немало требований к кандидатам. Будущий капеллан обязательно должен пройти курсы капелланов и тактической медицины, получить благословение церкви, к которой принадлежит, а также согласие ближайших родственников, в первую очередь, жены. Женщина, например, не дает согласия на служение в зоне АТО, но может согласиться на работу в условиях полигона.

Кандидату следует осознавать, что, вступая в батальон военных капелланов, на первый взгляд, общественной организации, он, фактически, присоединяется к армии как духовной общине, где есть свое централизованное руководство, субординация, дисциплина, требуется личная ответственность и т.п. По крайне мере, такой порядок существует в «Межконфессиональном Батальоне Военных Капелланов» и у нашего партнера – «Украинского капелланства».

– Как долго будет продолжаться проект на полигонах Украины?

– Предусмотрено, что пастырское и психологическое сопровождение будет постоянно, пока идет война. Но военное капелланство останется навсегда, как мы это видим в развитых странах мира. Капелланы есть в армии, госпиталях, тюрьмах.

Более того, между собой, капелланами, мы часто говорим, что, когда закончится война, для нас, христианских служителей, она только начнется. Эта война – это борьба за исцеление покалеченных душ. Домой вернется много людей, необходимо будет работать с ними, с их семьями. По нашим подсчетам, около миллиона людей, учитывая семьи военнослужащих, будут нуждаться в психологической и духовной реабилитации.

Поэтому руководителями «Украинского капелланства» и «Межконфессионального Батальона Военных Капелланов» был разработан совместный проект реабилитации, который был представлен в рамках Международной конференции по вопросам комплексной помощи участникам боевых действий в Украине в возвращении к мирной жизни, прошедшей в Киеве 2 июня. Мне выпал случай также принять участие в ее работе.

– В чем суть проекта реабилитации, предложенного вашими капелланскими организациями на конференции?

– Участники мероприятия – общественные и благотворительные фонды – презентовали около 20 проектов. Большинство из них направлено на восстановление физического здоровья военнослужащих. Наш общий проект, представленный Павлом Царевским, военным капелланом, вице-президентом «Украинского капелланства», предусматривает комплексную реабилитацию участников боевых действий. Более того, такая модель на практике отшлифовывается в городе Александрия Кировоградской области.

На примере Николаева, где на базе госпиталя для ветеранов войны оказывается медицинская и психологическая помощь участникам АТО, отмечу, что сегодня необходим другой уровень реабилитации. Люди, прошедшие АТО, вернулись с разорванными душами, со сдвигами в сознании, с невысказанной болью. Кроме медицинской и психологической помощи, они нуждаются в психотерапевтическом сопровождении, а иногда и психиатрическом вмешательстве. Но главное, что для их исцеления необходима благоприятная среда – боевые побратимы, которым они доверяют и которые полностью понимают их проблемы, а также обученный любящий медицинский персонал. Именно тут должно реализовываться капелланское призвание – в христианском служении ближнему, товарищу, с которым пережил трагические моменты. Добавлю, что даже родные не всегда могут принять и понять душевные сдвиги, разлады, которые произошли с их мужьями, сыновьями, отцами, любимыми, тем более с ними справиться самостоятельно.

Так что суть проекта заключается в комплексном решении проблемы реабилитации участников АТО. Он предусматривает медико-профилактические мероприятия, психологическую и духовную помощь, физическую реабилитацию через занятия спортом, психологическую помощь семье военнослужащего, профориентацию и приоритетное трудоустройство.

23 июня Государственная служба Украины по делам ветеранов войны и участников АТО проведет тендер проектов, организация-победитель на реализацию своих планов получит грант. Надеемся, что это будет наш проект.

Еще есть идея создания рекрутинговых центров с обязательным присутствием капеллана, сотрудников военкомата, психологов, психиатров. Потому что сегодня некоторые «выловленные» новобранцы могут принести беду, а не защищать Отчизну. Увеличилось среди призывников количество людей, которые отбывали наказание, им тоже следует уделить больше внимания.

– В завершение разговора хотелось бы узнать, как пастор евангельской церкви стал военным капелланом?

– Всегда хотел быть военным, но не сложилось. Стал врачом. После аннексии Крыма много общался с военными, которые вышли из Бельбека и продолжили службу в Николаеве. Как волонтер ездил в АТО. Постоянно предлагал военным вместе помолиться. Первый раз это произошло на крымской границе, где николаевские волонтеры помогали делать редуты. Не все согласились на предложение. Со временем, когда этих бойцов отправляли в АТО, возносили молитву уже все вместе. Люди шли на фронт, понимали, что могут погибнуть, поэтому молитвенное обращение к Богу для них приобрело значение.

Потом подружились в интернете с Игорем Штормом, командиром Межконфессионального Батальона Военных Капелланов. Он помог окончательно сделать выбор. Именно капелланы из батальона «Шуліки» (позывной Игоря Шторма) стояли вместе с бойцами в Донецком аэропорту. Поэтому он, как никто другой, понимает, насколько важна духовная опека в армии. В августе исполняется год, как я стал военным капелланом в составе батальона Игоря Шторма. Сегодня семья военных капелланов, учитывая две партнерские организации, составляет около 450–500 человек, из них 100 несут служение в зоне АТО.

Виталий Папушой – военный капеллан на общевойсковом полигоне ВСУ «Широкий лан», пастор христианской евангельской церкви «Фимиам» в г. Николаев. Получил высшее образование в Крымском медицинском институте, 1987 г. Окончил Одесскую богословскую академию (баптистскую), 2004 г. Прошел тренинг по тактической медицине по стандартам НАТО при Киевском национальном медицинском университете им. А.Богомольца, февраль 2015 г.; тренинг по тактической медицине по стандартам НАТО с британской командой, Киев, март 2015 г. Преподает на курсах для военных капелланов тактическую медицину. Помощник на общественных началах народного депутата Украины Юлия Мамчура.

Беседовала Татьяна Длинна