Отец Игорь Бойко: «События последнего года в нашей стране – это преображение украинского народа»
Отец Игорь БОЙКО возглавил Львовскую духовную семинарию Святого Духа УГКЦ лишь в прошлом году. Его ректорство выпало на период кардинальных перемен: революция Достоинства, война на Востоке. Семинаристы и священники активно принимают участие в событиях в стране. Зимой в храме семинарии братья-семинаристы ежедневно непрерывно молились и сегодня каждый день в 21:00 молятся о мире в Украине. Еще в марте в семинарии начали проведение встреч семей героев Небесной сотни Львовской области, целью которых было духовно и молитвенно поддержать людей, утративших родных. Такие встречи проводят каждые шесть недель.
Вместе с семьями из Львовской области отец Игорь Бойко побывал на встрече родных героев Небесной сотни со всей Украины, прошедшей в мае в Ирпене (под Киевом). Во время трехдневного общения отец Игорь был единственным священником среди многих психологов и более 250 человек, потерявших на Майдане близких людей. Вторая встреча всех семей была в августе в Зарванице. Третью же планируют провести 19–21 декабря во Львовской духовной семинарии.
Мы поговорили с отцом Игорем, как революция Достоинства и война на Донбассе повлияла на жизнь будущих священников, о работе с семьями героев Небесной сотни и роли Церкви в событиях последнего года в стране.
– Отче, как Майдан и война на Востоке изменили жизнь семинарии?
– Я думаю, революция Достоинства, уже через сам факт, что она состоялась, меняет внутри каждого человека. Многие наши семинаристы ездили в Киев на Майдан. Основная их задача там была молиться, раздавать бутерброды, теплую одежду, петь украинские песни, то есть быть с людьми. Те семинаристы, кто остался в семинарии, участвовали в беспрерывной 24-часовой молитве. Это тот способ, которым Церковь, и в частности семинария, может поддержать перемены в Украине. Мы не используем оружие. Молитва – наше самое мощное оружие в борьбе против неправды и несправедливости. Учебная программа у нас радикально не изменилась. Однако в семинарии периодически проходят встречи с людьми, которые в той или иной мере были задействованы в революции Достоинства или же были в зоне АТО. Эти люди делятся с нами своим опытом.
Недавно трое наших семинаристов были несколько дней в Днепропетровске и недалеко от передовой. Попали туда как раз на Покрова, отслужи там Литургию. Семинаристы привезли украинским бойцам четки, сделанные своими руками, крестики, медальоны, украинские флаги, взамен взяли флаги, которые хлопцы брали с собой в бой. Сделали такой себе обмен. Это небольшие вкрапления. Думаю, семинаристы еще пытаются помочь и поддержать тех, кто на войне, в меру своих возможностей.
– Были ли случаи, когда семинаристы говорили, что оставляют семинарию, едут на Восток, берут в руки оружие и будут воевать?
– Нет, у нас не было таких ситуаций. Открыто никто не обращался. Возможно, кто-то и вынашивает такие мысли в своем сердце. У нас много дискуссий и обсуждений разных вопросов, касающихся войны и христианства. Возможно, не все должны брать в руки оружие и воевать. Священники были активными во время революции. На Майдане проводились общие молитвы, было много священников разных конфессий, много людей разных конфессий, и это единство помогло людям выстоять до конца.
– Вы проводите встречи с семьями героев Небесной сотни, расскажите об этом подробнее.
– Мы хотели помочь людям, в частности семьям, потерявшим кого-то на Майдане, в их горе, дать им возможность побыть вместе и пройти процесс исцеления. Их раны очень глубокие, с ними нелегко жить. Труднее всего было сделать первый звонок. Но когда я услышал, как люди благодарят, что о них помнят, я понял – это то, что стоит делать.
Первая встреча была непростая. Люди друг друга не знали, их раны были еще очень свежими, сначала никто ни с кем не разговаривал. Черная одежда, слезы, печальные лица и недостаток общения. Для них это была возможность побыть вместе на общей молитве и пообщаться.
Такие встречи мы делаем периодически, каждые шесть недель. Они дают возможность понять, как жить дальше со своей раной, как, будучи раненным своей утратой, можно стать раненным целителем и со временем помогать другим, пережившим такую же потерю.
– Как проходят эти встречи?
– Сначала Божественная Литургия, потом общая трапеза и двухчасовая работа с семьями героев Небесной сотни. Каждый раз я выбираю какую-то тему, мы обсуждаем ее. Самый важный этап – работа в малых группах. Я делю людей на группы по 5–7 человек, даю им задания, которые они должны обсудить. Эти люди разные, но у них одинаковая утрата, поэтому важно, чтобы они общались друг с другом и делились своим опытом переживания утраты.
Сейчас, думаю, эти люди уже на стадии принятия своего горя. Они уже видят свое будущее без этого человека, при этом, не теряя памяти о нем.
– Отче, как должен относится христианин к своим врагам?
– Я часто говорю, что мы как христиане должны занять позицию Христа. Его на распятие вели римские воины. Люди, бывшие вокруг, кто-то просто смотрел, кто-то участвовал. В момент, когда Христа уже распинают, прибивают на кресте, Он никого не осуждает, не желает зла. Христос говорит: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят». Мне кажется, такой должна быть позиция христианина к врагам: «Боже, прости им, ибо не ведают, что творят». Они нападают на нас несправедливо. История распятия Христа заканчивается интересным моментом. В стороне за событиями наблюдал римский сотник. Когда Христос умирает, без единого упрека, римский сотник говорит: «Это человек действительно был Сыном Божьим». Привожу эту аналогию, потому что сейчас есть много стран в мире, которые наблюдают за ситуацией в Украине. Нам кто-то немного помогает, но никто не хочет уж так сильно вмешиваться. У нас сейчас повод защищаться, но вместе с тем говорить: «Боже, прости им, ибо не ведают, что творят». Я думаю, только такая христианская позиция имеет право на победу.
– Каким должен быть христианский патриотизм?
– Люди, погибшие на Майдане, это пример здорового патриотизма. Они любили свою Отчизну и были готовы отдать самое ценное, даже свою жизнь. Они были там, потому что любили Украину. Думаю, это и есть патриотизм. Осознание того, что мы должны защищаться, меняет людей. Я часто спрашиваю семьи героев Небесной сотни, почему Бог призвал вас быть первыми? Почему именно ваши родные-близкие стали теми первыми, чья кровь пролилась? Возможно, это стало толчком для многих других, кто сегодня не боится, едет в Днепропетровск, Донецк, Луганск, и, будучи раненным на передовой, выходит из больницы и возвращается снова на передовую, ведь, говорит, что должен там быть.
Патриотизм должен быть без фанатизма. Нельзя намеренно убивать и делать зло нашим обидчикам. Но происходит несправедливое нападение агрессора на нашу территорию, и наш христианский долг защищать себя, свою жизнь, свои семьи, свою землю. Основная цель: я не иду убивать, потому что ненавижу своего врага, но я защищаюсь. Даже убивая, я не делаю это потому, что мне это нравится. Когда идут убивать, потому что нравится этот процесс, это уже большая опасность. Но это очень тонкая грань и деликатная тема. Об этом говорить легко, не будучи на передовой. Мы до конца не сможем понять наших солдат, которые воюют, которые теряют своих товарищей.
– По Вашему мнению, куда сейчас должна двигаться Церковь, что она должна делать, чтобы быть рядом с людьми?
– Церковь призвана давать ответы на вопросы, которые есть в обществе. Большинство людей склоняется к мысли, что наша война быстро не закончится. А это значит, что у нас будет много тех, кто будет переживать утрату родных и близких. Это будет целое поколение людей, раненных войной. Роль и задача Церкви, в частности капелланов, помочь исцелять духовные и психологические раны, которые эта война принесет. Церковь должна быть с людьми, служить им в их нуждах, а не ограничиваться только службами (участием в Святых Таинствах). Нужно идти к людям туда, где они есть. Сегодня много людей вне Церкви, поэтому ее задача быть такой, которая ищет таких людей.
– Готова ли Церковь отвечать этим вызовам?
– Об этом должно говорить духовенство, об этом нам всем нужно говорить. Каждый должен проявлять какую-то инициативу. Вспомним, хотя бы, революцию Достоинства: людей же никто не заставлял ехать на Майдан. Просто в какой-то момент они поняли, что должны там быть. Вспоминаю, когда были первые раненые в Киеве, во Львове в Гарнизонном храме и в Соборе св. Петра и Павла за день или два собрали около двух миллионов гривен. Украинцам не присуще равнодушие, у нас есть такая черта как солидарность. Люди готовы помогать так, как могут это делать.
– Что бы Вы хотели пожелать украинцам в это сложное время?
– Я желаю нам всем мужества и выносливости. Верю, что все, что сейчас переживаем, нам дано с какой-то целью. До конца не понимаю этого, но каждый день думаю, почему мы призваны жить в это непростое время. Верю, что у Бога есть какой-то план относительно украинского народа. Тридцать лет назад на этой земле, по которой мы ходим, что-либо, связанное с Богом, было запрещено. Мы пережили те времена. И сейчас снова наша земля освящена кровью мучеников. Я называю это кровью мучеников, потому что герои Небесной сотни отдали свою жизнь в борьбе за правду.
Не знаю, какую миссию должен выполнить украинский народ, но не исключаю, что Украина с ее потенциалом, с ее людьми может помочь Европе переосмыслить ее ценности. Там сейчас происходит моральный и духовный упадок, большой акцент на материальных вещах, на релятивизме, отходе от Бога. Возможно, мы с нашей духовностью, традициями, с чувством веры, которая в нас еще очень сильна, можем помочь им это возродить. С другой стороны, может, и России помочь встать с колен. Люди там очень бояться. Может, это наша задача – помочь им, если они этого захотят. Бог готовит украинский народ к какой-то великой миссии. События последнего года в нашей стране я называю преображением украинского народа, которое уже началось с Майдана, где людям разных национальностей, разного вероисповедания быть вместе было хорошо, я даже сказал бы, очень хорошо.
Беседовала Татьяна РУДЕНЬКА
