«Проблема Украинской Православной Церкви – это проблема всеправославного масштаба», — Константин ВЕТОШНИКОВ

Продолжение разговора с Константином ВЕТОШНИКОВЫМ, доктором богословия Университета Аристотеля в Салониках (Греция), доктором истории (Практическая школа высших исследований, Сорбонна, Париж), научным сотрудником византийской библиотеки (Collège de France, Париж).

— Следующая волна автокефалий начинается с автокефалии Русской Православной Церкви.

— До этого были еще автокефалии, по которым сохранились какие-то источники – это Сербская и Болгарская. Но о значении этих автокефалий сложно что-то сказать. Скорее всего это было то, что в современном смысле можно назвать автономиями. Потому что в некоторых случаях их предстоятели именовались у себя патриархами, но когда они посылали письма в Константинополь, где подписывались «патриарх», им приходил ответ: «ваш титул патриарха действителен только на территории вашей юрисдикции, а не вне ее». Так же и Фессалоникийский митрополит в пределах своей епархии имеет право именоваться Всесвятейшим, хотя такое право принадлежит только Вселенскому патриарху. А все патриархи обычно именуются Блаженнейшими. И то, что в Русской Церкви называют патриарха «Святейшим», то это ниже по значению, чем «Блаженнейший». Святейшим можно назвать даже митрополита.

— В Грузии тоже говорят о том, что у них была древняя автокефалия.

— Сложно сказать, что это за автокефалия была, потому что никаких документов не сохранилось. Первый раз эту автокефалию упоминает Вальсамон в комментарии на 2-е правило Второго Вселенского Собора. В одном из средневековых актов я видел постановление Антиохийского Синода, которое подписано католикосом Иверийским, которого не знает грузинская историография.

То есть, те автокефалии были, скорее всего, тем, что мы сегодня называем автономией. И еще в византийскую эпоху возникала идея об упразднении всех патриархатов, поскольку их территории были захвачены мусульманами, и была идея сохранить только Вселенский Патриархат.

С этим связывают трактат Вальсамона «О правах патриарха». Потому что он был Патриархом Антиохийским и никогда в жизни не бывал в Антиохии. Он написал трактат, и говорят, что причиной его написания была идея об упразднении всех патриархатов, кроме Константинопольского. Дело в том, что в то время многие патриархи избирались и рукополагались Константинопольским Синодом. То есть, в тот период другие патриархаты потеряли свои изначальные права самостоятельно избирать своего предстоятеля.

— Следовательно, у нас понятие автокефалии трансформировалось со временем, и, начиная с Русской Церкви. Какую оценку этой автокефалии можно дать? Это был политический акт? Это уже было отсоединение территорий Константинопольского Патриархата вследствие каких-то внешних форс-мажорных обстоятельств?

— Часть Киевской митрополии на территории Московского княжества нашла момент отсоединиться от Константинопольского Патриарха, когда Константинопольская Церковь находилась в тяжелейших условиях. По причине того, что предыдущий патриарх перешел в унию, они решили больше не принимать митрополитов от греков. После бегства Исидора из Москвы они поставили своего митрополита сами. Изначально он именовался Киевским и всея Руси, потом тамошние митрополиты стали именоваться Московскими и всея Руси. И некоторое время они были вне общения. Но каких-то правовых актов, осуждающих это, я не видел и не нашел. В одном из писем первый после падения Константинополя Патриарх Геннадий Схоларий, говоря о митрополитах, живущих вне пределов своих епархий, упоминает и митрополита Киевского, который живет в Москве, без указания того, что он находится в расколе. Но постепенно ситуация начала нормализовываться, Московская Церковь начала общаться с греческими Церквами. И греческие Церкви, находясь в бедствии, обращались часто за помощью – в основном финансовой – к московским князьям. И московские князья, точнее, уже цари, захотели иметь у себя патриарха.

И когда приехал Патриарх Иеремия, по существующим описаниям вначале ему самому предлагали стать патриархом в надежде, что перенесется и кафедра Вселенского Патриарха в Москву, потом ему предложили патриаршествовать не в Москве, а в каком-то другом городе. Но в результате его уломали и получили патриаршество. В Москве состоялся Собор, и неизвестно, понимал ли Патриарх Иеремия, что он подписывал на этом Соборе. Но уже по возвращении в Константинополь он издал другую грамоту о возведении московского епископа в патриаршее достоинство.

— По этому поводу было какое-то соборное решение?

— Было и соборное решение. Первый акт подписали два или три патриарха, потом был Собор, который это еще раз подтвердил. Но там самое интересное – как трактовать этот акт. Потому что обычно в греческих церковных актах даже при избрании митрополитов говорится, что «такой-то был избран, и да будет и да называется он истинным, каноническим и законным митрополитом такой-то митрополии». А в данном акте говорится: «Да называется архиепископ Московский патриархом, и да сопричисляется с другими патриархами».

— «Да называется» — это существенная оговорка?

— Сложно сказать. Там может быть какая-то лакуна в документе. Но тут использован был еще и другой термин на греческом языке. В других актах говорится «λέγεται» («говорится»), а здесь «ονομάζεται» («называется»).

— Похоже на ту ситуацию, о которой Вы говорили, что в средневековых автокефалиях архиерей мог называть себя патриархом только на своей территории, но это внутреннее самоназвание не имело никакого юридического значения вовне. Здесь тоже остается какая-то недосказанность?

— У греков есть большая разница между «быть» и «называться». И Патриарх Иерусалимский Досифей в письме Патриарху Московскому по поводу его претензий на Киевскую митрополию говорит, что «И не довлеет еже быть митрополия Московская патриаршеский престол, даде же и церковь волю, да рукополагается от своего собора и почитается всеми патриаршескими чины». При этом он упоминает о том, что избрание Московского Патриарха должно было утверждаться Вселенским Патриархом. Цитирую дословно: «патриарх Московский, хиротонисуемый от Иова даже до Никона, кого вопрошаше — Константинополскаго ли единаго, или и прочихъ? И явно есть, яко токмо Константинополскаго. Но егда бяше совет хиротонисатися ему без вопросу не вопросися сие от Константинополскаго токмо, но и от прочих, не особно, но вкупе». Я не изучал акты о московском патриаршестве, но Досифей говорит, что они потребовали себе право избирать самостоятельно патриарха и не утверждать его в Константинополе после установления патриаршества. Поэтому многие исследователи и авторитетные историки приходят к негласному мнению, что Московская патриархия изначально была организована не как равночестная другим древним патриархатам, а как почетная.

И другой еще очень важный аспект. Многие сейчас очень любят говорить о папизме во Вселенском Патриархате (напрочь забывая об абсолютизме в своих юрисдикциях), пытаясь нивелировать полностью первенство чести, говоря, что все патриархи равночестны. В акте о возведении Московского митрополита в патриаршее достоинство говорится, что «пусть он имеет и воспринимает своим главой и первенствующим апостольский Константинопольский престол, как и другие патриархи». То есть, в этом документе, подписанном также Антиохийским и Иерусалимским патриархами, было, среди прочего, указано, что Константинопольский Патриарх – первенствующий для всей Православной Церкви.

— Очень часто сейчас в Русской Церкви говорят о том, что первенство чести и титул главы Нового Рима для Константинопольского Патриарха были предоставлены только потому, что центр империи был перенесен в Константинополь. Насколько первенство чести вообще привязано к центру империи? Ведь сейчас нет практически уже тех империй. Однако эта титулатура осталась, и ее пытаются оспорить в Москве.

— Ну, оспаривать это бесполезно, потому что тот же самый канон, который дает первенство Константинопольскому епископу, утверждает одновременно и первенство Римского епископа. А Римский епископ пользовался привилегиями, поскольку раньше там был центр империи. Это сохранилось, хотя Рим уже не был центром империи, но после Рима первенство дается Константинополю. В Церкви то, что было введено, уже сохраняется исторически. Изменить это может только Вселенский собор.

— Но титул «Новый Рим» возник до Великой Схизмы. Обычно говорят, что Первый Рим пал, вот вам Новый Рим. И что должен быть один-единственный центр православной империи, который дает первенство чести правящему епискому. На самом деле получается немного иначе. Это было, когда и Рим, и Константинополь были в одной империи…

— …И первенство чести принадлежало Римскому епископу, а Константинопольский был «вторым по нем» и имел такие же права и привилегии, как и Римский епископ. Но в случае споров между Константинополем и Римом должны были уже другие епископы принимать участие, чтобы разрешить спор. Уже при Патриархе Фотии было соглашение между Римом и Константинополем, что любые прещения Римского епископа признаются Константинопольским, и прещения Константинопольского признаются Римским (1-й канон Собора в Св. Софии 879 г.). И когда говорят, что сейчас уже нет империи, и у Патриархии Константинопольской после Лозаннского пакта практически христиан не осталось, то просто нужно вспомнить этот первый канон, который давал привилегии Константинопольскому епископу. А Константинопольский епископ ведь тогда был просто епископом, не имеющим ни митрополии, ни патриархата.

Поэтому даже титулярный епископ Константинопольский в соответствии с канонами должен иметь то же первенство чести, даже если он будет вынужден куда-то переселиться. Пока существует епископ Константинополя – Нового Рима, он имеет те же права и привилегии, что и в древности. Точно так же как были случаи, когда многие восточные патриархи жили вне своих кафедр. Например, Антиохийский Патриарх на протяжении многих веков живет не в Антиохии, а в Дамаске, но он сохраняет все свои права как Антиохийский Патриарх.

— И сейчас нет никаких мотивов что-то менять в этом раскладе первенства чести?

— Я таких не вижу, и подобное противоречит канонам. Но многие говорят, что первенство чести превратилось в первенство власти, что это восточный папизм. Однако, крича о восточном папизме Константинополя, все забывают о собственном папизме внутри собственной патриархии, собственной митрополии. В принципе, первенство чести – это когда Патриарх Вселенский – первый внутри собственного патриархата и Вселенской Православной Церкви, так же, как и Патриарх Московский – первенствующий епископ Московской Патриархии по чести, но не по власти. Он имеет полную епископскую власть только в своей епархии.

— Что такое первенство чести для современного человека, живущего в ХХІ веке? Какие это дает права или накладывает какие-то обязанности?

— Первенство чести, если выражать его современным языком, – это когда во время богослужения первенствующий епископ занимает первенствующее место. Или во время заседания соборов или синодов первенствующий возглавляет заседание, направляет дискуссии.

— То есть, это дает ему какие-то организационные права?

— Да. Из первенства чести вытекает не только честь, но и организационные права. Первенствующий – председательствующий, и у него чуть-чуть больше прав, чем у другого члена собора. Потому что по благодати все епископы равны. Одна и та же благодать что у Киевского митрополита с огромной епархией, что у архиерея самой маленькой епархии УПЦ. У них одна и та же благодать, и одна и та же власть в собственной епархии. И если в каком-то патриархате возникают какие-то проблемы, касающиеся всего патриархата, то не только право, но и обязанность главы этого патриархата или Поместной Церкви созвать Собор или Синод и начать разрешение этой проблемы. И по этой же аналогии у Вселенского Патриарха те же самые права и обязанности на всеправославном уровне.

— Если это применять, например, к спору Иерусалимской и Антиохийской Церквей по поводу Катара, какие тут права у Константинополя? У него есть право апелляционной инстанции?

— Да, эти права закреплены канонами. И были исторические прецеденты даже, когда другие патриархи сами обращались к Константинопольской кафедре.  Это не личные права патриарха, это права патриарха и Синода вокруг него. Сам патриарх не может решить, как и любой другой патриарх, вопросы ни всей патриархии, ни всей Православной Церкви. Антиохийская Патриархия в данном случае обратилась в соответствии с канонами к Константинопольскому епископу как первенствующему, чтобы разрешить этот конфликт. Я не знаю, по каким причинам его не разрешают. Для меня вопрос довольно прост: Иерусалим в свое время не вошел в Антиохийский Патриархат, потому что на его территории находятся Святые места, и их выделили в отдельный патриархат (каноны 7-ой Первогои 36-ой Шестого Вселенских Соборов).

— Для Украины этот прецедент интересен. Сразу возникает вопрос: каковы арбитражные права  Вселенского Патриарха в отношении Украины?

— Проблема Украинской Православной Церкви – это не внутренняя проблема самой Украинской Церкви. Это уже достигло таких масштабов, что это уже не проблема только Московского Патриархата, который претендует на юрисдикцию Украинской Пправославной Церкви. Это проблема всеправославного масштаба. И тут уже не только право, но и обязанность Константинопольского Патриарха как первого епископа Православной Церкви разрешить эту проблему. По этому случаю есть ряд канонов, что если в какой-то епархии возникли проблемы канонического порядка, либо какой-то раскол или ересь, и если епископ этой епархии не предпринимает никаких действий, то соседние епископы обязаны прийти и разрешить эту проблему.

— То есть, это не считается вторжением на чужую каноническую территорию?

— Что такое каноническая территория? Это тоже очень важный вопрос. Потому что современные, новые Поместные Православные Церкви представляют автокефалию как государственную границу, огражденную колючей проволокой и минными полями, куда никто не имеет права вторгаться. Церковь – она ОДНА. Все мы веруем во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. В истории известны случаи перемещения епископов из одной Поместной Церкви в другую, хотя изначально любое перемещение с кафедры на кафедру было запрещено канонами, но позднее было разрешено по необходимости. И в истории всегда, когда возникали проблемы в какой-то одной Поместной Православной Церкви, многие вопросы разрешались на Вселенских соборах. Вопросы были иногда локальные, иногда глобальные, и если одна часть Церкви не может справиться с собственными проблемами, то не только право, но и обязанность других прийти на помощь.

— Но обращения Русской Церкви к Вселенскому Патриарху с просьбой решить эту проблему не было. Более того, есть некое нежелание решать эту проблему. Каковы основания для внешнего вмешательства? Со стороны ведь ситуация выглядит достаточно монолитно: руководство Киевской митрополии высказывается в одном духе с Русской Церковью, что у нее проблем с юрисдикцией нет, с согласием на принадлежность к Московской Патриархии проблем нет. Есть лишь некие «раскольники», которые хотят незаконным путем приобрести себе канонический статус.

— Это вопрос довольно сложный. Тут можно употребить тот канон, где говорится о том, что делать другим епископам, если местные церковные власти бездействуют или даже противодействуют решению возникшей проблемы с разделением.

Потому что когда мы говорим о расколе, то виновата не только одна сторона, которая отделилась, но и другая сторона. В частности, в существующих разделениях в Украинской Православной Церкви нельзя однозначно обвинять тех, кто отсоединился, они ведь не сами отсоединились, а их отсоединили. Я тут же могу провести аналогию с русской диаспорой в ХХ веке, одну часть которой именовали «карловацким расколом», другую часть именовали «парижским расколом». Почему эти структуры отсоединились от Московской Патриархии? В принципе, их выгнали из Московской Патриархии. Митрополит Сергий Страгородский, который себя объявил заместителем местоблюстителя патриаршего престола, заявил, что все клирики, которые не прекратят критиковать советскую власть, будут исключены из состава клира Московского Патриархата: «Мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что, размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы». И у людей, покинувших свою Родину из-за зверств большевизма, не было другого выхода. Они потеряли Родину, и им еще пытались закрыть рот. Мы, конечно, не можем осуждать митрополита Сергия, потому что у него была необходимость сохранить церковную структуру на территории Советского Союза, и даже, может быть, собственную жизнь. Хотя из-за этой декларации многие жизни были погублены.

— Но из-за этого решения впоследствии Московская Патриархия качественно очень трансформировалась.

— Да. Но эти две группы как пример: Русскую Зарубежную Церковь фактически вытолкнули из Московского Патриархата, и группу, которую сейчас представляет Русский экзархат в Западной Европе, тоже заставили искать нового покровительства.

То же самое произошло и с Митрополитом Филаретом. Митрополит Филарет вначале просил каноническую автокефалию, это всем известно, это ни для кого не секрет. И не он один, а вместе с Собором Украинской Православной Церкви. И этот вопрос стоял даже на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви, и потом этот вопрос должен был быть заново поставлен на Поместном соборе. Но этого не произошло, и начались печально известные всем события.

Для меня решение об осуждении Митрополита Филарета (Денисенко) было не вполне адекватным, к тому же оно довольно канонически неграмотно написано. Поэтому по факту они сами его отсоединили. Ни в какой раскол он не уходил. Пока Московский собор не постановил о лишении его сана, он поминал Патриарха Московского и Всея Руси до этого момента. То есть, в принципе обвинять его в раскольнических действиях было невозможно. Потому что каноны говорят: «Аще не будет возносити имя его» (13-15 прав. Двукратного Собора). А он продолжал поминать.

— Можно ли считать ту ветвь, которая образовалась после ухода из УПЦ (МП), тоже частью Киевской митрополии, временно отторгнутой, которая тоже имеет право голоса, право апелляции к Патриарху Константинопольскому?

— Ну, естественно. Потому что этот раскол произошел не по воле тех, кто сейчас находится в этой части, а их выгнали, это была вынужденная мера, потому что произошло смещение с кафедры законного митрополита постановлением Харьковского собора 1992 г., в котором нет ни одной ссылки ни на один канон.

— Да, но решения Харьковского собора были признаны представителями других Поместных Церквей. По крайней мере, его каноничность никто не оспаривал.

— Его никто не оспаривал, потому что Московская Патриархия всячески препятствует этому. Но если идти по логике, то этот вопрос уже вышел на всеправославный уровень. Повторюсь: Украинская Церковь по своим масштабам одна из самых больших Православных Церквей, и поэтому это уже не внутренние проблемы ни Украинской Церкви, ни Московского Патриархата. Ну, и даже принадлежность Украинской Церкви к Московскому Патриархату юридически вопрос довольно сложный, потому что передачи как таковой никогда не было.

То есть, здесь два аспекта. Даже если бы это была каноническая территория Московского Патриархата, в той ситуации, в которую мы попали, необходимо либо решение Константинопольским Синодом, либо каким-то межправославным совещанием или заседанием. В ХХ веке практиковался такой Μείζων και ΥπερτελήςΣύνοδος – Великий и Чрезвычайный Синод, на который собирались предстоятели или представители разных Поместных Церквей – в основном, это древние восточные патриархаты плюс Кипрская Церковь. А тут его можно еще больше расширить. Но то, что полная передача Киевской митрополии юридически никогда не имела места, а просто произошел самозахват – очевидный факт. Это как если у вас есть дача под Парижем, которой вы не можете пользоваться, и скажете мне: «Посмотри за моей дачкой, и можешь ей пользоваться», а я возьму и пойду в мэрию местную или в кадастр и перепишу ее на себя. А потом скажу, что это мое.

— В Крыму так происходит с собственностью украинцев, которые не могут туда ехать и пользоваться.

— Тут, в принципе, то же самое: произошел самозахват. Акты, даже те, которые известны, не передают юрисдикцию, они передают только право рукоположения митрополита, если кандидат, который был избран, не был епископом, а если он был епископом – то на издание канонического акта о его перемещении с его кафедры на Киевскую кафедру. Не больше и не меньше.

— То есть, сейчас все обстоятельства, что Украина теперь независимое государство и войны между Российской и Османской империями уже нет, и нет проблемы переместиться из Стамбула в Киев за 2 часа – то есть, нет больших расстояний, нет войн, нет особых проблем с прохождением границ – это может как-то повлиять на перспективы пересмотра этого акта и, соответственно, решения украинского вопроса?

— Это мое частное мнение, что Украинская Церковь по своим масштабам уже давно способна стать отдельной Поместной Автокефальной Церковью. Мы имеем в настоящее время среди новых автокефалий Албанскую Церковь – для религиозных меньшинств, которые изначально были этническими греками в Албании, или Польскую Православную Церковь – для этнических меньшинств украинцев и беларусов в Польше, Церковь Чехии и Словакии – тоже Церковь этнического меньшинства, украинцев или карпатороссов, в католических странах. Но даже если взять из древних церквей Кипрскую Церковь, то по своим масштабам вся Кипрская Церковь соответствует какой-нибудь епархии в Украине. Так что Украинская Церковь и способна, и достойна стать Автокефальной Поместной Церковью.

— Последний вопрос: каковы перспективы рассмотрения обращения Верховной Рады Украины к Патриарху Варфоломею о предоставлении автокефалии? Это вообще так делается? Понятно, что порядка у нас в этом вопросе нет, но порядок у нас прецедентный, в каждом случае свои особые условия. Но насколько все это реально?

— Какой-то ответ, я думаю, последует, по крайней мере, формальный. Какие-то действия могут последовать, это будет решать Синод, и все зависит от его решения и мнения присутствующих на нем архиереев.

— Но в том, что такой Синод соберется и какие-то действия будут произведены, Вы не сомневаетесь?

— Я не знаю, будут ли произведены реальные действия – все зависит от различных факторов. Но у меня такое впечатление сложилось, что для Константинопольского Патриархата главное – единство Украинской Церкви, чтобы она объединилась, чтобы не было трех юрисдикций.

Главное – чтобы была единая Поместная Церковь, а не десять отдельных клочков от единой Украинской Церкви.

В заключение хотел бы подчеркнуть некоторые вещи. Многие противники автокефалии Украинской Церкви заявляют, что это будет разделением. Подобные заявления не соответстуют действительности. Все Православные Автокефальные Церкви отделились только в административном плане от своих кириархальных Церквей, сохранив полное единство в вероучении, таинствах и молитве. С установлением патриаршества в Москве и дарованием канонической автокефалии Русской Церкви не было разорвано единство данной Поместной Церкви ни с ее Церковью-Матерью – Вселенским Константинопольским Престолом, ни с Вселенской Церковью. Для многих новых автокефальных Церквей приобретение канонической автокефалии, напротив, совпадало с восстановлением единства с Вселенской Церковью после периода раскола. Заявления о вредности подобной автокефалии как отторжения, к тому же со стороны представителей Поместной Церкви, получившей автокефалию похожим способом, противоречит учению Церкви о ее единстве, выраженном в Символе Веры. В случае предоставления канонической автокефалии и объединения всех трех частей Киевской митрополии восстановится и их видимое единство с Вселенской Церковью.

Также многие противники подобного объединения заявляют о «недопустимости легализации раскола». Но признание данной ситуации не требующей вмешательства и есть легализация раскола. Именно это сохранит и укрепит раскол. Цель Церкви, напротив, упразднить раскол, а раскол упраздняется через восстановление единства, единства видимого, выражающегося в сослужении и в некоторых случаях административного объединения, как это и происходило множество раз в истории Церкви, и как это предусмотрено канонами.

Беседовала Татьяна ДЕРКАЧ