Украинская Греко-Католическая Церковь. История (до 1772г.)
История
Начало христианства в Киевской Руси
Создание Киевской митрополии в составе Константинопольского Патриархата в конце Х века приобщило Русь к христианской цивилизации, а главным образом – к византийскому восточнохристианскому миру. На момент официального принятия христианства как государственной религии на территориях древней Киевской державы уже существовали христианские очаги, хотя некоторые из них и пришли в упадок. Прежде всего, напомним, что о распространении христианства среди скифов и сарматов указывают Отцы Церкви: Иоанн Златоуст, Афанасий Великий, блаженный Иероним. Также и о существовании Сурожской и Готской епархий (последняя основана приблизительно между 672–753 годами), представитель которой, епископ Херсонеса Дорантского (επίσκοπο ς Χερσώο ς τή ς Δόραντο ς) Георгий, участвовал в Трулльском Соборе в 691–692 годах.
Значительно ближе исторически к Киевскому государству был зафиксированный в византийских хрониках факт крещения князя Аскольда, которое, вероятно, произошло в 860-х годах, при Патриархе Фотии. Отдельной вехой является крещение киевской княгини Ольги, по предположениям, в 957 году в Константинополе. Во времена княжества Ольги в Киеве с церковной миссией также находился латинский епископ Адальберт, прибывший на Русь для проповеди христианства – сама Ольга просила об этом восточнофранкского короля Оттона І. (Римские миссионеры и позже прибывали в Киев, а после принятия христианства в 1000 году делегация из Рима привезла для киевских храмов мощи святых Вита, Аполлинария, Бенедикта.) Из-за негативного отношения к христианству сына Ольги Святослава распространение Евангелия на территории Киевской Руси было приостановлено. На момент официального принятия христианства князем Владимиром Великим еще не произошел разрыв евхаристического единства между Константинопольской Церковью и Римской. Поэтому новая Киевская митрополия находилась в единстве как с Константинопольской Церковью-матерью, так и с епископом Рима.
Древнерусский период. Между Востоком и Западом
Раскол между Западной Церковью и Восточной не сразу отразился на отношениях Киева с другими христианскими центрами. Еще перед 1054 годом митрополит Киевский Иларион († 1088) в своем произведении «Слово о Законе и Благодати» показал: Киевская Церковь сознавала, что Вселенская Церковь – это объединенное восточное и западное христианство. Об этом свидетельствует упоминание о Риме в произведении митрополита: когда он перечисляет апостольские кафедры, вспоминает и «римскую сторону», которая «хвалит похвальными голосами Петра и Павла» [1]. Митрополит Иларион подчеркивает единство веры Киевской Церкви с Западом и Востоком: «Тот (св. Константин. – Авт.) у эллинов и римлян царство Богу покорил, а ты (св. Владимир. – Авт.) между руссю: уже и у них, и у нас Христос царем зовется» [2].
Информация о расколе между Константинополем и Римом пришла на Русь благодаря византийцам, возглавлявшим митрополию. Однако даже грек по происхождению митрополит Иоанн II в 1087 году ввел на Руси праздник перенесения мощей св. Николая Чудотворца в Бари, которое на Западе было установлено Папой Урбаном II. Митрополит Иоанн обменивался письмами и с антипапой Климентом III, который перед тем прислал на Русь своего посланника и письмо митрополиту. Иоанн II обращает внимание на разницу в Символе Веры, опресноки и другие обрядовые особенности в традиции Западной Церкви и одновременно говорит о Петре как главе апостолов. В полемике греков и латинян того времени тема примата преемника Петра практически не звучала, главным камнем преткновения были вопросы происхождения Святого Духа и мелкие обрядовые различия [3].
Более глубокое осознание раскола между Востоком и Западом в Киевской Руси появляется не раньше второй половины XI – начала XII вв., когда была написана «Повесть временных лет». В ней уже звучат определенные антиримские упреки, которые проецируются на события 988 года, когда св. Владимир вводил христианство на Руси. Благодаря греческому духовенству, которое пришло в Киевскую Русь, в литературу этого времени вошли все основные положения восточно-западной полемики, длившейся уже несколько веков.
Несмотря на это, первые века после 1054 года отличаются общим стремлением найти единство христиан Востока и Запада. Относительно киевского христианства, то в 1245 году, после разрушения Киева ханом Батыем, «Архиепископ русский» Петр Акерович участвовал в Лионском Соборе и служил вместе с другими епископами и Римским Папой Иннокентием IV. Его участие в Соборе было в значительной мере политическим – говорилось, в частности, о защите христианских народов от монгольского нашествия, но сам факт участия русского епископа свидетельствует, что чувство общности между Востоком и Западом еще не затерлось до той степени, как это произошло впоследствии.
С середины XIII века до середины ХIV большинство земель Киевской Руси вошло в состав Великого княжества Литовского. Галицкие земли принадлежали Польской короне, а северо-восточный край постепенно перешел под власть Московского княжества. Таким образом, части Киевской митрополии оказались фактически в трех разных политических формированиях.
После перенесения резиденции Киевского митрополита сначала во Владимир-на-Клязьме (митрополит Максим, 1299), а затем в Москву (митрополит Петр, 1326) на землях Киевской Руси, вошедших в состав Литовского государства, местная политическая элита стремилась обеспечить независимое от митрополита в Москве церковное руководство. Происходило это путем переговоров с Царьградским Патриархом. Однако эта кампания не была успешной, поскольку Константинополь стремился сохранить единство русской митрополии. На начало XIV века также приходится образование отдельной Галицкой митрополии, которая существовала со значительными перерывами на протяжении XIV–XV веков.
В 1418 году на Констанском соборе, организованном Западной Церковью, часть Киевской митрополии (находившейся в Великом княжестве Литовском) представлял митрополит Григорий (Цамблак). Его выбрали православные епископы в Польско-Литовском государстве на Соборе в Новогрудке в 1415 году, без согласия Константинопольского Патриарха и в конфликте с митрополитом Киевским Фотием, который сидел в Москве. Существуют свидетельства, что Григорий выступал за проведение объединительного Собора Римской и Греческой Церквей. А в московских источниках его откровенно называют униатом рядом с митрополитом Исидором (о котором речь пойдет ниже). В свое время митрополиту Григорию зачитывали анафему в Воскресенье торжества православия. Хотя убедительных свидетельств, что он таки принял единство с Римом, нет [4]. Контакты епископов Киевской митрополии с Римской кафедрой были скорее эпизодическим, чем систематическим явлением. Центром притяжения митрополии и дальше оставался Константинополь.
Ферраро-Флорентийский Собор
Ситуация в Киевской митрополии кардинально изменилась после Ферраро-Флорентийского объединительного Собора в 1438–39 годах. После смерти в 1431 году в Москве Киевского митрополита Фотия новым митрополитом был наречен епископ Иона, который, однако, не поехал в Константинополь для утверждения. А в 1435 году в Царьграде на Киевскую кафедру был назначен Исидор, прибывший на Русь 2 апреля 1437 года, а через пять месяцев с делегацией из Киевской митрополии отправившийся на Собор в Италию [5]. На Соборе Киевский митрополит выступил одним из самых ярых сторонников единства Восточной Церкви с Западной. Объединительный Акт подписала вся восточная делегация, кроме митрополитов Марка Эфесского и Исаии Ставропольского. Исидор подписал униатский Акт как митрополит Киевский и прокуратор Антиохийского Патриарха [6].
По дороге в Москву митрополит издал несколько посланий, в которых популяризировал унию Востока и Запада среди сербов, румын, греков. Первое сопротивление он встретил в среде польских римо-католиков, которые, с одной стороны, отказывались признавать в Восточной Церкви равноправную сестру, а с другой – благоволили к оппонентам Папы Евгения IV, собравшим Собор в Базеле (1431–1437) [7] .
Русины приветливо встретили митрополита, в частности, князь Олелько в Киеве издал грамоту, в которой подтверждал права Исидора, а 5 февраля 1441 года Акт Флорентийской унии был зачитан в киевском соборе Святой Софии.
19 марта этого же года митрополит прибыл в Москву, где отслужил Литургию в соборе московского Кремля, упомянув Римского епископа. Это вызвало сильное недовольство, и он был арестован. Позже митрополиту Исидору удалось бежать, через год он добрался до Италии, где получил титул кардинала. Затем он вернулся в Константинополь, участвовал в его обороне в 1453 году и едва не погиб. После чего уехал в Рим, где и умер.
В таких условиях и по настоянию московского князя Василия II в 1448 году митрополитом был избран Иона Рязанский, без разрешения Константинополя [8]. В ответ Константинопольский Патриарх Григорий ІІ разрешил назначение Папой Пием II на Киевский престол митрополита Григория Болгарина. Однако из документов ясно, что его юрисдикция была очерчена границами митрополии, входившей в Польшу и Литву, без иллюзий, что Флорентийская уния может быть принята в Московском княжестве [9]. Константинопольский Патриарх Дионисий І уже не был сторонником унии, но принял митрополитом Киевским Григория Болгарина и поощрял московитов признать его митрополитом. Однако в Москве этих действий не признали, а преемник митрополита Ионы, Феодосий, перестал использовать в титуле «Киевский». Поэтому в послефлорентийский период окончательно завершается разделение Киевской митрополии на собственно Киевскую и Московскую.
В Киевской митрополии, однако, униатские стремления окончательно не угасли. Уже преемник Григория, митрополит Мисаил, написал в 1476г. соборный мемориал «Вселенскому Папе» Сиксту IV, в котором выражает свое почтение Римскому епископу и пишет о необходимости объединения Восточной и Западной Церквей [10]. А в 1500 году другой русский митрополит Иосиф I Болгаринович (1497–1501), наследуя митрополита Мисаила, обратился с письмом к Папе Александру V (1492–1503). Он признал свою верность Флорентийскому Собору. За несколько лет до этого он обратился к Константинопольскому Патриарху Нифонту ІІ относительно Флорентийской унии, на что последний ответил: «Так, как ты верно хранишь единство с престолом Нового Рима, так храни и единство с Апостольским Престолом старого Рима ... я также приказал грекам, которые живут в Венецианской Республике, пусть они молятся вместе с латинянами, но и чтобы они держались своего восточного обряда. Держись своего родного обряда и ты» [11]. Подлинность этого письма до конца не доказана, однако униатские стремления Иосифа сомнению не поддаются. Но, невзирая на них, он был поставлен Патриархом на Киевскую кафедру.
Берестейская уния
После падения Константинополя в 1453 году Царьградские Патриархи попали в зависимость от исламского правителя и должны были платить султану налог за утверждение на патриарший престол. Такая процедура порождала серьезные злоупотребления со стороны самих православных. С 1463 по 1466 гг. пять Патриархов либо сами подали в отставку, либо были устранены. В общем во второй половине XV века Патриархи сменялись 18 раз, в XVI веке – 22 раза, а в XVII веке – 54 раза [12]. В среде православных царила деморализация и коррумпированность. В конце XVI века Патриарх Иеремия (Транос) пытался реформировать Патриархат, чтобы вывести его из упаднического состояния.
Не лучшая ситуация сложилась в Киевской митрополии, где светская власть очень часто предоставляла епископские кафедры, невзирая на то, имел кандидат для этого достаточный моральный и богословский уровень или нет. Предпочтение отдавалось тем, кто мог лучше пролоббировать свое назначение. Очень часто на кафедры ставили мирян, которые, порой, так и оставались светскими людьми, продолжая жить прежней жизнью.
До Тридентской реформы Западной Церкви слишком светский образ жизни можно было увидеть и в среде римо-католического высшего духовенства [13]. Однако после распространения протестантизма и начала реформы в Католической Церкви обновление, наступившее в среде римо-католиков, очень быстро привело к разительному контрасту между католиками и православными Киевской митрополии, находившейся на грани институционного, нравственного и культурного упадка [14].
На XVI век приходится также период практически полного обретения независимости митрополии от Царьградских Патриархов, которые никак не заботились о состоянии дочерней митрополии. На украинских землях и в Московии греческие иерархи являлись по большей мере для того, чтобы получить пожертвования.
В это время в Киевской митрополии начало развиваться братское движение среди мирян. Братства решили прежде поднять образовательный уровень и развить книгоиздательство. Своим вдохновением братства во многом обязаны идеям европейской Реформации.
В 1589 году Киевскую митрополию посетил Патриарх Иеремия, который перед тем, после шести месяцев заключения в Москве, возвысил Московскую митрополию до ранга Патриархата. В Речи Посполитой Патриарх Иеремия устранил Киевского митрополита Онисифора Дивочку за двоеженство перед принятием сана. Иеремия поставил нового митрополита, а также назначил одного из епископов своим экзархом и таким образом создал непонятную иерархическую структуру в митрополии. Одним из революционных решений Патриарха было признание права за братствами контролировать деятельность епископов. Последнее решение по понятным причинам вызвало недовольство епископата митрополии. Когда братчики стали все больше отстаивать связи с Царьградом, епископат осознал необходимость реформирования внутренней жизни, в том числе с возвращением к справедливому месту иерархии, присущему Православной Церкви, в отличие от европейских реформационных образцов.
В это же время обновленная после Тридентского собора Римская Церковь смогла выйти из конфликта с Реформацией с новыми силами, мощным развитием образования и новыми формами христианской набожности, оживлением миссионерской деятельности и т.п. Во второй половине XVII века широкую полемическую активность относительно Киевской Церкви развернули польские иезуиты, в частности Петр Скарга, который призвал к принятию единства православными, несмотря на позицию Константинополя. Фундаментом для такого единства, в частности, папский легат А.Поссевино видел объединительный акт Флорентийского Собора.
В условиях внутреннего кризиса Константинопольской Патриархии и Киевской митрополии в частности, эпизодических действий Патриарха Иеремии, которые нарушали традиционный уклад Православной Церкви, довольно убедительная полемика со стороны иезуитов и униженный статус иерархии и самой Церкви в католическом государстве, натолкнули в 80–90-х годах XVI века русскую шляхту и епископат на идею стать на путь перемен в жизни Киевской Церкви. Для преодоления внутреннего кризиса и внешних вызовов (Реформация, посттридентский католицизм, притеснения Русской Церкви в Речи Посполитой), на которые митрополия не могла дать адекватных ответов, сначала князь Константин Острожский, а затем весь епископат митрополии остановились на том, чтобы объединиться с Римской Церковью. Начиная с 1590 года, в Киевской Церкви прошло несколько Соборов, на которых рассматривались различные проблемы внутрицерковной жизни, а также выкристаллизовалась идея унии с Римом. Уже в июне 1590 года Львовский епископ Гедеон Балабан, Луцкий – Кирилл Телецкий, Пинский – Леонтий Пельчинский и Холмский – Дионисий Збируйский подписали декларации о готовности к объединению с Римом. В 1593 году к ним присоединился новый епископ Ипатий Потий, образованный архиерей, который стал главным вдохновителем Берестейской унии. 27 марта 1594 года в Сокале русские епископы снова подписались за унию. Не подписал один, чье имя на сегодня неизвестно.
В своем меморандуме епископы обращают внимание на неспособность греческих Патриархов защитить митрополию перед натиском Реформации, отсутствие образования для полемики с реформатами, сетуют на вымогательство греков, обирающих митрополию, а также выдвигают ряд требований по объединению. Прежде всего, это сохранение традиционного уклада Восточной Церкви, достижение равенства с иерархией римо-католиков, в частности, право иметь места в сейме. Также они ставили условие, чтобы русских епископов рукополагал Киевский митрополит, а не Патриарх. Чтобы это происходило с благословения Папы и без оплаты [15]. Позже из этих условий были сформированы Берестейские артикулы, принятые епископатом в 1595 году. В этом же году епископы Балабан и Михаил Копыстенский отошли от остальных и отказались от идеи унии. Так же отошел и Константин Острожский. Осенью 1595 года епископы Потий и Терлецкий прибыли в Рим и признали свое желание унии с Римским Папой. А на Соборе в Бересте 6–10 октября 1596 года пять епископов во главе с митрополитом Киевским приняли униатское соглашение, утвержденное Папой Климентом VII 23 декабря 1595 года.
Униатский Собор проходил в кафедральном соборе Ипатия Потия, а в это же время в другой части города, в доме знатного антитринитария, проходил противоположный, антиуниатский Собор. На нем присутствовали знатные русские магнаты, мещане, духовенство, представители братств, протестанты, архимандрит Киево-Печерского монастыря (который сначала был за унию, а затем стал против), князь Острожский и представитель Константинопольского Патриарха, грек Никифор, который не был ни священником, ни епископом, но имел грамоту протосинкела и экзарха от Патриарха Иеремии, изданную в 1592 году (на момент Берестейского Собора Патриарх Иеремия уже умер). Другой экзарх, Терлецкий, епископ Луцкий, был на стороне унии и участвовал в проуниатском Соборе. На антиуниатском Соборе был представитель Александрийского Патриарха Кирилл Лукарис, который позже стал Царьградским Патриархом, а также епископы Львовский Гедеон Балабан и Перемышльский Михаил Копыстенский. Состав участников этого собрания только укрепил проуниатских епископов в их намерении довести дело церковного единения до конца. В их глазах антиуниатский Собор олицетворял все то, на что они неоднократно указывали как на причины неурядиц в Русской Церкви: господствующую роль магнатов в церковных делах, непослушание братств, вмешательство греков с неопределенными полномочиями в управление Киевской митрополией, разрушительное влияние протестантов, в частности антитринитариев [16]. Антиуниатский Собор объявил о лишении сана епископов во главе с митрополитом, однако статус грека Никифора был таков, что даже среди участников Собора были сомнения, имеет ли он право налагать какие-нибудь санкции на русских епископов.
Проуниатский Собор завершился провозглашением унии и запрещением в служении Балабана и Копыстенского. 15 декабря польский король Сигизмунд III признал действительными решения Берестейского Собора и недействительными постановления антиуниатского Собора.
Католическая Церковь на момент подписания русскими епископами Берестейской унии имела уже существенно иную экклесиологию, чем думали епископы Киевской митрополии. Если украинско-белорусские епископы считали, что их митрополия вступает в единство с Римской Церковью-сестрой с сохранением всех своих прав и привилегий, то в Риме это понимали как возврат епископов-схизматиков в лоно Церкви. В Риме отвергали равенство Киевской и Римской Церкви, а экклесиолог Х.Сарагоса отвергал любую возможность выдвижения предварительных условий (Артикулы Берестейской унии) единства теми, кто желает вернуться в спасительное лоно Христовой Церкви. Соответственно в своей булле Magnus Dominus Папа Климент VIII никак не упоминает ни о Киевской митрополии, ни о соборном решении епископата митрополии относительно унии с Римом.
Постберестейский период
После смерти митрополита Михаила Рогозы митрополичью кафедру занял епископ Ипатий Потий. Для последнего уния с Римом не была чем-то, что противоречило традиции Киевской Церкви, а в своих исторических исследованиях он показывал, что стремления к единству между Киевской Церковью и Римской среди русского епископата всегда были. В частности, он публикует письмо митрополита Мисаила 1476 года, о котором говорилось выше. Польские власти, в свою очередь, не давали однозначного ответа на споры, возникшие в связи с Берестейской унией. Понимая, что определенная часть населения не поддержала унии (то, что епископы работали над объединением с Римом тайно от верующих, стало одной из наибольших слабостей этого объединения), светская власть не желала раздражать любую из сторон. В 1607 году сейм одобрил устав братств, а король Сигизмунд III подтвердил, что все саны и владения Русской Церкви будут предоставляться только представителям «старой греческой религии», не уточняя, о ком идет речь – об униатах или дезунитах [17].
После смерти Ипатия Потия в 1613 году Киевскую митрополию возглавил Иосиф-Велямин Рутский (1574–1637). Среди основных своих задач Рутский видел подъем образовательного уровня духовенства, реформу монастырей, которую и провел в 1617 году. Сутью реформы было объединение всех монастырей в одну структуру (наподобие западных орденов) во главе с протоархимандритом. Этот год фактически можно считать датой создания Ордена святого Василия Великого (василиане). Реформа большое внимание уделяла также богословскому образованию монахов. Именно благодаря образованию, Рутский хотел поднять Киевскую Церковь до уровня Латинской, чтобы обезопасить Церковь от переходов в латинство.
В начале XVII века в Киевской митрополии остался только один епископ, не принявший унии, – Иеремия Тисаровский во Львове, который заменил на этой кафедре Гедеона Балабана (ум. 1607г.). Еще перед хиротонией он обещал принять унию, однако после рукоположения отказался.
Раздел Киевской митрополии
В 1620 году Иерусалимский Патриарх Феофан ІІІ по дороге из Москвы, под защитой казаков и лично гетмана Сагайдачного, тайно рукоположил в Киеве новую иерархию во главе с митрополитом для всех епархий Киевской Церкви, которые занимали униатские епископы. Митрополитом стал Иов Борецкий. Тайное посвящение параллельной иерархии Киевской Церкви вызвало протест со стороны польских властей, однако король не пошел на конфликт, поскольку нуждался в помощи казаков [18]. Даже латинские епископы готовы были пожертвовать униатской митрополией ради государственных интересов, чтобы склонить на свою сторону казаков.
В 1623 году в Витебске был убит униатский архиепископ Полоцкий Иосафат Кунцевич, личность которого по сей день остается наиболее контроверсийной для украинских греко-католиков и православных. Для греко-католиков он святой, для православных – враг Церкви. Обстоятельства его жизни и убийства во многом исследованы, лишены конфессиональных мифов, однако остаются достоянием узкого круга ученых. В церковной же литературе и дальше господствуют полемические оценки.
Убийство архиепископа Иосафата имело довольно значительный резонанс в обеих частях Киевской митрополии. Его оппонент по Полоцкой кафедре с православной стороны посетил восточные патриархаты. Упадок, продажность, а также распространение еретических учений в Православной Церкви на Востоке утвердили его в убеждении о целесообразности единства Киевской митрополии с Римской Церковью. Поэтому по приезду домой он перешел в униатскую митрополию.
Конфликты 20-х годов одновременно подталкивали обе стороны искать взаимопонимания. Его желала и светская власть. Именно на это время приходится несколько объединительных попыток обеих частей Киевской митрополии, которые, однако, не увенчались успехом, с одной стороны, из-за невозможности прийти к согласию с православными, с другой – из-за иной экклесиологической парадигмы, господствовавшей в Римской Церкви. Рим был против того, чтобы представители униатской митрополии вступали в богословские дискуссии с православными, оставляя эту прерогативу Вселенскому Собору, а также ссылаясь на постановления Флорентийского Собора, где все споры были решены. В силу этих причин, в частности, не состоялся совместный Собор во Львове в 1629 году.
После смерти Иова Борецкого в 1631 году православную митрополию возглавил Исаия Копынский, а после него – митрополит Петр Могила. А в 1632 году польский сейм принял «Пункты примирения подданных Короны и Великого Княжества Литовского русской нации и греческой религии». В них, в частности, был окончательно определен раздел Киевской митрополии на униатскую и православную и каждому гарантировалась свобода вероисповедания, в том числе православные получили гарантии своего свободного существования и имущественные заверения.
На времена митрополитов Петра Могилы и Рутского приходятся очередные попытки достичь понимания между двумя частями Киевской Церкви. В этот период зарождается идея Киевского Патриархата, который бы в равной степени был независим и от Константинополя, и от Рима. Об этом свидетельствует в частности и мемориал [19] митрополита Петра Могилы, отправленный в Рим, в нем развивается такая форма устройства Киевской Церкви [20]. Католическая экклесиология в то время не допускала такой модели единства, которую предложил митрополит Петр Могила. Рим не слишком поддерживал и предыдущую инициативу униатского митрополита Рутского по учреждению совместного Патриархата Киева для объединения разделенной Киевской митрополии [21].
После восстания Богдана Хмельницкого в 1648 году и договора с Россией в Переяславе (1654) украинский православный митрополит Сильвестр Косив оказался в сложной ситуации. Высшее руководство православной митрополии и духовенство, понимая последствия союза с Россией в церковной плоскости, стали в оппозицию к Московской Церкви. Преемник Косива – Лазарь Баранович – был рукоположен еще в Яссах, а не в Москве. А при жизни Юрия Хмельницкого в новых артикулах, предоставленных российскими властями, уже отмечалось, что митрополит Киевский должен подчиняться Московскому Патриарху. Таким образом, после политического союза, а фактически оккупации, Россия стремилась распространить власть и на Киевскую митрополию. Московская власть в Киеве не допускала митрополитов в город, а назначила местоблюстителя митрополичьего престола. После нескольких десятилетий Киевская православная митрополия таки была подчинена Московскому Патриарху в 1685г., при митрополите Гедеоне Четвертинском, позже, в 1686 году, за вознаграждение это переподчинение признал и Царьградский Патриархат.
Униатская Киевская митрополия в XVIII веке
Восстание под предводительством Богдана Хмельницкого нанесло значительный удар Киевской униатской митрополии. С одной стороны, были убиты многие представители духовенства, а все имущество на левом берегу Днепра отобрано. С другой стороны, эти процессы перечеркнули любые возможные в будущем точки взаимопонимания между двумя частями бывшей Киевской митрополии.
Следующий удар униатской митрополии был нанесен после ввода московских войск на литовские земли во времена царя Алексея Михайловича. Были изгнаны и убиты многие василианские монахи, представители белого духовенства. Позже Речь Посполитая отвоевала часть земель у Московского царства, однако все свои кафедры униатская митрополия так и не смогла восстановить.
В 1677 году к унии тайно присоединился Львовский епископ Иосиф Шумлянский, а в 1679 году – епископ Перемышльский Иннокентий Винницкий. Уния во Львовской (1700), Перемышльской (1693) и Луцкой (1702) епархиях была принята не поспешно, длительное время епископы объясняли духовенству и знати необходимость такого шага. После перехода западных епархий в унию московский царь Петр I ввел войска в пределы Речи Посполитой с целью схватить митрополита Льва Заленского. 11 июля 1705 года в Полоцком монастыре царь лично изрубил шестерых монахов и повесил игумена. Петру не удалось схватить митрополита, однако был арестован волынский епископ Дионисий Жабокрицкий, который и умер в тюрьме.
Через несколько лет после этих событий те, кто еще оставался верным Православной Церкви в Речи Посполитой, все больше склонялись к унии. А в 1708 году к униатской митрополии присоединилось Львовское ставропигийское братство, в 1712г. – Почаевский монастырь, а в 1721г. – Креховская обитель.
Во времена митрополита Льва Кишки в 1720 году состоялся митрополичий Собор в Замостье. Собор ввел поминовение Папы Римского на Литургии, постановил употреблять filioque в Символе Веры, а также запретил причастие у православных. Синод также ввел ряд латинских практик в богослужение униатской митрополии, обратил особое внимание на образование священников, в частности в области нравственного богословия и катехизации мирян. Часть решений была направлена на усиление внутреннего порядка в митрополии. Решения Замойского Синода, на котором присутствовал Папский нунций Иероним Гримальди, были утверждены Римским Престолом и в 1724 году официально изданы на латинском языке.
После Льва Кишки митрополитом стал Афанасий Шептицкий, который провел ряд внутренних реформ и основал новые семинарии. После него митрополию возглавил Флориан Гребницкий.
В середине XVIII века Российская империя неоднократно пыталась повлиять на религиозную политику Речи Посполитой с целью восстановления там православных епархий, а соответственно и своего влияния на них. В 60-х годах при активном влиянии Российской империи вспыхнуло восстание под названием «Колиивщина». Под руководством Максима Зализняка, бывшего послушника из православного Мотронинского монастыря, повстанцы громили поляков, евреев и униатское духовенство. Особенно крупномасштабной была резня в Умани. Восстания, кроме провокации со стороны России, имели и внутренние причины – униженное положение украинцев в Речи Посполитой по сравнению с поляками.
Все униатские священники на правобережной Украине после восстания были заменены православными, а после ввода российских войск (на территорию Речи Посполитой они вошли для подавления восстания гайдамаков, поскольку императрица Екатерина заявила, что не поддерживала восстания Максима Зализняка) императрица Екатерина приказала переводить все приходы в православие, а священников, не желающих переходить, арестовывать. Только на Киевщине было отобрано 1200 храмов.
После первого раздела Речи Посполитой (1772) практически во всех регионах (восточнобелорусские земли), которые отошли к Российской империи, униатские приходы в основном насильно были переведены в подчинение Петербургскому Синоду. Вышел запрет на печать книг. Право их издавать имели только синодальные типографии. Параллельно с приходами закрывались монастыри, а василианам запрещалось проповедовать. Церковь потеряла около 145 монастырей. В 1795г. Екатерина II отменила униатские епархии, а митрополит Феодосий Ростоцкий, согласно своему выбору, был отправлен в Петербург (он мог выбрать и Рим, но хотел быть ближе к пастве), где и умер в 1805 году [22].
Жизнь униатской Киевской митрополии на землях Российской империи временно изменилась при императоре Павле I, который выступил против насильственного присоединения униатских приходов к православию и восстановил Киевскую униатскую митрополию. Много верных, насильно переведенных в Православную Церковь, возвращались обратно. Было восстановлено существование трех епархий в пределах России: Полоцкой, Луцкой и Брестской. Однако следующий российский император Александр I пытался вмешиваться в жизнь как униатской митрополии, так и Римско-Католической Церкви. Так, в 1806 году он назначил Ираклия Лисовского митрополитом. В пределах империи были образованы и коллегиальные органы управления для католиков обоих обрядов. Отдельно существовал департамент для латинского и восточного обрядов. Однако ни Лисовский, ни его преемник Григорий Коханович не были официально признаны Римским Престолом (Лисовский считался администратором митрополии). В то же время митрополия оказалась перед угрозой перехода в Латинскую Церковь, к чему призывали латинские епископы. Однако стараниями Лисовского и его преемников этого удалось избежать. Также Лисовский последовательно защищал автономию Киевской митрополии, что не находило в то время сочувствия в Риме.
Преемник Григория Кохановича, Иосафат Булгак, так же, как и его предшественники, не был признан в Риме митрополитом. Булгак был только апостольским легатом и последним Главой униатской Церкви на территории Российской империи. При нем, не без содействия государственной власти, из среды униатского духовенства выделился священник Иосиф Семашко, один из аудиторов униатской коллегии, которая и руководила митрополией, а ее члены были лояльны к российской власти. В 1827 году Семашко разработал план перехода униатской митрополии в православие и подал на одобрение императору Николаю I, который, в отличие от его предшественников, уже не относился к униатам терпимо. План состоял в постепенном подведении обрядовой практики митрополии к синодальным стандартам, а также к реформе администрации митрополии. Предлагалось отменить митрополии и оставить две епархии, а управление ними сосредоточить в руках людей, верных государству. В то же время Семашко ревностно боролся против распространения влияния василианских монастырей. В 1829 году, по рекомендации Святейшего Синода РПЦ, он был рукоположен на епископа Мстиславского. В 1831 году у василиан был отобран Почаевский монастырь, а в 1832 году – ликвидирован новициат. В 1834 году на Брестскую кафедру был рукоположен единомышленник Семашко Антоний Зубко.
Методы, разработанные Иосифом Семашко, не были слишком успешными, однако после смерти Иосафата Булгака, который решительно противился переходу в Православную Церковь, активисты со стороны митрополии и государственная имперская власть перешли к решительным действиям. В села, где были униатские приходы, ввели войска, непокорных священников депортировали в Сибирь, часть из них согласилась на присоединение. 12 февраля 1839 года в Полоцке три епископа – Семашко, Зубко и Василий Лужинский – официально провозгласили о присоединении к РПЦ. Всем несогласным священникам они запретили служение. Таким образом, униатская митрополия на территории России была окончательно ликвидирована.
Холмская епархия в рамках Варшавского королевства не была отменена в 1839 году. Однако после польского восстания российская власть взялась решительно и за ее ликвидацию. Управлять епархией был назначен пророссийский священник Войницкий, которого Рим не признал, а взамен назначил Михаила Куземского. Последнего российские власти арестовали и отправили в Галичину. На его место снова был назначен москвофил из Галичины Маркел Попель, который ввел поминовение Святейшего Синода и отменил поминовение Римского епископа.
В 1874 году в селе Пратулине церковная община, не желая присоединения к православию, не хотела впустить в храм назначенного Попелем священника. В ответ войска, прибывшие в село, открыли огонь, в результате чего 13 человек погибло, 180 ранено, а 580 вывезено в Сибирь. Все, кто погиб, были канонизированы Католической Церковью как мученики 6 октября 1996г.
В конечном итоге были собраны подписи за переход Холмской епархии в РПЦ. Официальное присоединение состоялось 11 мая 1875 года. Чтобы заменить несогласных священников, из Галичины прибыло около 200 галицких москвофилов.
Примечания
1. «Слово о Законе и Благодати» пер. В.Крекотня // http://litopys.org.ua/oldukr/ilarion.htm «Хвалит же похвальными голосами Римская сторона Петра и Павла, ибо от них уверовала в Иисуса Христа, Сына Божия; Азия, и Эфес, и Патм – Иоанна Богословца, Индия – Фому, Египет – Марка. Все края, и города, и народы чтут и славят каждый своего учителя, того, кто научил их православной вере».
2. Там же.
3. Епископ Иларион (Алфеев). Православие. Том I. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 2008. – С. 106.
4. Киевский митрополит Григорий Цамблак (Очерк его жизни и деятельности). // Богословский вестник, 1895. Т.3. №8. С. 157–199.
5. Ґудзяк Б. Криза і реформа: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – Львів: Ін-т історії Церкви, Львів. Вид-во Львівської богословської академії, 2000. С. 59.
6. Там же.
7. Там же.
8. Епископ Иларион (Алфеев). Православие. Том I. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 2008. С. 139.
9. Ґудзяк Б. Криза і реформа: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – Львів: Ін-т історії Церкви Львів. богословської академії, 2000. С. 63.
10. Гриневич В. Минуле залишити Богові. Унія та уніатизм в екуменічній перспективі. – Львів: Свічадо, 1998. С. 50.
11. Dr. Ivan Marković OFM conv. "Cesarizm i bizantinstvo u poviesti Iztočnog Raskola », Tisak Dioničke tiskare, Zagreb, 1891. С. 540–541.
12. Борис Ґудзяк «Історія відокремлення: Київська митрополія, Царгородський Патріархат і ґенеза Берестейської Унії» // http://www.ichistory.org/ukrsite/download/Kovcheh_1_2.pdf
13. Там же.
14. Там же.
15. Там же.
16. Ґудзяк Б. Криза і реформа: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – Львів: Ін-т історії Церкви Львів. богословської академії, 2000. С. 306.
17. Софія Сеник «Українська Церква в XVII столітті» // http://www.ugkk.de/uploads/media/Geschichte_UGKK_im_XVII_Jahrhundert.pdf
18. Там же.
19. Київський митрополит Петро (Могила) про єдність Київської Церкви // http://theology.in.ua/ua/bp/theological_library/theological_doc/ecumenical_doc/40519/
20. Анатолій Бабинський. «Чи справді ідея «подвійної єдності» виникла у мелькітів і була перейнята українськими греко-католиками. Відповідь на статтю прот. Миколая Данилевича» // http://theology.in.ua/ua/bp/discussions/theme/40471/
21. Там же.
22. Архиєпископ Ігор Ісіченко. Історія Христової Церкви в Україні. – Харків: Акта, 2003. 268 с.
