Не проходит недели, чтобы УПЦ (МП?) не попала в очередной скандал. Постоянно раздаётся стон о притеснениях и «гонениях», которые уже по традиции «хуже нероновых». Поиск врагов, которые «нас подставляют», «нас обвиняют» и вообще кощунственное «нас распинают за веру».
Сейчас обсуждается новый устав УПЦ, который вроде бы был принят, и вроде есть, но одновременно никто не видел его окончательной редакции, даже те, кто голосовал за изменения и даже те, кто вроде должен по этому новому уставу жить. Вместе с тем же, по утверждениям тех иерархов, которые самолично голосовали за новый устав, УПЦ разорвала любые связи с РПЦ и одновременно же (!) остаётся неотъемлемой частью РПЦ. Причём, одни иерархи не торопятся корректировать других.
Все это напоминает существование кота Шредингера – героя воображаемого эксперимента Эрвина Шрёдингера. Напомню, что этот бедный воображаемый кот помещён в коробку. В коробке находится смертоносный механизм, который с вероятностью 50% может сработать, а может и не сработать. Согласно квантовой механике, этот кот находится одновременно в двух состояниях – живой и мёртвый. И только открыв коробку, можно обнаружить одно конкретное состояние: «кот мёртв» или же «кот жив».
Точно так же отнюдь не какие-то воображаемые «враги Церкви», а сами иерархи УПЦ собственноручно помещают свою Церковь в подобную смертоносную коробку, заставляя УПЦ быть «мёртвой» и «живой» одновременно. При этом, делая это, иерархи удивляются, что именно так воспринимают УПЦ в обществе, не забывая обвинять в этой «клевете» всех, кроме себя. Впрочем, достаточно задать всего несколько простых вопросов, и вдруг выяснится, что «подставляет Церковь» и «провоцирует» никто иной, как собственное священноначалие УПЦ, исповедующее прямо анти-евангельский подход, в противовес словам Спасителя: «Да будет же слово ваше: “да, да”, “нет, нет”; а что сверх этого — от лукавого» (Мф.5:37). Зададим же эти необходимые вопросы.
Многие говорят о «самостоятельности и независимости», впрочем, каноническое право не знает такого статуса. Существуют только автокефальные, автономные (находящиеся в составе других Поместных Церквей, например, Финляндская ПЦ в составе Константинопольского Патриархата), и экзархаты (являющиеся фактическим объединением епархий Поместной Церкви на отдельной территории, например, Белорусский экзархат РПЦ).
Есть ещё канонический модернизм, нововведение РПЦ для внутреннего потребления 1990 года – самоуправляемые церкви, то есть те, которые являются неотъемлемой частью РПЦ, и имеют определённую автономию во внутренних вопросах управления. Такими, например, с 1990 года является УПЦ, или Православная Церковь Молдовы (с 1992 года). Среди этих видов только автокефальная церковь - и только она(!) – является на самом деле независимой и Поместной Церковью. Любой, кто будет утверждать другое, или выдаёт желаемое за действительное, или просто плохо знает церковное каноническое право, или же откровенно лукавит.
Итак, (а) УПЦ является автокефальной? Тогда почему решения Собора УПЦ, проходившего в Феофании 27 мая 2022 года, не содержат никакого упоминания об этом, как не содержат и слова «разрыв»? Почему не было соответствующего обращения хоть к предстоятелям Православных Церквей, хоть к предстоятелю РПЦ, хоть к собственной пастве? Почему вообще этот термин никогда и никем из иерархов УПЦ не был озвучен?
(б) УПЦ является автономной? Тогда скажите в составе какой именно Поместной Церкви? Возможно, Румынской или Православной Церкви в Америке? И опять же, где провозглашение об изменении статуса?
(в) УПЦ не изменила собственного статуса? И внесённые изменения в устав являются лишь косметическими, и временными манипуляциями на бумаге?
Иерархи УПЦ годами утверждают, что УПЦ «признанная Церковь». Но почему же ни один из предстоятелей Поместных Церквей не упоминает митр. Онуфрия в диптихе? Дело в том, что никакой УПЦ как «Церкви» в мировом Православии не существует в принципе, как не существует и митр. Онуфрия как «предстоятеля Церкви» – хоть поместной, хоть автономной. В мировом Православии УПЦ является ничем иным как «епархиями РПЦ в Украине». И именно в этом(!) и только в этом(!) статусе УПЦ «признана» в мире. Стоит вспомнить о том, как Вселенский Патриарх Варфоломей неоднократно и задолго до появления ПЦУ подчёркивал это без всяких протестов со стороны УПЦ. Так, 2 августа 2000 г. в своём ответе на обращение Архиерейского Собора УПЦ (28 июля 2000 г.), он отмечает, что (а) оно было направлено «вопреки установленному порядку, где иерархи общаются через своё руководство» (то есть, Московского Патриарха), (б) Обращение было принято «на собрании (а, очевидно, не на Соборе или Синоде) 35 епископов Украины». (в) обращается к Предстоятелю УПЦ как к простому архиерею: «Ваше Преосвященство», а не как к Предстоятелю Церкви («Ваше Блаженство»). Так же как «РПЦ в Украине» воспринимают УПЦ и в других Поместных Церквах. Например, иерарх Сербской Православной Церкви епископ Бачский Ириней (Булович), кстати, симпатик РПЦ также напоминает, что УПЦ «находится в подчинении Московского Патриархата».
Так почему же УПЦ не желает информировать предстоятелей о таком значимом событии в жизни собственной Церкви и Мирового Православия, как рождение новой Поместной Церкви? Почему митр. Онуфрий, если он действительно считает себя отныне предстоятелем Поместной Церкви, согласно традиции, не разослал мирные грамоты предстоятелям Церквей об изменении статуса УПЦ и утверждении автокефалии? Война отнюдь не является преградой для такой корреспонденции. И дело не в забывчивости, скромности или ещё чем-то. Это бы можно было бы воспринять, если не знать с какой регулярностью УПЦ годами обращается ко всем и рассылает письма чуть ли не во все организации мира с жалобами на киевскую власть по поводу очередного перехода общины в другую юрисдикцию. Итак, если сейчас, после важнейшего события, никаких обращений не произошло, то может не произошло и реальных изменений? Значит восприятие себя мировым Православием именно как "РПЦ в Украине" вполне устраивает как митр. Онуфрия, так и иерархов УПЦ.
Итак, ни предстоятель УПЦ, и никто из епископов УПЦ не объяснил, что УПЦ стала именно автокефальной, потому что она такой не стала и не собирается. А что касается утверждений о «как автокефальная» или «более, чем автокефальная», то они звучат, как – извините – «живот более чем у беременной».
В это же время имеем множество официальных утверждений об отсутствии фактических изменений. Во-первых, это содержится в первом же пункте измененного устава УПЦ: «УПЦ является самостоятельной и независимой в своём управлении и устройстве в соответствии с Грамотой Патриарха Московского и всея Руси Алексия ІІ от 27 октября 1990 года». А грамота вполне четко указывает, что «УПЦ соединена с мировым православием через нашу Русскую Православную Церковь с Единой Святой, Соборной и Апостольской Церковью». Кстати, несоответствие какого-либо положения УПЦ положениям Грамоты может быть ещё одной причиной к отмене этих положений в будущем.
Во-вторых, представители УПЦ сами утверждают именно о том, что никаких изменений статуса УПЦ не произошло и свидетельствуют о том, что и в дальнейшем остаются неотъемлемой частью РПЦ. Так, председатель Синодального информационно- просветительского отдела УПЦ митр. Нежинский Климент (Вечеря) объясняет: «Независимой и самостоятельной в своём управлении УПЦ является ещё с 1990 года. Собор ещё раз проанализировал те документы, которые определяли устав УПЦ в предыдущие 30 лет, и подчеркнул, что её статус является статусом независимым и самоуправляемым. Эта формулировка соответствует документу, который был издан Патриархом Московским Алексием II ещё в 1990 году. Просто Собор ещё раз подчеркнул (этот статус), а духовное единство мы продолжаем поддерживать не только с РПЦ, но и с другими Православными Церквами!». Постоянный член Синода УПЦ, глава отдела внешних церковных связей УПЦ, митр. Черновицкий Мелетий (Егоренко) в своём письме главе РПЦЗ относительно решений Собора УПЦ объясняет, что УПЦ «остаётся частью РПЦ». Ещё более откровенно высказался постоянный член Синода УПЦ, наместник Киево-Печерской Лавры митрополит Павел (Лебедь): «Все, что мы внесли те изменения, они ничего не меняют...».
Ни одно из этих утверждений не было обжаловано или исправлено. Возмущение странным образом возникает лишь тогда, когда кто-то другой в Украине дословно повторяет эти утверждения иерархов УПЦ. Тогда вдруг оказывается, что это «клевета и провокация врагов нашей Церкви».
Кстати, два других постоянных члена Синода УПЦ, митр. Донецкий Иларион (Шукало) и митр. Симферопольский Лазарь (Швец) вообще отказались признавать даже такие символические изменения на бумаге. По другим данным к неподписантам присоединились митр. Одесский Агафангел (Савин) и управляющий делами УПЦ митр. Антоний (Паканич). Да, все они являются постоянными членами Синода УПЦ. Молчание со стороны главы УПЦ митр. Онуфрия лишь подтверждает согласие с представителями УПЦ относительно именно такой интерпретации.
Итак, из девяти постоянных членов Синода УПЦ два митрополита и спикер УПЦ объясняют, что ничего не изменилось, УПЦ остаётся неотъемлемой частью РПЦ, и по крайней мере два (или четыре) выразили несогласие с принятыми решениями. Другие же предпочитают ничего не объяснять и не опровергать. Довольно интересная арифметика получается.
Таким образом иерархи УПЦ собственноручно создали устав Шредингера. На одну аудиторию (украинскую) иерархи объясняют, что УПЦ «абсолютно независима» и разорвала любые отношения с МП, и обижаются, когда кто-то это подвергает сомнению.
На другую же аудиторию (российскую и иногда и собственную паству) – те же самые иерархи УПЦ объясняют, что «ничего не изменилось» и «УПЦ остаётся неотъемлемой частью РПЦ». Вот такое «стояние в истине». Лицемерие? Не слышали о таком. Почти иллюстрация детской песни: «С одной стороны мы дома сидим, с другой стороны – мы едем».
Интересным штрихом к дискуссиям о новом уставе является то, что и через полгода после Собора УПЦ в центре Синодального зала УПЦ продолжает висеть портрет патр. Кирилла, будто(?) ничего не произошло.
И кстати, утверждение вроде «теперь мы наконец-то стали на самом деле независимыми от Москвы» фактически разоблачает простой факт: все предыдущие многолетние утверждения иерархов УПЦ, что «мы абсолютно независимая и самостоятельная от Москвы Церковь» были сознательной ложью, попыткой ввести общество в заблуждение. И если раннее «абсолютно независимые» не было настоящим, таким же может оказаться и нынешнее «на самом деле независимые».
Ещё одним подтверждением отсутствия реальных (а не только бумажных и временных) изменений является и отсутствие каких-либо обращений об изменениях в адрес РПЦ. Не слышно и об обращениях епископата и священников УПЦ о выходе из комиссий РПЦ или межсоборного присутствия РПЦ. Так, Синод РПЦ 13 октября 2022 г. продлил полномочия митр. Ионафана (Елецких) в Комиссии по делам старообрядческих общин без каких-либо протестов со стороны последнего.
Председатель Синодального отдела РПЦ по взаимодействию Церкви и СМИ Владимир Легойда подтвердил, что никаких обращений со стороны УПЦ в адрес РПЦ о каких-либо изменениях не происходило. Следовательно, РПЦ вполне естественно продолжает и дальше считать УПЦ своей неотъемлемой частью, согласно той же Грамоте патр. Алексия II, на которую ссылался Собор УПЦ. Созвучным спикерам УПЦ является и понимание иерархами РПЦ что принятые решения ничего фактически не меняют, а лишь подтверждают существующий много лет статус УПЦ. Так, в то время глава отдела внешних связей РПЦ митр. Иларион (Алфеев) объяснял: «Состоялся Собор УПЦ, подтвердивший тот статус, который эта Церковь имеет с 1990 года, когда получила Томос о самоуправлении от Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
Стоит напомнить, что в самой РПЦ никогда не скрывали, что воспринимают УПЦ именно частью РПЦ. Тот же митр. Иларион (Алфеев) многократно утверждал: «Украинская Православная Церковь Московского Патриархата входит в Русскую Православную Церковь» и уточнял, что территория Украины «входит в Русскую Православную Церковь». Так же воспринимали УПЦ российские политики. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков называл УПЦ исключительно как «Русской Православной Церковью в Украине». Так же и Путин годами говорил именно об «РПЦ на Украине», «Русской Православной Церкви Московского Патриархата в Украине». Так что именно российским политикам (а отнюдь не «украинским националистам») принадлежит термин «РПЦвУ» и за десятилетия никаких протестов, возмущений или попыток исправить со стороны священноначалия УПЦ подобные наименования не вызывали.
Более того, с тезисами о неразрывном единстве с РПЦ или РПЦвУ иерархи УПЦ всячески соглашались, когда эти звучали из уст российских политиков. В то же время дословно же те слова, которые озвучивались украинскими политиками, вдруг вызывали возмущение и воспринимались как оскорбление. Так, например многолетний управляющий делами УПЦ митр. Антоний (Паканич) в Москве на Архиерейском Соборе РПЦ подчеркивает связь с РПЦ: «УПЦ сохраняет молитвенное и каноническое единство с РПЦ, через которую она пребывает в единстве со всеми Поместными Православными Церквами». А дома этот же иерарх показательно возмущается: «Политики с помощью раскольников хотят переименовать нас из Украинской Православной Церкви, которой мы являемся, в “Русскую Церковь в Украине”, хотят сделать нас чужими». А глава Представительства УПЦ при международных организациях еп. Виктор (Коцаба) заявляет, что ассоциации УПЦ с Москвой являются ничем иным, как «использованием манипуляций» и «втягиванием УПЦ в геополитическую борьбу». Вот такое двоемыслие по Оруэллу.
Позиция «мы остаёмся неотъемлемой частью РПЦ» объясняет почему в УПЦ не только не возмутились аннексией трех собственных епархий со стороны РПЦ, но даже не заметили этого, восприняли вполне естественно. Напомню, 7 июня 2022 года Синод РПЦ даже без всяких согласований или консультаций с УПЦ решил «принять Джанкойскую, Симферопольскую, Феодосийскую епархии в непосредственное каноническое и административное подчинение Патриарху Московскому и всея Руси», то есть аннексировать эти епархии. Это напоминает уже традиционное отношение к УПЦ со стороны РПЦ. Так, на Синоде РПЦ 14 сентября 2018 года, когда обсуждалась судьба УПЦ, патр. Кирилл прямо сообщает предстоятелю «абсолютно независимой» УПЦ митр. Киевскому Онуфрию: «Мы будем иметь дискуссию в Синоде и потом, Ваше Блаженство, проинформируем Вас о результатах». В этот раз даже не проинформировал.
Был ли хотя бы намёк со стороны «более чем автокефальной» УПЦ или кого-то из иерархов УПЦ с осуждением этого рейдерства? Такая абсолютно спокойная реакция на захват более 600 приходов и полутора десятка монастырей явно контрастирует с реакцией на любой добровольный переход одной общины УПЦ в ПЦУ. Тогда мгновенно появляются протесты, митинги, письма в различные организации в Украине и за её пределами, и – конечно же! – мгновенными запретами священников и соответствующей риторикой о «разжигании религиозной вражды» и «предателях Иуды». Вот, например, не задержались проклятия со стороны митр. Черкасского Феодосия (Снегирева) вдогонку священнику Роману Личку, в марте перешедшему в ПЦУ: «лучше бы тебе, Иуда, предатель, и не рождаться на этом свете». В рейдерстве же целых епархий никаких Иуд или предателей епископат УПЦ не узрел. Интересно, что митр. Симферопольский Лазарь и в дальнейшем остаётся постоянным членом Синода УПЦ. А что, разве что-то произошло?
Если устав уже принят, принят, подписан, то логично было бы сразу его опубликовать. Тем более, чтобы прекратить спекуляции и «клевету». А вот искусственно затягивать с публикацией, несмотря на обращение, совсем не логично. Но это с первого взгляда. Своя логика в этом есть.
Во-первых, для того, чтобы хоть какие-то изменения официально вступили в силу, необходимо официально же документ опубликовать. А поскольку не существует официального документа, то не может быть и официального требования его выполнять.
Как можно выполнять то, что никто не видел? На любые обвинения можно всегда ответить, что в оригинале формулировка совсем другая, или вообще отсутствует.
Во-вторых, документ, который не был опубликован, всегда легче «переиграть», дополнить, изменить формулировки или вообще отменить. Например, ссылаясь на невыполнение процедур Собора или вообще «принуждение киевской хунты» и «врагов святого православия». Тем более, что именно такие фразы уже звучат, в т.ч. от епископата УПЦ. Так митр. Запорожский Лука (Коваленко) намекает: «На Церковь давит прежде всего общество. Общество светское, враждебно настроенное к самой Церкви, которое не имеет никакого отношения к ней и в вопросах её внутренней жизни не разбирается». Фактически он ретранслирует московское понимание этих изменений, как произошедших под давлением власти, следовательно, вынужденных и временных.
В этом же направлении патр. Кирилл заявил «Несомненно, те же духи злобы Поднебесной ополчились на Церковь нашу, стремясь разделить православных людей России и Украины. [...] Мы с полным пониманием относимся к тому, что Блаженнейший митрополит Онуфрий и епископат должны максимально мудро сегодня действовать, чтобы не усложнять жизнь своего верующего народа». Итак, весьма вероятно, что именно запланированной временностью («из-за давления Киевской власти»?) и ненастоящностью этих изменений можно объяснить тот факт, что обновлённый устав УПЦ и через полгода после Собора до сих пор официально не опубликован.
В-третьих, священноначалие УПЦ достаточно хорошо знает собственную паству и может опасаться бунта среди собственной паствы, «натренированной» исповедовать «догмат» о «богоданном и неразрывном единстве триединого народа». И об этом необходимо сказать отдельно.
Когда украинское общество считает УПЦ пророссийской, среди спикеров УПЦ это почему- то вызывает возмущение и воспринимается как клевета и «нелюбовь к нашей Церкви». Извините, но ведь сами иерархи и спикеры УПЦ (а не мнимые «враги Церкви») системно десятилетиями воспитывали собственную паству в верности Русскому миру, за который «надо постоять до последнего издыхания», что отсоединение от Москвы является «разрывом нешвенного хитона Христова». Никаких публичных опровержений или покаяний со стороны иерархов УПЦ за подобные проповеди не произошло.
Так, старейший член Синода УПЦ, многолетний председатель синодального учебного комитета, митр. Одесский Агафангел (Савин) десятилетиями чуть ли не в каждом докладе и интервью пытался догматизировать мысль о нерушимом единства с Москвой. И не только церковном. Так он объяснял, что задача Церкви «сохранять и возрождать бездумно нарушенное политиками священное единство, богозаповеданное духовное, историческое, культурное и народное единство стран Русского Мира. Это вызывает раздражение националистических политиков на Украине, пытающихся не только разорвать единство народов Украины и России, но и разорвать нешвенный хитон церковный, разорвать вековое единство основ бытия наших народов». Он же объяснял: «Третьим Римом мы называем Россию, как хранительницу православной государственности». «Отделение УПЦ от Московского Патриархата будет ударом по твердыне неповреждённого Православия святых отцов, которого ждут враги Церкви [...]. Единство УПЦ с Матерью РПЦ является неоспоримой истиной, не терпящей никаких изменений. Любая попытка отделения от РПЦ будет богопротивным расколом. Мы всегда будем с РПЦ [...] Мы готовы пройти этот путь единства с РПЦ до конца. [...] Даже если вся Церковь будет за то, чтобы стать самостоятельной, я буду против – даже если решит Собор. [...] Народ божий никогда не откажется от РПЦ. Наша цель – оправдать надежды церковного народа и объединить все силы Церкви и общества, нацеленные на священное единство с Русской Церковью». И ведь правда, в УПЦ и вправду объединяли все общественные силы, нацеленные на единство с Москвой и составившие впоследствии костяк коллаборантов. Кстати, этот «исповеднический» подвиг владыки Агафангела во имя единства с Москвой его окружение описывало как «пример ежедневного сораспятия Христу». И это пример очередного кощунства в УПЦ.
В поддержку этого новейшего «догмата» в ход шли и всевозможные старцы. Едва ли не в каждой церковной лавке УПЦ были брошюры с псевдо цитатами преп. Лаврентия Черниговского: «Как нельзя разъединить Святую Троицу: Отца и Сына, и Святого Духа – это единый Бог, так нельзя разделить Россию, Украину и Белоруссию». Даром, что это слова были приписаны преп. Лаврентию в 90-е на фоне борьбы с автокефальным движением в Украине. Тиражировались и слова схиархимандрита Ионы (Игнатенко): «нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь. А разъединить нас решили враги, чтобы уничтожить Православие на Малой Руси. Но Господь того не допустит».
Широко пропагандировалось в УПЦ и завещание псевдостарца Зосимы (Сокура): «Строго держитесь РПЦ и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. В случае отхода Украины от Москвы, какая бы ни была автокефалия, – беззаконная или “законная”, – автоматически прерывайте связь с Митрополитом Киевским. В случае отпадения от единства РПЦ, – правящего архиерея не существует, монастыри переходят в ставропигиальное управление, под омофор Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси».
В УПЦ периодически происходили собрания духовенства и верующих в епархиях для подчёркивания «единства с Русской Православной Церковью», проводились крестные ходы с этой же целью. Состоялся даже флешмоб по возобновлению присяг и за единство с РПЦ, прошедший по епархиям УПЦ.
Некоторые иерархи даже воспевали это единство в стихах. «О, Русь! Ты триединства Божия на этой земле есть знак!», – восклицает митр. Тульчинский Ионафан (Елецких), кощунственно уподобляя «единство трех народов» Святой Троице. Среди стихов владыки Ионафана можно найти и такое признание в любви:
Боже великий,
Боже единый, Нашу Россию навеки храни!
Ты – наш Оплот святой,
Царь Вседержитель! Боже, Россию храни!
Поэтому довольно симптоматично, что большинство верующих УПЦ воспринимают идею «священного единства» с Россией чуть ли не как догмат. В контексте этого довольно красноречивыми являются результаты опроса Группы Рейтинг в июле 2021, то есть через 7 лет после нападения России на Украину, аннексии и оккупации. На вопрос «Согласны ли Вы с утверждением президента России Путина, что россияне и украинцы - один народ», 66% верующих УПЦ согласились с утверждением диктатора. Среди верующих ПЦУ картина прямо противоположная: 65% не согласились. Среди греко-католиков несогласие с этим утверждением ещё больше - 88%.
Итак, совсем не удивительно, а скорее ожидаемо, что «богобоязненная паства» УПЦ, десятилетиями воспитанная на подобных проповедях, на догматизации «священного единства с Москвой» любую попытку дистанцирования от Москвы может воспринять так как и была научена, а именно, как «измену Православия» и «безбожный раскол» и, согласно же многолетним призывам, «прервать связь с Митрополитом Киевским», считая того отступником и Иудой. Кстати, подобный прецедент уже был. В 2013 году монахи Свято-Успенского Николо-Васильевского монастыря УПЦ уже обвиняли своего предстоятеля митр. Владимира (Сабодана) в предательстве и сравнивали его с Иудой из-за того, что он подписал «Обращение Церквей и религиозных организаций к украинскому народу “Относительно евроинтеграции Украины”». Сами подписанты утверждали, что «общественная позиция верных чад УПЦ МП является прямо противоположной» (Евроинтеграции) и призывают «беречь святое единство с Россией». Интересно, что наместником этого монастыря был постоянный член Синода УПЦ митр. Иларион (Шукало). И снова красноречивое молчание как наместника, так и Синода УПЦ.
Учитывая все эти факты, совсем не вызывает удивления (а скорее наоборот) свидетельство известного архимандрита УПЦ Феодосия (Пушкова), что после майского Собора УПЦ и соответствующих изменений начался отток верующих от митр. Онуфрия и лавры в Св. Введенский монастырь Киева, оставшийся верным патриарху Московскому Кириллу, где его поминают. И вопросы о том, как сейчас следует поминать «Онуфрия-отступника».
* * *
Вместо того, чтобы вытащить собственную Церковь из смертоносной коробки Шредингера, священноначалие УПЦ принялось с ещё большим энтузиазмом её туда заталкивать, удивляясь результату и обвиняя в этом «врагов». Впрочем, не стоит искать врагов там, где их не существует. Стоит лишь отказаться от привычной и комфортной, впрочем, абсолютно инфантильной веры в собственную непогрешимости и посмотреть на результат собственных же многолетних действий и слов, собственного лицемерия и двоемыслия. Посмотреть, к чему они привели, скольких порядочных собратьев подставили, и ужаснуться тому, что все это сделано сознательно и собственноручно. Тогда придут ответы на вопрос «почему нас так воспринимают». Стоит вспомнить и как много было на этом пути предупреждений, и как все они были легко отвергнуты как «враждебные». Придут возможно и слёзы покаяния. Однако пока, чем дальше, тем Церковь Шрёдингера все более мертва чем жива. К огромному сожалению.