Когда протоиерей Всеволод Чаплин говорит, что мы ведем «священную борьбу» в Сирии, то остается всего полшага до того, чтобы начать говорить так и об Украине. Запрос на такую интерпретацию уже есть. И если ничего не изменится, то скоро будут говорить, что борьба за «русский мир» на Украине – это тоже «священная война». И это приведет к серьезным последствиям.
В пятницу, 18 декабря, патриарх Кирилл внезапно уволил ответственного редактора «Журнала Московской патриархии» Сергея Чапнина, который последние шесть лет возглавлял главное церковное СМИ. Это произошло после того, как Чапнин прочитал в Московском центре Карнеги доклад «Православие в публичном пространстве: война и насилие, герои и святые», где высказал тревогу по поводу будущего церкви. В первом после увольнения интервью Сергей Чапнин рассказал Slon Magazine, что конкретный доклад является лишь поводом – его неоднократно предупреждали о недопустимости публичной критики ситуации в церкви. Решение об увольнении он расценивает как «политическое».
В своем докладе Сергей Чапнин констатирует, что Русская православная церковь приблизилась к ситуации единоначалия, когда по каким-то принципиальным вопросам высказывается только патриарх Кирилл, а внутри РПЦ «нет идеологического многообразия». По мнению Сергея Чапнина, внутри церкви набрало влияние «правое крыло», которое выступает против перемен, тесно сотрудничает с государством и считает себя «церковью империи». Эта часть церковной общественности готова оправдать насильственные действия и даже войну. «Насилие оказалось для значительной группы и священников, и мирян очень притягательным и квалифицируется как христианский поступок», – констатирует Чапнин. В качестве примера он приводит акции движения «Божья воля», утверждая, что «это проповедь насилия, эгоизма и самолюбования, лишь слегка прикрытая красивыми словами». «Станет ли это характерной чертой современного православия – вопрос открытый», – заканчивает Чапнин свой доклад.
– Вы были ответственным редактором «Журнала Московской патриархии». Что это за СМИ?
– Это ведущий официальный печатный орган Русской православной церкви. Он адресован прежде всего духовенству и активным прихожанам. Его задача – писать о церковной жизни (официальная хроника, документы, новые богослужебные тексты), взаимоотношениях церкви и общества (благотворительность и социальное служение), а также о сложившихся церковных практиках и их богословском осмыслении.
Будучи в должности ответственного редактора, я фактически руководил деятельностью всей редакции. По традиции главным редактором журнала является епископ или священник. Последние 15 лет главным редактором и журнала, и издательства Московской патриархии является протоиерей Владимир Силовьев. Я стал его заместителем в издательстве и ответственным редактором журнала в 2009 году. На эту должность я был назначен распоряжением патриарха Кирилла. Это было одно из его первых кадровых решений после интронизации. Соответственно, и уволить меня мог только он. Такой документ патриарх подписал на прошлой неделе.
– И с какой формулировкой это было сделано?
– Он считает нецелесообразным мое дальнейшее пребывание в должности ответственного редактора «Журнала Московской патриархии». Поскольку решение патриарха было политическим, а для увольнения этого недостаточно, несколько дней мы с руководством издательства согласовывали, как лучше выйти из этой ситуации. Я уволился по соглашению сторон. В общей сложности я проработал в Московской патриархии почти 15 лет – последние шесть с половиной лет в журнале – и с декабря больше не работаю.
– А каковы были реальные причины вашего увольнения? Действительно ли оно связано с вашим докладом в Центре Карнеги?
– Нет, я нигде не говорил и не писал, что меня уволили из-за этого доклада. Возможно, он стал поводом, но не более того. Этот текст стоит в ряду других публикаций последних лет, где я критически и порой довольно жестко оцениваю современное состояние Русской православной церкви. Да, это многих задевало и раздражало. Были и официальные письма с предупреждениями. В частности, не так давно я попал «под запрет» – мне было фактически запрещено участвовать с докладами на международных конференциях.
– А такое часто случается?
– Я других таких случаев не знаю. Видимо, я оказался первым и пока единственным.
– Вы ожидали, что ваши публикации могут привести к увольнению?
– Да, конечно, я отдавал себе в этом отчет. Но быть в Православной церкви для меня является большой привилегией. И, в частности, как христианин я призван говорить правду. В отличие от политических партий и общественных организаций церковь – это особенный организм. Евангелие – это призыв к свободе во Христе. Я получал упреки, что моя позиция не соответствует официальной позиции Русской православной церкви. Но вот в чем проблема: я считаю, что все разговоры об «официальной позиции церкви» – это неудачный риторический ход, которым прикрывают формирование новой православной идеологии. Похоже, у кого-то есть желание сделать ее обязательной по крайней мере для всех сотрудников официальных церковных учреждений. Но мне требования соответствовать «официальной позиции» по недогматическим и невероучительным вопросам представляются чрезмерными.
– Но внешне кажется, что у Русской православной церкви уже есть определенная идеология, которая рождается из тесных контактов с государственной властью.
– Прихожанами Русской православной церкви являются люди разных политических взглядов, члены самых разных партий и общественных движений. Они объединены во Христе, но говорить, что у них из-за этого должна быть еще и единая идеология, – это не в традициях церкви. На мой взгляд, сама попытка создать такую идеологию весьма опасна.
Вообще, для Русской церкви тесное сотрудничество с Российским государством становится большой проблемой. Ведь на сегодняшний день церковь объединяет верующих не только Российской Федерации, но и всего постсоветского пространства – Казахстана, Таджикистана, Украины, Белоруссии, стран Балтии. Раньше мне казалось, что церковь серьезно пытается соответствовать своему наднациональному характеру, сложившемуся после падения Советского Союза. Но, к сожалению, сейчас это уже не так. Из-за близкого взаимодействия церкви и государства те проблемы, которые существуют в отношениях между правительствами, проецируются и на церковь. И это явно не идет ей на пользу.
– Ваш доклад в Центре Карнеги был посвящен проблемам насилия в православном мире. Какие вы видите угрозы?
– Я говорил о риторике войны и оправдании насилия, которые присутствуют в церковной среде. Когда протоиерей Всеволод Чаплин говорит, что мы ведем «священную борьбу» в Сирии, то остается всего полшага до того, чтобы начать говорить так и об Украине. Запрос на такую интерпретацию уже есть. И если ничего не изменится, то скоро будут говорить, что борьба за «русский мир» на Украине – это тоже «священная война». И это приведет к серьезным последствиям.
– В принципе, подобные мысли уже звучат от лица светских радикалов.
– Да, эти тезисы уже на подходе. Они до конца еще не сформулированы, но если сейчас не сказать «Стоп!», то военные действия могут получить не только моральное оправдание, но и своего рода «божественную санкцию». Однако такое оправдание войны невозможно, потому что евангельская заповедь является непреложной – блаженны миротворцы.
– В своем докладе вы говорите, что Русская православная церковь оказалась в ситуации нового молчания. Есть ли в церкви те, кто может сказать «стоп»?
– Ситуация такова, что, к сожалению, в церкви сейчас многие предпочитают молчать. Даже те священники и епископы, которые могут говорить, предпочитают не делать этого.
– Существуют ли какие-то предпосылки, чтобы ситуация изменилась? Возможно ли, чтобы кто-то внутри церкви все-таки подал миротворческий голос?
– Надеюсь, что это возможно, хотя и не понимаю, при каких условиях. Печально, горько, но с уверенностью я этого сказать не могу.
– Какие у вас теперь планы после увольнения?
– Последние два года я развиваю ряд проектов, посвященных современному христианскому искусству. Сейчас в галерее «Царская башня» проходит большая выставка современных иконописцев, куратором которой я являюсь. Также мы издаем независимый альманах «Дары», посвященный современной христианской культуре, буду развивать его дальше. Есть и новые проекты, о которых я расскажу в следующем году.