Епископ Макариос: Согласие патриархов поместных церквей по анафеме не требуется
Преосвященнейший Макариос через Укринформ дает свои пояснения на российские комментарии
В середине октября помощник Вселенского патриарха Варфоломея Макариос Христопольский дал Укринформу интервью, в котором объяснил все пункты решения октябрьского Синода Вселенской Церкви. В то же время россияне составили свой ответ преосвященнейшему Макарию, где, избирательно и фрагментарно цитируя архивы, силятся доказать, что анафему Вселенский патриарх снять не может, если снятие не одобрено всеми патриархами. Погружая нас в детали XV-XVI, и частично XVIII-XIX веков, россияне снова пытаются оспорить первенство Вселенского патриархата. Преосвященнейший Макариос через Укринформ дает свои пояснения на российские комментарии. Свою реплику он попросил озаглавить так:
МОЙ СОВЕТ МОСКОВСКОЙ «ПРАВОСЛАВНОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ»
«Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия» (далее – РПЭ), – пишет епископ, – опубликовал комментарии к интервью, которое я дал украинскому информационному агентству «Укринформ» и которое касалось прав Вселенского Патриархата принимать и рассматривать апелляции духовенства поместных православных церквей. Принимая с благодарностью комментарии РПЭ, хочу тем не менее высказать несколько уточняющих мыслей, которые, надеюсь, РПЭ опубликует полностью, как и само интервью (а не выборочно). Это помогло бы заинтересованному и ищущему ответы читателю составить объективное мнение.
1. Две цитаты из документов, принятых Православными Церквями и опубликованных РПЭ, утверждают, что Вселенский Патриарх имеет право рассматривать такие воззвания только «если другие Патриархи согласились участвовать в рассмотрении» («ει δε συναινέσειεν και οι λοιποί Πατριάρχαι»).
Для тех, кто не знает греческого языка, подчеркну, что используемая в этой фразе греческая частица ««ει δε»» на самом деле выражает сослагательное наклонение или пожелание. Она не указывает на необходимое условие.
2. Никакие апелляции такого типа (εκκλητο προσφυγής) не подаются всем Патриархам поместных церквей. В истории Православной Церкви и в архивах Патриархии не было какого бы то ни было случая, когда такая апелляция подавалась иному примату, кроме как Константинопольскому патриарху. Если в российских архивах существуют апелляции, присланные в Москву с просьбой, чтобы решение принял Константинополь, было бы хорошо, чтобы они их представили, чтобы их могли рассмотреть и мы, и весь православный мир.
Таким образом, тезис РПЭ о том, что «до рассмотрения его вопроса (апелляция патриарха Филарета – прим. ред.) заявитель, не согласный с решением Поместного Синода, должен обратиться ко всем Патриархам, а не только к Константинопольскому», является исторически необоснованным, антицерковным и не каноничным. Очевидно, что если такая апелляция будет подаваться, остальные Патриархи перенаправят ее в Константинополь, поскольку по канону они не могут разрешать такие вопросы.
3. Согласие Патриархов поместных церквей, которое является желательным, но не обязательным, никак не влияет на полноту и окончательность решений, принятых Константинополем. Вопрос полномочий и власти проявляется позднее – на этапе рецепции его решения.
Поэтому не существует случаев, а если такие есть, то их можно посчитать на пальцах одной руки, когда некоторые Восточные Церкви не принимали решений Константинополя по таким апелляциям.
4. В интервью, которое комментирует анонимный автор РПЭ, мы также упоминали рассмотрение Томоса 1663 года, который я привожу как вспомогательный аргумент, подтверждающий Святые Каноны 9 и 17 Четвертого Вселенского Собора по вопросам апелляций. Однако, как обычно, этот аргумент используется выборочно, и, таким образом, ведет к извращению изначального значения. Почему у московских авторов нет никаких ссылок на 9-й и 17-й Святые Каноны, где четко сказано об исключительной привилегии Константинопольского патриарха рассматривать такие апелляции и не упоминается о необходимости консенсуса Патриархов поместных церквей?
5. В РПЭ также используется фраза из Томоса 1663 года о том, что в Константинополе решения принимались в присутствии Патриархов других церквей. Этот факт, очевидно, упоминается, чтобы подчеркнуть, что для таких рассмотрений апелляций, направляемых в Константинополь, необходим консенсус и других Патриархов. Но это неверно. Присутствие Патриархов Восточных Церквей в Константинополе было обычным явлением во время написания этого Томоса. Оно объяснялось историческими условиями того времени. Однако не стоит забывать, что этих Патриархов принимали как гостей в Константинополе. Их приглашали к участию в работе Синода открытого формата. Но они принимали участие с правом голоса и голосования как обычные митрополиты, при этом никакой сверхвласти ветировать решения патриарха у них не было.
6. Было бы правильным, если бы все те, кто цитируют Томос урывками и не принимая во внимание церковную этику, просто внимательно изучили конечные страницы Томоса. То, как Патриархи расставили свои подписи, показывает – о каком Синоде и о какой форме консенсуса идет речь. Патриарх Константинополя ставит свою подпись с резолюцией «заверяю и подтверждаю все изложенное, как соответствующее канону». В то время, как три остальных патриарха подписывают «подтверждаем, что это соответствует канонам, поскольку подписано патриархом». Таким образом, после того, как Константинопольский Патриарх заверил и подтвердил данный текст (в этом случае, Томос) как канонический текст, этот текст (Томоса) обрел статус Святого Канона. Остальные же Патриархи подтвердили это своей подписью. Если мои визави отказываются признавать и это, то дальнейшая дискуссия становится бессмысленной.
7. Что касается вопроса Болгарской схизмы и наказаний, наложенных за нее Вселенским Патриархатом в 1872 году, о которых говорит комментатор РПЭ, хочу уточнить, что Болгарское духовенство попало под санкции за то, что они, при российском финансировании, вторглись на подворье Константинополя с целью создания своей собственной церкви. Считаю, что дальнейшие комментарии по этому вопросу не нужны. Напомню только, что Болгарская схизма была разрешена в 1945 году при посредничестве и участии Матери-Церкви.
8. Наконец, хочу напомнить уважаемым комментаторам РПЭ, что Епископ Макариос не забыл упомянуть, что «Константинопольский Патриархат» пошел на Унию в 15-м веке, поскольку ошибка и случайные огрехи одного Примата не отягощают всю полноту Церкви. Также, ошибки одного Митрополита не отменяют существование митрополии. Не дай нам, Господь, дойти до заявлений, что чьи-то поступки «запятнали»-«навредили» Церкви. Будь это так, мне было бы тяжело поверить, что благочестивое российское духовенство, «защитники веры и хранители догматов отцов Церкви, и настоящие Православные» просили, вымогали и делали все мыслимое и немыслимое для того, чтобы в конце концов принять Патриарший чин от Церкви, которая якобы сдалась Унии.
Восстанем в добре, восстанем в Божьем страхе!»
