Февральский Синод — 2012: попытки объяснить официально (ч.4.)

04.11.2016, 19:40

В течении нескольких лет, тогда еще, архиепископ Белоцерковский и Богуславский Митрофан (Юрчук) был Управляющим делами Украинской Православной Церкви. В силу этой должности, он входил в состав Свяшенного Синода — в статусе его секретаря.

До 21 февраля 2012 года эти комментарии, фактически, были обычными отчетами, перед полнотой УПЦ, о работе Синода. Как правило, читательской и зрительской аудиторией они воспринимались ровно, не вызывая вопросов.

Но решения Синода от 21 февраля 2012 года стали не просто паркетными и официозными документами для внутрицерковной общественности, но также темами для материалов во многих светских СМИ.

Первый официальный комментарий Управляющего делами УПЦ, в котором это заседание Синода называлось «черговим», рабочим и подавалось, как абсолютно повседневное, вызвал протест со стороны социума. Волна непонимания была настолько сильной, что владыке Митрофану пришлось не только объяснять мотивацию решений Синода, но и отвечать на острые вопросы.

Во-первых, его слова о том, что заседание февральского Синода было «черговим» опровергает сам факт наличия письма от Блаженнейшего Митрополита Владимира на имя митрополита Одесского и Измаильского Агафангела, от 17 февраля 2012 года, в котором легитимный Предстоятель УПЦ заявляет, что дата Синода выбрана в нарушение Устава об управлении УПЦ.

Более того, Блаженнейший, руководствуясь своим законным правом на осуществление административной власти в Церкви, в этом же письме дает четкое руководство по дате следующего Синода, который, в случае послушания, и был бы «черговим».

Цитирую: «... О дате следующего заседания Синода, согласно Уставу об управлении УПЦ, будет определено Нами, о чем члены Священного Синода будут оповещены дополнительно...».

Относительно того, почему февральский Синод состоялся, лично у меня есть два разных предположения:

1. Митрополит Агафангел не ознакомил членов Священного Синода с содержанием письма от Блаженнейшего.
2. Синодалы знали об указании не проводить заседание, но не приняли его во внимание.

Если у кого-то имеется третье мнение по данному данному конкретному моменту — буду рад услышать или прочесть.

Думаю, что даже если митрополит Агафангел специально не уведомил синодалов о содержании письма, то с ним был ознакомлен секретарь Синода архиепископ Митрофан, потому что он подавал его на подпись Митрополиту Владимиру, в присутствии секретаря Предстоятеля УПЦ.

Как секретарь Синода, он мог поставить в известность об этом других синодалов, прямо на заседании.

О том, что Блаженнейший Митрополит Владимир не благословил проведение этого заседания Синода, простые священники и верующие, не имеющие доступа к церковной канцелярии, узнали из новостного сюжета программы «Факты. ICTV» 21 февраля (на странице РИСУ новость об этом письме появилась еще 20 февраля. — ред.). В нем же был продемонстрирован скан письма Предстоятеля УПЦ, адресованного членам Синода, в котором он отметил: «Цим листом повідомляємо, що засідання Священного Синоду Української Православної Церкви, призначене на 21 лютого 2012 року, Преосвященним Агафангелом, митрополитом Одеським і Ізмаільським, Нами скасоване».

Пресс-служба УПЦ не поставила под сомнение факт наличия этого письма, а сами Журналы Синода были опубликованы на ее официальном сайте, как официальные документы УПЦ.

В своем официальном комментарии архиепископ Митрофан отметил, что Блаженнейший, по состоянию здоровья, не может в полной мере выполнять свои обязанности. При этом, не указал, на каком основании он сделал это заключение.

В целом, это утверждение опровергает уже факт наличия письма от 17 февраля 2012 года. Получается, что официально обратившись к митрополиту Агафангелу «по дате заседания», Блаженнейший Митрополит Владимир выполнил свою прямую обязанность, как Председатель Священного Синода.

Более того, владыка Митрофан этим противоречит сам себе, так как известно, что он возил Журналы февральского Синода Блаженнейшему — для визирования. Если он уверен, что Предстоятель УПЦ не может исполнять свои обязанности, зачем тогда был нужен этот визит? О котором, кстати, не был уведомлен секретарь Предстоятеля, отвечающий, перед Синодом, за его лечение.

Комментируя февральский Синод, архиепископ Митрофан сказал: «Блаженніший Митрополит Володимир ставить свій підпис під журналами тільки у тому разі, коли є загальна згода усіх членів Священного Синоду». А далее подчеркивает, что «така згода була», как на январском, так и на февральском заседаниях.

Журналы этих заседаний опубликованы на официальном сайте УПЦ, и под обоими документами нет подписи Блаженнейшего Митрополита Владимира. Вместо нее стоит подпись митрополита Одесского и Измаильского Агафангела.

Я не ставлю под сомнение фразу владыки о том, что все решения Синода были «проконсультированы» с Блаженнейшим, но считаю нужным обратить внимание читателей на этический момент.

Когда Блаженнейший стал знакомиться с журналами, он увидел, что в документах отсутствует графа для его подписи, как председателя Священного Синода и Предстоятеля УПЦ. Митрополит Владимир был жив и от занимаемых должностей его никто не освобождал. К тому же, данный момент неприятен чисто по-человечески. Блаженнейший не заслужил такого отношения. И его вполне можно было избежать, если бы те, кто готовил эти журналы, в сложный период «перезагрузки» церковной власти думали о том, как укрепить Церковь изнутри, а не «сменить коней на переправе».

Пример уважительного отношения к почтенному поколению архиереев явил сам Блаженнейший Митрополит Владимир. Всем известно, что митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим (Руснак), в силу болезни и возраста, в последние годы, не приезжал на заседания Священного Синода, но, при этом, оставался постоянным его членом и всегда получал журналы, для ознакомления, с графой для собственной подписи.

Не мне говорить о цинизме, но как-то странно выглядят слова архиепископа Митрофана о том, что решения февральского Синода «проконсультированы». Представьте ситуацию, Блаженнейший дал указание не проводить Синод, а его мало того, что провели, так еще и попросили «проконсультировать» решения.

В программе «Актуальний коментар», которая, 23 февраля 2012 года, вышла на YouTube-канале Синодального информационно-просветительского отдела УПЦ, ее ведущая Юлия Коминко несколько раз, своими вопросами, возвращала владыку Митрофана к тому, что главной темой февральского Синода стали кадровые решения относительно архиепископа Александра.

Это было очевидно, несмотря на попытки показать, что остальные вопросы, поднятые на том заседании, были не менее важны. На мой взгляд, с открытием двух монастырей и назначением наместника можно было подождать, особенно, учитывая тот факт, что Блаженнейший Митрополит Владимир сказал не проводить заседание без его ведома.

Бессмысленно отрицать, что главная тема того Синода — персона архиепископа Александра (Драбинко), позиция которого, по словам Управляющего делами УПЦ, не совпадала с позицией синодалов.

Иными словами, архиепископ Александр якобы выступал против действий Синода, в частности, критиковал их. Во-первых, этими словами архиепископ Митрофан обозначил главное условие, при котором можно стать членом Синода в современной УПЦ — следование «генеральной линии».

23 февраля 2012 года, комментируя решения относительно архиепископа Александра, Управляющий делами УПЦ фактически впервые публично дал понять, что «есть только два правильных мнения: Синода и неверное».

Архиепископ Александр много лет работал рядом с Блаженнейшим Митрополитом Владимиром, он знал УПЦ изнутри, во многих процессах сам принимал участие. Он никогда не протестовал против Священного Синода, как такового, а если и был не согласен, то лишь с отдельными, частными решениями, а не с «линией» в целом.

Основное "несогласие" с Синодом со стороны владыки Александра было, разве что, в том, что он отстаивал канонические права Предстоятеля УПЦ, как его секретарь.

Анализируя историю того периода, находится ответ на недоумение владыки Митрофана, относительно того, что архиепископ Александр критиковал, подписанные им же, решения Священного Синода.

Да, сам факт того, что владыка подписывал решения, а потом, в СМИ, ставил их под сомнение — может выглядеть нелогично. Но не в случае с заседанием Синода от 26 января 2012 года (именно его имеет в виду владыка Митрофан).

Чтобы понять логику и мотивацию действий секретаря Предстяотеля УПЦ, нужно знать атмосферу, которая была в синодальной среде в январе-феврале 2012 года.

... Безосновательно «занято» место председателя Синода, под его решениями нет подписи живого, и, на тот момент, дееспособного Предстоятеля УПЦ, незаконно изъяты печать и факсимиле Блаженнейшего, дата следующего заседания назначается в нарушение Устава об управлении УПЦ, и проводится оно вопреки конкретному указанию Первоиереарха не делать этого.

И все Преосвященные, включая секретаря Синода, внешне поддержали тон, заданный митрополитом Одесским и Измаильским Агафангелом.

Имело ли смысл архиепископу Александру отказываться поставить подпись под синодальными решениями, если у него за тем столом не было абсолютно никакой поддержки?

Если синодалы, для «продвижения» своих решений сумели обойтись без подписи Блаженнейшего Митрополита Владимира, то не думаю, что проблемой для них стало бы отсутствие подписи его секретаря.

Слова архиепископа Митрофана о том, что между Священным Синодом Украинской Православной Церкви и ее Предстоятелем нет конфликта — не соответствуют действительности.

Конфликт был, о чем свидетельствуют четыре факта:

1. Отсутсвие подписи Блаженнейшего Митрополита Владимира на журналах Синода от 26 января и 21 февраля 2012 года.
2. Превышение полномочий старейшим по хиротонии постоянным членом Священного Синода — в вопросе изъятия печати Предстоятеля УПЦ и факсимиле его подписи.
3. Проведение заседания Синода 21 февраля 2012 года, вопреки указанию Блаженнейшего, изложенному в его письме от 17 февраля 2012 года.
4. Использование синодального «механизма» для «сведения счетов» с доверенным лицом Митрополита Владимира и его личным секретарем.

Архиепископ Митрофан, в своем официальном комментарии, обвинил владыку Александра в том, что это он якобы создал видимость противоречия между Синодом и Предстоятелем. Снова-таки, эти обвинения выссказаны без заключения специальной комиисии. Управляющий делами лишь цитирует справку Синода от 21 февраля 2012 года, которая была составлена — непонятно, кем конкретно и на каких основаниях.

Снова-таки неясно, почему Синод не подготовил коллективного обращения к Блаженнейшему Митрополиту Владимиру с изложением претензий к архиепископу Александру и с просьбой благословить его снятие с должностей?

Это было бы честно! Такие решения в отношении секретаря Предстоятеля УПЦ Синод мог принять только в том случае, если бы Блаженнейший поставил на их официальном обращении отрицательную визу.

«Якщо якісь рішення були прийняті, на думку Предстоятеля, помилково, неправильно, то Блаженніший Митрополит Володимир, коли повернеться до виконання своїх обов'язків, має право подати ці питання на повторний розгляд Священного Синоду, який прийме відповідні рішення», — этой фразой архиепископ Митрофан косвенно подтверждает тот факт, что и само заседание 21 февраля 2012 года, и решения, принятые на нем, имели место вопреки воле законного и действоующего, на тот момент, Предстоятеля УПЦ.

В связи с этим возникает три вопроса: 1. Если есть подозрение, что Блаженнейший будет с чем-то несогласен, зачем идти против его воли в такой сложный, для УПЦ, момент?

2. Зачем дискредитировать Священный Синод, показывая, что он принимает решения, которые, в случае чего, можно потом отозвать?

3. На тот момент Блаженнейший был жив, и, перед началом февральского заседания, синодалы посетили его в больнице. Почему во время той встречи не спросить его мнение, чтобы сразу учесть его? Зачем ставить Предстоятеля УПЦ в положение, при котором он, после возвращения, должен выражать несогласие с тем, что было сделано в момент его отсутствия?

Насколько мне известно, 21 февраля 2012 года, во время встречи архиереев с Предстоятелем УПЦ в клинике, вопрос о Синоде вообще не поднимался. Да, они взяли у него благословение, и об этом говорит владыка Митрофан в своем комментарии. Но это не было конкретно благословение «на проведение заседания Синода».

И это доказывает тот факт, что к вечеру того же дня появилось письмо Блаженнейшего, в котором он «скасував» дневное заседание. Вся страна увидела скан этого документа в выпуске новостей программы «Факты. ICTV».

Фраза архиепископа Митрофана о том, что все решения «проконсультовані» с Предстоятелем УПЦ не отвечает действительности, так как известно, что на журнале №23 заседания Синода от 21 февраля 2012 года нет визы Блаженнейшего Митрополита Владимира.

Более того, несмотря на наличие письма Блаженнейшего на имя митрополита Агафангела, от 17 февраля 2012 года, управляющий делами УПЦ, в своем официальном комментарии, произносит фразу: «Рішення, прийняті на цьому Синоді, обов'язвокі для виконання всіх, кого вони стосуються».

Такая позиция синодалов не имеет ничего общего с уважением к Предстоятелю УПЦ и председателю Священного Синода.

На первый взгляд, действия Синода, в этом плане, выглядят непоследовательно. Но лично у меня есть другое объяснение этого странного поведения: так поступить можно было только при уверенности, что Митрополит Владимир уже не вернется из больницы.

Но Блаженнейший, на какое-то время, вернулся к работе. Может возникнуть вопрос: почему он не отозвал решения февральского Синода, с которыми был несогласен?

На это Митрополит Владимир ответил фразой: «Ради мира церковного!».

Кроме этого, на мой взгляд, снова поднимать эти вопросы перед Синодом было «опасно». На примере январского и февральского заседаний, мы увидели отношение к действующему Предстоятелю УПЦ со стороны собратьев-архиереев. Предположим, Блаженнейший на первом же заседании, после своего выхода из клиники, сразу бы потребовал вернуть все должности архиепископу Александру....

Но учитывая инциденты с креслом, с печатью, с игнорированием письма Блаженнейшего о нелегитимности февральского Синода, кто-то может дать гарантию, что в какой-то момент, на одном из «очередных» заседаний, без Блаженнейшего, его самого вдруг не признали бы недееспособным раньше времени? Вопрос риторический.

Комментировали заседание Священного Синода от 21 февраля 2012 года и светские религиоведы, в частности профессор, заведующая отделом религиозных процессов Института философии Национальной академии наук Украины Людмила Филипович. По ее словам: «Та частина архієреїв, яка ініціювала своєрідну непокору, чи бунт у Церкві, сподівається, все-таки на допомогу і поради з боку Московского Патріарха...».

Может, эти слова и являются актуальными для кого-то из синодалов, но, в целом, на мой взгляд, февральский Синод действовал поспешно и спонтанно. И вряд ли эти действия были согласованы даже с Предстоятелем РПЦ. Об этом свидетельствует такой факт. Есть в работе канцелярии Киевской Митрополии особенность, о которой я знал, будучи ответственным редактором официального сайта УПЦ: журналы Синода, после их принятия, отправляются для ознакомления Патриарху Кириллу. И он ставил визу, что-то вроде «Журнал за номером таким-то. Ознакомлен. Спасибо. +П.К.».

Так вот, журнал №23 Священного Синода УПЦ от 21 февраля 2012 года Патриарху не отправлялся, иначе как объяснить то, что на него не была получена соответствующая виза?

Вернувшись из больницы, Блаженнейший Митрополит Владимир не стал «реабилитировать» архиепископа Александра еще и потому, что считал недопустимым использовать Священный Синод для «сведения счетов».

Но позже появились другие решения. Например, архиепископ Белоцерковский и Богуславский Митрофан был смещен с должности Управляющего делами УПЦ, и, соответственно, секретаря Священного Синода. Секретарь избирается всеми членами Синода, по представлению Предстоятеля УПЦ. Так что у него были все основания для того, чтобы защитить перед старейшим по хиротонии постоянным членом Синода административные права Блаженнейшего Митрополита Владимира.

На фоне решений февральского Синода, абсурдной выглядит фраза из официального комментария архиепископа Митрофана, в которой он цитирует слова Блаженнейшего: «У піст головне не їсти одне одного». Журнал №23 Священного Синода УПЦ — это «плевок» на данное архипастырское наставление Митрополита Владимира.

Вместо того, чтобы, в своем комментарии, сказать, о чем говорили с Блаженнейшим синодалы перед февральскими заседанием и как это касается повестки дня, архиепископ Митрофан оправдывает репрессивные решения против архиепископа Александра такой фразой: «Блаженніший сказав, що все потрібно робити так, щоб було благо для Церкви».

Решения Синода от 21 февраля 2012 года не только расстроили болеющего Предстоятеля УПЦ, но и спровоцировали в Церкви множество негативных процессов, которых, при наличии сыновней любви к Архипастырю, могло бы и не быть. Во всяком случае, если бы и были потери, то не такие трагические.

P.S.

В контексте исследования истории последних лет жизни Блаженнейшего Митрополита Владимира, не могу не обратить внимание и на эту фразу из официального комментария архиепископа Митрофана, от 23 февраля 2012 года: «Призначення головою Відділу зовнішніх церковних зв'язків ректора Київських духовних шкіл владики Антонія було обумовлене тим, що він постійно знаходиться у Києві, на місці, у нього досить гарні зв'язки з дипломатичним корпусом, і він неодноразово звершував поїздки закордон....».

В связи с этой формулировкой, важны три момента. Во-первых, у владыки Александра связи с дипломатическим корпусом были намного шире и глубже. Во-вторых, ни один архиерей УПЦ не осуществил поездок заграницу больше, чем секретарь Предстоятеля.

А вот третий момент особенно интересен. Архиепископ Митрофан был прав, когда сказал, что «владыка Антоний постоянно находится в Киеве, на месте», как бы противопоставляя ему архиепископа Александра, который действительно в тот период часто и по-долгу отсуствовал.

Тогда официальная цензура УПЦ посчитала нужным акцентировать внимание зрительской аудитории на этом моменте. И лишь со временем, мы понимаем, что важен здесь не факт отсутствия, а его причины, следствия и, в конце концов, ответ на вопрос: «Где же находился архиепископ Александр в те моменты, когда его не было рядом с Блаженнейшим Митрополитом Владимиром?».

Следующая