Иосиф Креститель. Как зарождался «религиозный сталинизм»
Александр Солдатов
Возрождение культа Сталина — уже в религиозных формах — стало важным элементом «духовности СВО». Смесь оккультизма, магии и «гражданской религии» тоталитарного типа предлагается нашим современникам как особое «православие русского мира». Как зарождался «православный сталинизм», какова его мифология и почему РПЦ стала его заложницей?
Памятник
Восьмиметровый памятник Сталину из черного металла, торжественно открытый 15 августа фондом «Русский витязь» на территории завода «Микрон» в Великих Луках, стал крупнейшим арт-объектом такого рода в современной России. В последнее десятилетие страну накрыла волна монументального прославления зловещих фигур отечественной истории: памятники Ивану Грозному установлены в Орле и Москве, а Сталину — в десятках городов и поселков. Изваяния тиранов, по-новому зазвучавшие в эпоху СВО, «освящаются» клириками РПЦ, напоминающими, сколь сурова «русская вера».
Великолукского Сталина «освятил» священник Антоний Татаринцев, который поблагодарил вождя за «множество новомучеников и исповедников российских», казненных по его приказу, — ведь их молитвами сегодня «возрождается Россия». По этой логике Иуда и Понтий Пилат еще больше заслуживают благодарности православных. «Очень радостно, — воскликнул священник, — что у нас есть такой величественный монумент, и цветы будут тут всегда!»
Если московского о. Иоанна Коваля лишили сана за то, что он заменил в «молитве о СВО» слово «победа» на слово «мир», то о. Антония с ходу наказывать не стали — местная епархия лишь начала «служебную проверку», поскольку непросто разобраться, как в нынешней РФ положено относиться к Сталину.
«Сталин не ушел в прошлое, он растворился в будущем», «Народу нужен Сталин. И Сталин все-таки вернется» — такие плакаты держали в руках миряне, собравшиеся на «освящение».
Современный культ Сталина не таков, каким он был при жизни тирана. Теперь он «воцерковлен», пропитан цитатами из Библии и аллюзиями из житий святых, интегрирован в агиографию и иконографию РПЦ, неотделим от экстатического культа Великой Победы.
В рамках последнего отчасти сливаются образы Сталина и Путина — это то, что психологи называют проективной и интроективной идентификацией: нынешний нацлидер причастен к сталинской Победе, а сталинская харизма оправдывает жесткие решения руководства РФ. РПЦ никогда не станет молиться, например, за президента Украины, которого она считает «гонителем церкви», но едва ли запретит «освящать» Сталина.
Фонд сохранения культурного наследия «Русский витязь», реализующий амбициозную программу глорификации Сталина, создан ветеранами группы «Альфа» (спецназа ФСБ) и их друзьями из среды «патриотически настроенной» творческой интеллигенции. Программа называется «Генералиссимус Победы. С нами Бог и Сталин», в ее рамках будет восстановлено несколько монументов «богоданному вождю», уничтоженных, как написано на сайте фонда, «хрущевской кликой». «Военкор» Александр Коц провел на своем телеграм-канале опрос, в ходе которого лишь 5% респондентов высказались против восстановления памятников Сталину по всей стране.
«Русский витязь» имеет неплохое финансирование и входит в совет по делам национальностей при правительстве Москвы. Ключевой лозунг «витязей» — «Победу принесет Сталин» — не звучит маргинально в современной России. Образ Сталина столь велик, что затмевает как остальные фигуры русской истории, так и конфессиональные различия: YouTube-канал фонда, например, рекламирует славяно-языческое празднование Купалы на капище в деревне Лужки под Москвой.
Но участники церемонии в Великих Луках все же настаивали на особом союзе Сталина именно с РПЦ формации 1943 года. Заслуженная артистка России
Мария Шукшина, близкая к опальному уральскому схиигумену Сергию (Романову), выступая на открытии памятника, поставила Сталина в один ряд с Иваном Грозным: оба государя взвалили на себя «работу самую неблагодарную», отсекая, как хирурги, «от тела России гниющие, бесполезные члены».
Такое учение актриса почерпнула из книги «Самодержавие духа» покойного митрополита Иоанна (Снычева). Шукшина напомнила, что почитание Сталина вошло в учение РПЦ: «Патриархи Сергий, Алексий и очень почитаемый в народе святитель Лука называли Сталина богодарованным вождем России».
Руководитель фракции «Яблоко» в Заксобрании Санкт-Петербурга Борис Вишневский обратился к прокурору Псковской области с напоминанием о недопустимости установки памятников человеку, ответственному за преследование миллионов советских граждан по политическим мотивам. «Массовые репрессии, главным организатором и вдохновителем которых был Сталин, осуждены решениями высших органов власти СССР и России», — указывает депутат.
Кинокульт
Памятники — это, конечно, хорошо, но «из всех искусств для нас важнейшим является кино». На государственные деньги в РФ создана обширная «православная сталиниана», шедевры которой набирают на порядок меньше просмотров, чем их критика. 9 млн человек посмотрели за неделю более чем двухчасовой ролик Евгения Баженова, выступающего под ником BadComedian, посвященный фильму «Мария. Спасти Москву». У Баженова репутация главного кинокритика русского YouTube, но отнести его к жестким оппонентам власти нельзя — на канале BadComedian нередки симпатии к левым, ностальгия по СССР, культ Великой Победы и критика Украины. Но случаются такие моменты, когда даже «камни вопиют» (Лук., 19:40). Баженов вскрывает фальшь современного российского кино о войне, заменившего советско-партийный лубок церковно-националистическим.
Фильм воцерковленного режиссера Веры Сторожевой «Мария. Спасти Москву» вышел в прокат 27 января 2022 года, перед самым началом СВО. При бюджете в более чем 2 млн долларов он собрал в прокате лишь около 90 тысяч. В центре сюжета — легенда об облете Москвы в декабре 1941-го по приказу Сталина с чудотворной Тихвинской иконой Божией Матери, которую доблестная энкавэдэшница Мария крадет из тыла немцев. Киношный Сталин вступает в фильме в симфонию со слепенькой старицей Матроной, которая внушает ему мысль о том, что победить немцев можно не силами Красной армии, а только с помощью изображения Божией Матери.
Весь советский и путинский нарратив о «героическом народе-победителе» летит в топку истории, откуда на смену ему выплывает чисто мистическая (а правильнее сказать — магическая) трактовка происходившего на фронтах Великой Отечественной.
В обзоре на фильм Леонида Пляскина и Максима Бриуса «Зоя» (первоначальное название — «Страсти по Зое»), вышедший в прокат за год до «Марии», BadComedian вскрывает лубочно-клерикальное переосмысление образа уже из чисто советского пантеона. Если блаженная Матрона, надоумившая Сталина, канонизирована РПЦ, то кандидатура Зои Космодемьянской пока в листе ожидания — ее комсомольский образ труднее поддается воцерковлению. Фильм «Зоя» — шаг к деконструкции этого образа в стиле жития святой (наподобие Жанны д`Арк). Неслучайно ревностный хранитель (и отчасти создатель) православно-советских преданий Владимир Мединский так возмущался при попытке Баженова десакрализировать образ Зои.
«Православная сталиниана» разворачивает образы и в обратную сторону: пока комсомолки становятся православными святыми, священники, которых вообще не так много осталось к 1941 году, да и были они «лишенцами», превращаются в комиссаров и партизанских командиров,
поднимающих красноармейцев в атаку и лично («с помощью Божией») крошащих немцев из пулеметов, не считаясь с устаревшими заповедями.
Архетип был задан в 2004 году сериалом Николая Досталя «Штрафбат». В условиях отсутствия госидеологии российскому кино стало труднее показывать массовый героизм на войне, а попытки свести его к «историям из личной жизни» (как в фильме Федора Бондарчука «Сталинград») вели к десакрализации темы. Так религиозный мотив стал центральным в новом российском кино о войне…
Матрона
Когда в России ввели уголовную ответственность за «фальсификацию истории» и «реабилитацию нацизма», исследования, касающиеся Великой Отечественной войны и других побед СССР, переместились из сферы источниковедения и историографии в сферу реконструкции и мифотворчества. Это открыло новые просторы для православно-сталинистской агиографии: не надо теперь заморачиваться на работе в архивах и проверке рассказов свидетелей, главное — попасть в тон с «единственно правильной» трактовкой истории. Спайку РПЦ и (нео)сталинизма обслуживают три основных мифа: о Матроне, об облете Москвы и о тайной религиозности Сталина.
В советское время мало кто в РПЦ знал о Матроне (предположительный год смерти — 1952-й); память о ней сохранялась преимущественно среди катакомбных православных. Матрону открыл широкой публике Ново-Голутвин женский монастырь, издавший в 1993 году брошюру «Сказание о житии блаженной старицы Матроны». Ее авторство приписывается Зинаиде Ждановой — дочери хозяйки московской квартиры, в которой жила Матрона в 1940-е годы. Примечательно, что в 1950 году Жданова была осуждена по 58-й статье за участие в «церковно-монархической группе» (на языке МГБ так назывались общины подпольной истинно-православной церкви), что косвенно подтверждает версию о принадлежности к катакомбникам и антисоветских убеждениях самой Матроны. Но РПЦ удалось радикально трансформировать образ старицы, превратив ее в законопослушную целительницу и провидицу, укреплявшую могущество СССР.
В 1997 году патриархия признала Матрону святой, а в следующем году молодая игуменья вновь открытого Покровского монастыря на Таганке Феофания (Мискина) добилась перенесения мощей старицы с Даниловского кладбища в этот монастырь.
Грамотный пиар Матроны превратил монастырь в богатейший, а сама Феофания получила премию «Человек года», создав целую бизнес-империю, в которую входят пятизвездочные отели.
За вызывающе роскошный образ жизни Феофанию вынужден был одернуть патриарх Кирилл. Культ Матроны критиковал даже заслуженный профессор Московской духовной академии Алексей Осипов, отмечая его языческий характер.
Согласно апокрифическому житию, Сталин посетил Матрону в квартирке на Арбате в октябре-ноябре 1941-го, где она и повелела диктатору открыть храмы и обнести вокруг Москвы чудотворную икону. В случае выполнения этих условий Матрона пообещала «победу красного петуха над белым» (в более поздних публикациях цвет заменили на черный). В иконографии РПЦ этот сюжет впервые появился в 2008 году в храме Святой Ольги в Михайловке под Петербургом. Когда настоятелю храма игумену Евстафию (Жакову) указывали на недостоверность сюжета, он отвечал: «Я больше верю двум патриархам — Сергию и Алексию I». В гонениях на церковь игумен обвинял «старых большевиков», которые вредили вождю. Теперь клеймо «Благословение Сталина» можно увидеть на тысячах икон Матроны — «с житием».
Первоисточник Швец
Миф о «воздушном крестном ходе» восходит к самиздатовских текстам 1970–1980-х годов, которые ссылаются на «псковского старца» протоиерея Василия Швеца. Позже, в начале 90-х, они были изданы писателем Сергеем Фоминым в сборнике «Россия перед Вторым Пришествием» — бестселлере того времени (общий тираж превысил 275 000). Родившийся в 1913 году в Украине, о. Василий Швец был ветераном Красной армии и НКВД, в 1963 году стал священником и служил в Гдовском районе. В 1990-е жил в Москве, а затем переехал в Печоры, где в 2011 году скончался и был погребен в Псково-Печорском монастыре с большими почестями. Именно этому старцу «было открыто», что разные чудотворные иконы возили по фронтам Великой Отечественной, после чего Красная армия одерживала победы.
Когда в нулевые эти сказания стали востребованы официальной пропагандой, появились «свидетели», которые до того предпочитали молчать.
Некий Валентин Владимиров, якобы служивший осенью 41-го в охране Кремля, утверждал, что в Кремль привозили священников, чтобы они сопровождали Казанскую (не Тихвинскую!) икону Божией Матери во время облета Москвы.
Действительно, подлинная Тихвинская икона никогда не бывала в Москве — после изъятия ее из храма в первые годы советской власти и до оккупации Тихвина немцами 8 ноября 1941 года она хранилась в местном краеведческом музее, после чего немцы передали ее экзарху Прибалтики митрополиту Сергию (Воскресенскому) в Ригу, откуда святыню вывезли в Германию и в США. В Тихвин она вернулась лишь в 2004 году. Подлинник Казанской иконы Божией Матери был похищен еще в 1904 году, и с тех пор его судьба неизвестна, по одной из наиболее популярных версий он находится в Ватикане.
Старец Василий Швец также продвигал миф о личной религиозности Сталина, и этот миф постепенно принял совершенно фантастические масштабы (ходят слухи, что вождь тайно принял монашество и даже архиерейский сан).
«20 000 храмов Русской православной церкви было открыто в то время, — рассказывал Швец. — Вся Россия молилась тогда! Молился даже Иосиф Сталин (об этом есть свидетельства)». Ну как не поверить духоносному батюшке?
Если же спуститься на почву исторических фактов, то придется признать, что во время войны Сталин не прекратил гонений на верующих, а реструктурировал их. Вместо огромного количества разрозненных религиозных групп, в разной степени дискриминированных и загнанных в подполье, в 1943–1944 годах силами органов НКВД/МГБ было создано несколько официальных конфессиональных центров — безусловно, лояльных и подчиненных советской власти. Не подчинившиеся этим центрам группы подлежали безусловному уничтожению — еще жестче, чем в конце 30-х. Всех выявленных клириков или активистов таких общин арестовывали, а некоторых расстреливали.
Как отмечает историк церкви профессор Михаил Шкаровский, «органы советской власти, Коммунистической партии и госбезопасности рассматривали церковную оппозицию Московскому патриархату как идеологического противника, бросившего вызов режиму и его политике подчинения Церкви».
Сразу же после войны, в 1946 году, была ликвидирована Украинская греко-католическая церковь: ее епископов и идейных лидеров расстреляли, лояльную часть заставили перейти в РПЦ, а остатки ушли в подполье. В те же годы прошла масштабная операция «Север» по ликвидации общин Свидетелей Иеговы (в современной РФ организация признана экстремистской) и депортации их членов.
Но даже в отношении гиперлояльной РПЦ, активно участвовавшей в культе Сталина, преследования возобновились в 1948 году. Полностью прекратилась регистрация новых общин, а церковных активистов вновь стали подвергать репрессиям.
Антирелигиозная кампания развивалась в контексте холодной войны, когда Запад обвиняли в использовании религиозной пропаганды для подрыва СССР. Для острастки арестовали влиятельных архиепископов Мануила (Лемешевского) и Вениамина (Милова), а синод РПЦ обязали запретить крестные ходы, похоронные процессии, публичные молебны, издательскую деятельность в епархиях и многое другое.
Давление ослабло лишь после смерти Сталина: в 1954 году ЦК КПСС принял постановление «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения».
Мифы «православного сталинизма» поначалу критиковала официальная патриархия — соответствующие статьи появлялись в ее изданиях до 2005 года. Но постепенно пришло понимание, что именно на этих мифах зиждется легитимность церковной организации, созданной в 1943 году, — ведь собственно канонических оснований для ее создания не было. Теперь воссоздание Сталиным РПЦ — важная часть культа Великой Победы, которая была бы невозможна без возвращения народа к православию и восстановления церковной жизни (пусть и совсем в другом формате, чем до разгрома 1937–1938 годов).
Оккультный корень
«Православный сталинизм» как оккультно-эзотерическое явление вырастает из религиозных исканий еще Серебряного века, которые увлекли и значительную часть русского духовенства и с которыми Россия вошла в эпоху революций. Как рассказал «Новой» доктор философских наук Василий Лурье (епископ Григорий), это была попытка сплава материализма и спиритуализма, поиск «духовной технологии», когда определенные манипуляции должны «заставить» Бога или иные «высшие силы» дать нужный манипулятору результат.
Так и герои современной киносталинианы не переживают какого-то глубокого покаяния, не отрекаются от своих атеистических убеждений, а тем более не интересуются содержанием веры, догматами и заповедями. Они лишь совершают некие эзотерические манипуляции со святынями, гарантирующие результат.
То же самое в культе Матроны: надо выстоять очередь, купить и принести к мощам блаженной цветочки, пожертвовать определенную сумму. И если технологически все сделано правильно, то результат гарантируется. Такая религия не требует внутреннего духовного труда, аскетической борьбы и подвига. И этим она кардинально отличается от классического христианства.
Оккультная эзотерика была популярна среди верующих последнего советского поколения. Нынешний патриарх Кирилл в молодости дружил с целительницей Джуной, и в его проповедях до сих пор звучат штампы того времени о биоэнергетике.
Богослов Андрей Кураев, подметив этот тренд в РПЦ в 90-е, прогнозировал: «Весьма скоро начнут писать ученые трактаты про то, что именно бабушки сохранили «эзотерическое предание» о том, что человек своей аурой экранирует энергетическое поле, в котором осуществляется полевое взаимодействие между иконой и свечами».
Новая православная идентичность вырастает не столько из древней, тысячелетней традиции, сколько из советской «гражданской религии». Политический проект учителя нынешнего патриарха митрополита Никодима (Ротова) сводился к формуле «Марксизм и достижения советского строя минус атеизм».
Пожалуй, в наше время уже невозможно оставаться верным чадом РПЦ в России, сохраняя враждебность к советской власти и, в частности, к сталинизму.
Концепция «особой роли православия в достижении Победы» обоюдостороння: в той же мере, в какой она включает православие в сталинско-путинский исторический дискурс, сами вожди входят в церковно-историческое предание как ключевой, системообразующий элемент.
Остается сделать лишь маленький естественный шаг, чтобы «религиозно обосновать» СВО: спроецировать события 80-летней давности на то, что сегодня происходит на полях Украины, а образ богоданного вождя того времени наложить на образ нынешнего не менее богоданного вождя. И можно смело идти в атаку под лозунгом: «С Богом, за Сталина!».
