История Свято-Николаевской церкви на Аскольдовой могиле (Ч.1)

Сергей ШУМИЛО. — "УНІАН-релігії", 22 февраля 2010 года

История одного из первых на Руси православных храмов в честь Святителя Николая на Аскольдовой могиле богата историческими событиями и овеяна загадками. Эта церковь неоднократно осквернялась и разрушалась, но каждый раз восстанавливалась заново, как бы символизируя и судьбу Отечества…

Церковный историк проф. А. Карташев в «Очерках по истории Русской Церкви» отмечал, что Свято-Николаевская церковь на Оскольдовой могиле поставлена была «для почтительной памяти об Оскольде, как христианине».

История одного из первых на Руси православных храмов в честь Святителя Николая на Оскольдовой могиле удивительно богата историческими событиями, что подтверждает особое значение Оскольдо-Николаевской могилы и ее почитания в народе. Эта церковь неоднократно осквернялась и разрушалась, но каждый раз вновь и вновь с любовью восстанавливалась заново, тем самым как бы символизируя и судьбу нашего земного Отечества.

Уже изначальное сооружение Свято-Николаевского храма на Оскольдовой могиле овеяно загадками. Одни источники полагают, что церковь эта построена неким Ольмой. Другие источники утверждают, что построена она святой блаженной княгиней Ольгой Киевской: «И погребли Осколда на горе, где после великая княгиня Ольга, крестившися, первую церковь святого Николы в Киеве поставила», – гласит Киевский Синопсис. Помимо Киевского Синопсиса, аналогичные свидетельства встречаются в Тверской летописи, Четьи-Минеях Св. Димитрия Ростовского, письменных памятниках Киево-Печерского монастыря и других источниках.

В «Кратком историческом описании Киево-Печерской лавры», изданном в 1795 г., сообщается: «Оскольдова могила, состоящая пониже Никольского монастыря на горе, над Днепровым берегом, где потом блаженная Великая княгиня Ольга, приняв крещение, первую церковь чудотворца Николая построила в память погребения на той горе Оскольда, о котором многие повествователи думают, что он крестился в Греции. На сем месте имеется и ныне деревянная церковь в то же наименование».
Кроме того, по преданию, Св. блаж. кн. Ольга завещала похоронить себя именно в этой церкви, и это также может указывать на тот факт, что св. Ольга имела прямое отношение к сооружению церкви. Иначе как объяснить, что местом своего погребения она избрала именно этот храм? Известно, что в древности обычно хоронили князей именно в построенных ими храмах.

Ректор Киево-Могилянской коллегии, ученый архимандрит Иннокентий (Гизель), Святитель Димитрий (Туптало), митрополит Ростовский, первый ректор Киевского университета Св. Владимира проф. М. Максимович и другие, ссылаясь на летописные свидетельства и церковно-народные предания, также утверждали, что Свято-Никольская церковь на Оскольдовой могиле возведена была св. кн. Ольгой, и что изначальное «Олжин двор» со временем переписчиками летописей ошибочно стало писаться как «Олмин двор».

По этому поводу дореволюционный богослов и церковный историк прот. П. Троцкий пишет: «у преп. Нестора летописца об этом ясно не говорится, но неясное в этом случае его сказание определяется древнейшим преданием, сохраненным в исторических памятниках. По этому преданию, строительницею древнейшей аскольдо-могиленской церкви была именно блаженная княжна Ольга. Что же касается до упоминаемого в сказании преп. Нестора летописца двора Ольмина; то самое простое соображение должно привести каждого к тому убеждению, что это был двор Олжин, – а слово Ольмин – в летописи простая описка древних переписчиков… Такое мнение тем более вероятно, что буквы М и Ж в древнем уставном письме были довольно сходны между собою».

Из летописей известно, что уже в 971 году, после кончины св. блаж кн. Ольги, церковь Св. Николая на Оскольдовой могиле была разрушена при кн. Святославе Игоревиче, правление которого ознаменовалось жестокой языческой реакцией, преследованием христиан и уничтожением церквей. Лишь в 990 году при св. кн. Владимире Великом на Оскольдовой могиле был опять отстроен деревянный православный храм в честь Св. Николая. Тогда же, по преданию, останки св. блаж. кн. Ольги были перенесены из Свято-Никольской церкви на Оскольдовой могиле в новопостроенную кафедральную Десятинную церковь Пресвятой Богородицы.

Около 1036 года при Свято-Николаевской церкви на Оскольдовой могиле был учрежден православный женский монастырь, в котором подвизалась мать св. преп. Феодосия, одного из основоположников Киево-Печерской обители. Здесь она приняла постриг и благословение на несение послушания в Никольском монастыре от св. преп. Антония Печерского (см. Киево-Печерский Патерик, Киевский Синопсис, Paterikon С.Косова и др.). В XI в. Никольский монастырь получал Уставные грамоты от Великого князя Киевского Ярослава Мудрого и кн. Изяслава Ярославича. Известно, что жена кн. Изяслава – дочь польского короля Мешка II Ламберта Гертруда-Олисава (Елизавета) также опекала монастырь. В 1096 году монастырь на Оскольдовой могиле сильно пострадал от набега половцев, однако был восстановлен сыном Владимира Мономаха – святым благоверным Великим князем Киевским Мстиславом Владимировичем (1076-1132). Существует предание, связанное с одним событием из жизни св. благоверного князя Мстислава Киевского, произошедшим в 1113 году. Возвращаясь поздней порой с охоты, князь заблудился в дремучем лесу, который покрывал собой местность современного Печерска и Оскольдова урочища. Ища дорогу, князь неожиданно увидел яркий свет, исходящий от образа Cвятого Николая, который содержался на высоком пне, как раз возле той же дороги. В память о таком чудесном видении он в 1115 году «перестроил обитель Пустынно-Никольскую многим деревянным зданием». С тех пор и до самого ХХ ст. православный Свято-Николаевский монастырь являлся уже мужской обителью, которая известна под названием Киевского Свято-Николаевского Пустынского монастыря. Эту обитель называли еще Слупской или Столбовой. Последнее наименование, вероятно, связано с тем, что на месте приключения, которое произошло со св. благоверным Великим князем Мстиславом Киевским, по его распоряжению была поставлена столбоподобная часовня (слуп) с образом Cвятого Николая, которая указывала направление движения к обители на Оскольдовой могиле.

Из летописей известно, что в XII в. в Оскольдовом (Угорском) урочище, кроме Пустынно-Никольского монастыря, располагался загородный княжий двор и фортификационное сооружение – Угорские ворота. Тогда же здесь располагалась и резиденция киевского князя Изяслава Мстиславича.

По некоторым данным, в 1174 году князь Андрей Боголюбский приписал Свято-Николаевский Пустынский монастырь на Оскольдовой могиле к Киево-Печерской обители. Правда, большинство современных исследователей признают грамоты, данные Андреем Боголюбским Печерскому монастырю, более поздними фальсификатами. Так или иначе, но, по замечанию историка обители прот. П. Троцкого, «эта зависимость никогда не доходила до такой степени, чтобы один монастырь слился с другим… Он даже самостоятельно располагал своими владениями, несмотря на то, что, по смыслу завещания Боголюбского, его владения должны были слиться с владениями Печерского монастыря».

По словам дореволюционного историка Киева М. Захарченко, Пустынно-Никольский монастырь на Оскольдовой могиле «в 1240 г. был разграблен, наравне с другими церквями, Батыевыми полчищами». О разорении обители от татар сообщает и прот. П. Троцкий. Возобновленный после разрушения, причиненного татаро-монгольскими ордами, монастырь в XV веке опять грабился татарами.

Существование монастыря с древнейших времен в урочище Оскольдовой могилы подтверждает и тот факт, что в 1853 г. строители здесь обнаружили древние пещеры, которые многими историками датируются еще IX веком, т.е. временем правления кн. Оскольда. Эти пещеры располагались приблизительно на 160 метров южнее от Цепного моста, на высоте около 50 метров над уровнем реки. Длина одного из пещерных коридоров составляла 16 метров, высота – 2 метра, ширина – 1 метр.

В пяти шагах от входа с левой стороны была обнаружена пещерная монашеская келия с лежанкой, где было выявлено нацарапанное на стене изображение святого и древнерусские надписи. В 11 метрах от входа в пещеры, с правой стороны пещерного коридора, шел ход наверх. Восемь ступенек вели в другой коридор, длиной 25 метров, расположенный перпендикулярно к нижней пещере. Южный край коридора заканчивался завалом, и здесь была обнаружена ниша с древними надписями. С северной стороны коридор заканчивался пещерной монашеской келией с лежанкой, на полу находилась полуистлевшая дощечка с вырезанной надписью. Палеограф И. Срезневский датировал обнаруженные надписи не позднее XI-XII вв., хотя некоторые историки предполагают, что они более раннего происхождения. Не исключено, что обнаруженные в 1853 г. пещерные лабиринты, пережившие не один набег монголо-татар, являются лишь частью крупного подземного комплекса Пустынно-Николаевского монастыря, оставшегося сокрытым от человеческого взора в результате обвалов и разрушений XII-XIII вв.

Как отмечает прот. П. Троцкий, «в древнейший период жизни Пустынно-Никольского монастыря, тут, как и в Киево-Печерской лавре, процветало строгое подвижничество. Вероятно даже, что Пустынно-Никольский монастырь в это время был избранным местом высоких подвигов для некоторых из иноков. На это предположение наводит нас, во-первых, название монастыря пустынским – пустынным – и, во-вторых, до сих пор совершаемый только в одном Никольском монастыре из всех киевских известный обряд накануне великого поста… Не указывает ли этот обряд на то, что когда-то и здесь иноки, по примеру древних восточных обителей, простившись друг с другом в вечер накануне великого поста, потом на все время поста расходились по близлежащим пустыням для больших уединенных подвигов, как это делал (припомним здесь) и преподобный Феодосий Печерский. Открытые вблизи Никольского монастыря, при устройстве Николаевской дороги к мосту, давние пещеры, кажется, еще больше подтверждают наше мнение. Но, как бы ни было, а Пустынно-Никольский монастырь теперь не мог резко отставать от соседнего печерского монастыря по жизни своих иноков. Живя духом и жизнию Печерского монастыря, Никольский монастырь теперь, без сомнения, разделял и его горе: в смутное для Киева время, без сомнения, и он столько же терпел, сколько терпела Киево-Печерская лавра».

Претерпев, как и Киево-Печерская обитель, трагические разрушения от нашествия монголо-татарских завоевателей в XIII в., с кон. XIV в. Киевский Свято-Николаевский Пустынский монастырь на Оскольдовой могиле переживает новый период расцвета, некоторое время даже соперничая по значимости с Киево-Печерским монастырем.
Примечательно, что в 1481 г. Константинопольский патриарх Максим выдал грамоту, в которой, наряду с Киево-Печерской лаврой, он охранял Пустынно-Никольский монастырь и его имущество от притязаний Киевских митрополитов.
По утверждению историка проф. Владимира Антоновича (1834—1908), Киевский Пустынно-Николаевский монастирь с нач. XV века «быстро возрастает и пользуется особенной любовью князей, воевод и земян Киевской земли. И великие князья Казимир и Александр, и киевские православные воеводы Юрий Монтовтович и Андрей Немирович, и все почти знатные земянские роды Киевской земли — князья Глинские, Дашковичи, Тышковичи, Полозовичи, Горностаи, Лозки и т.д. — наперерыв отказывают в пользу этого монастыря имения, земли, угодия, села и разного рода имущество. Он владеет поместьями во всех поветах Киевского княжества и занимает после Киево-Печерской обители первое место как по богатству, так и по уважению к нему киевлян» Таким образом, обитель стала одним из крупных духовных центров Православия.

Подтверждая вышеуказанные факты, дореволюционный историк Киева М.Захарченко отмечает: «С кон. XV ст. начинается целый ряд документальных известий об этом монастыре – дарственных записей, жалованных и подтвердительных грамот князей, воевод киевских и королей польских. Все эти документы свидетельствуют о благочестивом усердии к этому монастырю в XVI в., выразившемся материальным обезпечением его посредством поземельных и других угодий». Так известно, что в 1489 г. великий литовский князь и польский король Казимир IV даровал обители село Княжичи за Днепром и озеро Приднепровское. «В 1508 году 4 июля воевода Киевский, державца Черниговский и Любечский, Юрий Михайлович Монтовтович, своею записью, по просьбе старцев монастыря святого Николы Пустынского надал этому монастырю озеро на имя Долобеск». Утверждал за монастырем владения и король Сигизмунд І в 1510, 1514, 1536 и другие годы. Приобретя на Левобережьи огромные земельные угодья, обитель за них неоднократно спорила даже с такими влиятельнейшими польскими магнатами, как Вишневецкие и Даниловичи.

В этот период описание Пустынно-Николаевского монастыря и Николаевской церкви на Оскольдовой могиле при нем встречается у Павла Алеппского, Гийома Левассера де Боплана, Афанасия Кальнофойского, позже у Максима Берлинского, Ивана Фундуклея и других.

Киевский Пустынно-Николаевский монастырь на Оскольдовой могиле, XVII ст.

В конце XVI века монастырь постигли новые испытания – при вмешательстве польско-католических властей он был на короткое время захвачен униатами. Как сообщает историк Киева М.Захарченко: «Униаты, захватив его, не только разграбили имущество, но даже лишили его священных сосудов и церковных книг». О разорении после унии обители и церкви на Оскольдовой могиле сообщает и прот. П.Троцкий. Однако при участии запорожских казаков монастырь вскоре был возвращен Православной Церкви. С этого времени обитель на Оскольдовой могиле поддерживает очень тесные связи с Запорожской Сечью, духовно окормляя казачество и наставляя его на оборону отеческой православной веры. Киевский Свято-Николаевский Пустынский монастырь на Оскольдовой могиле очень скоро становится особо почитаемой казачеством святыней и духовным центром наравне с Киево-Печерской Лаврой. Первыми покровителями монастыря выступили запорожские гетманы Самийло Кишка и Гаврила Крутневич. А со времен гетмана Петра Сагайдачного, подпольно восстановившего православную иерархию на Украине, монастырь находился под особым покровительством гетманов и Запорожской Сечи. Источники свидетельствуют, что в 1633 г. погромщик казачества и гонитель православия князь Ярема Вишневецкий подавал даже иск на игумена монастыря за нападение его подданных вместе с запорожцами на его владения. Из-за тесных связей с Запорожской Сечью в 1638 г. обитель чуть было не оказалась на грани ликвидации поляками, однако ее удалось отстоять, в связи с чем в 1641 г. польский король Владислав IV вынужден был издать особую грамоту о подтверждении его прав. Позже, начиная с Богдана Хмельницкого практически от всех украинских гетманов обитель получала универсалы и грамоты на владения. Один из них, по благословению Митрополита Киевского, Галицкого и всея Малыя Руси Варлаама (Ясинского) и при игумене этой обители о. Иоасафе (Кроковском), на протяжении 1690—1696 годов собственными средствами построил на горе над Оскольдо-Николаевской церковью по проекту архитектора Иосифа Старцева большой каменный 5-банный крестово-купольный собор в стиле украинского барокко, также названный в честь Св. Николая.

Свято-Николаевский собор («Большой Николай»), XIX ст.

Этот храм стал соборным для монастыря. В кельи вокруг него переселилась большая часть братии из территории на Оскольдовой могиле, а под горой осталось монастырское кладбище с деревянной Оскольдо-Николаевской церковью (ее описание сохранилось у Павла Алеппского и Афанасия Кальнофойского), которая из главной превратилась в кладбищенскую. Одновременно с Николаевским собором была сооружена новая кирпичная Трапезная Никольского монастыря с церковью в честь Покрова Пресвятой Богородицы при ней, которые были близки по стилю архитектуре нового собора. Рядом с собором была построена трехэтажная каменная колокольня с церковью во имя Успения Божией Матери. «Прежний же монастырь с настоящею деревянною церковью долгое время слыл под именем ветхого монастыря».

Киевский Пустынно-Николаевский монастырь (колокольня и собор), XIX ст.

«В ведении Пустынно-Никольского монастыря издавна находилась часовня, стоявшая на краю монастырской земли, над Крещатицким источником, там, где по преданию, Почайна впадала в Днепр и где происходило крещение киевлян или сыновей св. Владимира. Здесь издавна стояла деревянная каплица, которая с согласия Пустынно-Никольского монастыря была возобновлена в 1780 г.».

Киевский Пустынно-Николаевский монастырь, XIX ст.

Свято-Никольский Пустынский монастырь имел крупную библиотеку древних рукописей. К сер. XVIII в. она насчитывала более 840 томов. Кроме того, действовала при нем на Оскольдовой могиле и монастырская школа. Как сообщается в «Историческом описании Киевского Пустынны-Никольского монастыря», «Пустынно-Никольский монастырь издревле был известен как приют и разсадник просвещения. Здесь часто находили себе убежище лица, известные своими заслугами духовному просвещению. Многие из древних настоятелей обители также славились ученостью или же покровительством просвещению. С давних времен была открыта при монастыре и школа. Указания на ее существование имеем уже в половине XVIII в. Школа эта находилась на Аскольдовой Могиле. О ней особенно заботился настоятель монастыря архимандрит Ириней (Фальковский). В 1844 г. в ней обучалось до 25 мальчиков. В настоящее время (1902 г. – прим.) при монастыре существует церковно-приходская школа, содержимая им на свои средства». Кроме того, как сообщает прот. П.Троцкий, «в числе братии обители несколько лет жил тут иеромонах Иаков Блонецкий, трудившийся над составлением трех язычного словаря и славянской грамматики… В Никольском монастыре находились даже между иеродиаконами такие лица, которые способны были занимать учительские места в Киевской Академии. В 1754 г. митрополит Киевский Тимофей Щербацкий прислал в Никольский монастырь иеродиакона Антиохийского Иннокентия Збострицкого с тем, чтобы его тут обучали славянскому и латинскому языкам».

Среди выдающихся настоятелей Пустынно-Никольского монастыря стоит упомянуть игум. Германа (Тишкевича), игум. Исаию (Трофимовича-Козловского), игум. Иннокентия (Гизеля), игум. Алексия (Тур), игум. Варлаама (Ясинского), игум. Антония (Радивиловского), игум. Иоасафа (Кроковского), игум. Стефана (Яворского), архим. Иосифа (Волчанского), архим. Самуила (Миславского), архим. Епифания (Могилянского), архим. Иринея (Фальковского), архим. Антония (Амфитеатрова), архим. Иоаникия (Руднева), архим. Феоктиста (Попова), еп. Сильвестра (Малеванского) и других. Многие из них впоследствии стали епископами, архиепископами и митрополитами, а вл. Стефан (Яворский) – местоблюстителем Московского патриаршего престола. Отдельно стоит упомянуть о игум. Иоасафе (Кроковском). При нем в обители был построен «Большой Николай». Одновременно с настоятельством в Пустынно-Никольском монастыре о. Иоасаф исполнял обязанности ректора Киево-Могилянской коллегии, в 1708 г. стал митрополитом Киевским, Галицким и всея Малыя Руси, однако в 1718 г. был арестован по приказу Петра I: обвинялся в подготовке заговора на стороне царевича Алексея, загадочно скончался после ареста (ходили слухи, что был отравлен) 1 июля 1718 г.

До 1732 г. обитель управлялась игуменами, а с этого года – архимандритами, о чем по представлению митр. Рафаила (Заборовского) «в силу высочайшего повеления последовал из Святейшего Синода указ». В 1766 г. монастырь отнесен к числу первоклассных.

В начале XVIII века на средства киевского губернатора князя Дмитрия Голицына на территории обители построена также каменная, так называемая Столбовая, церковь, в память о том, что много веков ранее в месте, где воздвигнут храм, стоял каменный столб, на котором помещалась икона святителя Николая. Согласно описанию М.Берлинского, эта церковь располагалась «по левую сторону в особливом монастырском подворье». В новопостроенной церкви была помещена древняя икона Св.Николая, «перенесенная, по преданию, сюда из древней Аскольдовой церкви, в коей она была наместною». По завершении ее строительства, храм, построенный ранее, стали называть «Большим Николаем», а этот – «Малым Николаем». В 1732 г. Митрополит Рафаил (Заборовский) разделил «Малого Николая» и «Большого Николая» на два отдельных монастыря. С 1831 года «Большой Николай» становится Никольским Военным собором, тогда же весь монашеский штат перевели в «Малый Николай». Большой же Николай стал храмом-памятником отечественной военной славы. Здесь служили молебны в память о воинах, погибших «За веру и Отечество», а в дни военных побед сюда приходили отслужить панихиду и поставить свечу за упокой душ павших воинов.

В этот период обитель имеет и печальные страницы своей истории: после Андрусовского перемирия между Москвой и Польшей, разделивших Украину по Днепру на Левобережную и Правобережную части, монастырь потерял все свои владения на Правобережьи, отошедшем по договору 1667 года к Польше. Особо сильной оказалась утрата подчинявшегося обители правобережного Овручско-Заручайского монастыря, предательски перешедшего на сторону унии. Польские короли Ян Собесский и Август II своими грамотами в пользу этого униатского монастыря насильно изымали на Правобережьи земли, владения и имущество Пустынно-Никольского монастыря, передавая их униатам. Так польско-католические власти мстили Пустынно-Никольскому монастырю за то, что обитель долгое время являлась духовным центром сопротивления унии и покровительствовала запорожскому казачеству, благославляя его на восстания и борьбу за отеческую православную веру.

Серьезно пострадал Пустынно-Никольский монастырь в период 1785-1787 гг. и от антиправославных указов императрицы-немки Екатерины II, предписавшей секуляризацию и отобрание монастырских имений в пользу государства. Среди прочего, в 1876 г. подчинявшийся Киевскому монастырю казацкий Пивигородско-Никольский монастырь на Миргородщине, который управлял всеми левобережными маетками Киевского Пустынского монастыря, был ликвидирован. Немало претерпела обитель на Оскольдовой могиле и из-за сильных пожаров в Киеве в 1811 и 1827 гг.. Чуть было не оказался монастырь на грани закрытия и при строительстве в Киеве в XIX в. новых городских крепостных укрпеплений. Однако обитель, хоть и с потерями, все же удалось отстоять.

(Продолжение следует)

По материалам новой книги Сергея Шумило «О князи Русьтем Оскольде», посвященной 1150-летию первого Аскольдова Крещения Руси (далее - в древнерусском написании — князь Оскольд, Оскольдова Крещения Руси. - "УНИАН-Религии").

Книга готовится к изданию в 2010 году.