Молитвенное стояние: а может, Путин - бастард Распутина?

Сегодняшняя акция под Верховной Радой показала: Москва активизируется

Мой знакомый ученый как-то заметил: «У Бога – прекрасное чувство юмора».  Он сказал это по другому поводу. Но я вспомнила это сегодня, в день молитвенного стояния украинской паствы под парламентом, приехавшей сегодня по приказу УПЦ МП протестовать против законов №4128 и №4511 о религиозных организациях.

Ведь сегодняшнее действие было организовано Кремлем и Моспатриархией, как показательный протест против «нацистского законодательства» Украины, а оно дало немосковским журналистам импульс для широкого освещения в СМИ церковной проблемы, назревшей церковной независимости и церковного объединения.

РАЗДРАЖЕНИЕ МОСКВОЙ РАСТЕТ

Сегодняшняя акция – не просто протест против церковных законов, не просто поездка по московскому сценарию, она – симптом, температура.

(Для неофитов объясним. Первый законопроект, 4128, был создан при участии ученых, долго обсуждался и теперь может вноситься в зал, он призван облегчить процедуру смены юрисдикции для общины, если та пожелала сменить подчиненность. Второй законопроект, 4511, "Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано Верховной Радой Украины государством-агрессором», вносил целый ряд новшеств, включая участие государства в назначении священства. Подробная аналитика законопроектов – в следующем материале).

В общем-то, процесс перехода общин в Украине идет, и идет согласно с прогнозом, который давали самые разные социологи. Раздражение Москвой растет, паства не хочет идентифицировать себя с Моспатриархией. Число конфликтных парафий, где большая часть села хочет уйти от Московской патриархии, перешло за сотню.

Мы участники большого исторического церковно-общественного сюжета. В этом сюжете основные цвета черный и белый, но есть много деталей, полутонов, паралельных линий. В этом сюжете как нигде важны первые лица, потому что в Православной церкви (именно российской традиции) послушание для пожилых прихожан возведено в абсолют.

Шел третий год войны России против Украины. Украинская православная церковь Московского патриархата, с одной стороны, демонстрировала внешнюю лояльность украинской власти, с другой стороны – она сумела полностью свернуть диалог с УПЦ КП, вернув в среду простых церковных людей дискурс «безблагодатных раскольников». Слова «поместность», «автокефалия», единство стали почти ругательством. Представители проукраинской группы священства подвергались публичной порке, национально настроенные священники считались неблагонадежными. Церковное начальство могло проявлять в тактических вещах лояльность (помощь переселенцам, иногда – помощь армии), но в стратегических они оставались сателлитами Москвы.

Ситуация усугублялась тем, что общество было взвинчено неприятием самого факта административного церковного центра в Москве, а тут еще случаи сотрудничества УПЦ МП с сепаратистами, о которых рассказывают участники АТО. Церковная ситуация, которая консервировалась много лет, все настойчивее требовала выхода.

Политики очень осторожно подступались к церковной теме. Но в итоге все три первых лица державы – президент, премьер и спикер заявили о необходимости Единой Поместной церкви. Почти все съездили в Стамбул и побывали на приеме у Вселенского патриарха. А нардепы проявили активность и стали разрабатывать целый ряд законопроектов, направленных на автокефалию, или, скажем так, стимулирующие отрыв от Москвы.

Москва, которая раньше кричала криком о преследовании и гонении, активизировалась в ответных шагах. То шеф церковной дипломатии РПЦ митрополит Илларион снимет «православный» фильм о святынях Крыма (объяснение аннексии), то патриарх Кирилл выйдет с заявками о «нацистском законодательстве». 

18-ГО ВСЕМ ПРИХОЖАНАМ БЫТЬ ОКОЛО ПАРЛАМЕНТА

В прошлую субботу по всем храмам УПЦ МП пришло распоряжение канцелярии УПЦ МП. Всем предписывалось быть возле парламента 18-го мая в день рассмотрения законов о смене подчиненности, а также обязывалось подписать письмо – петицию против законов.

В воскресенье утром на приходах прихожанам УПЦ МП раздали письмо-петицию с убедительной просьбой подписать. И надо сказать, что письма возымели действие. В четверг к парламенту подъезжали старенькие автобусы с прихожанами, старенькие женщины (кто-то взял с собой внуков) тянулись из метро. Они приехали сюда сегодня под Верховную Раду с батюшками. Приехали из Винницы, Житомира, Чернигова, Черкасс. В основном – автобусами, говорят: «Самі зложилися грошима». Некоторые на колясках, некоторые с ДЦП, некоторые с детьми. Говорят – кто на хорошем украинском, кто на хорошем суржике. К концу молебна устали «не по-детски», сидели уже на травке. Они, вообще-то, по жизни не мои собеседницы, да и сегодня я выбирала для разговора их пастухов (священников). Но они иногда врывались в наш разговор: «Слухайте сюда. Я в УПЦ КП шість год була, там ні одна чудотворна ікона не працює».

Или вот еще: «Мій муж каже, я зазомбована Кирилом. А я йому кажу: я Христом зазомбована 2000 років тому». Ну вот такое.

Сегодня под Радой, по моим наблюдениям, было не менее трех тысяч людей. Я выбирала себе собеседников из числа батюшек. Старалась поговорить с теми, кто приехал из регионов. Почувствовать настроение.

Моя оперативная статистика такая. Из шести человек – три очень вдумчивых (один родом с Тернопольщины, но служит в Киевской епархии), один из Чернигова. Они подписались на меня в ФБ, и я их услышала.

- Мне на приходе ничего не грозит. У нас все тихо. Но в соседнем у попа храм забрали. А он не пьет, не курит, любовницы не имеет, и даже Кирилла не поминает, – жалуется один.

Возможны ли «перегибы» на местах, когда общественное раздражение льется через край? Наверное, этого нельзя исключать. Если рассказывает это священник, который регулярно ездит в АТО.

- Я читал закон 4511. Ведь там нас выделяют в отдельную группу, как прокаженных. А неужели мы не патриоты? – жалуется другой.

При этом на мое замечание, что их просто использует начальство, сказал, что совсем этого не исключает.

Третий дал понять, что приехал, поскольку начальство сказало, но закон 4511 ему не нравится: «Не может государство назначать священников».

У КИРИЛЛА ПОКА ПОЛУЧАЕТСЯ

Но остальные три – это были те, кто, по-моему, не должен быть украинскими священниками. Они отказываются верить, что часть нашего священства сотрудничала с сепаратистами и не желала отпевать наших воинов. И какой будет паства у попа, изрекающего следующее:

- Турчинов и Порошенко убивают народ. Когда армия Украины зашла в Макеевку, то там отрезали головы всем мужчинам и изнасиловали всех женщин.

- Порошенко – подлец, платит миллиард рублив налогов с российского бизнеса на российскую армию.

На возражение, что вы сами выбирали президентом состоятельного человека, слышу: «Он обещал войну закончить за две недели». И при этом от этого же человека слышу: «Путин не во всем виноват».

Но наиболее поразил меня третий тип попа: «Мы не Московский патриархат. У нас нет центра в Москве. Вы все врете». На мой вопрос, почему же вы поминаете патриарха Кирилла, слышу: а я всех поминаю. Интересно, что стоящие рядом более слабые по воле священники не возражали, даже когда я обратилась: «Вы тоже считаете, что вы не Московский патриархат?».

В тот момент я подумала, что в регионах вот такие – слабовольные, отрицающие очевидные вещи батюшки будут в серьезной ситуации подчиняться волевому напору вот таких... ограниченных и агрессивных. Через них будут действовать архиереи и Москва.

Про Москву. Пока у нее получается. Они идеально умеют использовать религиозные (самые интимные и самые страстные) порывы для проповеди ложных верований. Они конвертируют  протест против, возможно, плохого закона (я про 4511) в чистую ненависть против власти. Они воюют. И тут нам нужны очень нестандартные решения. 

МЫ БОРЕМСЯ ПРОТИВ ЗАКОНОВ НАРОДНОГО ФРОНТА 

Любопытно, что на акции не было митрополита Антония (фактического управляющего церкви), а митрополит Онуфрий подъехал позже. Зато ко мне подошел владыка Климент, фактически спикер УПЦ МП, исполнитель акции.

- Много людей, правда? Это не мы сделали, это в церкви вызрело гражданское общество. Они нам сказали, что если вы не организуете, то мы сами организуемся и приедем в столицу, – улыбается мне епископ.

- Владыка, да ладно вам. Они все – солдаты наших священников, ну что, я не знаю что ли. Все батюшку слушаются, – отвечаю я, – я ж сама такая была.

- Неправда.

- Правда. Вы, кстати, попов-сепаратистов наказываете? Или только против государства боретесь?

- Наказываю, я если узнаю такие случаи, то всегда вызываю в митрополию, провожу разъяснительную работу. А мы боремся не против государства, а против плохих законов Народного фронта, – нашелся владыка Климент (ох учатся они, быстро учатся). 

- Владыка, а когда вы закроете эту помойку – Союз православных журналистов?

- Я не имею к этому отношения.

Владыка Климент пригласил меня в гости. Я согласилась прийти (держу открытым когнитивный горизонт) и пошла погулять по парку. И оттуда потянулась стайка пенсионеров в белых футболочках. На спине футболочек красовался вечный огонь и слоган: память и вера. Я пристала с вопросом, где взять такую маечку. Но старички отмахивались, им было неудобно в таком дресс-коде, они были явно на работе.

Тут ко мне подошел дед с портретом Распутина. Сказал, что это новый мученик Григорий, помогает от всех болезней и во всех делах, политических и церковных.

- А может Путин – бастард Распутина? – потролила я его. – Знаете, у незаконнорожденных в России всегда было усеченное имя своего господина.

Дед широко перекрестился и отошел.

УСЛЫШАТЬ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ СМЕНИТЬ ЮРИСДИКЦИЮ

Молебен закончился. Мне захотелось чего-то умненького, и я набрала мобильный телефон одного из авторов законопроекта 4128 Виктора Еленского. Нардеп, соавтор закона 4128, в прошлом ученый и журналист, он во времена блаженнейшего Владимира был вхож в митрополию. А сегодня остается одним из самых авторитетных спикеров для журналистов. 

- Это вы – злобный враг всего православного? – строго спросила я в трубку Виктора Евгеньевича.

- Лана, – вздохнул в трубку Еленский, – Украина в этом году для УПЦ МП выделила 200 гектар земли, это как пять Ватиканов, а также 10 гектаров леса. А одному монастырю вообще 85 гектаров дали. Я сидел специально на лавочке – сам считал. Ну я ж все их запросы выполнил, тюремное капеланство ввели, богословье признали наукой, священники в школах и армиях стали нормой. 

Но разве я не могу слышать ту часть паствы, которая хочет иметь право смены юрисдикции? Мы на парламентском комитете проговаривали все в деталях (никто из оппонентов не пришел, им ведь конфликт нужен). Это ведь тоже права паствы. Мы ж до мелочей продумали все, переход утверждает парафияльный совет.

Но уже ладно, давай о чем-то хорошем. Я недавно смотрел документы церквей до 1913 года Киевской, Волынской, Харьковской, Катеринославской губерний. Там описание сельских храмов, строительства, обустройства, они просто сами по себе прекрасны. Все эти храмы строили общины, люди, которые там жили. Некоторые из этих храмов стоят тут до сих пор. И почему потомки этих жителей не могут сегодня распоряжаться своим правом на храм и на смену подчиненности?

Лана САМОХВАЛОВА

"Укрінформ", 18 мая 2017