Партенит: Храм Девы и Святая гора
Партенит – один из немногих населенных пунктов Крыма, который носит свое историческое название. Его история насчитывает более полутора тысячелетий.
Цветущий городок Партенит
Топоним «Партенит» происходит от греческого parthenos - «дева». Стоит ли удивляться тому, что романтически настроенные путешественники рубежа XVIII-XIX веков искали в его окрестностях воспетый древнегреческим поэтом Еврипидом храм Артемиды, в котором кровожадные тавры приносили человеческие жертвы.
Античные географические описания действительно помещали где-то здесь легендарное капище, однако никаких следов его существования обнаружить не удалось. Более того, данные археологических раскопок показывают, что поселение в Партенитской котловине возникло не ранее VI-VII вв., когда юго-западный Крым находился в орбите Византийской империи, и потому его название вполне может быть связано с другой - более мирной девой – Богородицей.
Обитатели долины жили, занимались подсобным хозяйством, огородами, ловили рыбу, но залогом их процветания стали виноградники. Каждая усадьба представляла собой частный винзавод, оборудованной домашней винодавильней, стоками, отстойными ваннами, каменными прессами. В подвалах находят пифосы – большие емкости для хранения вина, объемом до 650 литров. Их количество в доме могло приближаться к десятку. Разумеется, одной семье, даже очень большой, столько не выпить, поэтому вино шло на продажу.
Горный массив Аю-Даг, что выдается далеко в море к западу от Партенита, обеспечивает в береговых изгибах безопасную стоянку судов. Благодаря этому природному фактору, к VIII веку он превратился в процветающий торговый поселок – эмпорий.
С «торжищем Партенитов» неразрывно связана жизнь святого Иоанна Готского. Будущий исповедник родился около 720 года, относительно молодым человеком принял монашеский сан и вел подвижнический образ жизни в партенитском монастыре св. апостолов Петра и Павла. Будучи избран около 754 года главой Готской епархии в Крыму, он прославился широкой просветительской деятельностью: созданием приходов, обустройством монастырей, учреждением церковных школ. Иоанн был сторонником культа икон, подвергшегося гонениям в годы правлений византийских императоров Льва III (717-741) и Константина V (741-775). Он ездил в Иерусалим, Грузию, Константинополь, встречался с церковными иерархами и светскими владыками, принимал активное участие в подготовке VII Вселенского собора, реабилитировавшего иконопочитание.
В 785/786 гг. хазары, до этого находившиеся в мирных отношениях с Византией, вторглись в горные области Крымского полуострова. Хазарский гарнизон разместился в столице крымской Готии – крепости Дорос (Мангуп). Пламенный проповедник вдохновлял свою паству на борьбу с захватчиками. В этом его поддержала часть местной провизантийски настроенной знати, которая не желала, как свидетельствует «Житие Иоанна Готского», чтобы «их страна была подвластна… хазарам». Восставшие во главе с Иоанном выгнали хазар из Дороса и овладели укреплениями в горных долинах – клисурами. Но, как вскоре выяснилось, они переоценили свои силы. В Константинополе не были готовы к открытой конфронтации с могущественным Хазарским каганатом, чей правитель направил в Готию карательный экспедиционный корпус. Организаторы и активные участники восстания были схвачены и казнены, а Иоанн, заключен в тюрьму, откуда ему вскорости удалось бежать. После смерти его причислили к лику святых под именем Иоанна Исповедника и стали считать небесным патроном Готской церкви.
Партенит достиг своего расцвета в X-XII веках. Об этом свидетельствуют многочисленные находки монет и печатей византийских чиновников, указывающие на прочные коммерческие связи городка с разными регионами Причерноморья и Средиземноморья. Среди тех, кто направлял сюда корреспонденцию был Иоанн Контостефан Комнин – представитель родовитой имперской знати, внук императора Иоанна II Комнина.
О существовании Партенита знал арабский географ Идриси, работавший на Сицилии. В своем географическом трактате «Отрада страстно желающего пересечь мир» (1154) Идриси называет его «цветущим городом» и сообщает, что здесь находится судостроительная верфь.
С разгромом Византии крестоносцами в 1204 году некогда могущественная империя утратила контроль над Босфором, и Черное море оказалось открыто для судов западных государств, что дало стимул для развития морской торговли и картографии. Партенит присутствует на большинстве европейских карт-портоланов XIII-XVII веков, и это позволяет сделать вывод, что город сохранил свое торговое значение в период итальянской колонизации. К 1374 году на южном берегу Крыма утвердились генуэзцы, которые стали назначать в Партенит своего чиновника – консула. Известно, что при вступлении в должность он выплачивал налог в размере 4 серебряных соммо, столько же, сколько же, сколько первые лица генуэзской администрации Гурзуфа и Керчи и в два раза больше консулов Ялты и Алушты.
Резиденция консула находилась на холме Кале-Поти в центральной части городка. Здесь в XIV-XV веках размешался миниатюрный, почти игрушечный замок, площадью 25 на 37 метров. Крепостная стена длиной 102 метра была усилена двумя небольшими башнями. Разумеется, это крошечное укрепление не могло противостоять профессиональной турецкой армии, вторгшейся в 1475 году в Крым, и Партенит сдался завоевателям без боя.
Некоторое время он еще оставался большим и зажиточным поселком. Согласно турецкой налоговой ведомости, в 1529 году Партенит был девятым по численности населенным пунктом османской части Крыма. Здесь проживало около 600 греков. Но постепенно, лишившись своего статуса торгового центра, он захирел, его жители-христиане разбрелись в другие уголки полуострова, а некогда цветущий городок превратился в маленькую татарскую деревушку.
«Укрепрайон» Аю-Даг
Несмотря на все усилия, археологам так и не удалось обнаружить в Партените следов оборонительных стен, защищавших город. Где же искали убежище его жители в случае военной опасности?
К западу от поселка возвышается диабазовый купол горы Аю-Даг, высота которого в верхней точке 565 метров над уровнем моря. С запада и востока он ограничен скальными обрывами, достигающими десятков, а иногда и сотен метров. Южная часть мыса врезается в море неприступным бастионом на расстояние до 2.5 км. Доступ на вершину возможен лишь по нескольким тропам с севера и северо-востока. Здесь в средние века существовал настоящий укрепленный район, позволявший укрыться от врагов сотням жителей Партенита и окрестных деревушек.
Аю-Даг хорошо известен с древних времен. Античные авторы сообщали, что в Скифии, недалеко от Ложной Артаки (мыс Плака к западу от Партенита) находилась «Святая (agio) гора», служившая местом поклонения богу врачевания Асклепию. Впоследствии топоним был переосмыслен как сочетание двух крымскотатарских слов ayu — медведь и dağ — гора. У итальянских моряков бытовало еще одно название этого «горбатого» мыса - La Camila («верблюд»).
Старая дорога, ведущая от окраины Партенита на северо-восточное плечо и далее на вершину Аю-Дага, в нескольких местах была перегорожена оборонительными стенами. Первый рубеж находился на высоте 125 метров над уровнем моря к западу от поляны с небольшим средневековым поселением и церковью. С одной стороны стена опиралась в обрыв над пляжем военного санатория, а с другой в обрыв над восточном оврагом. В ста мерах выше по склону проходила вторая линия обороны, протяженностью 1350 метров и высотой до 5-6 метров, сложенная из необработанных диабазовых глыб. Это одно из самых больших укреплений в Горном Крыму. Стена полностью перекрывала доступ на основную территорию мыса с наиболее пологой северо-восточной стороны. При раскопках археологи обнаружили здесь скопление мелкой гальки («пуль» для пращи) и ядер для небольших катапульт.
Ближе к вершине прослеживаются остатки еще двух стенок, сооруженных на легкодоступных участках. Наконец, последним бастионом этой многоярусной системы обороны было кольцевое укрепление на вершине Аю-Дага, хорошо известное путешественникам еще с XVIII века. Его размеры 180 на 230 метров, а длина стен по периметру 693 метра. Они были усилены квадратными и круглыми башенными выступами, общее количество которых достигало 18.
Внутри укрепления нет никакого культурного слоя – ни обломков керамики, ни монет, ни других ценностей, которые могли брать с собой осажденные. Нет и следов пожаров и разрушений. Судя по всему, на протяжении всей своей истории оно было необитаемым и так ни разу и не пригодилось жителям Партенита, которым удавалось отсидеться со своим нехитрым скарбом и скотом в резервных поселениях за первым и вторым оборонительными рубежами. Площадь покрытого лесом горного купола Аю-Дага около 400 гектаров и в случае опасности здесь легко было попросту затеряться.
Полагают, что система укреплений на Аю-Даге была построена в VIIΙ веке и просуществовала до второй четверти X века, когда в результате военного конфликта Византии и Хазарского каганата прекратили существование многие сельские поселения юго-западном Крыма. Не исключено, впрочем, что запустение «Святой горы» связано с природными факторами. Использование его в качестве убежища для больших масс людей и скота требовало наличия источников воды. Вероятно, во время создания «укрепрайона» они там существовали, но затем изменение гидрогеологической ситуации привело к тому, что большая часть Аю-Дага стала непригодной даже для временного проживания. Оборонительные сооружения, оставшись без присмотра, со временем ветшали, приходили в негодность и сегодня представляют собой развалы камней, кое-где сохранившиеся в высоту на 1.5-2 метра. Чтобы представить их былую мощь, приходится опираться на реконструкции археологов и скупые отчеты путешественников XIX века, которые еще видели здесь «частицы крепости и бойниц».
Храм-призрак
В научной литературе можно встретить утверждения, что в VIII-Χ веках Аю-Даг представлял церковно-феодальный комплекс с монастырскими угодьями, церквями, хозяйственными и жилыми постройками, напоминающий аббатство или даже церковное княжество. Но это скорее дань советских историков марксисткой идеологии, заставлявшей искать их на крымской почве аналоги западноевропейским укрепленным монастырям. Более вероятной кажется мысль, что строительство большого убежища на Аю-Даге результат совместной работы нескольких сельских общин, в число которых входила община Партенита.
Правда, если верить П. И. Палласу, монастырь на «Святой горе» действительно существовал. Немецкий ученый даже упоминает развалины его главного храма во имя Святых Константина и Елены, некогда украшенного мраморными колоннами. Видели их и другие путешественники. Две колонны зеленого мрамора по приказу князя Потемкина были отвезены в Херсон для строительства там церкви. Еще одну беломраморную колонну с высеченным на ней крестом новороссийский губернатор М.С. Воронцов забрал для своего дворца в Алупке.
В минувшем веке храм Константина и Елены манил к себе археологов, также как столетием ранее легендарное святилище Девы вдохновляло путешественников и поэтов.
Поиски его предпринимались неоднократно. В 1907 году археолог Н.П. Репников обнаружил остатки небольшой часовни на поляне за нижней оборонительной стеной, которую он назвал «Ай-Констант» — Святой Константин. Другую часовню раскопали в 1969 году в поселении близ второго рубежа обороны. В ее престольном камне найдена ампула с частицей мощей. Как показали дальнейшие исследования, это типовые маленькие храмики, по времени относящиеся к XIV-XV векам и возведенные на фундаментах более построек. Оба они окончательно пришли в упадок к концу XVI века. Ни один из них ничем не напоминает большой монастырский храм, о богатстве которого свидетельствовали привозные мраморные колонны.
Позже Л.В. Фирсов утверждал, что обнаружил остатки значительной по размерам трехапсидной базилики за второй оборонительной стеной, предложив считать ее утерянным храмом Константина и Елены. Однако автор раскопок, проводившихся на этом участке, авторитетный крымских археолог О. И. Добмровский интерпретировал постройку как донжон замка, существовавший в период с VIII по X век.
Таким образом, церковь Константина и Елена по сей день остается храмом-призраком, одной из тайн, которые скрывает Медвежья гора. Немного больше повезло другой средневековой святыне – базилике Петра и Павла, расположенной у подножия Аю-Дага.
Базилика Петра и Павла
В среду 10 сентября 1427 года в Партените состоялось праздничное богослужение по случаю обновления базилики апостолов Петра и Павла. Митрополит Готии Дамиан, видимо, неслучайно выбрал именно этот день, когда в Константинополе выносилось для поклонения Крестное Древо, обретенное во времена императора Константина и его матери Елены – небесных покровителей мангупского правящего дома, во имя которых в эти дни завершалось строительство храма в цитадели столицы княжества Феодоро (Мангуп).
Об этом событии мы знаем из посвятительной надписи, обнаруженной в ходе раскопок базилики в 1871 году: «Иисус Христос побеждает. Всечестной и божественный храм святых славных, всехвальных и первоверховных апостолов [Петра] и Павла был воздвигнут от основания много лет назад иже во святых отцом нашим и архиепископом города Феодоро и всей Готии Иоанном Исповедником, а ныне обновлен в настоящем виде преосвященнейшим митрополитoм города Феодорo и всей Готии кир Дамианом в шесть тысяч девятьсот тридцать шестом году, шестого индикта, десятого сентября» (Перевод А. Виноградова).
Обращает на себя внимание торжественный, даже в чем-то помпезный стиль надписи, изобилующей прилагательными. Здесь налицо и апелляция к древним временам, и настойчивое упоминание «всей Готии», и четырехкратное восхваление апостолов с упором на их церковное первенство. Не без политического подтекста кир Дамиан произвел своего дальнего предшественника Иоанна Готского, в архиепископы, тогда как на самом деле тот носил более скромный епископский сан. Рядом размещалась еще одна плита округлой формы с монограммой и лаконичной надписью: «Дамиан, митрополит города Феодоро». Она как бы вновь с еще большой настойчивостью указала на принадлежность храма Готской митрополии в лице ее предстоятеля.
Митрополит Дамиан был весьма яркой личностью и пользовался немалым авторитетом в Крыму. На годы его управления Готской церковью приходится масштабное церковное строительство (храм св. Константина и Елены на Мангупе, базилика св. Петра и Павла в Партените и др). Судя по всему, именно он дважды (в 1424 и 1428 гг.) упоминается в каффинской массарии как «епископ Феодоро». Это заставляет предполагать, что влиятельный пастырь мог выступать посредником в мирных переговорах между князем Мангупа Алексеем, выдвинувшим претензии на территории Южного берега Крыма, и генуэзской администрацией Каффы. Ему удалось окончательно разрешить длившийся несколько десятилетий конфликт между Готской и Херсонской митрополиями за право обладания южнобережными городками, включая Партенит. Закрепившись здесь в 70-х годах XIV века, генуэзцы способствовали передаче их под юрисдикцию церкви Херсона (средневековое название Херсонеса – авт.), поскольку митрополия Готии была тесно связана с правителями «богохранимого города Феодоро», политического влияния которых на своих православных подданных справедливо опасались колониальные власти. Возвращение этих приходов Готской церкви являлось одновременно и дипломатической победой князя Алексея.
Надпись в честь освещения базилики Петра и Павла настойчиво подчеркивает этот факт. Она не только напоминает, что Партенит уже в VIII веке являлся частью Готской епархии, но и устанавливает связь между ее кафедральным центром – древней готской крепостью Дорос и возникшей на ее руинах княжеской столицей – городом Феодоро.
Одна из версий «Жития Иоанна Готского» называет монастырь Святых Апостолов «собственным» монастырем преподобного. Другая уточняет, что он возвел здесь «благоустроенные здания», снабдил священной утварью и разнообразными книгами, населив множеством монахов. После того, как около 791 года епископ-изгнанник умер в Амастриде на северном побережье Малой Азии, его тело положили на корабль и отправили в Партенит, где положили в особую раку. В ходе раскопок в южной части базилики Петра и Павла была обнаружена пустая гробница, с мозаичным полом, облицованная плитами белого мрамора. Возможно, здесь и находилось место последнего упокоения святого.
Археологические исследования, проводившиеся в базилике в 1871, 1907 и 1998-2001 гг. позволяют говорить о том, что это было большое (17, 9 метров в длину и 12,5 в ширину) здание, сложенное из тесаного камня. Известняковые плиты, использовавшиеся при строительстве, привозили из каменоломни в окрестностях Инкермана на территории современного Севастополя. Базилика имела три апсиды и три нефа. Боковые нефы отделялись от центрального квадратными столбами. Храм украшали мозаичные полы из красных и желтых плиток песчаника, мрамора и кальцита. Несмотря на аскетичность убранства, средневековые мастера подошли к его украшению с изрядной долей фантазии и большим искусством. Располагая плитками нескольких цветов и простых геометрических форм (прямоугольники, треугольники) они расположили их таким образом, чтобы создать несколько «шахматных» панно, которые перекликаются между собой, но нигде не повторяют друг друга.
Точное время основания базилики неизвестно. Возможно, она была возведена еще в VI-VII века и с тех пор неоднократно перестраивалась, в том числе благодаря трудам Иоанна Готского, чье имя оказалось на века связано с храмом монастыря Святых апостолов. Известно, что в начале X века его настоятелем был авва Никита, постригшийся в монахи еще в молодом возрасте и прославившийся своим гостеприимством и нищелюбием. По случаю смерти в 906 году этого «богоносного отца», его ученик Николай, пресвитер из Боспора (Керчь) установил на его могиле надгробный камень с поэтической эпитафией, в которой превозносил заслуги своего наставника и сравнивал его с ангелом.
Спустя совсем немного лет после этого события, монастырь погиб в страшном пожаре и течение почти пяти столетий на его пепелище оставались одни развалины. Так продолжалось до 1427 года, когда митрополит Дамиан, узнав о предполагаемом месте погребения небесного покровителя Готской епархии, повелел восстановить святыню. Вторичное разрушение храма относят к 1475 году и связывают с турецким завоеванием Крыма, но через некоторое время на его руинах возникла небольшая часовенка, просуществовавшая вплоть до XVIII века.
В начале 70-х годов прошлого столетия при строительстве у подножия Аю-Дага санатория Министерства обороны СССР остатки археологического памятника засыпали, а на их месте устроили площадку для отдыха. В 2001 году предпринята попытка музеефикации объекта. Вокруг южного нефа, где когда-то находились мощи Иоанна Готского возвели охранный павильон с информационными стендами. Впрочем, от внушительных стен храма, которые после первых раскопок достигали нескольких метров в высоту, к началу XXI века почти ничего не осталось. Сейчас в лучшем случае они возвышаются над землей на 50 сантиметров, а кое-где кладка сохранилась лишь на уровне фундамента. Остальное, судя по всему, было использовано для строительных нужд советскими военными. В 2015 году в связи с тем, что санаторий, на территории которого находится базилика, был вновь превращен в режимный объект – ФГБУ «Военный санаторий «Крым» министерства обороны РФ свободный доступ верующих к храму прекращен.
Андрей Васильев
