Первое крещение Руси и убийство князя Аскольда: церковно-историческая память
Сергей ШУМИЛО. — УНИАН-религии, 12 мая 2010 года
«Русское государство основалось деятельностью Аскольда», - утверждал российский историк В. Ключевский (1841 - 1911). Именно от Великого князя Киевского Аскольда (далее - Оскольда) ведет свое государственное начало Киевская Русь...
Летописные свидетельства
Иоакимова летопись, повествуя о вероломном убийстве князя Оскольда язычником Олегом, называет первого киеворусского православного государя «блаженным». Это свидетельствует о том, что с древних времен князь Оскольд почитался как мученик, что и нашло отображение в Иоакимовой летописи.
Российский историк В.Татищев (1686-1750) полагал, что Иоакимова летопись принадлежала перу Святителя Иоакима Корсунянина (+1030 г.), первого Епископа Новгородского (с 993 г.), бывшего прямым участником крещения св. князя Владимира Великого, и рукоположенного позже по его просьбе Константинопольским патриархом во епископы Русской митрополии. Иные историки полагают, что Иоакимова летопись является сводом летописей, и составлена она была при патриархе Иоакиме (1674-1690 гг.), когда тот еще был новгородским митрополитом. Но, как отмечает российский историк Сергей Соловьев (1820-1879): «Нет сомнения, что составитель ее пользовался начальной новгородской летописью».
Как бы там ни было, но Иоакимова летопись содержит свидетельства того, что в Русской Церкви долгое время (вплоть до ХVII ст.) сохранялась церковная память о Первопросветителе Руси князе Оскольде Киевском, названном в летописи «блаженным» (подобно тому, как называется в церковной традиции и св. блаж. княгиня Ольга Киевская). И даже если летопись была составлена в ХVII ст. при патриархе Иоакиме, это не только не умаляет значение этого упоминания, но еще более подтверждает факт церковного почитания на Руси памяти первого киеворусского православного государя-мученика как «блаженного» даже в ХVII ст.
В.Татищев в «Истории Российской», опираясь на Иоакимову летопись, пишет о князе Оскольде как о первом русском святом: «Его же (Оскольда – Авт.) можно за первого мученика Руси почитать, как и Улеб, брат Святослава, кои от неведения истории забыты и в святцы не внесены»3. Также Татищев пишет: «Оскольд… был кресчен и видно, что Иоаким его кресчение описал, но оное утрачено, /…/ и для того блаженным именовал».
Историк М. Брайчевский по этому поводу отмечает: «если в Иоакимовой летописи Оскольд был назван «блаженным», то, следовательно, он имел перед Церковью немалые заслуги, признанные официально. Более того, В.Татищев имел какие-то основания утверждать канони¬зацию киевского князя, которого он называет первым отечествен¬ным мучеником». «Придумать подобное, – считает проф. М.Брайчевский, – В.Титищев, известно, не мог – цензура и церковь в те времена ему такого бы не позволили. Таким образом, в распоряжении историка действительно была какая-то очень древняя летописная версия».
В отношении первого Крещения Руси интересны и замечания историка кон. XVIII века М.Берлинского, писавшего: «Кедрин, Стрийковский и Иоаким российский летописец согласуют в том, что Оскольд после принял крещение, убежден будучи к тому, по свидетельству Никона патриарха, некоторым чудом, явленным ему от присланного греческого митрополита Михаила».
Следует заметить, что в XVIII веке еще не были известны тексты гомилий (проповедей) и Послания Восточным Патриархам св. патр. Фотия Константинопольского, достоверно сообщавшие о походе Руси в 860 г. на Царьград и принятии русичами после этого христианства. Как известно, гомилии и Окружное послание св. Фотия были обнаружены архим. Порфирием (Успенским) в 1858 г. в библиотеке рукописей Афонского Иверского монастыря, переведены на русский язык и впервые изданы в России они были лишь в 60-е гг. XIX в. В результате отечественная наука получила новые доказательства того, что в 860 г. кн. Оскольд действительно совершил поход на Константинополь, после чего он и некоторые русичи приняли крещение.
Из летописных источников известно, что самому Крещению предшествовал военный поход кн. Оскольда на Константинополь в 860 году. Об этом походе подробно повествуют “Повесть временных лет”, Киевский Синопсис, Никоновская, Иоакимовская, Густынская и другие русские летописи, а также болгарский Хронограф Георгия Амортола, византийские и другие источники. Однако наиболее ценным является свидетельство патриарха Фотия как непосредственного участника и очевидца событий.
На основании этих и других источников многие авторитетные историки говорят о несомненности факта первого крещения на Руси во времена патриарха Фотия. Так, академик М.Тихомиров писал: «Крещение Руси при патриархе Фотии оставило большой след в русской церковной традиции... Патриарха Фотия как просветителя Русской земли называет и такой ранний памятник, как Церковный устав князя Всеволода ХII века». Также и митрополит Макарий (Булгаков) замечал: "В протяжении многих веков у нас единодушно была повторяема весть, что в первый раз Русь крестилась при патриархе Фотии и что от Фотия прислан был к нам первый епископ. Мало то¬го: имя Фотия, как первого насадителя святой веры в нашем отечестве, до того врезалось в памяти русского народа, что даже все последующие креще¬ния, бывшие при святой Ольге и святом Владимире, обыкновенно были при¬писываемы у нас, разумеется, по ошибке, тому же самому Фотию".
Что касается дальнейшей судьбы князя Оскольда после принятия им христианства, то, согласно сведениям Иоакимовой летописи, преданный киевлянами-язычниками, он был убит язычником Олегом. Судя по всему, киевляне были недовольны нововведениями князя-христианина: Олег, «слыша от киевлян жалобы на Оскольда и позавидовав области его, взяв Игоря, пошел с войсками к Киеву. Блаженный же Оскольд предан киевлянами и убит был и погребен на горе, там, где стояла церковь святого Николая, но Святослав разрушил ее».
Историк Татищев полагает принятие христианства одной из главных причин убийства князя Оскольда: «довольно вероятно, что крещение тому причиною было». И в другом месте он пишет: «не хотясчие киевляне крестистеся, Олега на то призвали». О религиозных причинах переворота пишет и проф. М. Брайчевский: «Язычество не собиралось уступать поле деятельнос¬ти христианству, поэтому сопротивление Оскольду, по логике, должно было принять форму антихристианской, проязыческой конфронтации. На нее и опирался Олег… События 882 г. были не актом внешнего завоевания (как считали некоторые исследователи), а государственным переворотом, осуществлен¬ным консервативными кругами общества. Сам Олег выступал не более как выразителем реакционных сил, которые стремились преградить путь прогрессу и которым посчастливилось в какой-то степени достичь своей цели… Дальнейший ход древнерус¬ской истории подтверждает религиозный подтекст переворота 882 г.». Таким образом, именно факт Крещения явился причиною убийства язычниками киевского князя Оскольда. Если это так, то князь Оскольд принял смерть не по политическим мотивам, как об этом говорится устами князя Олега в «Повести временных лет», а за свои религиозные убеждения, как принимали ее первые христианские мученики.
Митрополит Макарий (Булгаков) Московский о «первом крещении руссов»
В церковно-академической среде считается вполне установленным фактом, что князь Оскольд c «болярами» и некоторым количеством народа вскоре после похода на Константинополь принял св. крещение от епископа (возможно, от святых Кирилла и Мефодия), посланного Константинопольским патриархом Фотием в 60-е годы IX в.
Опираясь на свидетельства св. Патриарха Фотия и другие византийские источники, православный богослов и церковный историк митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков, 1816-1882) в «Истории Русской Церкви» (которая и по сей день остается авторитетнейшим трудом по истории Церкви на Руси) прямо называет Оскольдово Крещение «первым крещением руссов».
Подробно останавливаясь на разборе фактов и древнейших свидетельств об Оскольдовом Крещении в IX веке, митрополит Макарий отмечает величайшую важность этого события в истории Руси и дальнейшей ее христианизации. Описывая свидетельства св. Патриарха Фотия и других древних источников о походе князя Оскольда на Константинополь и свершившемся здесь Чуде Честной Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, митрополит Макарий отмечает, что «не должно подлежать ни малейшему сомнению последовавшее за тем крещение наших предков». И далее, говоря о первом, Оскольдовом крещении Руси, митрополит Макарий пишет: «Когда прибыл в Киев епископ, Аскольд и Дир сами приказали созвать вече, сами присутствовали на нем и, подобно другим, видели чудо несгоревшего Евангелия — кому же прежде всего, как не им, естественно было и последовать гласу Евангелия? Они были главными действователями во всем и, очевидно, с искренним усердием искали истины, без которого ничто не могло бы заставить их действовать — как же они могли отказаться от нее, когда она открыла себя их взору? И если бы они не крестились, то, можно сказать, и никто бы в Киеве не крестился. Народ и вельможи не решились бы открыто на такое предприятие без примера князей из одного уже страха».
В качестве одного из дополнительных аргументов, подтверждающих крещение князя Оскольда, митрополит Макарий (Булгаков) приводит факт постройки церкви над Оскольдовой могилой: «Первые наши христиане над могилою сего князя имели церковь святого Николая. Быть не может, чтобы они согласились построить христианский храм над могилою язычника. Вероятна и та догадка, что Аскольд в крещении назван был Николаем, потому что у нас, точно, существовал обычай созидать церкви над могилами князей в честь святых, им соименных. Слова летописи Иоакимовой, называющей Аскольда блаженным, могут служить новым доказательством его крещения».
О том, насколько могла распространиться христианская вера во времена князя Оскольда, Митрополит Макарий отмечает: «Аскольд и Дир после принятия ими святой веры жили еще и управляли Киевом около пятнадцати лет. В такой период под их покровительством она могла довольно утвердиться и распространиться не только в Киеве, но и в окрестностях Киева трудами епископа и пастыря, которых приняли киевские руссы от патриарха, и при содействии, может быть, других проповедников, приходивших из Греции или Болгарии. Но по смерти Аскольда и Дира, которые скончались (в 882 г.), может быть, как мученики за святую веру, в Киеве воцарился язычник Олег».
Следуя за другими историками, митрополит Макарий полагал, что поскольку князья Оскольд и Дир были христианами, то «причиною их смерти могла быть нерасположенность к ним некоторых киевлян, не хотевших принять крещения и потому пригласивших к себе Олега – язычника». Называя это мнение «вероятнейшим», митрополит Макарий отмечает: «Известно, что киевляне не только не мстили за смерть своих князей Олегу, но тогда же приняли его к себе на княжение. Не очевидно ли, что некоторые из них, и особенно составлявшие дружину, которые бы и могли, собственно, отмстить за князей своих, были как бы в заговоре с Олегом и выдали ему Аскольда и Дира? А не любить их дружина, состоявшая преимущественно из суровых варягов, могла, собственно, за то, что, сделавшись христианами и внявши кроткому гласу Евангелия, Аскольд и Дир почти вовсе отказались от войны, тогда как воинственный Олег, естественно, возбуждал в них любовь к себе своими бранными подвигами и славою».
Для некоторых историков камнем преткновения является то, что о факте Оскольдова Крещения не упоминается в поздних списках Несторовой «Повести временных лет». Однако, как справедливо замечает по этому поводу митрополит Макарий (Булгаков), «неосновательно заключать из одного только молчания Нестора о событиях, бывших еще до великой княгини Ольги, будто этих событий вовсе не было»21. Как известно, сохранившиеся старейшие списки Несторовой летописи датированы ХIV веком, его оригинал не дошел до нас. Эти списки, сообщая о походе князя Оскольда на Константинополь, в отличии от византийских источников, в угоду политическо-династическим интересам замалчивают факт крещения князя Оскольда, убиенного основателями династии Рюриковичей. Учиненный ими языческий переворот, убийство князя-христианина и узурпация власти могли бросить тень на легитимность престолонаследия династии Рюриковичей (что в эпоху средневековья играло очень важную роль). Поэтому, по мнению ряда историков, при редактировании и переписывании летописей эти факты были сознательно опущены по указанию самих же князей-Рюриковичей.
По мнению авторитетнейшего церковного историка митрополита Макария (Булгакова), отсутствие упоминаний в Несторовой летописи не дает оснований для сомнения в том, что Киевский князь Оскольд был крещен при св. Патриархе Фотии и, судя по всему, погиб от рук антихристиански настроенных язычников.
Церковные историки о первом Крещении на Руси в IX в.
Помимо митрополита Московского Макария (Булгакова), вопрос «Оскольдова» (или «Фотиева», как его еще называют) Крещения на Руси подробно освещался и другими церковными историками. Одна из самых знаменательных работ – изданная в 1863 г. в Санкт-Петербурге книга Епископа Порфирия (Успенского, 1804-1885) «Четыре беседы Фотия, святейшего патриарха Константинопольского». Именно этому святителю Русской Церкви принадлежит честь открытия и перевода на русский язык Проповедей (гомилий) и Окружного Послания св. Патриарха Фотия Константинопольского о походе в 860 г. русского флота на Царьград и принятия после этого киевским князем с дружиной святого крещения. Как историк, археолог и одновременно начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, за время пребывания на Востоке он собрал обширнейшую коллекцию древних рукописей и книг. Таких раритетов на греческом, сирийском, арабском, эфиопском, грузинском и других восточных языках, а равно рукописей церковнославянских им было собрано столько, что, по замечанию специалистов, «целой четверти столетия мало для простого их описания». Рукописи и книги, собранные епископом Порфирием, составили фонды Российской императорской академии наук, отчасти Императорской публичной библиотеки и других научных библиотек (см. "Краткий обзор рукописей преосвященства Порфирия, хранящихся в Санкт-Петербургской публичной библиотеке"). Проповеди (гомилии) и Окружное Послание св. Патриарха Фотия, давшие отечественной науке неоценимые свидетельства о первом («Фотиевом») Крещении Руси в IX веке, обнаружены были епископом Порфирием в 1858 году в библиотеке Афонского Иверского монастыря среди старинных рукописей. Через три года после обнародования этих документов, в 1866 г. епископ Порфирий участвовал в Киевских торжествах по случаю празднования Тысячелетия первого Оскольдова Крещения на Руси.
Среди научно-церковных трудов XIX в. необходимо также упомянуть обширную работу протоиерея Николая Оглоблина (1814 - 1877) «Тысячелетие евангельской проповеди в Русской земле», которая увидела свет на страницах «Киевских епархиальных ведомостей» в № 7-8 за 1866 год. Подробно исследуя вопрос принятия христианства князем Оскольдом Киевским, протоирей Н. Оглоблин приходит к выводу, что крещение князя Оскольда предуготовило последующее крещение св. блаж. княгини Ольги Киевской, а позже и самого св. равноап. Великого князя Владимира.
Также дореволюционный богослов и церковный историк протоирей П. Троцкий, подробно исследуя историю Свято-Николаевской церкви на Оскольдовой могиле и Киевского Пустынно-Николаевского монастыря при ней, в журнале «Труды Киевской духовной академии» за сентябрь 1878 г. отмечает, что «начало этого монастыря связывают с судьбою первого князя киевского христианина Аскольда-Николая», и что «по преданию, строительницею древнейшей аскольдо-могиленской церкви была именно блаженная княгиня Ольга».
Из более ранних церковных историков подобные упоминания встречаем мы в трудах Митрополита Киевского и Галицкого Евгения (Болховитинова, 1767-1837), известного и авторитетного собирателя и исследователя церковных древностей. Опираясь на летописные свидетельства, исследования Татищева и других историков, в изданной в 1825 году книге «Описание Киево-Софийского собора и Киевской иерархии» митр. Евгений пишет, что «князь Оскольд сделался христианином, и что посему-то на могиле его после поставлена была церковь св. Николая».
О факте крещения кн. Оскольда и его мученической кончине пишут и современные церковные историки. Например, этому событию уделяется серьезное внимание в «Настольной книге священнослужителя».
Митрополит Иоанн (Снычев) Санкт-Петербургский и Ладожский в книге «Самодержавие духа: очерки русского самосознания» (глава «Три крещения Руси») также обращает внимание на факт принятия князем Оскольдом христианства, делая вывод, что «это и было первое, "Аскольдово" крещение Руси». Более того, о гибели первого киевского князя-христианина митрополит Иоанн пишет: «Сохранилось предание, согласно которому Аскольд и Дир, принявшие христианство, по возвращении в Киев вызвали недовольство горожан-язычников. Когда язычник князь Олег подошел к Киеву, народ выдал ему Аскольда и Дира, которых он умертвил».
Еще более конкретно о значении первого Оскольдова Крещения на Руси пишет Архиепископ Митрофан Белоцерковский: «Князь Аскольд принял Святое Крещение, многие из его знати также пришли к Церкви Христовой… Но еще, видимо, не пришло время Крещению Киевской Руси, еще не взошло солнце в лице святого князя Владимира, еще достаточно сильными были позиции язычества на Руси. Князь Аскольд, будучи предан своими ближайшими помощниками, был убит. Однако и за короткое время его правления на нашей земле воссиял свет Христовой истины, были построены первые христианские храмы... Это было семенем, началом просвещения Киевской Руси светом Христовой истины. Князь Аскольд – мученик, он как бы возобновил апостольскую проповедь святого Андрея Первозванного».
Известный православный богослов и церковный историк конца ХХ в. протоиерей Лев Лебедев, исследуя тему принятия христианства князем Оскольдом, также отмечает: «История свидетельствует, что после набега 860 года не кто иной, как князья Осколд и Дир с «болярами», старейшинами и частью народа приняли в Киеве Святое Крещение, в чем современные ученые не сомневаются. Так совершилось первое массовое Крещение на Руси». Подробно описывая события, приведшие к крещению князя Оскольда и многих русичей, он пишет: «Патриарх Фотий, описавший очень красочно в двух своих проповедях набег русских в 860 году, спустя шесть лет, в 866 году, в своем «Окружном послании» Восточным Церквам по поводу Крещения Болгарии (864 год) свидетельствует, что «не только этот народ (болгары - о. Л. Л.) променяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже... и так называемые руссы, поработив находящихся около них и отсюда возомнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы (Византии - Авт.). А в настоящее время даже и они променяли /.../ нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную (явный намек на Торжество Православия 842 года. – о. Л. Л.) христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго пред тем (то есть незадолго до своего Крещения; здесь определенно имеется в виду набег 860 года. - о. Л. Л.). До такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают святыни христиан с великим усердием и ревностию». Точной даты принятия русскими христианства после 860 года не указывается, но, судя по смыслу слов «Окружного послания», оно произошло до 866 года и вскоре после набега 860 года. Некоторый свет на события может пролить свидетельство внука Василия I Константина Багрянородного, который в жизнеописании своего деда говорит о том, что Василий заключил с русскими «мирный договор» и «устроил так, что они приняли епископа». При этом он рассказывает, как русский князь собрал народ и старейшин (что могло происходить только в столице русских — Киеве) и предложил им принять христианство. Люди потребовали чуда. Тогда книга «Евангелие» была брошена в огонь и не сгорела. После этого князь и народ крестились».
Протоиерей Лев Лебедев разделял убеждение ряда ученых о том, что крещение князя Оскольда и русичей осуществили никто иные, как святые Равноапостольные Кирилл и Мефодий: «Святые братья Кирилл и Мефодий в 861-862 годах осуществили при Осколде и Дире то самое первое массовое Крещение на Руси, о котором хорошо известно из византийских источников». И далее: «Еще до знаменитой миссии в Великую Моравию (в 863 году) просветители славян проповедали на Руси и совершили здесь первое массовое Крещение». По убеждению протоирея Льва, упоминаемое в поздних списках паннонских житий святых Кирилла и Мефодия крещение ими «Хазарии» является ошибочным, поскольку в иудаистской Хазарии ни тогда, ни позже никакого обращения в христианство кагана и дружины не было. «В какой же „Хазарии“ были и кого крестили Кирилл и Мефодий?» - задается вопросом протоирей Лев Лебедев. И отвечает: «Ответ напрашивается: крестили русских». Продолжая эту мысль, протоирей Лев пишет: «Русь долгое время платила хазарам дань, хотя и чисто символическую, ради сохранения мира. А Хазария, как известно, выдавала за подвластные ей все земли, которые так или иначе откупались от нее. До времени в Византии могли искренне полагать, что хорошо известный («пресловутый») народ «руссов» живет в Хазарии… Нужно вспомнить также, что русские князья вплоть до XI века назывались на Руси каганами на манер хазарских. Тогда слова послания кагана византийскому императору, переданные через Кирилла, о дружбе и готовности идти к нему на службу, «куда он захочет», совпадут со словами «Окружного послания» Патриарха Фотия, в котором говорится, что русские доставили себя в число «подданных и друзей наших», и с тем историческим фактом, что после этого русским было разрешено поступать на воинскую службу в византийскую армию».
Подобную точку зрения о киеворусской миссии святых Кирилла и Мефодия ранее выссказывал и другой церковный историк, проф. А. Карташев, а также светские историки В. И. Ламанский, акад. Б. А. Рыбаков, проф. А. В. Пархоменко, проф. М. Ю. Брайчевский и другие.
Интересные наблюдения относительно Оскольдова Крещения и причастности к нему святых Кирилла и Мефодия встречаем мы у преподавателя Киевской духовной академии, епископа Новомосковского Евлогия. В своей работе «Начало христианизации Киевской Руси при князьях Оскольде и Дире» он пишет: «Первое массовое обращение руссов ко Христу произошло в середине IX столетия при киевских князьях Оскольде и Дире… Тогда впервые были заложены прочные основы для распространения христианства на Руси, причем построены были и храмы, хотя главная масса русских славян еще продолжала оставаться во тьме язычества». Описывая факты принятия князем Оскольдом христианства, епископ Евлогий сообщает: «Вернувшись в Киев, повелел Оскольд сбрасывать кумиров языческих, рубить и предавать их огню. Можно только вообразить, какое противодействие, озлобление и ненависть вызвал Оскольд по отношению к себе у языческих жрецов. Но он пошел на эту ломку коренной религии сознательно. Вера его была уже сильнее страха перед опасностью» . Предполагая, что «Оскольд и Дир приняли смерть как мученики за святую веру», епископ Евлогий Новомосковский отмечает: «Если бы Оскольд принял предложение Олега о совместном походе на богатую христианскую Византию, переговоры, возможно, закончились бы по-другому…». И далее епископ Евлогий подытоживает: «Христианское наследие, воспринятое Оскольдом, не погибло на Руси. Благодарную память о первом князе-христианине хранили древнейшие храмы христианского Киева… Наконец, отметим важнейшее из достижений времени Оскольда, ставшее церковным наследием не только Руси, но и всего православного славянства, - это церковнославянский перевод Священного Писания и богослужебных текстов, созданный трудами святых равноапостольных Кирилла и Мефодия /…/ Предание гласит, что святой Кирилл проповедовал также и в Киеве… Крещение Оскольда и киевлян совершили апостолы славянского просвещения, святые Кирилл и Мефодий. Именно они, по мнению ряда историков, возглавляли миссию, направленную патр. Фотием на Русь».
