Мне хотелось бы заметить, что с моей точки зрения, традиционалистская и фундаменталистская позиция в вероисповедных и обрядово-богослужебных вопросах тех конфессий, которые опираются на премодерную модель представления о Боге, не является благоприятной в контексте трансформированных культурно-исторических условий жизни современных украинцев. Кроме прочего, это может привести к их постепенному забытию и обесцениванию в недалеком будущем, ибо такая позиция мешает не только оновлению истолкования вероучения, но и усвоению его в современном мире.

С другой стороны, перекос в горизонтальном богословии в сторону (мирской) политизации цели социального и экклесиологического богословия требует большей осведомленности, осторожности, последовательности и обоснованности в суждениях, а также более трезвого учитывания тех контекстуальных параметров действительности, которые не зависят от стремления и желания конкретных церковных организаций, нежели зачастую демонстрируют их спикеры.

Если уж церковные институции в современной Украине всерьез собираются влиять на внутреннюю ее организацию и внешнюю политику, то им следовало бы прежде осознать всю ответственность перед нашим народом (и перед самим Богом) за возможные последствия. Ибо смешав цели мирские и цели духовные без учета реальных потребностей украинского общества и священной реальности, они способны с большей вероятностью, нежели люди ограничивающие свое поле деятельности лишь ведомой им сферой жизни, нанести вред и народу нашей державы, и самой церкви.

Однако и попытки некоторых церковных организаций взять контроль над теми отраслями социальной действительности, которые до недавнего времени были полностью секуляризированными (образование – через катехитически-вероучебные программы; наука – через попытки утверждение богословия в системе наук и взятия на себя роли верификатора научного знания; армия – через систему духовной опеки; правительство – через духовное наставничество и публичное одобрение, а то и освящение, конкретных политических действий; право – через попытки провести в законодательство державы религиозные определения, конкретно сформулированные церковными постановлениями, свобод и прав человека, и т.д.), и откровенное проповедование не столько христианских морально-этических норм, сколько определенных политических программ (сейчас, к примеру, это – единство “Русского мира”, что утверждается через исключительную ведущую роль РПЦ в становлении Православной цивилизации) свидетельствуют об усиливающейся секуляризованности самих церковных институций.

Невозможно себе представить, что именно духовные интересы народа, а не прагматические цели священнослужителей и церковных организаций, стали причиной стремления духовной братии заменить собой политиков (которым уже не доверяют украинцы) на выборах в местные рады 2010 года. И мы наблюдали, как все православные церкви Украины, кроме УГКЦ, приняли активное участие в выборной кампании 30 октября 2010 года, выдвигая своих представителей (священников) в депутаты местных и районных рад. К слову, УГКЦ продемонстрировала завидную последовательность в своей стратегии влияния на украинское общество лишь через духовное воспитание украинского гражданина, официально запретив священнослужителям не только принимать участие в выборах, но и демонстративно поддерживать ту или иную политическую силы. Православные же церкви решили не словом, а делом строить политическую и экономическую жизнь нашей державы. Такое стремление непосредственно через власть влиять на украинское общество, очевидно, найдет свое богословское обоснование. С другой стороны – экклесиологическая проблематика теперь явно демонстрирует свои (мирско)политические корни.

Более детальный анализ здесь.