"УБЕЖДЕННЫЙ КАТОЛИК?" Новые свидетельства о тайном «завете митрополита Никодима», который исполняет его ученик – Патриарх Кирилл (Гундяев)

18.08.2017, 14:18

Надежду на соединение православной и католической Церквей в той или иной форме Патриарх Кирилл (Гундяев) высказывает часто. Эти высказывания уже давно никого не удивляют, хотя и вызывают глухой ропот части «православной общественности». Тем не менее, общественность эта активного сопротивления не оказывает и, вероятно, считает такие высказывания ни к чему не обязывающей "фигурой речи".

В подобном же духе Кирилл высказался 21 мая, встречая в храме Христа Спасителя частицу мощей святителя Николая, Мир Ликийских чудотворца, прибывшую в Москву из католического храма итальянского города Бари. Попутно выяснилось, что о доставке в Россию этой частицы Патриарх РПЦ МП договорился на «исторической встрече» с Папой Римским 12 февраля прошлого года. Встречая частицу, Кирилл надел митру своего духовного отца – митрополита Никодима (Ротова), умершего на приеме у Папы Римского в 1978 году…

Чтобы понять «геополитическую» стратегию нынешнего главы РПЦ МП, не лишне познакомиться с убеждениями самого авторитетного в его жизни человека. Слухи о том, что митрополит Никодим (Ротов) – тайный или даже явный католик, циркулировали еще при его жизни. Это и немудрено, потому что Никодим в какой-то момент своей жизни искренне увлекся католицизмом, хотя теперь, спустя 40 лет, не так просто отличить в этом увлечении действительные его убеждения от исполнения инструкций "компетентных органов". Протоиерей Лев Лебедев, перешедший в 90-е из РПЦ МП в РПЦЗ, даже утверждал в своих статьях, что Никодим получил от Папы Павла VI кардинальское достоинство. Однако, собственно документальных подтверждений католических взглядов Никодима всегда не хватало. Одним из немногих текстов такого рода являются воспоминания греко-католического священника с Западной Украины Михаила Гаврилива, учившегося в 1970-е гг. в Ленинградских духовных школах РПЦ МП и тесно общавшегося с митрополитом Никодимом. Эти воспоминания почти не известны русскоязычному читателю, поскольку издавались в Риме небольшим тиражом на украинском языке. Оригинальный текст воспоминаний доступен в сети. Впервые на русском языке мы публикуем некоторые их фрагменты, которые имеют сенсационный характер.

Родители о. Михаила Гаврилива, а также его дедушка и бабушка были жертвами сталинских репрессий, а сам священник в 1971-77 годах учился в Ленинградских духовных семинарии и академии. Ленинградским митрополитом в то время был Никодим (Ротов), а ректором семинарии и академии в 1974 году стал его любимый ученик, 27-летний архимандрит Кирилл (Гундяев). Прослужив какое-то время в храмах РПЦ МП на Западной Украине, о. Михаил Гаврилив, в конце концов, перешел в подпольную греко-католическую Церковь и был одним из активнейших участников ее возрождения в 1989-90 годах.

В современной РПЦ МП митрополит Никодим воспринимается весьма противоречиво. С одной стороны, существует влиятельная группа его горячих поклонников и продолжателей его дела – во главе с нынешним Патриархом. Их именуют «никодимовцами», а их богословские взгляды – «никодимовщиной». Информационным штабом борьбы с «никодимовцами» была петербургская газета «Русь православная» Константина Душенова, который, в конце концов, отправился на три году в колонию, где «перевоспитался». Патриарх Кирилл постоянно приезжает на могилу Никодима в Петербурге, а на самые торжественные праздники садится в его старенькую, но такую ностальгическую «Чайку». В первые годы своего патриаршества Кирилл вынашивал идею канонизации Никодима, но все разрушил протодиакон Андрей Кураев, «слишком далеко» зашедший в своей борьбе с «голубым лобби» в руководстве Московской патриархии, замахнувшись (с помощью некоторых воспоминаний о Никодиме) на самого Патриарха.

«Никодимовцам» в РПЦ МП противостоят «антиникодимовцы». Количественно их значительно больше, они традиционалисты и консерваторы, но не обладают таким аппаратным весом, как их оппоненты. Знаменем «антиникодимовщины» в свое время был петербургский митрополит Иоанн (Снычев), из-под омофора которого и вышел Константин Душенов. Сейчас идейного знамени у этого течения нет: разве что профессор Алексей Осипов из Московской духовной академии (на идейному уровне) и митрополит Климент (Капалин) – единственный альтернативный кандидат на последнем туре выборов Кирилла Патриархом в 2009 г.

«Stampato di Roma»

Важнейший вопрос, возникающий в полемике "никодимовцев" и "антиникодимовцев", касается того, нужно ли (и можно ли) православным объединяться с католиками или нет. Неслучайно центральным событием патриаршества Кирилла стала его встреча с Папой Римским в Гаване. И привоз частицы мощей святителя Николая представляется публике как первый зримый результат этой встречи. Таких результатов должно быть еще немало: Кирилл хочет успеть выполнить «завет аввы Никодима» во время своей жизни. Расшифровать этот «завет» нам и помогут воспоминания о. Михаила Гаврилива.

Почти сразу после поступления в семинарию, осенью 71-го, Михаил стал ходить на исповедь в ленинградский католический костел Лурдской Богоматери. Вскоре он узнал, что и другие семинаристы разделяют интерес к католицизму. Это, например, Валерий Смирнов (позже стал иеромонахом Марком, вел программу на Радио «Свобода», редактировал газету «НГ-религии» и работал в журнале «Наука и религия») и иеромонах Амвросий (Блинков), служивший на приходе в городе Валдай. Они-то и открыли юному семинаристу «тайну» о том, что митрополит Никодим – бывший кандидат в Патриархи и второй человек в иерархии РПЦ МП – убежденный католик.

Вскоре юноша с Галичины стал иподиаконом митрополита, и Никодим брал его с собой на ежедневные прогулки. Их общение становилось все более доверительным, и однажды Никодим признался: «Знаешь, Миша, я тоже когда-то был обычным русским попом, с длинными волосами и в кожаных сапогах. Но когда я начал писать диссертацию о Папе Иоанне XXIII, то я понял, что настоящее христианство не в том состоит». Иоанн XXIII (Анджело Джузеппе Ронкалли) занимал папский престол в 1958-63 гг. и имел репутацию «розового папы» из-за своих откровенных симпатий к левым и дружеской переписки с Хрущевым. Но Никодим был не «розовым», а «красным»: отталкиваясь от социального учения папы, он в своей диссертации намекает на глобальный проект соединения христианства и коммунизма как новый, альтернативный путь развития человечества. Наверное, эта «геополитика» трансформировалась у ученика Никодима Кирилла в концепцию глобального «Русского мира», парадоксально сочетающегося со сближением с католицизмом.

Однажды, вспоминает Михаил Гаврилив, когда Никодим ехал с семинаристами по Москве (в машине сидели еще и нынешние епископы Маркелл (Ветров) и Симон (Ишунин)), он начал горячо защищать католический догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии, который, как известно, не разделяется православными, а потом еще и изложил католическое учение о пресуществленнии Святых Даров (хлеба и вина) на литургии в момент произнесения «установительных слов» («Приимите, ядите…» и «Пийте от нея вси…»). Однако полностью раскрылся Никодим как католик перед Михаилом 6 сентября 1975 года в Новгороде. Вечером этого дня, во время прогулки по митрополичьему саду, Никодим принял у юноши монашеские обеты и привел его к присяге на верность Апостольскому престолу, то есть Папе. «Далее, - пишет о. Михаил, - митрополит Никодим наказал мне руководствоваться в монашеской жизни уставами Общества Иисуса (ордена иезуитов – А.С.) и, когда мы вернулись в Ленинград, через какое-то время он мне вручил эти уставы, переведенные на русский язык». В октябре-ноябре того же года Никодим рукоположил автора воспоминаний во диакона и во священника.

Главное таинство православной Церкви – евхаристия, или литургия, во время которой происходит преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, - совершается на небольшом шелковом плате, в который зашиты мощи мучеников. Он называется «антиминс», и без него литургия невозможна. Митрополит Никодим в своей епархии «заменил антиминсы Московской патриархии, - вспоминает о. Михаил, - новыми антиминсами, привезенными из Рима… На этих католических антиминсах было написано в нижней части маленькими буквами: «Stampato di Roma». Чтобы не вызывать подозрений и недовольства экстра-православной части духовенства своей епархии, митрополит Никодим поручил иеромонаху Амвросию Блинкову эту надпись замазать, и отец Амвросий авторучкой зачеркнул написанное «Stampato di Roma» черными чернилами».

«Не вздумай их обманывать…»

Но не все в воспоминаниях о. Михаила Гаврилива о митрополите Никодиме так красиво и умилительно. Дело в том, что в конце концов урожденный католик из Западной Украины и романтический католик в образе митрополита РПЦ МП рассорились. И причиной их разлуки стал КГБ, который в те годы полностью управлял легальной Церковью.

В жизни каждого семинариста тех лет наступал момент, когда его «вызывали в военкомат», где вежливые сотрудники в штатском предлагали подписать бумагу о сотрудничестве и выбрать себе секретный псевдоним. Случаи отказов встречались, но они означали невозможность церковной карьеры и, в лучшем случае, служение на селе. Услышав «заманчивое предложение», Михаил обещал подумать и пришел советоваться к Никодиму. Тот сказал: «Это хорошо, со временем ты найдешь в отношениях с ними нужный уровень. Веди себя с ними непринужденно и слишком не философствуй в разговорах, самое главное, чтобы у них сложилось твердое убеждение, что ты хороший гражданин и патриот своего социалистического государства и в то же самое время – христианин, который исполняет свои обязанности. Смотри, не вздумывай их обманывать, в отношениях с ними нужно быть честным». Исполняя «послушание», о. Михаил продолжил «контакты» и даже избрал себе агентурный псевдоним – правда, непринужденности, о которой говорил Никодим, достичь не удалось, общение все никак не налаживалось. Хотя чекисты открывали перед молодым священником головокружительные перспективы. «Учите современные языки, особенно английский, - говорили они, - в будущем они вам пригодятся».

В качестве пробного задания КГБ поручил новому агенту написать характеристику на своего однокурсника из Финляндии Петри Сархо, которую Михаил вместе с Петри и написал. Дальше задания нарастали как снежный ком – надо было сообщать компромат на своих товарищей, все больше и больше. Когда совесть Михаила окончательно потеряла покой, он опять обратился за советом к Никодиму. «Через все это надо пройти, чтобы достичь большего», - ответил тот.

Все-таки в конце 75-го Гаврилив разорвал отношения с КГБ, так прямо и заявив своим кураторам, что не хочет быть стукачом. «Ты, отче, дурак и упрямый хохол», - так на это отреагировал Никодим, в общем-то, не слишком любивший украинцев. Позже два католика в образе православных формально помирились, но прежней доверительности в отношениях уже не было.

Прощальная беседа автора воспоминаний с митрополитом состоялась летом 77-го, перед возвращением Михаила в Украину и за год до смерти Никодима. Митрополит сказал, что «заскорузлый» византийско-русский обряд намного хуже современного латинского. Последний завет Никодима о. Гавриливу звучал так: «Держись своих католических убеждений и делай все возможное для развития католического дела не только на Украине, но и в России. Будь осторожен».

***

Знание подлинных религиозных взглядов и мотивов деятельности митрополита Никодима важно, потому что они предопределяют мотивы и ценности Патриарха Кирилла, разгадать которые «невооруженным глазом» сложно. После того, как юный Володя Гундяев пережил свой кризис веры, именно Никодим взял его, 17-летнего юношу, под свою опеку – и за каких-то 8 лет сделал ректором академии, а потом и епископом. В 1971-м яркость и нестандартность помешали Никодиму стать Патриархом; но эта мечта осуществилась в его ближайшем ученике Кирилле. Поэтому служение Кирилла – это, по большому счету, исполнение программы Никодима, которую учитель не успел довести до конца.