"Украинцам нужны "свежие" авторитетные голоса, поэтому на Церковь возлагают надежды"

Религиозно-информационной службе Украины (RISU) — почти одиннадцать лет. Десять лет назад ее создание было насущно необходимым — об украинской религиозной жизни мало говорили внутри страны и практически не говорили за ее пределами. Портал (www.risu.org.ua) начал свою работу как раз в канун памятного визита Папы Иоанна Павла ІІ в Украину. Сейчас здесь можно найти практически все о религии. Кстати, на английском, русском и, конечно, украинском языках. (Отечественные СМИ часто ссылаются на это агентство.) Более того, авторитетная RISU стала площадкой для межконфессионального и даже межрелигиозного диалога.

Об этом и прочем беседуем с директором Тарасом АНТОШЕВСКИМ.

— Тарас, как вы думаете, изменилось ли за последние годы освещение религиозной жизни в Украине в светских СМИ?

— Я сказал бы, что существуют определенные тенденции, и не всегда они утешительные. Писать стали больше — но как, и что больше всего интересует? Самые многочисленные сюжеты и публикации о Церкви связаны со скандалами. Нередко совсем не потому, что люди, причастные к событиям, скандалисты. Например, во Львове освободился костел иезуитов (монашеский орден Римо-католической церкви. — Ред.), который еще в советское время превратили в книгохранилище библиотеки им. В. Стефаника. Очевидно, можно написать о том, сколько лет и в каких условиях хранились книги, был ли к ним доступ, или же они лежали там как никому не нужный хлам. Зато несколько местных журналистов обвинили священника в неправомерном «выселении», в неправильном перевозе... А то, что один из самых красивых храмов был закрыт для львовян и туристов, никого не волнует! Кроме того, по словам самих работников библиотеки, часть этих книг морально устаревшие, и их давно следовало бы сдать на макулатуру.

Между тем я наблюдаю такую тенденцию: все больше читателей интересуются «мирными» темами — праздники, традиции, чудесные явления, христианская литература. Например, на протяжении двух последних месяцев у нас едва ли не лучше всего читается пролог к поэме Ивана Франко «Мойсей», который есть в нашей электронной библиотеке. Также бьют рейтинги послания лидеров Церквей на общественно-политическую или общественно-религиозную тематику, как, например, Блаженнейшего Святослава (Шевчука). Церковь в Украине имеет высокий уровень доверия. На нее возлагают особую надежду — нам нужны «свежие» авторитетные, сильные голоса. Украинцы не воспринимают, когда церковный голос звучит вяло, так, чтобы никого не оскорбить, когда сегодня кто-то из властей предержащих критикуется, а завтра он награждается. Например, один криминальный авторитет, построив храм, получил за это награду. Но она должна даваться за специальные заслуги. Это отличие должно свидетельствовать, что на этого человека церковь советует равняться. А ведь тот построил стены, зато разрушил души.

К слову, теперь нет таких посланий, которое десять лет тому назад выдал тогдашний предстоятель греко-католиков Блаженнейший Любомир (Гузар). По твердости, имею в виду. В нем шла речь о том, что задержка заработной платы — большой грех. Между прочим, от нескольких коллег приходилось слышать, мол, в настоящий момент так бескомпромиссно с властью не говорят.

— Бытует мнение: чтобы писать о религии, нужно быть верующим. А вы как думаете?

— Знаю нескольких известных журналистов, которые не являются безбожниками, но вместе с тем не считают себя практикующими христианами. И пишут прекрасные материалы. Насколько мне известно, такой, в частности, была Клара Гудзик в «Дне». Знаком и с другими — верующими, по интересным публикациям которых, между прочим, не скажешь, к какой конфессии они принадлежат. По моему мнению, когда религия воспринимается не только как инструмент общественно-политических, экономических и культурных процессов, но и как сфера, где есть место сверхъестественному (если, например, идет речь о вере), — это один из признаков профессионализма в религиозной журналистике.

— Как придерживаться объективности, пытаясь при этом равно говорить обо всех?

— Ну, это стремление есть всегда. Как и в любом другом случае, такого принципа придерживаться сложно. Самое простое, что можно сделать, — не мыслить собственными конфессиональными воззрениями, то есть: мои — хорошие, а остальные — плохие. (Следует сказать, что за столько лет уже научились.) Однако существует иная проблема: естественно, мы что-то знаем лучше, что-то хуже. Соответственно, то, что знаем лучше, подаем глубже и содержательнее. Например, непросто писать о самых активных протестантских церквях в Украине. Нередко они, так сказать, не являются показательными. Не ищут контакта с массмедиа. Разве что кто-то заинтересуется ими и направит корреспондента для интервью. Зато есть новые Церкви, которые любят попиариться, причем порой предлагают не очень интересные информповоды.

В целом существует проблема: церкви боятся сотрудничества со СМИ.

— Из-за чего?

— Боятся, что какое-то СМИ подаст информацию в плохом ключе. А для них лучше, чтобы вообще не писали, нежели написали негативно. Я понимаю, когда это касается социального служения. С другой стороны, время от времени должны появляться сообщения о деятельности тех или иных Церквей. Иначе нечего потом удивляться тому, что кого-то считают сектой. Ведь все неизвестное может восприниматься как чужое.

— Тарас, а как вам вообще придерживаться объективности в греко-католическом Львове?

— Львов не совсем греко-католический. Я не всегда уверен, что он — христианский.

Казалось бы, в якобы греко-католическом Львове все должны были бы поддерживать УГКЦ. Однако в местных газетах больше всего критических материалов относительно церквей касаются именно УГКЦ. (Нередко это взгляды определенных редакций, отдельных журналистов.) Кстати, журналистское сообщество не является конфессионально однородным, то есть только греко-католическим. Здесь на факультете журналистики учатся студенты из Волыни, Центральной и Восточной Украины. Также в городе Льва многочисленны другие конфессии, даже религии, которые присутствуют в СМИ. Например, римо-католики, пятидесятники, баптисты, лютеране, иудеи.

— RISU — свыше десяти лет. Что дальше?

— Еще больше эксклюзивных новостей и качественных материалов. За последние два года, с тех пор как перешли на новый портал, у нас возросли возможности выкладывать больше информации и видео, присутствовать в социальных сетях. Одним словом, появилось много позитивов, которые являются признаками современных СМИ. Кроме того, хочется делать научные издания. Больше года существует Богословский портал. Хочется, чтобы он был особенно активен и на него выделялось отдельное финансирование. Есть заинтересованность религиеведческой сферой, которая мало представлена в Интернете. Понемногу занимаемся религиозным туризмом. Проводим тренинги и учебные курсы по религиозной журналистике и PR для религиозных организаций. Что дальше? Будет зависеть от финансирования. RISU не финансируется ни одной из украинских Церквей, общественным сектором или государством. Основной источник поддержки — зарубежная программа, направленная на мониторинг религиозной свободы в Украине.

— И что с религиозной свободой и равноправием? Украинская власть явно демонстрирует свои предпочтения.

— В 2010 году это было слишком очевидно и откровенно вопреки Конституции. В 2011-м на центральном уровне такой моноконфессионализм несколько уменьшился, но на уровне стратегическом он очень явный. Более того, не исключены изменения на законодательном уровне, которые узаконят неравномерность между конфессиями. Намного хуже ситуация на местном уровне, по моему мнению. Там о равенстве вспоминают лишь на словах, а делают так, как политически выгодно. Не припомню, чтобы кто-то из чиновников местного масштаба указал, скажем, митрополиту Агафангелу в Одессе, что он не имеет права определять местную государственно конфессиональную политику.

Острая проблема остается в области имущественных и земельных вопросов. Во всех уголках Украины случаются конфликты за храмы или иное имущество. В настоящий момент в центре многих имущественных конфликтов не межконфессиональный фактор, как это было лет 10 назад, а противостояние между церковными общинами и учреждениями образования, культуры или даже медицины. Но есть и показательные случаи, когда местные депутаты не отдают отобранные в советское время храмы, несмотря на то, что они пустуют и разрушаются, или когда в который раз блокируется законопроект о моратории на приватизацию прежнего культового имущества коммерческими фирмами. Объяснять, почему так, наверное, нет необходимости.

Подводя итог, стоит отметить, что многое из того позитивного в религиозной свободе, которая есть в нашем обществе, является достижением не столько государственной системы, сколько желания представителей большинства конфессий жить в мире и искать взаимопонимания. Кстати, СМИ могут в этом оказать немалую помощь — мы видим это на опыте RISU.

Надежда ТЫСЯЧНАЯ

"День", №5, 17 января 2012 года