"Я постоянно утверждаю в проповедях: мы должны оставить потомкам счастливую цветущую страну"

Интервью с епископом Маркианом Трофимьяком, ординарием Луцкой диецезии Римо-Католической Церкви

— Каким образом возродилась Римо-Католическая Церковь на Волыни?

— Римо-Католическая Церковь в советское время не находилась на нелегальном положении подобно Украинской Греко-Католической Церкви, однако как религиозная структура практически перестала существовать. Не было ни одного епископа, ни одной семинарии, и не было надежды, что при нашей жизни что-то изменится. Ми понимали, что империя зла, построенная на неправде и несправедливости, должна когда-нибудь розвалиться. Иначе не могло быть. Но все-таки никто не надеялся, что станет очевидцем этих изменений. Они начались с 1988 года , когда Советский Союз разрешил праздновать тысячелетие крещения Руси. Впервые заговорили о религии позитивно. Тогда же начался процесс возвращения храмов религиозным общинам. А в 1991 году сложились настолько благоприятные условия, что Святейший Отец смог возродить католическую епархию в Украине, как греко-католическую, так и римо-католическую. 16 января 1991 года был назначен архиепископ Львовский Марьян Яворский, которого вывезли еще студентом семинарии в Польшу, а потом он был профессором и ректором Папской теологической академии, а со временем стал епископом Львовским. Только его в советское время нельзя было так называть официально, а только епископом-апостольским администратором в Любачеве. Все хорошо знали, что в Любачеве нет архидиецезии, а речь идет о Львове. Таким образом при первой возможности легализации был утвержден его статус как руководителя Римо-Католической Церкви в Украине. Одновременно был назначен епископ Каменец-Подольский Ян Ольшанский, епископ Житомирский Ян Пурвинский, а для Львова - два помошника: многолетний настоятель собора, известный всем о. Рафаил Керницкий и я. В 1998 году Святейший Отец решил возродить Луцкую диецезию, которая насчитывала 34 прихода.

Необходимо сказать, что в1991 году в Луцке существовала только одна небольшая община, костел ей полностью не передали, с богослужениями «соседствовал» музей атеизма. Меня тут хорошо знали, поскольку я приезжал сюда с 1974 года очень часто. На то время после окончания Рижской семинарии, власти разрешили мне работать на Тернопольщине (поскольку нелегальный священник был для них более опасен, чем легальный). В Кременецкий костел съезжались верующие из Луцка, Киверцев, Острога, Ровно, Здолбунова и таким образом я познакомился со своими будущими прихожанами. Так что номинация на ординария Луцкой диецезии не была для меня чем-то неожиданным. Я ехал сюда с радость, тем более, что нам отдали собор св. Петра и Павла. Мы благодарны тем, кто был тогда при власти и исправил историческую несправедливость.

—Всегда ли настолько гладко проходил процесс передачи храмов?

— Нет, не всегда, это зависело исключительно от местной власти. Тут, на Волыни, у нас не было особенных проблем: костелы нам потихоньку передавали. Возможно, было несколько моментов, когда к нам отнеслись не совсем корректно, но это можно извинить. Больше проблем обнаруживалось на Галичине, где ощущались давние обиды. Знаете, история есть история, ее не перепишешь, не изменишь, на ней только можно учиться. Когда украинцы и поляки жили в согласии, то разбили гораздо более сильных турков и спасли Европу. А когда рассорились, то пришла Россия и наказала оба народа. Прошлое показывает, насколько важно для нас быть вместе. Мы здесь не делим прихожан на украинцев и поляков. Возможно, это несколько новое явление, но украинцев римо-католического обряда больше, чем поляков. Часть происходит из древних польских семей, которые полностью украинизировались, часть – чисто украинцы, но видят себя в Римо-Католической Церкви. Мы не агитируем никого к нам, но, вместе с тем, не закрываем двери ни перед кем. Христианство наше общее: если брать Православную и Католическую Церкви, то в вероучении различий нет, различие в традиции, обряде, но эти различия не должны приводить к противостоянию. Наоборот, они должны взаимно дополнять друг друга.

— Сколько храмов еще находится в процессе передачи верным?

— У нас сейчас нет больших планов, поскольку мы практически получили храмы там, где живут католики. Еще осталось несколько местностей на Ровенщине, в частности в селе Млинове, также приезжают в костел люди из нескольких сел возле Берестечка. Последний, тридцать пятый, приход зарегистрировали в Горохове, где правим службу или в каком-то доме, или поочередно с баптистами в доме Союза слепых. В доме совершаются богослужения в Лукове возле Любомля, поскольку местный костел сильно разрушен. Так же проводятся богослужения в селах Томашгороде и Купели Ровенской области. В будущем, думаю, везде будут по меньшей мере часовни.

— Как сложились отношения с другими конфессиями?

— На уровне глав церквей – прекрасно со всеми. Я в хороших отношениях с епископатом Православной Церкви и Киевского, и Московского Патриархатов, с президентами баптистов, пятидесятников и адвентистов, с лютеранами, Реформаторской Церковью Закарпатья, мусульманами, руководителями еврейских общин. Ми встречаемся, поддерживаем добрые отношения.

— А с лефевристами? Кстати, ощущается ли их влияние на Волыни?

— Тут – нет. Лефевристы – течение , которое противопоставило себя Церкви из-за слишком быстрых изменений, к которым люди оказались непотготовленными. Я никогда еще не встречался с лефевристами, но в таком случае имел бы с ними нормальный разговор.

— По-разному относятся и к харизматическим движениям.

— Видите ли, тут мы должны отделить харизматические движения, существующие в лоне Католической Церкви, которые направляют свои усилия на углубление веры и жизни, согласно с христианскими принципами, от тех, которые которые организовались вне нее и преследуют совсем другую цель, примером чего является деятельность «Белого Братства» и им подобных организаций.

— Тем временем на Волыни , как грибы после дождя, появляются неопротестанские общины харизматического направления.

— За годы атеизма образовался своеобразный вакуум духовности. У словян есть врожденная потребность веры и если к ней добавляется религиозная неознакомленность, когда человек не может отличить религию от странного суеверия, появляется фундамент для появления всех этих веяний (поскольку я не могу их назвать религиозными течениями, они чаще всего ничего общего с религией не имеют), в которых или «гуру» сосредотачивает вокруг себя адептов, для которых стает «богом», или воспитывается группа в направлении самоусовершенствования, самопознания, самодостаточности и других «само...» без связи с Высшей Личностью. Тут возникают большие деформации понятия «религия». Эти веяния страшны еще и тем, что сильно бьют по семье, разбиват семью, забирают детей у родителей. Традиционные же религии утверждают уважение достоинства человека, а семья трактуется как первичная организация Церкви, и, если в ней господствует праведный добрый дух, то и призывы будут добрые к священству и монашеству. А когда семья больна, то и призывы будут подобными. Все взаимосвязано.

— Кроме «неокатехумената», какие еще сообщества действуют при костелах?

— У нас всегда собирается молодежь, которая хочет углубить знание Библии; есть круг молодых семей, которые сообща стараются решить общие проблемы, есть хор старших прихожан и молодежный хор, который на первом всеукраинском фестивале христианских хоров в Киеве в 2003 году получил звание народного, а дирижер Валентина Гаврилюк получила звание заслуженного деятеля искусств. Репертуар хора говорит сам о себе: «Коронационная месса» и «Реквием» Моцарта, IV кантата Баха, „Te Deum” Гайдна, „Месса св. Цецилии” Гуно. Работает отделение „Каритас-Спес”, которое осуществляет помощь больницам, интернатам, домам престарелых и индивидуально нуждающимся, систематически организовует отдых детей. Так же действует Мальтийская Служба Помощи. Волонтеры этих организаций посещают престарелих, больных, одиноких. Однако, даже если бы таких организаций было около 15, бедных больше, чем мы можем окружить заботой. Это тяжелый труд, постоянно необходимо заниматься документами, которые позволили бы принять гуманитарную помощь, ожидать растамаживания несколько недель (если все хорошо).

—Взятки не приходилось платить?

— Нет, никогда. Есть такие порядочные люди на таможне, которые видят, что приходит в самом деле гумакнитарная помощь. Относятся к нам с доверием, а мы стараемя это доверие не потерять.

—Какие мечты у епископа Луцкой диецезии?

— Во-первых, отремонтировать собор. Чтобы он действительно был красивым, необходимо приложить еще много усилий. Во-вторых, восстановить резиденцию, где разместится Управление Луцкой диецезии, где будет жить епископ, священники, сестры-монахини. В ней также разместятся катехетические классы. Следующее – восстановить Олицкую колегиату – на Украине я не знаю костела, который равнялся бы по красоте Олицкому. Это особенное сооружение, которое свидетельствует о высокой культуре на этих землях.
А больше всего хотелось бы, чтобы был мир и согласие, чтоб наши люди гордились тем, что они граждане такой страны. Это моя мечта, и я всю жизнь стараюсь служить этой идее.

—Это проявилось во время „помаранчевой” революции. Как вам, руководителям почти всех главных Церквей, удалось собраться вместе на Майдане?

— Это очень просто. Политика Церкви – едина. Церковь должна формировать моральное лицо граждан и создавать стабильный глубокий фундамент порядка, порядочности, морали. Тогда все станет на свои места. Ми никогда не вмешивались в какие-то непосредственно политические процессы в пользу кого-либо из политических лидеров. Были попытки открыто втянуть нас в избирательный процесс, но мы «не дались», не называли конкретного имени, потому что люди своего главу должны избрать сами. Те обращения, которые я подписывал от имени Римо-Католической Церкви, вполне понятны. В них есть два главных момента: Церковь всегда с народом, и Церковь служила и служит правде, и правду будет отстаивать. Когда избирались Леонид Макарович Кравчук, а позже – Леонид Данилович Кучма, обращений от Церквей не было. Но теперь, когда неслыханным образом были нарушены все основы справедливости, Церковь не могла стоять в стороне. Агитировать руководителей Церквей выйти на Майдан не было необходимости. Мы, постоянно поддерживая контакт, решили не ограничиваться только письменными обращениями, а выйти на Майдан и прилюдно высказать свое мнение. В этот решительный для Украины час Церковь не могла молчать, иначе «заговорили бы камни».

—Как вы оцениваете сегодняшнее разделение в рядах политических соратников?

— Я считаю, что это естественный процесс, поскольку люди есть люди. Прошлые соратники могут оказаться по разные стороны барикад из-за того, что власть трактуется по-разному: для одного – это обязанность перед обществом, которую хочется исполнить, для другого – это личная цель сделать карьеру. Это время необходимо терпеливо выдержать, жизнь все поставит на свои места.
Сейчас уже значительно больший контроль населения над процессами в стране. Если кто-то начнет злоупотреблять властью, люди этого не простят, поскольку они убедились, что могут каким-то образом влиять. Возможно, не всегда это будет хорошо, поскольку таким образом нетрудно дойти до анархии, что также небезопасно. Но, надеюсь, к власти пришли те люди, которые позаботятся, чтобы в Украине наконец начались изменения к лучшему. Украина давно заслужила нормальную обеспеченную жизнь. Я постоянно утверждаю в проповедях: мы должны оставить потомкам счастливую цветущую страну. Это – вполне реально, несмотря на то, что многое опустошено и утрачено. Измученная Украина настолько богата, что излечит все свои раны и при мудром хозяйствовании наверстает упущенное. И это произойдет тогда, когда мы будем действовать вместе: государство со своей стороны, Церковь - со своей. Мы должны творчески сотрудничать. А Церкви должны сконсолидироваться, быть вместе. Не искать различий, не завидовать, не враждовать между собой. Бог найдет возможность объединить нас всех так, что мы даже не сообразим этого, но исключительно путем любви. Думаю, Украина пойдет этим путем, пойдет с Христом, потому что только Он есть Путь, Истина и Жизнь.

Разговаривала Ольга Харив, Луцк