Религия во времена кризиса. Материалы религиоведческой конференции
Майдан и война в Украине сформировали новые вызовы перед украинскими богословами, а также новые темы для исследований религиоведов. И эти вызовы и темы интересны не только украинским исследователям. В первую очередь, российские специалисты сталкиваются с подобными запросами. Об этом шла речь в Киеве в конце сентября на камерной конференции «Религия во времена кризиса» под председательством известных экспертов Виктора Еленского и Кетрин Воннер. Предлагаем вашему вниманию короткие тезисы и размышления участников конференции.
За последний период Церкви стали использовать «мягкую силу» влияния на гражданское общество в виде процесса обсуждения и принятия определенных ценностей, – уверен богослов и доктор философских наук Юрий Черноморец. По его мнению, заявление Церквей со сцены Майдана 1-го декабря напрямую касалось образа католической теологии освобождения, смешавшейся с украинскими культурными традициями.
Профессор добавляет, что требования религиозных организаций выглядели очень просто: уважение закона Божьего, уважение человеческих особенностей и общественная солидарность. Но, по словам Черноморца, Церкви совершили одну большую ошибку. Они заложили идею либерализма в общество, а потом безответственно оставили людей один на один с этим концептом. Причиной этого стало нежелание Церквей быть виновными в чем-то, что наблюдалось и в заявлениях Всеукраинского Совета Церквей и религиозных организаций, который просто призывал к миру и ненасилию. Таким образом, Церковь встала рядом с народом, но без какой-либо ответственности за то, что происходило.
«Церкви ничего не предлагали людям, боялись переступить грань между пастырством и политикой. У них был страх перед ответственностью, и это все вылилось в виртуальную нейтральность религиозных организаций», – добавил богослов. Он уверен, что на сегодня отсутствуют проактивные позиции Церквей.
Оппонентом первого докладчика стал религиовед, доцент Львовского национального университета им. И.Франко Андрей Юраш. Он подчеркнул, что Церкви несли ответственность за все события. Ученый убежден, что сейчас самым четким является призыв Патриарха Филарета (Денисенко) «к мечу», а также призыв греко-католиков к активному участию в событиях. Однако ключевым деятелем остается УПЦ (Московского Патриархата), от решения которой зависит и развитие будущих событий.
Коллега экспертов из Германии, российский социолог и историк Николай Митрохин отметил, что религиозные организации утрачивают свое политическое влияние, пик которого пришелся на 90-ые годы. По его словам, Российская Православная Церковь не имеет никакого значительного влияния на россиян еще и потому, что ее воспринимают как элемент идеологической конструкции. В то же время в Украине Церкви важны для общества, однако тоже не имеют большого политического влияния.
Также УПЦ (МП), по его мнению, все же отличается автономией мнений от Москвы. Хотя она не может выступить с однозначной позицией, потому что это приведет к потере большой части паствы. На фоне этого проявились такие факты, как наступление «казацких священников» на Донбассе и лишь одиночные выступления служителей с четкой позицией, что оставалось на их собственной ответственности.
Его тезисы продолжил историк религии и востоковед Александр Агаджанян, добавив, что никогда не стоит преувеличивать роль религиозных организаций в этих процессах. Он указал на потребность в объективном исследовании, которое покажет полную картину прошлых событий и четкую канву участия служителей во всех процессах. Параллельно с этим актуальным становится понятие «атмосферной религии», существующей над характерными отличиями между деноминациями.
Вследствие этого, продолжает религиовед, произошло обострение векторов разных идентичностей. Деятельность и выбор УПЦ сопровождала неоднозначная риторика Патриарха Кирилла, который разрывался между двумя понятиями. В частности, известный концепт «Русского мира» был противоречив – Патриарх то подчеркивал его сугубо российскую направленность, то напоминал, что РПЦ «не есть Церковь одного народа или страны», намекая на имперскую распространенность. При этом же УПЦ (МП) в Украине желательно вылиться в национальный проект и следовать к собственной деятельности, уверен ученый.
В определении места Церквей немалую роль сыграло и государство, продолжил профессор Александр Саган, который раньше сам возглавлял Департамент по делам религий и национальностей. Он заявил, что Министерство культуры уже давно не выполняет ту роль, которая была возложена на него ранее. Зато созрел переход к партнерской модели сотрудничества религиозных организаций с государством в совместной ответственности за общество и его совершенствование.
Ученый уверен, что реальная работа уже давно опередила существующий уровень законодательной документации. Но продолжает действовать система продвижения законов, когда нужно минимум 3–4 месяца, чтобы документ хотя бы начал рассматриваться. Все это невероятно тормозит введение каких-либо изменений. Могло бы стать не лишним введение должности Уполномоченного лица по вопросам религии, чтобы сдвинуть с мертвой точки рассмотрение многих соприкасающихся вопросов, остающихся без внимания.
В ответ Андрей Юраш заявил, что он, наоборот, видит полный отход от какой-либо модели государственно-церковных отношений. Это скорее должно быть хаотическое сотрудничество Церквей в пределах определенной либеральной модели, которая уже по сути и реализуется. Каждый новый президент несет вместе с собой новую модель и видение сотрудничества, которое зависит от личных приедпочтений, что не может не влиять на ситуацию.
Вследствие этого, необходимо выработать унифицированный подход к регистрации религиозных организаций, а не по индивидуальным преференциям, как это чаще можно наблюдать. Вместе с тем, существуют определенные проблемы закрытости ВСЦиРО, который словно «не пускает» других. Однако это уникальный орган, объединяющий представителей стольких религий.
«Церковь во времена кризиса должна быть Церковью, – взял слово член-основатель Украинского Хельсинского союза, вице-ректор Украинского католического университета Мирослав Маринович. – Это именно тот момент, когда позиция служителей над или в стороне от конфликта приравнивается к сотрудничеству с преступной (предыдущей) властью. Экзамен во время этих событий сдали все конфессии, но далеко не все юрисдикции. Благодаря этому произошел переход от «нулевой суммы» (я выиграл – ты проиграл) до «добавленной стоимости» в виде человеческой солидарности».
По его словам, Церкви не сразу приняли Майдан и долго догоняли его потом. Так получилось из-за традиции осмотрительности духовенства. УПЦ оказалась в поле противоречивых тенденций, когда настало время больших трансформаций. Но и даже у тех, кто успел влиться в активные события, остались проблемы. В частности, это был недостаток богословского осмысления Майдана со стороны УГКЦ, когда «дух украинства уже созрел, но ему не дали название». Церковь ежедневно стала встречать определенные вызовы и сигналы, столкнувшись с абсолютно новыми реалиями.
Отдельная тема для изучения – новомученики Православной Церкви, которые получают новое обличие в свете последних событий. Российский антрополог и профессор Высшей школы экономики Жанна Кормина рассматривала образ Евгения Родионова. Это был реальный российский солдат, погибший во время второй войны в Чечне. Его мать получила известие о его якобы дезертирстве, но отправилась на поиски тела, не поверив письму. Тело Родионова мать опознала по нательному кресту, который юноша сделал собственными руками. И уже после похорон личность погибшего солдата заинтересовала милитаризованное православие, в результате чего он стал непровозглашенным новомучеником Церкви.
Исследовательница убеждена, что становление новых мучеников – это процесс актуализации христианства. Волна заинтересованности личностью Родионова пошла дальше – начались публикации книг, фильмов и мультфильмов о нем. Более того, в Харькове открыли храм в честь новомученика. Подобные явления, по мнению Корминой, приводят к покрытию новыми значениями религиозного ландшафта. Дополнительно это дает толчок к самоидентификации православных, где до сих пор сохраняется разделение на «Россию» и «империю».
Профессор Агаджанян согласился, что новые святые Церкви – это поиск адаптации реальности. И поэтому образ рядового солдата, ставшего новомучеником, является ответом на потребность общества, выражением коллективного сознания. При этом основным источником информации становятся СМИ при помощи инициативной группы, создающей сам образ святого. И это новые реалии современного православия, к которым Церковь толкают сами люди.
Потребности социума не ограничиваются новомучениками, а касаются основ богословия, бросая вызовы служителям ежедневно. По словам профессора УКУ Михаила Черенкова, Майдан призвал к миссиологии социальной ответственности вместо закрытости Церкви. Он уверен, что Майдан стал стимулом для освобождения от добровольного самоограничения Церквей. Теперь Церковь не занята только собой, а посвящает себя общественному служению.
Так, протестанты Донбасса, добавляет ученый, отказались от стратегии роста и вернулись к простому служению – практической помощи людям. Учитывая потребности людей, миссиология Церкви должна быть целостной и минималистичной. А Майдан дал шанс не только изменить основы теологии, но и многому научиться у простых людей.
Мысли Черенкова поддержал Виктор Еленский, отметив, что на Майдане присутствовала очень широкая аудитория, воспринимающая проповедь со сцены: «Майдан хотел воспринимать Евангелие социального действия. Это дает толчок к более затребованным выводам служителей перед запросом другого миссионерского проекта. И пока это все происходило, кое-кто хотел и дальше оставаться над конфликтом, не вмешиваясь».
Экскурс в становление неоднозначного понятия «Киевская Церковь» сделал кандидат исторических наук Олег Турий. Он рассказал, что вместе с этим понятием встает проблема идентичности самой Церкви. «В конце 80-х годов проходил официальный богословский диалог католиков и православных, а также выход УГКЦ из подполья. Это привело к массовым диалогам от международной общины. Вместе с тем имел место и когнитивный диссонанс экумены в мире, а именно непонимание, «почему украинцы такие». Такие измерения, как национальный и государственный для религиозных организаций кардинально изменились. И этому содействовало и болезненное проявление перемен – раскол Церкви, а также к отдельным проблемам каждого из христианских течений», – отметил профессор.
Ему оппонировал Юрий Черноморец, ответив, что мир постэкуменичен. Он уверен, что каждый представитель конфессии держится за свою традицию и углубляется в ней: «Нужно быть не столько в диалоге, сколько просто быть христианами – тогда мы и сблизимся действительно».
***
Конференция стала призывом к началу новых религиоведческих исследований. События последнего года требуют внимания не только политологов или журналистов, но и экспертов, которые плечом к плечу переживали все минувшие события. Исследовательница Кетрин Воннер отметила, что не только планирует в будущем подобные встречи специалистов, но и надеется на появление ряда новых актуальных исследований. И благодаря им, станут возможны новое развитие диалога, новые дискуссии и понимание уходящего года.
Побывала и записала Татьяна КАЛЕНИЧЕНКО-МУХОМОРОВА
